Председательство Индонезии в G20: новая заявка на глобальное лидерство

Недавнее красочное вступление Индонезии в права председателя «Группы двадцати», сопровождаемое театрализованными представлениями и громкими заявлениями президента Джоко Видодо вновь привлекло внимание мировой общественности к этой стране. Самую большую державу Юго-Восточной Азии часто незаслуженно обходят вниманием эксперты по причине стереотипного восприятия этого многогранного актора как исключительно «туристической дестинации» или «развивающейся страны», однако уже в ближайшие годы по некоторым позициям ее можно будет сравнивать с Индией, Японией или Южной Кореей и другими средними державами в АТР.

Важно признать, что Индонезия сегодня — одна из ведущих экономик мира, региональный лидер и региональный посредник. Джакарта стремится влиять на глобальные политические, экономические и социокультурные процессы, занимает твердую позицию в обсуждении глобальных вызовов и угроз, а также обладает сформированным самобытным взглядом на международные отношения.

По своей значимости для руководства Индонезии председательство в «Группе двадцати» сравнимо с председательством в СБ ООН, однако в случае «двадцатки» Индонезия более свободна в том, в чем она исторически сильна — формировании самобытных подходов и стратегического видения вызовов и угроз. Экономическая природа G20 позволяет Индонезии закрепить и развить риторику про «зеленый» переход, устойчивое развитие и восстановление после пандемии, при этом она представляет в данном случае не только себя, но и все страны ЮВА, являясь единственным представителем региона на этой площадке. Получив председательство, Индонезия может обратить внимание других стран на цивилизационные вопросы мирового развития, на роль ценностей, культуры и гармонии в современном мире, что звучит чем-то довольно далеким от экономического прагматизма, но также и чем-то новым.

В своей ежегодной пресс-конференции от 6 января 2022 г. министр иностранных дел Ретно Марсуди провозгласила три главных направления работы Индонезии в G20: глобальная архитектура здравоохранения, энергетический переход и трансформация цифровой экономики.

Представляется, что заявленные направления аналогичны тем, что Индонезия продвигала в АСЕАН и продолжает продвигать в рамках внутренней политики и планов на будущее развитие. Помимо трех магистральных направлений будущий Балийский саммит 2022 г. будет посвящен продвижению достижений Индонезии в области реформ и демократии, проблемам лидерства и приверженности страны решению глобальных проблем, вопросам культуры, туризма и развития креативной индустрии.

Индонезия вполне способна к построению мостов между разноуровневыми акторами, что делает ее в достаточной степени уникальным председателем, чьи глобальные интересы лежат в плоскости социальной справедливости и идей равного доступа к технологиям развития.

Единственным испытанием на прочность индонезийского лидерства в «Группе двадцати» остается мировой дипломатический кризис вокруг ситуации на Украине. Позиция в отношении России на данный момент максимально осторожная, свойственная для индонезийской дипломатии. Даже в период эскалации политического противостояния, предшествовавшего его силовой фазе, индонезийские газеты печатали мнения российской стороны и готовы были услышать все позиции.

Что касается конкретно сотрудничества с Москвой в «Группе двадцати», то Индонезия, вероятно, не будет определять Россию или какую-то другую страну как приоритетную для сотрудничества в G20, поскольку рассматривает глобальные площадки именно как механизмы реализации коллективных интересов.

Однако политика все еще может стать предметом обсуждений в «Группе двадцати», а Индонезия может подвергнуться давлению тех акторов, которые могут пожелать пересмотра и текущего уровня отношений между членами G20. Джакарта в такой ситуации способна выступить более активным участником международного урегулирования через свой статус председателя. Это было бы хорошей возможностью для трансляции индонезийских ценностей гармонии и мира в международных отношениях на глобальном уровне. С другой стороны, Индонезии придется регулировать последующие острые противоречия внутри «двадцатки», и это станет серьезным испытанием для индонезийских дипломатов, так как ситуация потребует от них умения балансировать между национальным, региональным и глобальным уровнями интересов.

Недавнее красочное вступление Индонезии в права председателя «Группы двадцати», сопровождаемое театрализованными представлениями и громкими заявлениями президента Джоко Видодо вновь привлекло внимание мировой общественности к этой стране. Самую большую державу Юго-Восточной Азии часто незаслуженно обходят вниманием эксперты по причине стереотипного восприятия этого многогранного актора как исключительно «туристической дестинации» или «развивающейся страны», однако уже в ближайшие годы по некоторым позициям ее можно будет сравнивать с Индией, Японией или Южной Кореей и другими средними державами в АТР.

