Россия, Китай и новый мировой порядок. Теория и практика

Издательство: Весь Мир

Настоящий сборник является попыткой научного прогнозирования перспектив сотрудничества России с ее евразийскими и азиатскими партнерами и анализа путей самопознания, самоопределения Россией ее роли и собственного будущего во взаимосвязи с перспективами развития собственно азиатской части России и роли РФ в сообществе стран Евразии и АТР

Подробная информация от издателя

Предлагаем вашему вниманию обзор новой книги ученых Института Дальнего Востока РАН М.Л. Титаренко и В.Е. Петровского «Россия, Китай и новый мировой порядок: теория и практика» [1]. Эта работа стала последней для Михаила Леонтьевича Титаренко — видного российского ученого-востоковеда, одного из крупнейших исследователей философии и духовной культуры Китая, международных и межцивилизационных отношений в Азии, проблем нового евразийства.

Вышедший в издательстве «Весь мир» фундаментальный труд содержит статьи авторов, освещающие важнейшие актуальные проблемы исторического, экономического, социально-политического и духовного развития России, Китая и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), а также вопросы взаимодействия цивилизаций Востока и Запада и роли России в их диалоге. Тематика книги определяется многогранностью научных интересов авторов и удачным сочетанием глубоких философских размышлений об основах будущего миропорядка с политологическим анализом рождающихся на наших глазах его новых опор и механизмов.

Обзор

Обзор

REUTERS/Issei Kato

Концептуальные основы гармоничного и справедливого мироустройства

Обзор книги «Россия, Китай и новый мировой порядок: теория и практика»

Владимир Петровский, главный научный сотрудник, Центр изучения и прогнозирования российско-китайских отношений ИДВ РАН, эксперт РСМД

Обстановка в мире в последние годы претерпевает глубокие изменения, которые ведут к обострению существующих противоречий, возникновению новых очагов напряженности и новых угроз. С одной стороны, на фоне продолжающейся ускоренной глобализации и интеграции государств, на основе принципов полицентризма, равноправия и взаимной выгоды идет поиск оптимальной модели международного общения. Большинство стран и народов глубоко заинтересованы в сохранении и укреплении ситуации мира, развития и всеобщей безопасности.

Негативные аспекты ситуации порождаются стремлением США и их союзников закрепить одномерность мира, свою гегемонию, выступая с позиции силы и диктата. Не устранены последствия глобального финансово-экономического кризиса в различных регионах, например, в Европе (Греция, Испания, Италия) и на Ближнем Востоке, появляются новые очаги напряженности (Украина), углубляется кризис в Северо-Восточной Азии. Периодически возникают серьезные вызовы региональной и глобальной безопасности, связанные с унаследованными от прошлого нерешенными вопросами территориального, пограничного разграничения, а также с последствиями гегемонистской политики Соединенных Штатов и их союзников.

В мире нарастают новые вызовы и угрозы. Невиданные размеры приобрел международный терроризм, политика Запада поощряет «столкновение цивилизаций», насилие над собственным народом порождает масштабные протестные движения. Справиться с ними становится все сложнее, а применяемые для этого методы зачастую лишь усугубляют положение.

В условиях дальнейшего усиления глобализационных процессов все более очевидной становится необходимость реформирования механизмов глобального управления, все большее значение приобретает выстраивание новых равноправных отношений между развитыми странами во главе с США и развивающимся миром. Одновременно набирает силу и размах тенденция к развитию структуры многополярности мира.

В мировом сообществе крепнет убеждение, что нужны принципиально иные подходы к урегулированию мировых проблем, такие решения, которые отвечали бы интересам безопасности и развития. Все большее влияние на ход мировых событий оказывает группа стран с быстроразвивающейся экономикой. Они стремятся добиться справедливого миропорядка, изменения сложившейся финансово-экономической системы, которая ныне обеспечивает в первую очередь интересы развитых стран.

Г. Киссинджер в своей новой книге «Мировой порядок» констатирует: «Концепция порядка, лежавшая в основе современной эпохи, не выдерживает новых реалий <…> огромные регионы мира никогда не разделяли западную концепцию порядка и лишь вынужденно соглашались с ней… Порядок, провозглашенный и установленный Западом, подошел к поворотному моменту».

Мнение Г. Киссинджера по этому вопросу, безусловно, заслуживает внимания. Слабость нынешнего мирового порядка он обусловливает тремя фундаментальными причинами.

