Спустя четыре месяца с момента инаугурации Дональд Трамп, наконец, покинул территорию Соединенных Штатов в долгосрочную официальную поездку. Однако он не начал ее с Европы, Азии или же Латинской Америки. Вместо этого 45-й президент США решил придерживаться сделанных им ранее заявлений (в том числе и предвыборных) о необходимости посещения именно государств Ближнего Востока. И начал он свое турне с Саудовской Аравии.
Выбор данной страны совсем не случаен. И не только потому, что Эр-Рияд является основным арабским союзником Вашингтона на Ближнем Востоке. Дело здесь скорее в том, о чем позже упоминал Трамп в своей речи от 21 мая, говоря о главном источнике нестабильности в регионе, который предоставляет террористам «зону безопасности, финансовую помощь и социальную базу для вербовки новых террористов». Речь шла об Иране.
После четырех дней пребывания на неспокойной территории Ближнего Востока, делегация Трампа направилась в Рим, столицу католицизма. Но смог ли Трамп по-настоящему разобраться в ближневосточном клубке противоречий и конфликтов? Время покажет. Но одно ясно уже сейчас — Трамп первый из американских президентов понял, что покорять Ближний Восток нужно не столько военно-политически, сколько идеологически и культурно. И недаром вначале он встретился с мусульманскими лидерами в Эр-Рияде, столице страны имеющей на своей территории два самых святых для мусульман города Мекку и Медину.
Спустя четыре месяца с момента инаугурации Дональд Трамп, наконец, покинул территорию Соединенных Штатов в долгосрочную официальную поездку. Однако он не начал ее с Европы, Азии или же Латинской Америки. Вместо этого 45-й президент США решил придерживаться сделанных им ранее заявлений (в том числе и предвыборных) о необходимости посещения именно государств Ближнего Востока. И начал он свое турне с Саудовской Аравии.
Выбор данной страны совсем не случаен. И не только потому, что Эр-Рияд является основным арабским союзником Вашингтона на Ближнем Востоке. Дело здесь скорее в том, о чем позже упоминал Трамп в своей речи от 21 мая, говоря о главном источнике нестабильности в регионе, который предоставляет террористам «зону безопасности, финансовую помощь и социальную базу для вербовки новых террористов». Речь шла об Иране.
Уже на этапе предвыборной кампании стало понятно, что Иран для Трампа является основным государством-проблемой на Ближнем Востоке. Безусловно, борьба с ИГИЛ будет оставаться в приоритете. Но ИГИЛ — никакое не государство, и уж тем более, не лидер шиитской части мусульманского мира. Что не скажешь об Иране. Он спонсирует «тиранический сирийский режим», который борется со своим народом (анти-асадовской оппозицией) уже не первый год, благодаря поддержке Тегераном боевиков «Хезболлы» и ХАМАСа страдает мирное население Израиля (об израильском векторе внешней политики США чуть позже). Другим словами, с точки зрения Трампа, Тегеран есть то самое зло, для борьбы с которым арабскому миру необходимо по-настоящему объединиться.
В этом контексте, выбор Саудовской Аравии в качестве страны для первого официального визита, выглядит вполне логичным. Тем более в тот момент, когда помимо двусторонних переговоров Трампа и короля Салмана, проходил американо-мусульманский саммит, на котором присутствовали лидеры 55 стран, включая США. Еще до своей поездки на Ближний Восток, Трамп давал понять, что видит необходимость создания военно-политического блока на Ближнем Востоке по примеру НАТО. Однако, кроме подписания крупнейшего военного соглашения между Вашингтоном и Эр-Риядом, Трамп не сделал никаких шагов для реализации своей идеи. Вашингтонские аналитики вполне осознают, что сделать полноценно единую систему командования среди государств Ближнего Востока практически невозможно. Трудно представить, скажем, что израильские военные будут подчиняться командирам из Кувейта или Омана. Впрочем, в будущем вполне можно ожидать возникновение суб-региональных военных объединений, куда входили бы, например, страны Персидского залива. Выступая в Эр-Рияде Трамп все же отмечал, что «государства Ближнего Востока не могут ждать, пока американская мощь сокрушит за них врага».