Андрей Кортунов:
Осколочное выражение

Важно признать, что Индонезия сегодня — одна из ведущих экономик мира, региональный лидер и региональный посредник. Джакарта стремится влиять на глобальные политические, экономические и социокультурные процессы, занимает твердую позицию в обсуждении глобальных вызовов и угроз, а также обладает сформированным самобытным взглядом на международные отношения.

С момента обретения независимости Республика Индонезия придерживалась многовекторного курса в своей внешней политике. В качестве ее основных принципов декларируются проведение независимого курса, равноудаленность от конфронтационных военно-политических блоков [1].

Одно из приоритетов внешней политики Индонезии — региональное сотрудничество. Эта страна стала одним из инициаторов создания Движения неприсоединения и АСЕАН. Немаловажна ее роль и в процессе создания блоковой обособленности региона Юго-Восточной Азии в период холодной войны. Руководство Индонезии неоднократно выступало успешным посредником при разрешении региональных конфликтов, что также увеличивало влияние и укрепляло позиции страны как регионального авторитета.

Таким образом, «Группа двадцати», как и любая другая глобальная площадка, рассматривается руководством Индонезии в качестве способа выйти за пределы региона, продемонстрировать свои достижения миру и привлечь внимание к своей экономике для решения внутренних задач. Прежде чем обращаться к современным позициям страны, необходимо кратко рассмотреть ценностную составляющую действий Индонезии в G20 и других организациях.

На что опирается Индонезия?

При анализе позиции Индонезии на мировой арене всегда необходимо учитывать структуру индонезийского мировоззрения в сфере международных отношений и понимать, что это сложная система, где остро чувствуется взаимосвязь внутренней и внешней политики. Индонезийцы воспринимают мир нелинейно, а на настоящее смотрят как на точку пересечения установок прошлого и достижений современности. Для индонезийцев история их страны и ее народов является своего рода «живой историей», она безусловно записана в книгах и учебниках, но по сей день каждый индонезиец оберегает ритуалы, традиции и образ жизни своих предков. Индонезийское общество изначально синкретично и толерантно, способно к адаптации широкого спектра идей, как в социокультурной сфере, так и в политической. Индонезийская государственность основывается на политических традициях и опыте более чем 300 народов Индонезии и наследии империй прошлого.

Эта страна обладает и одним из главных свойств, необходимых для обновления современной системы международных отношений — самобытным мировоззрением, основанным на сочетании древних политических традиций, принципов национальной идеологии-философии Панча Сила и современных идеях демократического развития. Философия индонезийской дипломатии предполагает высокую роль Индонезии как проводника равенства, гармонии, справедливости, уважения суверенных прав наций и общества процветания. С другой стороны, Индонезию можно сравнить с США по степени фракционности политических сил, потому любые внутренние проблемы могут способствовать изоляции внешней политики, как это было в разгар пандемии в 2020 г. Вместе с тем благодаря своей фракционности Индонезия может позиционировать себя в качестве современной демократической державы, защитника мусульманского мира и борца за справедливый миропорядок суверенных наций, так как все эти идеи широко представлены в установочных документах, речах политических лидеров, а самое главное в идеологии партий и сознании простых людей.

Глобальная ответственность vs внутреннее развитие

Екатерина Колдунова, Валерия Вершинина:
Юго-Восточная Азия: жизнь с коронавирусом?

Вышеупомянутая дилемма «изоляционизм vs глобальная внешняя политика» особенно ярко проявляется в рамках первого (2014–2019 гг.) и второго сроков (2019 – н.в.) президента Джоко Видодо также именуемого Джокови. До него стартовал «золотой» период глобальной дипломатии президента Сусило Бамбанг Юдойоно (2004–2014 гг.). Юдойоно определил первостепенной задачей Индонезии одновременное расширение сети двусторонних дипломатических контактов Индонезии и повышение ее авторитета в международных организациях с особым акцентом на СБ ООН, ОИС, ВАС, и АСЕАН [3]. В тот период Индонезия вводила миротворческие силы в Камбоджу, активно урегулировала основные региональные кризисы, реформировала правовые механизмы в АСЕАН и занимала жесткую позицию в ООН и в вопросах Ближневосточного урегулирования, что закрепило за страной репутацию «первой среди равных» в ЮВА. Глобальность здесь не характеризует Индонезию как глобального актора в классическом понимании, сравнимого с США или КНР, но определяет страну как способную оказывать прямое влияние на мировую повестку, используя для этого свое положение в регионе, статус в международных организациях и моральный авторитет среди определенных стран и общностей, например, в мировой Умме.

