Стратегическое сдерживание - важнейший элемент национальной безопасности России

Как сказывается продолжение конфликта в Сирии на региональной безо­пасности? Смогут ли успехи переговоров по иранской ядерной программе в Женеве стать фактором, способствующим созданию зоны, свободной от ядерного оружия (ЗСЯО), на Ближнем Востоке? Остается ли сдерживание ключевым механизмом национальной безопасности России? Как сказы­ваются планы США по созданию европейского сегмента глобальной ПРО на дальнейший российско-американский диалог по стратегической ста­бильности?

На вопросы главного редактора журнала Индекс Безопасности Владимира Орлова отвечает заместитель министра иностранных дел России, Чрезвы­чайный и Полномочный Посол Сергей Рябков.

ИНДЕКС БЕЗОПАСНОСТИ: В Сирии продолжается гражданская война. Попытки урегулировать ситуацию между сторонами конфликта длятся уже более трех лет. В стране продолжаются столкновения между официальным Дамаском и оппози­цией. Как скажется продолжение военного конфликта в Сирии на региональной безопасности?

РЯБКОВ: Продолжение военного конфликта в Сирии может спровоцировать рас­пад страны и превратить ее территорию в источник экстремизма, терроризма и региональной нестабильности.

Мы глубоко убеждены, что навязывание решений путем иностранного вмешатель­ства, ультиматумов и давления может привести к нестабильности, беспорядку и анархии. Чтобы добиться позитивных и стабильных результатов, необходимо учитывать интересы всех религиозных и этнических групп страны. Этого можно достичь только путем диалога между правительством и оппозицией.

Сирийское правительство понимает, что нет никаких гарантий неизменности ситу­ации в плане того, кто будет находиться у власти в Дамаске. Однако оно не готово задекларировать в самом начале процесса, что он должен привести к отстране­нию от власти президента Башара Асада. Конечно, существует проблема обеспе­чения необходимого уровня безопасности в Сирии. Масштабы этой задачи намно­го шире, чем моя, относительно узкая перспектива, которая сводится к вопросу химического разоружения Сирии. Но будем надеяться, что политической воли во всех столицах, которые принимают участие в данном процессе, будет доста­точно для успешного начала политического переходного процесса.

Мы серьезно обеспокоены наблюдающейся тенденцией усиления позиций исламистов в среде тех, кто воюет против сирийского правительства. Сообщается, что одних радикальных исламистов поддерживает Саудовская Аравия, дру­гих — Катар, а некоторые группы, такие как Джабхат-ан-Нусра, тесно связаны с Аль-Каидой.

Мы наблюдаем и другую ситуацию: вооруженные люди объединяются на осно­ве экстремистской идеологии, которая противоречит традиционному исламу, исповедующему толерантность к иным точкам зрения и образу жизни. Эти груп­пы навязывают другим свои взгляды и правила. Все они, даже те, что не связа­ны напрямую с Аль-Каидой, действуют в ее интересах, поскольку хотят создать в Сирии еще одну базу экстремизма и международного терроризма. И хотя это кажется невероятным, такая деятельность щедро финансируется государства­ми Персидского залива, и опосредованно осуществляется под их политическим патронажем.

ИНДЕКС БЕЗОПАСНОСТИ: В соответствии с резолюцией 1540 Совета Безопас­ности ООН, все государства обязаны воздерживаться от оказания в любой фор­ме поддержки негосударственным субъектам, которые пытаются обладать или применять химическое оружие. Почему никто не обсуждает возможность исполь­зования химического оружия террористами или так называемой оппозицией Сирии?

РЯБКОВ: Резолюция 1540 Совбеза ООН рассматривается, по крайней мере в обла­сти практической дипломатии, в качестве инструмента усиления национальных режимов экспортного контроля. Именно на этих целях и задачах в основном сфо­кусирована повседневная деятельность так называемого Комитета 1540 в Нью- Йорке. Пока что нам, к огромному счастью, еще ни разу не пришлось столкнуться с актом терроризма с применением оружия массового уничтожения (ОМУ). Мы надеемся, что и в будущем ничего подобного нигде в мире не случится. Однако мы должны делать все от нас зависящее, чтобы предотвратить подобную катастрофу. В политическом отношении мы единодушны в том, что для этого нужно делать.

