Отношения России и США: экономика вперед!
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.полит.н., генеральный директор РСМД, член РСМД
Встреча президентов России и США на полях саммита G8 вновь выводит вопрос о российско-американских отношениях на первый план. В России и в США происходит смена поколений. В правительство, бизнес, армию, прессу, университеты и НКО приходят новые люди. Они помнят «холодную войну», но сформировались в качественно иных реалиях. Для этих людей «перезагрузка» российско-американских отношений – пустячный исторический эпизод.
Встреча президентов России и США на полях саммита G8 вновь выводит вопрос о российско-американских отношениях на первый план. Между тем в России и в США происходит смена поколений. В правительство, бизнес, армию, прессу, университеты и некоммерческие организации приходят новые люди. Они помнят «холодную войну», но сформировались в качественно иных реалиях. В сравнении с двадцатилетней давностью у них другая картина мира, другие запросы, интересы и даже ценности. Для этих людей «перезагрузка» российско-американских отношений – пустячный исторический эпизод. Скорость происходящих в мире изменений, сопровождаемых изменениями психологии и мышления, определяет качественно новый запрос на отношения между двумя странами. И «перезагрузка», даже если ее повторить, вряд ли удовлетворит его.
Что же может ее заменить? Если продолжать использовать компьютерные аналогии, то на смену перезагрузке должна придти комплексная замена самого компьютера двусторонних отношений – начиная с «железа» и заканчивая «софтом».
Такая замена рано или поздно произойдет. И лучше, чтобы она шла последовательно и постепенно, а не резко и хаотично. Лучше, чтобы у нее был положительный для обеих сторон исход, когда их партнерство приобретет надежную экономическую, политическую и социальную основу. В противовес исходу отрицательному, когда две страны вновь могут оказаться врагами.
В последние двадцать лет мы наблюдали неравновесный период в отношениях двух стран. Не белое и не черное. Не рыба и не мясо. Не враги и не друзья. То же можно было сказать и о ситуации в мире. В следующие двадцать лет эта неравновесность вполне может закончиться. Сформируются новый мировой порядок, новый расклад сил и новые правила игры.
Вопросы стратегической стабильности с акцентом на ядерное сдерживание еще со времен «холодной войны» задают тон нашему диалогу. При этом мы почему-то удивляемся тому, что над российско-американскими отношениями довлеет груз «холодной войны». Как может быть иначе, если наша повестка за двадцать лет структурно не изменилась?
Будут ли Россия и США равновесными друзьями или равновесными врагами? Будут ли они равноправными и значимыми участниками глобального управления (если, конечно, сам тренд на глобализацию сохранится)? Будет ли их роль расти или снижаться?
Ответы на эти вопросы во многом зависят от поколения, приходящего во внешнюю политику двух стран.
Российский совет по международным делам (РСМД), придавая большое значение поколенческому сдвигу, сформировал рабочую группу по российско-американским отношениям. В нее вошли уже профессиональные, но еще молодые (30–40 лет) российские эксперты-международники.
Цель группы состоит в оценке интересов двух стран в меняющемся мире, инвентаризации возможностей партнерства, выработке рекомендаций политическому руководству и диалоге с общественностью в России и США.
Настоящий материал является результатом первого «мозгового штурма» группы, приуроченного к встрече президента России В.В. Путина и президента США Б. Обамы на саммите G8 в Северной Ирландии.
В рабочую группу вошли:
Иван Тимофеев (РСМД) – ответственный секретарь группы, Федор Войтоловский (ИМЭМО), Наталья Евтихевич (РСМД), Виктория Журавлева (ИМЭМО), Елена Зиновьева (МГИМО), Игорь Истомин (МГИМО), Павел Каневский (МГУ), Геворг Мирзаян (журнал «Эксперт»), Дмитрий Суслов (НИУ–ВШЭ), Андрей Сушенцов (МГИМО), Михаил Троицкий (МГИМО), Алексей Фененко (МГУ), Сергей Уткин (ИМЭМО), Павел Шариков (ИСКРАН), Олег Шакиров (Дипломатическая академия).
Первая встреча группы прошла под председательством генерального директора РСМД А.В. Кортунова.