Главное, что необходимо для консолидации — общая цель. И хоть Трамп и делает акцент на борьбе с терроризмом, экстремизмом (на этот раз он не упоминал термин «радикальный исламский терроризм»), сместить Иран с пьедестала внешнеполитических угроз в регионе пока никому не под силу. Но готовы ли ближневосточные государства к открытой конфронтации с Ираном и хотят ли они ее? Безусловно, нет. Но для поддержания антииранской линии необходима мощная финансовая подпитка. И никакая другая страна не сможет обеспечить это лучше, чем Саудовская Аравия, лидер суннитского мира, борющегося с шиитским Ираном. В этой связи, подписание между Трампом и Салманом крупнейшего в истории соглашения о поставке военной помощи в размере 110 млрд долларов, а также 350 млрд в течение ближайших 10 лет, выглядит многообещающим. Ведь именно саудиты оказывали, оказывают и будут оказывать поддержку силам, борющимся с растущим влиянием Тегерана, в частности с его поддержкой боевиков «Хезболлы», ХАМАС и регулярных войск Башара Асада. Нельзя забывать и об Аль-Каиде, с которой саудовские войска в коалиции с другими государствами Персидского залива, воюют (пока не особо успешно) на территории Йемена.
Апофеозом саммита стало официальное открытие Глобального центра по противодействию экстремизму, который будет расположен в Эр-Рияде. Стоит отметить, что в сам момент провозглашения об открытии центра Трамп, Салман и ас-Сизи держались за светящийся шар, символизировавший мир. Трамп, любящий символичность в политике, и на этот раз дал понять, какие арабские государства находятся в приоритете у Вашингтона. Но и этого ему мало. Ведь, в противовес знаменитой «каирской речи» Барака Обамы от 2009 г., которая должна была стать началом трансформации ближневосточной политики США, Трамп произнес свою. И, как уже говорилось выше, сделал он это в столице государства, на территории которого расположены главные святые места Ислама — города Мекка и Медина. И если Обама в своей речи часто апеллировал к цитатам из Корана, намеренно произнес приветствие на арабском и постоянно делал акцент на том, что терроризм — это плохо, то Трамп пошел другим путем. Он решил сделать упор на том, чтобы мусульмане сами боролись с терроризмом, ведь «95% всех жертв террористов — это сами мусульмане». Трамп также использовал более высокопарные высказывания, чем Обама, вроде «битва добра со злом» или «Америка не может сделать за вас этот выбор». В этом нет ничего удивительного, учитывая, что такой стиль речи свойственен президенту Трампу со времен его инаугурационной речи, в равной степени, как речь Обамы в Каире органично вписывалась в его риторику после его первого инаугурационного выступления.
После Саудовской Аравии делегация Трампа (в которую входят первая леди Мелания, его дочь и по совместительству советник Иванка, а также ее муж, он же советник Дэвид Кушнер) направилась в один из основных очагов напряженности на Ближнем Востоке — Израиль и Палестинские территории.
Было бы неверным разбивать встречи Трампа с израильскими политическими лидерами и палестинскими, так как для него самого главная задача стояла не в подтверждении поддержки союзнических обязательств перед первыми (что он сделал во время личной встречи с Беньямином Нетаньяху в первый месяц своего президентства) или готовность пойти на сближение со вторыми (что он также продемонстрировал во время беседы с Махмудом Аббасом). Трамп посещал израильтян и палестинцев в качестве мудрого наставника.