«Во-первых, сама природа государства — этой базовой формальной ячейки мирового сообщества — подверглась многочисленным попыткам ревизии. Европа решила, что переросла старое понятие государства с его независимостью и суверенным правом, и взялась строить внешнюю политику преимущественно на принципах «мягкой силы» <…> Столкновение между мировой экономикой и политическими институтами, которые якобы ею управляют, также приводит к потере чувства общей цели, что необходимо для мирового порядка. Экономика становится все более глобальной, а политическое устройство по-прежнему основано на национальном государстве <…> Третья слабость нынешнего мироустройства — в отсутствии эффективного механизма взаимодействия, консультаций и возможного сотрудничества между великими державами по наиболее важным вопросам мировой повестки дня».

Констатация того, что современный мировой порядок разбалансирован и нуждается в реформировании, закономерно ведет к выводу о необходимости укрепления его фундаментальных опор. Они основаны на многополярности, реальной полицентричности мира, на принципах равноправия, суверенитета, уважения выбора каждого народа и традиций мирного сосуществования, норм международного права, Устава ООН. Именно такого курса придерживаются Россия, Китай, Индия, страны ШОС, БРИКС и целый ряд развивающихся государств Африки и Латинской Америки.

В нынешней ситуации продолжает проявляться одна из основных особенностей динамики современного мира — рост новых центров влияния.Они обретают все больший удельный вес в мировых делах, меняют привычный баланс сил и на этой основе объективно претендуют на роль, соизмеримую с «весом» традиционных мировых центров. Последние ранее были представлены, как правило, лишь странами Запада.

Что касается России, то она в силу объективных и цивилизационных причин придает первостепенное значение в своей политике пространству новых государств бывшего СССР — членов СНГ, где проживает около 30 млн соотечественников, активизирует курс на евразийскую интеграцию, связанный с развитием Евразийского экономического союза. Одновременно Россия как великая держава ведет активную политику практически «по всем азимутам». Особенностью последних лет, причем исключительно важной для судеб России, стала поставленная президентом В.В. Путиным цель — повернуться лицом к Азии и АТР, мобилизовать материальные и духовные силы страны и сознание российских граждан на подъем и развитие восточных регионов, углубление сотрудничества с дальневосточными и азиатскими соседями, прежде всего с Китаем, Индией, другими странами БРИКС, государствами АСЕАН.

Разворот к Китаю состоялся?
Дебаты РСМД

Курс на усиление позиций в Азии, скорейшую интеграцию в экономическую и политическую жизнь региона рассматривается в качестве одной из первоочередных задач, имеющих огромное значение для выживания, развития и безопасности страны. Среди граждан и, что особенно важно, в общественной и политической элитах крепнет осознание самоидентификации России как евроазиатской державы. Это в полной мере отвечает особенностям самосознания многонационального населения и геополитическому положению страны.

Приведение российской стратегии в соответствие с геополитическим положением страны и историческими истоками нашей цивилизации ни в коей мере не означает принижения заинтересованности России в сотрудничестве с США и странами Западной Европы.

Важнейший фактор, приковывающий к себе внимание мирового сообщества, — происходящее на протяжении нескольких последних десятилетий стремительное «возвышение» Китая на основе стратегии мирного развития, содействия совместному развитию и поиска взаимного выигрыша. Китайские руководители постоянно подчеркивают исключительно мирные цели своего развития. Начав с глубоких экономических преобразований, позволивших вывести страну на позиции одной из ведущих мировых держав, КНР оказывает все более ощутимое воздействие и на ход политических процессов во всем мире.

В заявлениях Китая о намерении развивать и укреплять отношения с соседними странами можно увидеть оценку российско-китайского взаимодействия. Если следовать этой логике, то можно утверждать, что отношения с Россией остаются для Китая важными и необходимыми. Об этом свидетельствуют и заявленные на XVIII съезде КПК приоритеты политики КНР на мировой арене.

Вместе с тем, по прогнозам аналитиков китайской внешней политики, в ближайшие годы основным дипломатическим объектом КНР останутся Соединенные Штаты. В связи с этим в американском секторе китайской дипломатии будут предприниматься попытки выстроить новые отношенияс СШАи не допустить перерастания возникающих политико-экономических, военных и региональных (прежде всего с точки зрения столкновения китайско-американских интересов в АТР) противоречий с Вашингтоном в острое противостояние и конфронтацию.

Администрация Б. Обамы переосмыслила итоги китайской политики своего предшественника Дж. Буша-младшего и пришла к выводу, что заставить Пекин скорректировать в пользу США проводимый им курс, как политический, так и валютный, вряд ли возможно. Отсюда возникла мысль предложить ему некий большой проект (в данном случае двухполюсность), в рамках которого необходимые Вашингтону действия можно было бы трактовать не как уступки, а как шаги по выстраиванию совместного управления и созданию соответствующих структур мирового порядка.