Смена акцентов
Мы давно привыкли обсуждать отношения России и США в определенной последовательности. Сначала, конечно, «ракеты». Вопросы стратегической стабильности с акцентом на ядерное сдерживание еще со времен «холодной войны» задают тон нашему диалогу. При этом мы почему-то удивляемся тому, что над российско-американскими отношениями довлеет груз «холодной войны». Как может быть иначе, если наша повестка за двадцать лет структурно не изменилась? Да, меняются детали и тактические результаты. Но сама логика остается прежней. Сначала ядерное сдерживание, затем – все остальное.
Такой консерватизм вполне объясним. Две страны обладают мощнейшим ядерным потенциалом. Для США даже теоретическая возможность быть уничтоженными российским ядерным ударом – превентивным или ответно-встречным – остается вызовом, который нельзя списывать со счетов. Для России же, наряду с безопасностью, значим вопрос престижа. Ведь взаимное гарантированное уничтожение – один из немногих действительно глобальных инструментов в нашем внешнеполитическом арсенале.
На фоне обостренного внимания к ракетно-ядерной проблематике мы серьезно недорабатываем по новым вызовам безопасности, альтернативным факторам стратегической стабильности, вопросам региональной безопасности.
Наконец, едва ли не в забвении находится продвижение экономического диалога и гуманитарного сотрудничества. Большая часть встреч политиков, дипломатов и экспертов заканчивается обоюдными жалобами на низкий торговый оборот, мизерные взаимные инвестиции и относительно вялое гуманитарное сотрудничество. Со времени биполярной конфронтации ситуация улучшилась, но она по-прежнему далека от тех возможностей, которые есть у двух стран.
Приоритеты следует выстраивать, исходя из возможного и желаемого будущего, а не из прошлого. Только в этом случае нам удастся выйти на качественно иной уровень и вместо одномоментной «перезагрузки» шаг за шагом изменить всю систему отношений.
Итак, мы имеем систему приоритетов двусторонних отношений, в которой вопросы ядерного сдерживания доминируют, проблемы новых вызовов и угроз обсуждаются, а экономика и гуманитарная сфера вообще остаются в вялотекущем режиме.
Мы предлагаем радикально, но вместе с тем постепенно изменить сложившуюся логику. Приоритеты следует выстраивать, исходя из возможного и желаемого будущего, а не из прошлого. Только в этом случае нам удастся выйти на качественно иной уровень и вместо одномоментной «перезагрузки» шаг за шагом изменить всю систему отношений.
Отталкиваться от прошлого – вполне нормально для человеческой психики. Прошлое понятно и определенно, каким бы плохим или хорошим оно ни было. С будущим сложнее – оно неопределенно, поэтому и выстраивание чего-либо на этой основе весьма рискованно. Еще сложнее с желаемым будущим. Спор о желательности прошлого – удел историков, а дискуссия о желаемом будущем – удел политиков или даже государственных деятелей (statesmen), встречающихся гораздо реже. Здесь будет разговор о различных интересах, которые могут расходиться не только и не столько между Россией и США, сколько между различными группами внутри наших государств. Движение наперекор установившемуся порядку вещей – большой внутриполитический риск. Но если не начать делать это сейчас, то история и объективный ход вещей сами сделают за нас выбор. И далеко не очевидно, что этот выбор нам понравится.
Вызовы будущего
Мы предлагаем следующую последовательность интересов и соответствующих им пунктов повестки двусторонних отношений.
Первый приоритет – экономические и гуманитарные интересы.
Второй – региональные и функциональные вызовы безопасности.
Третий – стратегическая стабильность.
Чем же будет определяться будущее международных отношений и как это может повлиять на иерархию приоритетов взаимодействия России и США?
Международные отношения все больше будут определяться факторами, которые лежат за пределами традиционных компетенций внешнеполитических ведомств. «Мир и война между народами» становятся все более многомерными. В современных условиях и в обозримом будущем войны будут выигрываться или проигрываться задолго до их начала, а коалиции формироваться с учетом гораздо более широкого спектра интересов.
Все более значимыми факторами международных отношений становятся технологии, человеческие ресурсы, способы управления, привлекательность идей. Они и раньше играли существенную роль. Но особенность сегодняшнего и завтрашнего дня – крайне высокая и возрастающая скорость их изменений. Пример СССР здесь весьма показателен. Мощнейшая военная держава рухнула в одночасье под давлением растущей и в один момент обострившейся технологической отсталости, паралича управления и морального упадка. Спустя двадцать лет скорость изменений стала столь высока, что от такой судьбы не застрахованы даже самые передовые державы, включая США. Еще одна особенность будущего международных отношений – растущая нелинейность политических процессов. Нелинейность выражается в непропорциональности усилий и результатов. Это опять же не новое явление в политике, но все более высокие темпы изменений серьезно обостряют его.
