Москва и Пекин слушают друг друга

Россия и Китай переживают лучший период в истории своих отношений. Эта фраза часто звучит на официальных встречах, но не означает, что сотрудничество двух стран достигло абсолютного максимума, идеала. Есть куда двигаться дальше, а изменчивый мир постоянно подбрасывает проблемы, которые Москве и Пекину надо совместно решать. Ответить на вопрос, в чем состоит особенность сегодняшних отношений двух стран, даже с учетом «полного взаимопонимания» на российско-китайских саммитах, непросто. Это уже де-факто военно-политический союз или пока нет? Заняты ли Москва и Пекин совместным строительством неамериканского мира или каждая из сторон самостоятельно ищет место на глобальной сцене?

Россия и Китай переживают лучший период в истории своих отношений. Эта фраза часто звучит на официальных встречах, но не означает, что сотрудничество двух стран достигло абсолютного максимума, идеала. Есть куда двигаться дальше, а изменчивый мир постоянно подбрасывает проблемы, которые Москве и Пекину надо совместно решать. Ответить на вопрос, в чем состоит особенность сегодняшних отношений двух стран, даже с учетом «полного взаимопонимания» на российско-китайских саммитах, непросто. Это уже де-факто военно-политический союз или пока нет? Заняты ли Москва и Пекин совместным строительством неамериканского мира или каждая из сторон самостоятельно ищет место на глобальной сцене? Международная конференция «Россия и Китай: новое партнерство в меняющемся мире», состоявшаяся в Москве, показала, что стратегическое взаимодействие двух стран — не застывший механизм и простые схемы его уже не объясняют.

Доверяй, но обсуждай

Некоторые эксперты уверены, что Россия и Китай все быстрее продвигаются к военно-политическому союзу (и именно это гарантирует достойное место двум странам на мировой арене). Другие, наоборот, считают, что партнерство скоро может дать трещину из-за растущей асимметрии (слабеющая Россия и наращивающий свою мощь Китай). Кто-то ищет объединяющее начало не в области экономики, а в области стратегии, считая, что лишь Россия и Китай могут объединить на особой цивилизационной основе весь «незападный мир». Слишком много факторов определяют сегодня «температуру» российско-китайского партнерства, чтобы всем нам замереть в благости и радоваться «историческому максимуму». А еще хуже — пребывать в иллюзиях, что вот-вот Китай и Россия «похоронят» однополярный мир.

Расчет на то, что анализ не нужен, когда вроде все хорошо и перспективы светлы, напоминает один исторический сюжет, который часто с горечью вспоминают отечественные китаеведы. В 1960 году был закрыт не просуществовавший и пяти лет Институт китаеведения Академии наук СССР. Оказалось, что Мао Цзэдун как-то пожаловался советским дипломатам, что есть в Москве одно нехорошее научное учреждение — Институт китаеведения. Великий кормчий сказал тогда, что изучают только колониальные и зависимые страны, а зачем, мол, изучать Китай, строящий социализм, мы сами вам все расскажем. Шифрованная телеграмма ушла в Москву, в Кремле просьбу председателя Мао уважили, Институт китаеведения закрыли. Однако время все расставило по местам: через несколько лет, когда отношения двух стран ухудшились, в СССР пришлось в срочном порядке воссоздавать китаеведческий центр.

Урок прост: и «великая дружба» требует постоянной сверки часов. Любого, даже идеального, партнера надо изучать, конструктивное развитие межгосударственных отношений основано на точных и своевременных экспертных оценках, доверии и надежных каналах коммуникации, эффективности диалоговых площадок.

Международная конференция «Россия и Китай: новое партнерство в меняющемся мире» как раз и интересна тем, что дает возможность посмотреть на отношения двух стран объективно и всесторонне, не склоняясь к одной железобетонной схеме, не воспроизводя готовые штампы из политических деклараций, а скорее задавая вопросы, анализируя новые тенденции развития сотрудничества двух стран, выявляя точки их соприкосновения и в сфере экономики, и — что особенно важно — глобальной и региональной политики.