Одним из практических аспектов этой проблемы является вопрос, имеют ли тер­рористы, которых все больше становится в Сирии, доступ к отравляющим веще­ствам и возможность эти вещества применить. И здесь у нас есть убедительные доказательства того, что, по крайней мере в некоторых случаях, именно это имело место в Сирии. Мы долго спорили о трагедии, произошедшей 21 августа 2013 г. Тогда были собраны вещественные доказательства, что комбатанты применили против правительственных войск и мирного населения отравляющие вещества. Мы передали эти доказательства сотрудникам ООН, в том числе Аке Селлстрому, который возглавлял миссию по расследованию произошедшего. Кстати, он до сих пор еще не закончил работу над своим окончательным докладом о том, что именно произошло в Сирии летом 2013 г. Мы надеемся, частично это объясняется тем, что он тщательно рассматривает предоставленные доказательства, и мы ожидаем, что в окончательном докладе он их упомянет.

Я хочу сказать, что ситуация в Сирии намного сложнее, чем многие полагают, и Резолюция 1540 имеет самое прямое отношение к этой ситуации. Точно так же, как и Резолюция 2118, которая говорит об ответственности не только прави­тельства, но и другой стороны. Мы считаем, есть реальный риск провокаций, но настанет ключевой момент, когда все запасы химического оружия будут вывозить из страны. Что может произойти, когда грузовики повезут контейнеры с химиката­ми в порт для дальнейшей транспортировки? Если сирийское правительство смо­жет обеспечить эффективный периметр безопасности вокруг этих конвоев, нам, возможно, удастся избежать дальнейших осложнений. Но неизвестно, что будет происходить на остальной территории Сирии. Ситуация очень сложная, и в этом отношении очень важны будут недели, оставшиеся до конца года, а также нача­ло января. Мы этому вопросу уделяем по несколько часов каждый день, работая в контакте с американскими коллегами, с коллегами из ОЗХО в Гааге, с сирийцами и т. д. И мы будем продолжать эту работу.

ИНДЕКС БЕЗОПАСНОСТИ: В результате интенсивных усилий делегаций Вели­кобритании, Германии, Китая, России, США, Франции и Ирана на переговорах в Женеве в ноябре 2013 г. был выработан рамочный документ, успешная реализа­ция которого позволит снять ряд серьезных озабоченностей относительно харак­тера и направленности проводимых Ираном работ в ядерной области. Как участ­ник этих переговоров расскажите, какие самые приятные и самые неприятные сюрпризы произошли в ходе женевского переговорного процесса по Ирану? Как Вы оцениваете итоги ноябрьских переговоров в Женеве?

РЯБКОВ: Самый приятный сюрприз случился, когда и американская, и иранская делегации подтвердили, что в Вашингтоне и Тегеране одобрили проект докумен­та. Мы не были уверены, что это одобрение будет получено с обеих сторон в столь короткое время. Мы это сочли признаком того, что высшее политическое руковод­ство плотно вовлечено в ход переговоров и знакомо с текстами документов, поэто­му не понадобилось тратить время на дополнительные брифинги и разъяснения ситуации политическому руководству. А самый неприятный сюрприз произошел не в ходе последнего раунда, а когда французская делегация внесла поправки, которые, по нашему мнению, могли похоронить все соглашения. Именно поэтому соглашение не было достигнуто 9 ноября, и процесс затянулся до 24 ноября.

Тем не менее это важное событие положило конец десятилетнему тупику, в кото­ром находилось разрешение одного из наиболее неотложных мировых кризисов. Мы гордимся тем, что это переломное событие основано на концепции, пред­ложенной Президентом РФ В. В. Путиным, отраженной в российской Концепции российской внешней политики. В соответствии с этим подходом, мы все соглаша­емся признать право Ирана на мирное использование атомной энергии, включая, естественно, право на обогащение. При этом достигнуто понимание того, что все озабоченности мирового сообщества относительно нерешенных вопросов иран­ской ядерной программы будут сняты и что сама программа будет находиться под строгим и тщательным контролем МАГАТЭ.

Была достигнута договоренность о том, что первый шаг на пути к этой цели будет продолжаться шесть месяцев. На этот период Иран заморозит свою ядерную про­грамму и не будет устанавливать новые центрифуги или предпринимать какие-то шаги в отношении строительства тяжеловодного реактора в Араке. Таким обра­зом, вся иранская ядерная программа, которая в настоящее время находится под полным и всеобъемлющим контролем МАГАТЭ, будет оставаться в неизменном состоянии в течение шести месяцев. Ожидается, что это соглашение послужит укреплению доверия и позволит нашим партнерам в США и ЕС ослабить давление санкций, которые были введены в отношении Ирана путем принятия незаконных односторонних решений вне рамок Совета Безопасности ООН.