Что это означает на практике? США и Россия пока имеют возможность отстаивать свой суверенитет и безопасность на уровне привычной для ХХ века угрозы военной агрессии, до сих пор рассматривая друг друга как возможных противников. Одновременно обе страны подвержены множеству других вызовов. Особенность этих вызовов состоит в том, что, в отличие от ядерного удара, они не могут покончить с нашими государствами в один момент. Но они как вирусы постепенно разъедают ткань наших государств как изнутри, так и извне. В один прекрасный день вирусов оказывается так много, что организм тяжело заболевает или умирает от самого мелкого повода.
Приведем несколько примеров.
Пример 1. Деиндустриализация, утрата индустриальных компетенций, виртуализация экономики и резко возросшая зависимость от мировой финансовой конъюнктуры. В России и в США эти процессы прошли принципиально по разным причинам и с разными социальными издержками. К тому же Россия потеряла целый ряд технологий, во многом утратила научный потенциал и, в отличие от США, превратилась в развивающуюся страну. Запас прочности у Соединенных Штатов значительно выше, чем у России. Однако для обеих стран утрата реального сектора даст о себе знать в будущем.
Пример 2. Растущая уязвимость перед кибер-угрозами в самом широком смысле – начиная от кибер-терроризма и заканчивая пропагандой экстремизма. В будущем суверенитет, безопасность и жизнеспособность государства будут напрямую связаны с его способностью защищаться от информационных угроз и одновременно использовать информационные технологии для своего развития.
Пример 3. Непропорционально высокое и все возрастающее влияние региональных кризисов и проблем на безопасность как США, так и России. Решение одной только афганской проблемы потребовало от Соединенных Штатов перенапряжения всех сил, для России же ситуация в Афганистане чревата обострением рисков в Центральной Азии. Ежегодные человеческие потери России от поступающих из региона наркотиков сопоставимы с ценой сражений Второй мировой войны. Чем закончится для обеих стран «арабская весна»? Что произойдет в случае обострения ситуации в Южно-Китайском море? Какими будут последствия появления ядерного оружия у Ирана и развертывания региональной ядерной гонки вооружений?
Это далеко неполный список реальных проблем, с которыми приходится иметь дело в настоящем и еще придется справляться в будущем. Они по-разному видятся из США и из России и будут иметь для них разные последствия. Общим является одно: их решение потребует концентрации ресурсов. И лучше выстроить двусторонние и многосторонние отношения так, чтобы они позволяли сосредотачивать ресурсы на запросах будущего, а не прошлого.
Еще одно следствие, общее для двух стран, сводится к следующему. Растущее разнообразие вызовов и угроз неизбежно потребует все большего наделения внешнеполитическими функциями целого ряда ведомств, которые традиционно были ориентированы на внутриполитические задачи – начиная от ФБР и ФСБ и заканчивая ведомствами в области образования и здравоохранения. Это означает, что российско-американские отношения потребуют серьезной ведомственной и институциональной диверсификации. Отношения за пределами администраций президентов, МИДа и Госдепа придется наполнять значительно более глубоким содержанием.
Вряд ли стоит стараться развивать двусторонние отношения ради самих отношений. Дружба ради дружбы никогда не работала в анархичном мире международных отношений. Требуется четкое понимание стержневых интересов двух стран. Вместе с тем интересы не являются чем-то «объективным». Они формулируются и отражаются в головах конкретных людей, которые принимают или готовят политические решения. А это означает, что само понимание интересов и их иерархию вполне можно трансформировать, держа в уме проблемы сегодняшнего и завтрашнего дня.
Мы предлагаем следующую последовательность интересов и соответствующих им пунктов повестки двусторонних отношений.
Первый приоритет – экономические и гуманитарные интересы.
Второй – региональные и функциональные вызовы безопасности.
Третий – стратегическая стабильность.
В настоящей статье мы сосредоточимся на первом приоритете.
Экономика вперед!
Постоянно повторяемая мантра дипломатов и экспертов применительно к российско-американским экономическим отношениям – «технологии» и «инвестиции». Это уже не новый подход, но даже здесь мы серьезно не дорабатываем.
Не нужно быть марксистом, чтобы понять – экономические узы связывают гораздо прочнее политических деклараций. Еще важнее то, что ключевой российский внешнеполитический интерес лежит в области экономики и развития.