В то же время Соединенные Штаты развернули масштабные действия по «возвращению в Азию», дальнейшему наращиванию военного присутствия в АТР, укреплению своих политических и экономических позиций, влияния в региональных организациях (с опорой на военно-политических союзников), формированию Транстихоокеанского партнерства, где США уготована ведущая роль. При этом в Вашингтоне не скрывают, что одна из целей предпринимаемых шагов — сдерживание Китая. Заявлено, что XXI век будет «тихоокеанским веком» в политике.

REUTERS/Stringer
Артём Лукин, Андрей Губин:
Китай через сто лет:
до и после Азиатской войны

Экономические и геополитические интересы Китая и США объективно требуют согласования позиций и координации усилий в целях предотвращения общих для сторон негативных последствий в мировой экономике и политике. Поэтому в определенных, хотя и фрагментарных аспектах и ракурсах концепция «Группы двух» может быть реализована для выработки совместных подходов к разрешению двусторонних и глобальных финансово-экономических проблем, региональных и локальных кризисных и конфликтных ситуаций.

В России считают, что улучшение двусторонних американо-китайских отношений не угрожает российским экономическим и геостратегическим интересам, а напротив, создает новые (и в перспективе более благоприятные) условия для их защиты и продвижения. Любые многосторонние структуры диалога и сотрудничества с участием КНР и США в АТР и за его пределами, которые предполагают участие нашей страны, укрепляют международную стабильность и дают новые инструменты российской дипломатии.

Экономика Китая, демонстрирующая устойчивость и уверенные темпы роста, закрепляет лидирующую роль КПК в политической системе и не дает оснований для прогнозов относительно эволюции КНР в обозримой перспективе в сторону западной модели. Хотя холодная война в Азии, как и в Европе, уже закончилась, можно предвидеть исторически длительное сосуществование «двух систем» с разными экономическими и политическими моделями (китайской и западной) и альтернативными идеологическими и ценностными установками.

Китайский опыт построения конвергентного многоукладного общества приобретает все большее международное звучание и значение. В его основе — сочетание многовекового позитивного мирового опыта развития рыночной экономики с социалистической направленностью социальной политики государства и развитием консультативной демократии.

Усиление КНР не представляет угрозы для российских интересов на региональном и глобальном уровнях. Россия и Китай — несущие опоры многополярной международной конструкции, в равной степени заинтересованные в ее стабильности и устойчивости. Сфера близости или совпадения интересов двух держав существенно шире сферы возможных разногласий или несовпадений. Российско-китайское стратегическое партнерство из политических деклараций последовательно трансформируется в конкретную практику, в том числе в крупные совместные международные инициативы по упорядочению и гармонизации международных отношений, формированию многополярности, отстаиванию принципов международного права и Устава ООН, противодействию политике гегемонизма и диктата.

Более того, Китай — объективный стратегический партнер России в деле продвижения инициатив по созданию многосторонних механизмов безопасности и сотрудничества. В последние годы Пекин заметно активизировал свою деятельность в этом направлении с целью обеспечить безопасность и стабильность по периметру своих границ и создать благоприятные внешние условия для социально-экономического развития страны. Причем Китай не просто стремится интегрироваться в существующие международные механизмы на региональном и глобальном уровнях. По мере повышения своей роли в мировой экономике и политике он начинает претендовать на участие в выработке новых правил игры в сфере глобального управления и построения нового международного порядка.

Осмысление характера и критериев прогресса невозможно без адекватной философской интерпретации самой сущности этого явления, которая сводится к ответу на вопрос: «Можно ли действительно изменить мир?» Этот вопрос относится к категории вечных, связанных с самопознанием человечества, его стремлением заглянуть в завтрашний день, и ответ на него может быть только утвердительным. Но каким будет характер этих изменений и как они будут влиять на жизнь человека — в благоприятном или неблагоприятном ключе? Древние ставили и встречный вопрос: а нужны ли эти изменения человеку, полезно ли его вмешательство в природу для природы и самого человека?

Стоит напомнить, что Ж.-Ж. Руссо в своем труде «Рассуждение о науках и искусствах» дал весьма яркий и в то же время пессимистичный ответ на этот вопрос. Он подчеркнул, что совершенствование человеческой цивилизации неблагоприятно для жизни человека и его естества. По утверждению философа, «наши души развратились по мере того, как шли к совершенству наши науки и искусства» [2]. Современная экология также бьет тревогу по поводу чрезмерного вмешательства человека в природу и крайне отрицательных последствий его деятельности, создающих вполне осязаемую угрозу самому существованию человечества.