Россия и Китай — вперед в светлое будущее?
Комментарии экспертов РСМД

Организаторы конференции — Российский совет по международным делам (РСМД) и Институт Дальнего Востока РАН — с одной стороны, рисковали. Различных официальных и экспертных площадок, на которых так или иначе обсуждаются эти проблемы, немало и в России, и в Китае. В прошлом году в рамках XVIII Петербургского международного экономического форума прошел круглый стол «Россия — Китай: стратегическое экономическое партнерство». Обсуждались вопросы сотрудничества двух стран и на Красноярском экономическом форуме в марте этого года. Есть разветвленный механизм межправительственных подкомиссий и рабочих групп. Казалось бы, возможностей для дискуссий и поиска конструктивных решений много.

С другой стороны, совершенно справедливые слова о высоком «политическом взаимном доверии» иногда неверно интерпретируются как полное единство Москвы и Пекина в этой области или как нежелательность любых публичных дискуссий по существующим в двусторонних отношениях проблемам. Конференция и в целом работа РСМД на этом направлении, как мне кажется, удачно выправляют нежелательный крен. Причем важно, что «сверка позиций» происходит в диалоге, в прямом общении китайских и российских экспертов. Удачный пример такой «стыковки» — подготовленный РСМД доклад «Российско-китайский диалог: модель 2015», где по важным аспектам сотрудничества приводятся китайские и российские оценки, которые далеко не во всем совпадают.

Партнерство континентальное и глобальное

Один из наиболее актуальных вопросов, которые в последнее время обсуждают эксперты: насколько близки позиции России и Китая по «обустройству» их дома — Евразии. Это касается и интеграционных проектов, и вопросов безопасности. Во время визита Си Цзиньпина в Россию в мае 2015-го стороны решили начать переговоры между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Китаем о заключении соглашения по торгово-экономическому сотрудничеству. «По сути, речь идет о формировании некоего континентального партнерства», — отметил в своем выступлении на конференции замглавы МИД РФ Игорь Моргулов. Одной из площадок выстраивания «континентального партнерства», по мнению дипломата, является ШОС.

Таким образом, у Москвы и Пекина есть общее видение евразийских проблем и они готовы использовать для их решения весь набор доступных двусторонних и многосторонних форматов. Причем Россия и Китай, как отмечалось на конференции, могут успешно сотрудничать и в третьих странах. Примером такого сотрудничества Моргулов назвал участие России и Китая в обеспечении транспортировки сирийского химического оружия. Стыковка ЕАЭС и китайского проекта «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП), о которой было объявлено во время майского визита Си Цзиньпина в Москву, покажет, смогут ли Россия и КНР соблюдать общие интересы в регионе Центральной Азии, а не идти расходящимися курсами.

Даже сейчас, после того как вопрос «стыковки» одобрили на самом верху, не у всех экспертов в России есть уверенность, что Китай будет в полной мере учитывать российскую позицию (особенно если вспомнить, что сам проект нового «Шелкового пути» исходит, в первую очередь, из задач внутреннего развития Китая). Видимо, поэтому в выступлениях китайских участников конференции часто звучал тезис, что глобальные проекты Китая не противоречат интересам России.

Так, директор Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Академии общественных наук КНР Ли Юнцюань заявил, что китайский проект ЭПШП не направлен на ущемление интересов России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. По мнению ученого, китайская инициатива транзитному потенциалу России не угрожает. «Определенные причины, чтобы чувствовать обеспокоенность, действительно могут быть. Но для решения этих вопросов между нами и существуют механизмы тесного взаимодействия», — подчеркнул Ли Юнцюань.

Китайский эксперт верно обратил внимание на важность механизмов согласования интересов. Главное — чтобы они не просто существовали на бумаге, а были задействованы, особенно в приоритетных для обеих стран вопросах. Опыт почти двухлетней инициативы «Экономического пояса Шелкового пути» показал, что механизмы коммуникации нередко давали сбои. Порой в Москве получали очень противоречивые сигналы, действительно ли КНР не видит опасности в российских интеграционных проектах. Так, осенью 2014 года Жуань Цзунцзэ, вице-президент одного из ведущих китайских «мозговых трестов» — Китайского института международных проблем, во время выступления в Бишкеке в Академии государственного управления при президенте КР не рекомендовал Киргизии вступать в Таможенный союз.