ИНДЕКС БЕЗОПАСНОСТИ: Тем не менее санкции США и ЕС продолжаются. Как Вы оцениваете сохранение односторонних санкций США и ЕС в отношении Ирана? Какова цель таких односторонних санкций?

РЯБКОВ: Российская сторона неоднократно заявляла на разных уровнях, что политика санкций полностью себя исчерпала после принятия Советом Безопасно­сти Резолюции 1929 в 2010 г. Мы считаем все дополнительные ограничения, при­нятые в одностороннем порядке США, ЕС и другими сторонами вне рамок резолю­ций Совета Безопасности, незаконными. Они никоим образом не могут послужить делу укрепления международных режимов нераспространения.

Все это является предметом серьезной озабоченности в России. Санкции не толь­ко подрывают эффективность и конструктивность текущих переговоров, но и нано­сят серьезный ущерб национальной экономике Ирана, распространяясь на мно­гие области, не имеющие отношения к ядерной деятельности. Они затрагивают нефтедобывающий и банковский сектор, торговлю, судоходство и другие клю­чевые сферы экономики. У нас складывается впечатление, что вышеупомянутые односторонние меры нацелены на дестабилизацию внутриполитической ситуации в Иране и провоцирование массовых беспорядков с целью смены режима в Иране. Такой подход совершенно не приемлем для России. Мы не видим никаких альтер­натив дипломатическому решению иранской ядерной проблемы.

В соответствии с обычным международным правом, одно государство может вве­сти односторонние санкции против другого государства только в качестве ответа на враждебные действия или агрессию. Мы считаем, что это совершенно не при­менимо к Ирану. И в данном контексте совершенно неправомерно и неуместно ссылаться на односторонние санкции, введенные Россией против Грузии. Это решение было принято после вооруженного нападения грузинских вооруженных сил на российских миротворцев в 2008 г

ИНДЕКС БЕЗОПАСНОСТИ: Повлияют ли женевские договоренности на процесс создания ЗСЯО и ОМУ на Ближнем Востоке?

РЯБКОВ: Успех, достигнутый в Женеве, внесет вклад в процесс создания на Ближ­нем Востоке ЗСЯО и ОМУ, и средств их доставки. Создание такой зоны остается одним из наиболее острых и неотложных вопросов.

Мы сожалеем о том, что, несмотря на существующие дискуссии, конференция по вопросу создания такой зоны не была созвана в 2012 г. Мы убеждены, что у ко-спонсоров конференции не было полномочий откладывать ее проведение. Россия не давала согласия на перенос даты конференции. Мы также не согласны с тем, что ко-спонсорами не было принято коллективное решение по этому вопро­су. Мы бы согласились с возможностью переноса конференции на более позднюю дату, но только при явном согласии на это всех государств Ближнего Востока и при условии объявления конкретной новой даты.

В настоящей ситуации мы предпринимаем активные усилия с целью созыва кон­ференции по созданию ЗСОмУ на Ближнем Востоке как можно скорее. С этой целью в Глионе (Швейцария) было проведено несколько подготовительных встреч, в которых участвовали все государства Ближнего Востока. Основной целью этих встреч было согласование процедурных вопросов и повестки дня конференции. В ходе встреч нам удалось достичь определенного прогресса, но этого недоста­точно. У нас до сих пор нет определенности или понимания, когда и при каких обстоятельствах может состояться данная конференция, особенно учитывая, что существует прямая связь между данным событием и будущим процесса рассмо­трения ДНЯО. Мы ожидаем больших сложностей по мере приближения Конферен­ции по рассмотрению действия ДНЯО в 2015-м году.

Создание по всему миру ЗСЯО является важным инструментом укрепления регио­нальной и международной безопасности, а также укрепления режима ядерного нераспространения. Географическое расширение таких зон играет важную роль в решении вопроса о предоставлении безъядерным государствам юридически обязывающих гарантий безопасности.

В 2011 г. Россия ратифицировала первый и второй протоколы к Договору о созда­нии ЗСЯО в Африке. Мы поддерживаем Договор о ЗСЯО в Средней Азии и придали ему окончательный юридический статус вместе с нашими партнерами — пятеркой Совета Безопасности ООН и со странами региона — в мае 2014 г.

Россия завершила все внутренние процедуры, необходимые для присоединения к Протоколу к Договору о создании ЗСЯО в Юго-Восточной Азии. Мы считаем, что договор готов к подписанию ядерными государствами.