В рамках своего первого срока Джокови довольно успешно сохранил позиции Индонезии в региональных и мировых делах, одновременно с этим заявив о новой концепции под названием «Индонезия — морская ось мира». По мнению министра иностранных дел Индонезии Ретно Марсуди — концепция «морская ось мира» подразумевала превращение Индонезии в глобальный логистический морской хаб. Некоторые эксперты даже оценивали инициативу как сопоставимую по масштабности с Шелковым путем XXI в. или Транстихоокеанским партнерством. К завершению первого срока многие наблюдатели заговорили о снижении влияния Индонезии и даже о ее изоляционизме в связи с внутренними экономическими и инфраструктурными проблемами [2].

В 2019 г. Джокови воздержался от глобальных заявлений и предложил программу, ориентированную на решение внутренних проблем. Пандемия 2020 года только обострила экономические проблемы страны и на протяжении 2020–2021 гг. индонезийская дипломатия и другие ведомства были полностью ориентированы на ликвидацию последствий Covid-19 во многом через привлечение китайских, американских, арабских и австралийских инвестиций. Подобный внешнеполитический курс получил название «народной дипломатии» Джокови.

В этот период нельзя говорить о полном нейтралитете Индонезии в мировой политике, например, в 2020 г. это государство, председательствуя в СБ ООН, содействовало принятию некоторых резолюций по актуальным проблемам, таким как конфликты в Мали и Ливане и женское миротворчество.

Политический кризис в Мьянме в феврале 2021 г. предоставил Индонезии возможность вновь вернуться на лидерские позиции и в региональных делах. Именно Джакарта одна из первых начала говорить о концептуализации роли АСЕАН в условиях кризиса из-за опасений вмешательства сверхдержав и распада организации на противоборствующие блоки. Министр иностранных дел Индонезии Ретно Марсуди приложила немалые усилия для консолидации позиции с Малайзией и Сингапуром по «консенсусу Пяти пунктов» — главному плану АСЕАН по урегулированию в Мьянме. Аналогичную позицию Индонезия заняла и по вопросу санкций в отношении Мин Аун Хлайна.

Далее последовало осуждение создания блока AUKUS, который по мнению индонезийской стороны, только способствует росту конфронтации США и Китая и ставит страны АСЕАН перед необходимостью увеличивать расходы уже на свою безопасность. Перспективу передачи ядерных технологий Австралии Индонезия также расценила как нарушение Бангкокского договора 1995 года.

Андрей Губин:
«Азиатский тигр» между «драконом» и «орлом»: перипетии внешней политики Малайзии

Индонезийское видение регионального развития и ключевых вызовов современности нашло свое отражение в документах 38-го и 39-го саммитов АСЕАН и смежных саммитов 26–28 октября 2021 г. Индонезия активно участвовала в подготовке позиций Ассоциации по широкому спектру актуальных и значимых вопросов, таких как переход стран АСЕАН к четвертой промышленной революции, создание механизмов реагирования на глобальные угрозы, борьбу с изменениями климата и поддержание центральной роли АСЕАН в решении региональных вопросов. Так как конфликт США и КНР в ЮВА в тот период проявлялся все ярче, Индонезия оценивала свои усилия именно как действия глобального характера, выходящие за пределы региональной повестки. Кульминацией индонезийской глобальной активности стало участие страны в климатическом саммите в Глазго и Dubai Expo 2020, которые посетил лично президент Джоко Видодо.

На каждом из мероприятий индонезийский президент стремился представить Индонезию как страну, которая борется за нулевые выбросы и «зеленое» устойчивое развитие, сохраняя сильную экономику. Здесь можно наблюдать свойственное Джакарте гибкое совмещение курсов, так как задача по восстановлению экономики никуда не исчезла, а глобальная дипломатия и продвижение страны на мировых площадках могли бы способствовать решению этой задачи. Это также не противоречит положениям Панча Сила, поскольку интересы развития Индонезии учтены, и страна не жертвует чем-то ради глобальных шагов, а наоборот получает и внутреннюю выгоду, закрепляя свои позиции в международных институтах.

G20 как испытание глобальной роли Индонезии

По своей значимости для руководства Индонезии председательство в «Группе двадцати» сравнимо с председательством в СБ ООН, однако в случае «двадцатки» Индонезия более свободна в том, в чем она исторически сильна — формировании самобытных подходов и стратегического видения вызовов и угроз. Экономическая природа G20 позволяет Индонезии закрепить и развить риторику про «зеленый» переход, устойчивое развитие и восстановление после пандемии, при этом она представляет в данном случае не только себя, но и все страны ЮВА, являясь единственным представителем региона на этой площадке. Получив председательство, Индонезия может обратить внимание других стран на цивилизационные вопросы мирового развития, на роль ценностей, культуры и гармонии в современном мире, что звучит чем-то довольно далеким от экономического прагматизма, но также и чем-то новым.

На полях саммита «Группы двадцати» 30–31 октября 2021 г. в Риме Джокови говорил об инвестициях, малом и среднем бизнесе и защите прав женщин. Также он подтвердил, что Индонезия будет бороться с изменениями климата и последствиями пандемии.

