Вряд ли стоит переоценивать успехи двустороннего диалога России и Литвы за прошедшие двадцать лет, но можно с уверенностью сказать, что стороны попытались решить первоочередные задачи после распада СССР, смогли нащупать сферы взаимного интереса, хотя не обошлось и без спорных и конфликтных вопросов исторического и политического характера.
Двадцать лет прошло с момента установления дипломатических отношений между Российской Федерацией и Литвой (9 октября 1991 г.). За это время России в основном удалось наладить отношения с большинством стран враждебного в годы «холодной войны» западного сообщества. Однако отношения с новыми соседями напоминают, скорее, о той эпохе противостояния. Как отмечает литовский историк Ч. Лауринавичюс, «Литва в настоящий момент имеет партнерские отношения с большинством стран-соседей – и не только ближайших. Этого, к сожалению, нельзя сказать о России, с которой взаимоотношения до последнего времени больше походили на враждебные, чем на добрососедские». Действительно, сложилась парадоксальная ситуация: государство, ставшее за многие годы частью общего с Россией экономического и культурного пространства, так легко поменяло свои ориентиры.
Ориентация на Запад
Обосновывая политический выбор своей страны спустя десять лет после обретения независимости, первый президент Литвы А. Бразаускас написал в своих мемуарах: «Литва, освободившаяся от оккупации СССР, конечно, имела тысячи аргументов политически отмежеваться от Востока, переориентироваться на Запад, в этом ни один здравомыслящий человек никак не сомневался» [1]. Вряд ли стоит буквально воспринимать эти сказанные post factum слова (еще в 1988 г. на учредительном съезде «Саюдиса» тот же Бразаускас, будучи главой Компартии Литвы, призывал сдержаннее говорить о перспективах получения Литвой суверенитета [2]). Однако в последние годы существования СССР и в первые годы независимости политическая элита Литвы именно так воспринимала место своей страны в мире, ведь Литва, как и два других прибалтийских государства, всегда полагала себя «органической частью Запада, “похищенной” Советским Союзом» [3]. Именно это и определило евроатлантические приоритеты ее внешней политики, которые были официально провозглашены Бразаускасом 17 мая 1993 г. в так называемой «Европейской речи» [1] и затем последовательно и весьма успешно (по крайней мере, до начала мирового финансово-экономического кризиса) реализовывались на протяжении двух десятилетий. Уже к середине 1990-х годов ЕС стал ведущим экономическим и политическим партнером Литвы, а в 1999 г. она была приглашена к переговорам о вступлении, которое состоялось 1 мая 2004 г. В том же году Литва присоединилась к НАТО.
Сложный диалог
Принципиальная переориентация Литвы на Запад стала серьезным вызовом российско-литовскому диалогу, который и без того на протяжении 1990-х – начала 2000-х годов носил скорее инерционный, нежели ориентированный на перспективу характер. Литве, в отличие от Латвии и Эстонии, удалось избежать проблем с гражданством русского и русскоязычного населения: поскольку к августу 1991 г. литовцы составляли 81,5 % населения, гражданство было предоставлено всем проживающим на территории страны («нулевой вариант»). Тем не менее спорные вопросы все же возникали, и только к середине 2000-х годов их удалось урегулировать или, по крайней мере, «заморозить».
Так, спорным и потенциально конфликтным оказался вопрос об окончательном установлении российско-литовской государственной границы (Бразаускас в 1990 г. признавал, что «после войны нет официальных документов о присоединении Клайпедского края к территории Литвы»).
В результате подписанные еще в октябре 1997 г. Договор о российско-литовской государственной границе и Договор о разграничении исключительной экономической зоны и континентального шельфа в Балтийском море вступили в силу только в августе 2003 г. Не до конца урегулированной остается проблема «калининградского транзита», хотя она была частично решена подписанием двусторонних межправительственных соглашений о взаимных поездках граждан (2002 г.) и о порядке выдачи упрощенного проездного документа на железной дороге (2003 г.).
Несмотря на сохраняющиеся между двумя странами культурные связи (достаточно вспомнить имена Д. Баниониса, Ю.Будрайтиса, Р. Адомайтиса, Р. Туминаса, Г. Таранды, И. Дапкунайте и др.) и успешную работу созданной в феврале 2006 г. совместной российско-литовской комиссии историков, вопросы общего исторического прошлого с первых дней независимости Литвы вышли за пределы сфер науки и культуры. Своеобразным апофеозом стало принятие 15 июня 2010 г. поправок в Уголовный кодекс Литовской Республики, установивших уголовное наказание за отрицание так называемой «советской оккупации». Необходимостью признания Россией «оккупации» литовские политики и дипломаты все чаще обусловливают прогресс двустороннего диалога. Показательны результаты опроса, проведенного по заказу литовского МИД в декабре 2007 г.: 49,4 % респондентов «уверены, что диалог с Россией надо начинать с компенсации морального ущерба от оккупации СССР, 43,9% – с материального», при этом 47% будут удовлетворены «признанием… и извинением», для 46,8% «важнее материальная компенсация ущерба (выплаты)».