Суть нашего интереса можно свести к преодолению отсталости, всесторонней модернизации, развитию экономики и социальной инфраструктуры. Национальная безопасность России стратегически лежит в способности выстроить эффективное и диверсифицированное хозяйство, которое сможет обеспечивать внутренний рынок и занимать ниши на глобальном рынке. Вооружения будут бесполезны, если мы потерпим фиаско в создании развитой экономики. ВПК быстро деградирует без технологически продвинутой среды национального хозяйства, компетентных кадров и управления. Это означает, что России требуются мирные или хотя бы нейтральные отношения с ее окружением. Особенно важны экономические отношения с развитым миром, одним из лидеров которого являются США.
Постоянно повторяемая мантра дипломатов и экспертов применительно к российско-американским экономическим отношениям – «технологии» и «инвестиции». Это уже не новый подход, но даже здесь мы серьезно не дорабатываем. Результаты вступления России в ВТО пока весьма слабо сказываются на двусторонних отношениях. Отмена поправки Джексона–Вэника в России прошла почти незамеченной: мы предпочитаем акцентировать тему «закона Магнитского» (не без оснований, но экономика опять приносится в жертву политике). Доступ российских компаний ко многим технологиям в США по-прежнему затруднен, что и понятно – нам до сих пор не доверяют и видят в нас возможных врагов.
Фобия «младшего партнера», по всей видимости, во многом определяет и систему приоритетов с российской стороны. Гораздо лучше делать акцент на тех сферах, где мы еще являемся равноправным партнером, чем на тех, где мы явно уступаем американцам.
Скептики справедливо укажут и на целый ряд других проблем. Российский рынок не столь велик и перспективен (в сравнении с китайским, индийским или даже бразильским), при том, что политические риски воспринимаются американскими инвесторами как достаточно высокие с тенденцией к дальнейшему росту. Российское хозяйство все более примитивизируется, тогда как многие другие развивающиеся рынки, наоборот, усложняются и становятся более многоукладными. К этому можно добавить неповоротливость некоторых государственных институтов, неутешительные показатели производительности на фоне высокой стоимости труда.
Все это неизбежно сужает сферу потенциальных американских инвестиций, априори делает Россию «младшим партнером» в экономических отношениях. Фобия «младшего партнера», по всей видимости, во многом определяет и систему приоритетов с российской стороны. Гораздо лучше делать акцент на тех сферах, где мы еще являемся равноправным партнером, чем на тех, где мы явно уступаем американцам. Это верно тактически, но неверно стратегически – отставание в экономике рано или поздно низведет нас до уровня «младшего партнера» (или вообще лишит участия) и в других областях.
Экономические интересы должны стать первым приоритетом двусторонних отношений. Ткань этих отношений может быть сплетена только при активном участии бизнеса с обеих сторон. Критическая роль государства состоит в создании благоприятной политической, законодательной и экспертной среды.
Следует признать, что нам многому можно и нужно учиться у США в плане организации и управления. Конечно, Соединенные Штаты – не благотворительный фонд, да и Россия – самостоятельный игрок, а не ребенок и не пенсионер. Америка, как и любая другая страна, не будет содействовать нашему развитию просто так. Американский интерес заключается в том, чтобы получить диверсифицированный и растущий рынок для своих товаров, технологий и решений. Задача России в этой игре – избежать сведения экономического взаимодействия к отношениям центр–периферия.
Что для этого требуется от российской стороны? Продуманная и ориентированная на долгосрочные цели развития политика, выход за пределы существующих шаблонов, нестандартные решения и их последовательная реализация. Нужно четко понимать, что изменения в экономике потребуют долгой и кропотливой работы.
О каких решениях и действиях может идти речь?
Первое. Долгосрочная и системная работа по развитию российского кадрового потенциала и самого широкого круга компетенций на базе или в партнерстве с американскими университетами и корпорациями.
Экономика строится и управляется конкретными людьми. Наряду с языковым барьером их разделяет уровень знаний и навыков. Американская система образования и организации бизнеса, достаточно гибкая и открытая, дает россиянам огромные возможности расширения своего багажа компетенций. Эта система, конечно, не может и не должна заменить наши собственные институты. Но их сближение существенно повысит конкурентоспособность российских образовательных и коммерческих организаций. Оно будет полезно и американцам, которые смогут гораздо лучше понимать ситуацию в России, возможности ее экономики.