В наше время тревожное пророчество Ж.-Ж. Руссо поставило человечество перед еще одним выбором: либо полностью и навечно запретить производство, испытание и применение ядерного и других видов оружия массового поражения, либо человеческая цивилизация окажется перед угрозой самоуничтожения.

К счастью, здравый смысл все же пробил себе дорогу, и на рубеже 1990-х гг. руководители двух сверхдержав, США и СССР, сделали основополагающий вывод: противоречия между ними, во-первых, поддаются разрешению, во-вторых, менее существенны, чем общечеловеческие проблемы, решить которые можно только совместными усилиями через диалог и сотрудничество.

Сочетание тенденций к сотрудничеству и к конфронтации в развитии глобальных международных процессов определяет подходы к рассмотрению ситуации в таком крупнейшем регионе мира, как Азиатско-Тихоокеанский. Ее следует рассматривать прежде всего через призму выявления созидательного потенциала АТР, повышения его роли как фактора упрочения всеобщего мира и безопасности. Это, в свою очередь, обусловливает необходимость определения и тщательного анализа характера и критериев прогресса в АТР для оказания всемерного содействия решению внутрирегиональных проблем на благо всех расположенных здесь государств.

В официальных политических кругах, среди ученых и журналистов, в международном общественном мнении прочно утвердилось представление об АТР как о наиболее динамично развивающейся зоне земного шара. Более того, повсеместное признание получает прогноз о перемещении в эту зону в недалеком будущем главного центра всего мирового развития.

Danilo Nobrego / Mostrue / Flickr
Олег Тимофеев:
Центральноазиатский и транссибирский
маршруты ЭПШП не конкуренты

Все это убедительно подтверждается реальными достижениями стран АТР в торгово-экономической и научно-технической областях, формированием новых постиндустриальных экономик в Восточной Азии. С дальнейшим продвижением региона по пути индустриального роста многие исследователи связывают прогресс всего человечества, поступательное движение мировой цивилизации в целом.

Несмотря на выдающиеся успехи ряда азиатско-тихоокеанских стран в индустриальном развитии, в региональной экономической ситуации существуют немалые трудности и сложности. В АТР установлены широкие торгово-экономические связи, роль активных субъектов которых до последнего времени играли высокоразвитые страны. Любой непредвзятый аналитик согласится с тем, что это принесло немалую пользу освободившимся обществам, стимулируя их индустриальный прогресс.

Вместе с тем неэквивалентный обмен, протекционистские меры со стороны развитых стран, громадная финансовая задолженность, препятствия на пути нормального развития отечественных производств осложняют условия внешнеэкономической деятельности освободившихся государств, равно как и осуществление ими внутренних социальных программ. Разрыв в уровне социально-экономического развития стран региона все больше углубляется. Растет и неравенство возможностей пользоваться материальными благами, созданными человечеством. Богатые страны в АТР становятся богаче, бедные — беднее.

От высокоразвитых, богатых государств сегодня требуется политическая воля для принятия комплекса экономических, торговых, финансовых, гуманитарных и иных решений, которые стимулировали бы построение нового экономического порядка на условиях равноправия и взаимной выгоды, создали бы условия для конструктивного межцивилизационного диалога. Важнейшие из них — ликвидация финансовой задолженности развивающегося мира и прекращение изнурительной для всех стран региона гонки вооружений.

Между тем удельный вес АТР (особенно Северо-Восточной Азии) в мировой политике отнюдь не меньше его доли в мировой экономике. Для иллюстрации этого утверждения достаточно упомянуть лишь некоторые общеизвестные факты. К числу расположенных в регионе государств относятся три из пяти ядерных держав и постоянных членов Совета Безопасности ООН. Здесь же расположен один из трех крупнейших центров мировой экономики — Япония. Очевидно, что это имеет не только чисто экономическое, но и далеко идущее военно-политическое значение.

Важная особенность АТР заключается в том, что он охватывает зону соседства стран, представляющих разные социально-экономические системы.

И все же приходится признать: при наличии всех этих факторов АТР пока не играет в решении глобальных миротворческих задач той роли, которая была бы адекватна его огромному потенциалу. В этом отношении он явно отстает от европейского процесса. Вряд ли можно сомневаться в том, что при сохранении такого положения прогнозы о его выходе в лидеры мирового прогресса окажутся несостоятельными.

Политическое мышление в странах региона все еще в значительной мере отягощено отжившими представлениями и стереотипами. Они сложились в ту историческую эпоху, когда обеспечение национальных интересов мыслилось в таких категориях, как наращивание государствами военных мускулов и захват сфер влияния, когда между странами царила атмосфера взаимного недоверия и подозрительности.