Ностальгия по СССР
Впрочем, столкнувшись с последствиями достигшего в 2008 г. Литвы мирового финансово-экономического кризиса, литовское общество начало сомневаться в правильности односторонней евроатлантической ориентации. Знаковым событием стало создание в 2009 г. – «как реакции на происходящую… несправедливость и растление национальных ценностей и самобытности» – общественно-политического Движения национального сопротивления «Жальгирис». В его деятельности, носившей, главным образом, философско-просветительский характер, ярко отразилась разочарованность литовцев итогами двадцатилетия независимости [4]. В рамках проводимых движением круглых столов нередко звучат ностальгически благоприятные комментарии, посвященные советскому прошлому. В частности, один из инициаторов движения, подписант Акта о независимости 11 марта 1990 г. Р. Паулаускас как-то заметил: «К сожалению, мало кто знает – посмотрите в советской литовской энциклопедии – увидите поразительные цифры. Оказывается, литовцы в Советском Союзе имели больше всего машин на 100 жителей, больше всего домов – и парадокс – имели деньги в сберегательной кассе».
Однако подобная динамика в литовском общественном сознании вряд ли способна быстро изменить сложившиеся стереотипы восприятия Литвы в России. Хотя для российской интеллигенции Литва продолжает оставаться «страной Чюрлениса, Баниониса и Сабониса», сформировавшийся в 1990-е годы негативный образ «маленького спесивца» приобрел в значительной мере устойчивый характер. Об этом свидетельствуют результаты ежегодных опросов «Левада-центра», в рамках которых респондентам предлагается назвать пять стран, наиболее недружественно, враждебно настроенных по отношению к России. За последние шесть лет Литва ни разу не покидала этот список (2–4 места), хотя процент включающих ее в это число респондентов (N=1600) несколько снизился: 2005 г. – 42 %, 2006 г. – 42 %, 2007 г. – 32 %, 2009 г. – 35 %, 2010 г. – 35 %, 2011 г. – 34 %. Как видно, не помогла изменить образ Литвы в глазах россиян некоторая прагматизация внешней политики после прихода к власти в 2009 г. президента Д. Грибаускайте.
Будущее российско-литовских отношений
Определенный прогресс в отношениях двух стран наблюдался только в сфере экономики. Россия всегда была главным внешнеэкономическим партнером Литвы и продолжает оставаться им по сей день. В последние годы под воздействием активной интернационализации хозяйственной жизни на российско-литовские отношения все более сильное влияние оказывают геоэкономические факторы, а именно расположенность на пути основных транзитных потоков по оси Запад–Восток. Россия уже в значительной мере осознала потенциальную выгоду (в виде дополнительных поступлений в бюджет как непосредственно от транзита, так и от развития транспортно-логистической инфраструктуры и смежных отраслей), которую можно извлечь из того, что именно по ее территории пролегает самый короткий маршрут из Восточной и Средней Азии в Европу.
Литва же только начинает приходить к пониманию того, что можно быть не «последним бастионом Запада», а «мостом между Востоком и Западом», ключевым связующим звеном – тем, что предопределено расположением этой страны в географическом центре Европы. Как отмечается в одном из учебных пособий Литовской военной академии им. генерала Й. Жемайтиса, тенденции развития транспортно-инфраструктурного комплекса на евразийском пространстве свидетельствуют о том, что благодаря своему центральному положению на европейском континенте к 2020 г. «транспортная система Литвы будет включена не только в европейскую, но и в сухопутную, морскую и воздушную транспортную системы всего мира». Возможно, именно эти перспективы и станут основой для нормализации российско-литовских отношений.
Таким образом, вряд ли стоит переоценивать успехи двустороннего диалога России и Литвы за прошедшие два десятилетия, но можно с уверенностью сказать: стороны попытались решить первоочередные задачи, стоявшие перед государствами после распада СССР, смогли нащупать сферы взаимного интереса, в то же время обозначились и острые углы отношений.
На протяжении всего постсоветского периода Россия остается для Литвы важнейшим торговым партнером, в том числе традиционным надежным рынком сбыта продукции сельского хозяйства и пищевой отрасли, а также основным поставщиком электроэнергии и энергоресурсов. Россия, в свою очередь, заинтересована в благоприятных условиях транзита, в том числе и «калининградского» – с целью стабильного поддержания жизнедеятельности эксклава. Однако диаметрально противоположные позиции по многим ключевым вопросам современной европейской и мировой политики, навязывание литовской стороной тенденциозной «исторической» повестки межгосударственных контактов и игнорирование ею реалий многополярного мира создают негативный фон для развития добрососедских отношений.
Конечно, сложно абстрагироваться от резких заявлений ведущих литовских политиков в адрес России, от их нежелания преодолевать реальные (а не надуманные) проблемы исторического и политического характера. Однако политики приходят и уходят, а народы, жившие веками бок о бок, остаются. И, весьма вероятно, кризис уже пробудил те здоровые элементы литовского общества, которые готовы вести конструктивный и взаимовыгодный диалог, оставив в стороне призраки прошлого и думая о будущем.
1. Бразаускас А. Пять лет президентства: события, воспоминания, мысли. М.: ЗАО «Унипринт», 2002.
2. Фурман Е.Д. Становление партийной системы в постсоветской Литве. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.
3. Колосов В., Бородулина Н. Геополитический дискурс и отношения между Россией и странами Балтии // «Мировая экономика и международные отношения». 2007. № 9.
4. См. подробнее о деятельности движения «Жальгирис»: Воротников В. Литовское общественное движение «Жальгирис» и формирование альтернативной внешнеполитической философии (по материалам приложения «Жальгирис» к газете «Республика») // Балтийский регион. 2011. № 3(9). С. 59–70.