Такая системная работа должна прийти на смену бессистемной и хаотичной «утечке мозгов». Огромное число российских специалистов уже давно «проголосовали ногами». Экономика России понесла и продолжает нести от этого процесса колоссальные убытки. Мы не можем опять опустить «железный занавес» и заставить оставшихся специалистов забыть об интеллектуальной миграции. Но и потерять их для России будет равноценно дальнейшей деградации. Вместо этого нужно дать им возможность черпать знания в США, других странах и возвращаться в российские компании, ведомства, университеты и НКО, распространяя полученные технические и научные навыки у себя дома.
В связи с этим предлагаем следующие минимальные рекомендации.
А) Провести инвентаризацию реального запроса российских компаний, ведомств, НКО на специалистов тех или иных отраслей, систематизировать недостающие компетенции, идентифицировать американские университеты, учебные центры и компании, в которых могут быть получены данные компетенции. С российской стороны реализовать эту задачу силами Минэкономразвития, Минобрнауки и Агентства стратегических инициатив при содействии РСПП. С американской стороны опираться на Ассоциацию американских университетов, Американскую торговую палату и другие институты.
Б) Провести инвентаризацию партнерских программ российских и американских университетов (двойные дипломы и др.). Выявить лучшие практики, подготовить рекомендации российским и американским университетам и исследовательским центрам, которые пока не вовлечены в процесс двустороннего или многостороннего сотрудничества. Вести мониторинг существующих сдвоенных программ. С российской стороны реализовать эту задачу силами Минобрнауки.
В) Создать фонд, который финансировал бы обучение или повышение квалификации российских специалистов в США с обязательным возвращением в Россию на конкретную должность в частных или государственных компаниях, ведомствах и НКО. Финансировать фонд паритетно взносами российского бизнеса при государственном участии. Состыковать деятельность фонда с уже существующими проектами, такими как «Сколково». В отношении самого проекта Сколково – продемонстрировать приверженность его сохранению. Свертывание проекта будет негативным сигналом для двусторонних отношений.
Г) Начать системную работу с российской технической и научной диаспорой в США. Многие интеллектуальные мигранты хотят реализовать свой потенциал в российских проектах. Эти люди могут сыграть критическую роль в укреплении российско-американских экономических отношений. Проводя инвентаризацию потребностей нашей экономики в кадрах, необходимо учесть этот потенциал и дать диаспоре возможность широкого участия. Это вполне решаемая задача, учитывая уровень развития Интернет-технологий.
Второе. Продвижение российских экспортеров совместно с американскими компаниями на рынки третьих стран.
В России есть целый ряд промышленных и технологичных компаний, которые могут иметь потенциальные рынки сбыта за рубежом. Однако действия в одиночку не всегда приносят отдачу. Вхождение на рынки третьих стран в партнерстве с американскими компаниями позволит приобретать и использовать американские стандарты и компетенции, создавать более конкурентоспособные продукты, получать часть рынка и добавленной стоимости. Даже если российская роль в таких проектах будет миноритарной, само их наличие лучше, чем отсутствие каких-либо проектов. Речь не только и не столько о крупном бизнесе, который научился играть как в партнерстве, так и в одиночку. Речь о высшем и высше-среднем эшелоне, потенциал которого серьезно недоиспользован.
Предлагаем следующие минимальные рекомендации.
А) Выделить заинтересованные российские компании, используя базу данных российских экспортеров, составленную Минэкономразвития РФ. Определить перспективные рыночные ниши в третьих странах и области, где данным компаниям поможет совместная работа с американскими партнерами.
Б) Составить базу успешных кейсов, в которых уже реализована данная модель. Определить факторы успеха и необходимые требования к подобным проектам. Эта инициатива могла бы быть реализована одной из ведущих российских бизнес-школ в партнерстве с Российско-Американским Деловым советом и Американской торговой палатой.
В) Провести серию презентаций подобных проектов, привлечь американских и других зарубежных партнеров, запустить пилотную серию. Крайне желательны политическая поддержка данных проектов российскими властями и помощь торговых представительств РФ в зарубежных странах, на рынках которых они будут осуществляться.
Третье. Защита инвестиций и укрепление доверия инвесторов и партнеров.