ИНДЕКС БЕЗОПАСНОСТИ: Остается ли сдерживание основой национальной безопасности России? Что входит в современную концепцию сдерживания? Оста­ется ли обладание ядерным оружием важным фактором предотвращения воору­женных конфликтов?

РЯБКОВ: Стратегическое сдерживание — важнейший элемент национальной без­опасности России. Она включает разработку и системную реализацию комплек­са взаимосвязанных политических, дипломатических, военных, экономических, информационных и других мер в целях предотвращения или уменьшения угрозы, губительно действует на агрессора нации (коалиции государств).

Стратегическое сдерживание обеспечивается за счет использования экономиче­ского потенциала государства, включая ресурсную поддержку национальных сил безопасности и содействие воспитанию русского народа в духе уважения воен­ных и патриотических ценностей, развитие военной инфраструктуры и управление национальными вооруженными силами. Следовательно, оно не ограничивается чисто военными, не говоря уже о ядерных, аспектами, но обеспечивается более всеобъемлющим видением путей обеспечения национальной безопасности,

Российская сторона отмечает, что государства, обладающие ядерным оружием, рассматривают ядерное сдерживание в качестве основного условия для сохра­нения стратегической стабильности. Это доказывается, в частности, существую­щими документами США по национальной безопасности, а также практическими шагами наших американских партнеров по повышению их ракетно-ядерной систе­мы. В целях обеспечения стратегической стабильности и равноправного много­стороннего международного сотрудничества Россия прилагает необходимые уси­лия для поддержания паритета с США в области стратегических наступательных вооружений в условиях развертывания ими глобальной системы противоракет­ной обороны и реализации Концепции быстрого глобального удара с возможным использованием стратегических неядерных средств доставки.

Мы считаем, что в обозримом будущем ядерное оружие будет оставаться важ­ным фактором предотвращения ядерных вооруженных конфликтов и конфликтов s с использованием обычных вооружений, которые при определенных обстоятель­ствах могут перерасти в ядерные. Согласно текущей военной доктрине, Россий­ская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ ^m на применение ядерного и других видов ОМУ против Российской Федерации и ее ^ союзников, а также в случае агрессии против Российской Федерации с примене­нием обычного оружия в ситуации, когда само существование государства нахо­дится под угрозой исчезновения. В данном случае Президент Российской Феде­рации принимает решение об использовании ядерного оружия.            

ИНДЕКС БЕЗОПАСНОСТИ: Как Вы оцениваете выполнение Статьи VI ДНЯО? s Каковы приоритеты России в области ядерного разоружения? Появится ли в бли­жайшем будущем достаточно эффективная замена политической роли ядерного оружия?

РЯБКОВ: Мы считаем, что важно работать над созданием условий для дальнейших шагов в области ядерного разоружения в соответствии со Статьей VI ДНЯО. При этом к данному процессу должны присоединиться все государства, обладающие ядерным оружием. Текст Статьи VI предполагает, что не только ядерные, но и все остальные государства должны присоединиться к процессу, ведущему ко всеоб­щему и полному разоружению. Почему-то об этом факте многие забывают, и дис­куссии ведутся исключительно о ядерном разоружении. Такая интерпретация Ста­тьи VI не отражает ее подлинный смысл.

Приоритетом России в области ядерного разоружения является полномасштабное выполнение условий Нового Договора СНВ. В общем и целом мы удовлетворены прогрессом в данной области. В то же время мы отмечаем появление некоторых вопросов, которые в определенном смысле являются вызовами для Двусторонней консультативной комиссии, работающей в рамках договора. Мы надеемся, что эти вопросы удастся решить текущей корректировкой механизмов договора. Однако нужно подчеркнуть, что, в соответствии с Федеральным законом о ратификации Нового Договора СНВ, решение о переговорах по дальнейшим ограничениям и сокращениям ядерных вооружений принимает Президент РФ, принимая во вни­мание прогресс, достигнутый в выполнении данного договора, его принципов и процедур, а также состояние ядерных арсеналов США и третьих стран, в ком­плексе с другими задачами по обеспечению национальной безопасности Россий­ской Федерации.