А может быть, союз?

Насколько тесным может быть российско-китайское взаимодействие? В последнее время в публикациях об отношениях Москвы и Пекина у некоторых российских авторов рождается новый образ — двух сжатых в кулаки рук, словно сошедших с грозных плакатов 50-х годов. Причем «плакатное» изображение китайско-российской связки присутствует и там, где роль России, мягко говоря, не очень велика (как, например, в Азиатском банке инфраструктурных инвестиций). Чуть ли не немедленная смерть доллара видится в стремлении России и Китая использовать национальные валюты во взаимных расчетах. После любых совместных военных учений находятся комментаторы, которые говорят, что США трепещут перед российско-китайской мощью.

Понятно, что все эти рассуждения находятся вне политического поля, — официально стороны не создают союз и не строят двусторонние отношения как противовес какой-либо третьей стране или коалиции. При этом сама модель российско-китайских отношений видится хоть и «новым партнерством», но никаким не штучным товаром. Модель абсолютно применима к любым другим межгосударственным отношениям. Выступая перед участниками конференции, Игорь Моргулов сказал прямо: «Я был бы рад, если бы такая модель была у нас с западными странами».

Янь Сюэтун и Константин Косачев

За редким исключением российские и китайские участники обсуждения акцент на антизападной направленности «нового партнерства» делать не стали. Как подчеркнул президент РСМД Игорь Иванов (министр иностранных дел РФ в 1998-2004 годах), отношения России и Китая «развиваются на своей собственной основе и не порождают угроз или вызовов ни для соседних стран, ни для других великих держав».

Боевой настрой, правда, на конференции тоже звучал. Ярким выразителем идеи российско-китайского альянса в сфере безопасности выступил известный китайский специалист по международным отношениям Янь Сюэтун из Университета Цинхуа. В китайском экспертном сообществе у него слава сторонника жесткой внешней политики, причем любопытно, что это довольно редкий «ястреб» среди гражданских экспертов, — обычно в Китае с грозными заявлениями все-таки выступают люди в погонах.

Янь Сюэтун раскритиковал тех, кто считает нецелесообразным развитие отношений двух стран в сторону союза. По его мнению, это единственный выбор, если России и Китай хотят влиять на мир. Эксперт заметил, что две страны должны перенести центр тяжести своего сотрудничества со сферы экономики в сферу безопасности, поскольку именно таким образом они смогут противостоять «стратегическому давлению» со стороны США. «Это давление никуда не исчезнет в течение нескольких десятков лет, минимум — двадцати». «Базис нашего сотрудничества — безопасность, и нужно сохранять военное сотрудничество в основе нашего партнерства, только тогда оно будет долгосрочным и стабильным», — подчеркнул эксперт в своем выступлении.

Площадку, созданную РСМД и ИДВ РАН, безусловно, ожидает развитие. Хочется надеяться, что на следующих встречах наряду с интересными и оригинально мыслящими представителями академических кругов шире будет представлен китайский бизнес и официальный Пекин. К сожалению, на прошедшей в Москве конференции мы не услышали, что думают о современных проблемах сотрудничества двух стран представители китайских компаний, тогда как со стороны топ-менеджеров российских предприятий прозвучали весьма содержательные предложения и оценки. Китайские госорганы представлял лишь посол КНР в РФ Ли Хуэй. Вместе с тем с российской стороны выступил председатель комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев, а исполнительная власть была представлена четырьмя заместителями министра. Разные мнения, высказанные на конференции, с одной стороны, показывают сложность современной международной обстановки, в которой приходится действовать России и Китаю. С другой — это индикатор того, насколько всеобъемлющим и глубоким является партнерство двух стран, что предъявляет повышенные требования к его постоянной настройке, уже упомянутой «сверке часов». Уповать, что мы и так все знаем, не стоит ни одному из партнеров.