Проблема доверия упоминается едва ли не на каждой встрече по двусторонним экономическим отношениям. Рынок особенно чувствителен к данной проблеме. Приходится констатировать нисходящий тренд – доверие американских компаний к российскому рынку падает. Для развития отношений чрезвычайно важно переломить этот тренд. Это поможет в доступе к технологиям, в привлечении инвестиций, в продвижении совместных проектов. Здесь вряд ли нужно заключать какие-то формальные межгосударственные соглашения. Гораздо более действенными будут постоянные сигналы о том, что ситуация реально меняется к лучшему. Политических деклараций недостаточно, нужны конкретные действия.
Минимальные рекомендации по данному направлению сводятся к следующему.
А) На базе РСПП или Ассоциации менеджеров России совместно с российским и американским университетом запустить постоянный мониторинг проблем, возникающих у американского бизнеса в нашей стране, у российского бизнеса – в США, а также в ходе реализации совместных проектов в третьих странах. Вести базу данных проблемных случаев. Разбирать каждый из них в отдельности в виде короткого, но содержательного кейса. Отображать эту информацию в Интернете. Как вариант – создать и постоянно обновлять индекс взаимного доверия инвесторов. Поначалу картина может оказаться неприятной. Но знание обстановки лучше, чем домыслы и стереотипы.
Б) Целенаправленно доводить до деловых кругов США информацию о результатах судебных дел, связанных с американскими инвестициями. В Соединенных Штатах, как и в других западных странах, распространено мнение о шаткости прав собственности в России и неэффективности судебной системы. Необходимо преодолеть этот стереотип и оперативно устранять сбои там, где они возникают. Ввести подобную практику и в отношении российских инвестиций в США. Эта инициатива может быть организована в виде отдельного проекта с постоянно обновляемой базой в Интернете.
В) Прилагать совместные усилия по защите российско-американских проектов, реализуемых в третьих странах, в том числе с учетом возникающих политических рисков. Роль посольств и торговых представительств является здесь ключевой.
Г) Ускорить подписание соглашения о взаимной защите и поощрении инвестиций.
Итак, экономические интересы должны стать первым приоритетом двусторонних отношений. Ткань этих отношений может быть сплетена только при активном участии бизнеса с обеих сторон. Критическая роль государства состоит в создании благоприятной политической, законодательной и экспертной среды.
* * *
После явного перенапряжения сил в 2000-х годах и попытки «играть на всех досках» актуальной задачей для США стала концентрация сил и ресурсов на главных направлениях. Сегодня в американских интересах максимально снизить «зоны неопределенности» своей международной политики.
Тезис о том, что современный мир стал многополярным, давно превратился в предмет широкого консенсуса экспертов. Существующие центры силы являются разнокалиберными. Их вес и роль в мире определяются совершенно разными потенциалами и возможностями. С одной стороны, многополярность более справедлива и демократична, в сравнении с однополярной и/или биполярной системами, – при условии эффективности международного права и правоприменительной практики. Однако если такие механизмы страдают дефектами (а эффективность международного права сегодня, мягко говоря, вызывает сомнения), многополярность порождает целый ряд рисков – повышаются анархичность системы международных отношений, неопределенность, хаотичность и непредсказуемость отношений между игроками. В этих условиях именно экономика и торговля берут на себя роль страховочного троса в отношениях между государствами. Россия и США не являются исключением. И хотя пока экономические отношения между нашими странами не могут создать подобного страховочного механизма, стремиться к этому необходимо. Со временем это даст результат.
Важно и то, что после явного перенапряжения сил в 2000-х годах и попытки «играть на всех досках» актуальной задачей для США стала концентрация сил и ресурсов на главных направлениях. Сегодня в американских интересах максимально снизить «зоны неопределенности» своей международной политики. Администрация Б. Обамы разумно предпочитает коалиционную игру односторонним действиям. Америка нуждается если не в союзниках, то, по крайней мере, в надежных и понятных партнерах. При всех эпизодических сложностях в наших отношениях, американский запрос на партнерство с Россией в самых разных регионах мира должен расти. Еще более сильным такой запрос может быть в отношении к новым угрозам, таким как кибер-безопасность. У России тоже есть свои региональные и функциональные приоритеты. В целом ряде случаев мы можем если не сближать наши позиции, то, по крайней мере, не мешать друг другу.
Проблемы региональной безопасности, новых вызовов и стратегической стабильности будут рассмотрены рабочей группой в ходе следующих двух встреч. По результатам этих «мозговых штурмов» планируется публикация обобщенного материала к сентябрьской встрече президентов России и США.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