Мы уверены, что дальнейшие шаги в области сокращения ядерных вооружений должны рассматриваться с учетом всех факторов, влияющих на стратегическую стабильность. К их числу относятся планы США по развертыванию глобальной системы противоракетной обороны и внедрению стратегии «Быстрого глобаль­ного удара», отсутствие прогресса в ратификации ДВЗЯИ Соединенными Штата­ми и другими государствами из так называемого списка 44 государств (которые должны ратифицировать ДВЗЯИ для его вступления в силу), опасность разме­щения оружия в космосе, количественный и качественный дисбаланс в обычных вооружениях и т. д.

В действующей редакции Стратегии национальной безопасности РФ указано, что военной безопасности России угрожает политика некоторых ведущих иностранных государств, целью которой является установление подавляющего военного пре­восходства, особенно в области стратегических ядерных сил, а также путем раз­работки высокоточного, информационного и других высокотехнологичных видов оружия, неядерных стратегических вооружений, одностороннего развертывания глобальной системы ПРО и нерешенностью вопроса о недопущении размещения оружия в космосе. Все эти факторы могут привести к новой гонке вооружений, а также распространению ОМУ и средств его доставки.

Не думаю, что в обозримом будущем появится достаточно эффективная замена политической роли ядерного оружия. Тем не менее я бы никоим образом не ставил под вопрос нашу приверженность всестороннему выполнению Статьи VI ДНЯО, но это должно происходить в контексте всеобщего разоружения.

С практической точки зрения более вероятно постепенное уменьшение размеров ядерных арсеналов. Уже сейчас в наших отношениях в США мы вышли на уровни арсеналов, сопоставимых с уровнем 1960-х гг. Это огромный прогресс по срав­нению с теми уровнями, которые существовали на самом пике холодной войны и которыми наши страны даже гордились. Но по мере сокращения размеров арсеналов все большую роль начинают играть другие факторы, которые влияют на стратегическую стабильность и должны приниматься во внимание. Причем они должны не просто приниматься во внимание, но и практически учитываться в ходе переговоров. И в этом заключается одна из проблем: как это сделать на практике? В интересах любой страны иметь более компактные и эффективные вооруженные силы, которые не поглощали бы огромную часть национального бюджета. Так что в этом отношении все, что может быть достигнуто инструментами дипломатии, все чего можно добиться политическими усилиями в области нераспространения и разоружения, имеет прямой и положительный эффект на социальное и экономи­ческое развитие любой страны.

ИНДЕКС БЕЗОПАСНОСТИ: США заявляют, что отсутствие системы ПРО обеспе­чило безопасность и стабильность в мире. Однако они продолжают сохранять пла­ны по развертыванию европейского сегмента глобальной ПРО. Как это сказывает­ся на российско-американском диалоге по стратегической стабильности?

РЯБКОВ: Продолжение диалога о дальнейших сокращениях вооружений (ядерных и обычных) будет невозможно до тех пор, пока не будет урегулирован вопрос ПРО и не будут устранены риски, которые несет для России развертывание глобальной системы ПРО Соединенными Штатами. Более того, речь идет не только о евро­пейском сегменте американской глобальной системы ПРО, но и о других ее эле­ментах. Предоставление информации о внедрении американских планов по соз­данию системы ПРО не может быть альтернативой гарантий, что данная система не направлена против стратегических ядерных сил России, либо полному отказу от планов неограниченного развертывания такой системы.

Мы привлекали внимание к тому, что американская сторона планирует продол­жать переговоры о сокращении ядерных вооружений в двустороннем формате, отходя от отраженного в Новом Договоре СНВ понимания, что остальные ядерные государства должны присоединиться к усилиями России и США в данной области. Мы не можем согласиться с такой постановкой вопроса. Мы исходим из того, что любые дальнейшие шаги в области сокращения и ограничения ядерных вооруже­ний должны быть многосторонними. Это позволит воплотить их, чтобы укрепить международную безопасность, мир и равную и неделимую безопасность, а также обеспечить контроль и необратимость предпринимаемых мер.

Каждое обстоятельство в каждой конкретной ситуации, особенно в области нацио­нальной безопасности и международных отношений, не должно рассматриваться как фотоснимок того, что мы имеем перед собой в данный момент. Историческая перспектива является неотъемлемой частью всего, что происходит в мире. Если вспомнить ситуацию, сложившуюся в конце 1940-х — начале 1950-х гг., когда раз­работка ядерного оружия была на самом острие научно-технического прогресса. Без сомнения, это был самый передовой край науки и военных разработок. И тем странам, которые не считались первопроходцами в данном отношении, понадо­билось несколько десятилетий, чтобы сократить отставание от лидеров и получить хотя бы начальные результаты в данной области.

Источник: ПИР-Центр