При рассмотрении внешнеполитической стратегии США в отношении палестино-израильского конфликта в частности, принято считать, что большинство решений Вашингтон принимает через призму своих отношений с Тель-Авивом. Отчасти, данное утверждение верно. Однако президентство Барака Обамы показало, что, несмотря на приверженность курса на поддержку Израиля, Белый дом вполне способен пойти на переформатирование свой политики в вопросах выстраивания отношений с игроками, являющимися противниками Тель-Авива. К такой группе относится Палестинская национальная администрация (ПНА). И достижение диалога с палестинцами для Трампа — основа, без которой не достичь продвижения на пути к урегулированию палестино-израильского конфликта. Но на нужную ноту настроиться не удалось, отчасти и в связи с трагическими событиями в Великобритании, где на стадионе после музыкального концерта был совершен террористический акт смертником. Дело в том, что еще с 1967 г. существует так называемый «Фонд мучеников палестинской администрации», который выплачивает семьям смертников и боевиков, убивших израильтян солидные выплаты. Так, по состоянию на 2016 г. бюджет фонда составил порядка 170 млн долларов. И Трамп не смог не вспомнить об этом, выступая
после встречи с Аббасом в Вифлееме и дав понять палестинцам, что «мира нельзя достичь в среде, где насилие допускается, финансируется и даже вознаграждается».
Как Трамп смог продемонстрировать свою готовность улучшить диалог с палестинцами? Как ни странно, это отойти от одного из своих громких предвыборных обещаний, а именно не переносить посольство США из Тель-Авива в Иерусалим. Подобная инициатива была крайне негативно воспринята в палестинской среде, однако во время своего визита в Вифлеем, Трампа глава ПНА Аббас называл не иначе как «Ваше превосходительство» и «дорогой друг».
Говоря о визите Трампа непосредственно в Израиль, то знаковых событий там не случилось. За исключением разве что посещения семьи Трампа (он сам, Мелания и Иванка) Стены Плача — впервые американский президент совершил подобный шаг. Но говорит ли это об еще большем сближении Вашингтона и Тель-Авива? Маловероятно, ведь все крупные соглашения уже и так подписаны, а о «преданности союзническим обязательствам» Трамп говорил практически во время каждого своего выступления, будь то во время посещения мемориального комплекса Яд Вашем или в резиденции Нетаньяху в Иерусалиме.
Проблема состоит в том, что на данный момент Трамп не представил никаких реальных предложений по урегулированию палестино-израильского конфликта. Вполне вероятно, что определенный план действий находится в разработке, но публике он пока не представлен. Вопрос заключается в том, сможет ли Трамп действительно продемонстрировать жесткую руку и, скажем, запретить израильтянам строить новые поселения, а палестинцам иметь фонд, поощряющий убийства израильтян. В таком случае, он будет выступать не только как прагматичный бизнесмен, но и как миротворец и мудрый переговорщик, предлагающий враждующим сторонам пойти на крайне непопулярные внутри своих обществ уступки в обмен на полноценное возобновление переговорного процесса.
После четырех дней пребывания на неспокойной территории Ближнего Востока, делегация Трампа направилась в Рим, столицу католицизма. Но смог ли Трамп по-настоящему разобраться в ближневосточном клубке противоречий и конфликтов? Время покажет. Но одно ясно уже сейчас — Трамп первый из американских президентов понял, что покорять Ближний Восток нужно не столько военно-политически, сколько идеологически и культурно. И недаром вначале он встретился с мусульманскими лидерами в Эр-Рияде, столице страны имеющей на своей территории два самых святых для мусульман города Мекку и Медину. Далее он направился в Иерусалим, город, являющийся святым сразу для трех мировых религий, а затем и посетил Вифлеем, место, где родился Иисус Христос, и которое по иронии судьбы находится под контролем у мусульманского народа, стремящегося обрести свое государство. Все эти символичные жесты показывают — США все еще мировой жандарм, хоть и немного обновленный, готовый идти на уступки, но и ждущий подобного взамен. Но долго ли Трампу ждать?