Свое развитие данный дискурс получил в речи президента Индонезии на торжественной церемонии вступления в права председателя двадцатки 1 декабря 2021 г. Так, Джоко Видодо в очередной раз заявил, что Индонезия поддерживает устойчивое и экологически чистое развитие современного общества и борьбу с изменением климата, он также подчеркнул необходимость развития инклюзивности и равенства среди стран и народов, особенно в тяжелые годы пандемии.

По мнению индонезийского лидера, крупные и богатые страны не смогут преодолеть пандемию пока остаются менее развитые державы, неспособные сдержать рост заболеваемости и провести вакцинацию населения. Джокови призвал страны действовать сообща в решении глобальной катастрофы.

В своей ежегодной пресс-конференции от 6 января 2022 г. министр иностранных дел Ретно Марсуди провозгласила три главных направления работы Индонезии в G20: глобальная архитектура здравоохранения, энергетический переход и трансформация цифровой экономики.

Представляется, что заявленные направления аналогичны тем, что Индонезия продвигала в АСЕАН и продолжает продвигать в рамках внутренней политики и планов на будущее развитие. Помимо трех магистральных направлений будущий Балийский саммит 2022 г. будет посвящен продвижению достижений Индонезии в области реформ и демократии, проблемам лидерства и приверженности Индонезии решению глобальных проблем, вопросам культуры, туризма и развития креативной индустрии.

Индонезия вполне способна к построению мостов между разноуровневыми акторами, что действительно делает ее в достаточной степени уникальным председателем, чьи глобальные интересы лежат в плоскости социальной справедливости и идей равного доступа к технологиям развития.

Александр Иванов:
Американский слон и европейские кролики в Азии

Единственным испытанием на прочность индонезийского лидерства в «Группе двадцати» остается мировой дипломатический кризис вокруг ситуации на Украине. Открывая Первый форум министров финансов и управляющих центральных банков стран G20 17 февраля 2022 г. в Джакарте, Джокови высказал мнение, что конфликт определенно помешает восстановлению мира после глобальной пандемии, так как кризис в одной области повлечет упадок в других. Впоследствии официальный представитель МИД Индонезии Теуку Файзашаха относительно санкций и эскалации конфликта заявил: «Мы не будем слепо повторять шаги, предпринятые другой страной. Мы примем решение, основываясь на наших внутренних интересах и на рассмотрении последствий санкций. Мы вновь и вновь видим, что введение санкций не означает решения того или иного вопроса». Таким образом, позиция в отношении России на данный момент максимально осторожная, свойственная для индонезийской дипломатии. Даже в период эскалации политического противостояния, предшествовавшего его силовой фазе, индонезийские газеты печатали мнения российской стороны и готовы были услышать все позиции.

Кроме обозначенных выше выступлений президента и представителя МИД Индонезии иных заявлений по России на данный момент нет. Что касается конкретно сотрудничества с Москвой в «Группе двадцати», то Индонезия, вероятно, не будет определять Россию или какую-то другую страну как приоритетную для сотрудничества в G20, поскольку рассматривает глобальные площадки именно как механизмы реализации коллективных интересов.

Далее Индонезия воздержалась от комментариев и на последующих заседаниях в рамках ее обязательств в G20 относительно России и Украины. Например, 24–25 февраля 2022 г. на Первом заседании рабочей группы по содействию развитию Джакарта и ее партнеры по «двадцатке» рассматривали вопросы глобального устойчивого развития и выполнения ЦУР.

Однако политика все еще может стать предметом обсуждений в «Группе двадцати», а Индонезия может подвергнуться давлению тех акторов, которые могут пожелать пересмотра и текущего уровня отношений между членами G20. Джакарта в такой ситуации способна выступить более активным участником международного урегулирования через свой статус председателя. Это было бы хорошей возможностью для трансляции индонезийских ценностей гармонии и мира в международных отношениях на глобальном уровне. С другой стороны, Индонезии придется регулировать последующие острые противоречия внутри «двадцатки», и это станет серьезным испытанием для индонезийских дипломатов, так как ситуация потребует от них умения балансировать между национальным, региональным и глобальным уровнями интересов.

1. Понька Т.И., Сибарани Д. М. Н., Куклин Н. С. Индонезийские подходы к восприятию международных отношений и мировой политики // Вестник РУДН. Серия: Всеобщая история. 2018. №3. С. 285.

2. Lundry C. (2018). Assessing Indonesia’s Foreign Policy under Jokowi. Asia Policy, 13(4), 30–35.

3. Хохлова Н. И. Эволюция внешнеполитического курса Индонезии при Джоко Видодо // ЮВА: актуальные проблемы развития. 2017. №37. С. 71.