REUTERS/Ilya Naymushin
Алексей Фененко:
«Транссиб» — наиболее реалистичный
вариант ЭПШП

В международной жизни прогресс означает беспрерывное накапливание факторов и условий, способствующих укреплению международной безопасности, расцвету наций, государств, народностей и каждой личности в отдельности. Приверженность таким целям и идеалам становится сегодня мерилом международного поведения любой страны или группы стран, лежит в основе оценки политики любого региона (если вести речь о величине вклада в общечеловеческий прогресс по региональному признаку). В этом отношении перед азиатско-тихоокеанскими странами открываются поистине безграничные возможности для реализации заложенных в них потенций к созидательной деятельности и выполнению роли лидера в развитии мировой цивилизации.

Общественный прогресс предполагает постоянное наращивание интеллектуального и нравственного потенциала мира и безопасности, осознание духовной свободы как конечной цели социальной справедливости и общественного движения. Это вытекает из неоспоримого положения об определяющей роли человека как главного движителя мировой истории, ее цели и средства.

Важнейшее условие общечеловеческого прогресса — плодотворное взаимодействие и взаимопроникновение восточной и западной цивилизаций. Постоянно актуальной задачей остается преодоление того, что можно назвать «синдромом Киплинга», выраженным в его знаменитой формуле — «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». В действительности Запад и Восток уже давно «сошлись» и не только оплодотворяют друг друга великими философскими идеями, но и демонстрируют неисчерпаемые возможности взаимного практического сотрудничества на благо всего человечества, которое в конечном счете представляет собой одну семью на планете Земля.

Как известно, западная цивилизация рассматривается многими ее сторонниками как цивилизация рационализма. Ее критик Макс Вебер, анализируя внутренние закономерности духа цивилизации западных обществ, весьма пессимистически оценивал перспективы господства рациональности. Он подчеркивал, что дегуманизация обществ и отношений между людьми, антагонизмы между природой и обществом ведут к перерождению рациональности в иррациональность. М. Вебер констатировал, что отрыв этических и гуманистических ценностей от технической цивилизации ведет к тому, что общество цепенеет в «механизированной окаменелости, все человеческое каменеет в окружающем бесчеловечном мире» и гибнет в «специалистах без души, в людях наслаждения без сердца» [3].

На заре становления западного капиталистического общества французские просветители и другие западноевропейские гуманисты развивали крайне оптимистические концепции общественного прогресса. Еще Г. Лейбниц сказал: «Все к лучшему в этом лучшем из миров». Но Ф. Вольтеру этот оптимизм показался недостаточным. «Все к лучшему в этом самом лучшем из миров», — уточнил он.

Но мир действительно меняется, и прогресс в прошлом отсталых стран Востока со всей очевидностью показывает, что «идеология консерватизма и обскурантизма» — так называли конфуцианство — стала в Китае, Японии, Южной Корее, Гонконге, Сингапуре и на Тайване важным идеологическим и морально-этическим фактором прогресса этих наций, наряду с таким фактором, как использование западных научно-технических достижений и искусства управления. В этом контексте главное внимание привлекает именно конфуцианское учение как основной формант идеологических стереотипов, социально-политических структур, всего «жизненного тонуса» обществ в странах Восточной Азии.

Современный уровень знаний о тенденциях и закономерностях социально-исторического и культурного становления восточных обществ уже не вызывает сомнений в том, что традиционные системы ценностей оказывают весьма значительное воздействие на трансформацию всего комплекса общественных структур в странах конфуцианского культурного ареала. Этот взгляд приходит на смену прежним концепциям о непримиримости традиций и прогресса, отождествления прогресса лишь с заимствованием западного опыта развития и отказа от восточных ценностей, якобы обусловливающих стагнацию и регресс.

Ретроспективный анализ традиции, диалектический подход к дихотомии Восток — Запад, реальной или мнимой, представляет большую научную актуальность. Он позволяет не только глубже понять нынешний облик восточноазиатских обществ, спрогнозировать тенденции и перспективы их развития, но и проследить расхождения и, главное, все заметнее проявляющиеся точки соприкосновения между, казалось бы, столь различными цивилизациями, мировосприятиями и мироустройствами Востока и Запада. Более того, это дает возможность выявить те основополагающие идеи, вокруг которых идет формирование современной цивилизации народов Восточной Азии.

1. Титаренко М.Л., Петровский В.Е. Россия, Китай и новый мировой порядок: теория и практика. М.: Весь мир, 2016.

2. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. С. 14.

3. Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziologie. S. 203–204.