Американская экономика на развилках

Разговоры о состоянии американской экономики периодически становятся излюбленной темой не только для экономистов, но также для международников и политологов. Экономика — один из столпов американской гегемонии в мире, определяющего место и роль США в мировом порядке, ее отношения с партнерами, конкурентами и противниками.

Очевидно, что на состояние американской экономики влияет значительное количество факторов, причем не только чисто экономической, но также политической и геополитической природы. А потому однозначно предвидеть ее будущее как минимум проблематично. Однако можно попытаться широкими мазками определить те развилки, перед которыми оказывается американская экономика, выявить причины ее структурного лидерства, равно как и уязвимые места.

Выборы во многом определят дальнейшие траектории развития американской экономики, однако при любом из исходов они вряд ли приведут к каким-либо кардинальным изменениям как в экономике национальной, так и роли США в экономике глобальной. И Трамп, и Харрис объединяет то, что оба штаба делают акцент на макроэкономике, промышленности и инфраструктуре, а также на соперничестве с Китаем, которое оба кандидата рассматривают как краеугольный камень американской внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии. Вместе с тем именно дальнейшее раскручивание маховика торговых и технологических воин с Китаем создает определенные трудности для США, особенно в ключевом для американцев Азиатско-Тихоокеанском регионе. Ведь развитие торговых и инвестиционных отношений с Китаем было взаимовыгодным процессом, и США от этого взаимодействия выигрывали даже больше, чем Китай. Чрезмерная концентрация на Китае, а также на крупных инфраструктурных проектах отвлекают демократов и республиканцев от более глубинных, структурных проблем американской экономики.

Проблема американской экономики не в мигрантах (которые скорее способствуют ее развитию при грамотной миграционной политике) и не в том, сколько денег нужно закачать в развитие инфраструктуры. Проблема в том, что структура рынка не позволяет среднему классу быть главным бенефициаром макроэкономического роста, при этом ни рынок, ни государство оказываются не способны обеспечить население необходимым уровнем социальных гарантий. По словам нобелевского лауреата Ангуса Дитона, это ведет к формированию в США отчетливой классовой дифференциации, которая исторически была не свойственна стране, по крайней мере в том виде, в котором она существует во многих странах Европы. Дальнейшее игнорирование данной реальности, а также чрезмерная концентрация на геополитическом сдерживании своих конкурентов и соперников по всему миру не способствуют укреплению американской экономики, а скорее ведут к ее постепенному замедлению. Впрочем, данное замедление не мешает США быть уверенными в том, что их глобальное лидерство продлится еще достаточно долго; более того, замедление не предрешено, оно может как ускориться в результате недальновидности американского руководства (вне зависимости от того, кто находится в Белом доме), так и развернуться в обратную сторону в случае выбора более грамотной и менее конфликтогенной политики как внутри страны, так и на международной арене.

Разговоры о состоянии американской экономики периодически становятся излюбленной темой не только для экономистов, но также для международников и политологов. Экономика — один из столпов американской гегемонии в мире, определяющий место и роль США в мировом порядке, ее отношения с партнерами, конкурентами и противниками.

Очевидно, что на состояние американской экономики влияет значительное количество факторов, причем не только чисто экономической, но также политической и геополитической природы. А потому однозначно предвидеть ее будущее как минимум проблематично. Однако можно попытаться широкими мазками определить те развилки, перед которыми оказывается американская экономика, выявить причины ее структурного лидерства, равно как и уязвимые места.

Сергей Афонцев:
Экономическое измерение многополярного мира: о чем говорят показатели ВВП

Структурное лидерство американской экономики под угрозой?

В начале августа 2024 г. внимание экспертов со всего мира оказалось приковано к показателю занятости в Соединенных Штатах. Обнародованные данные Бюро статистики показали, что уровень безработицы вырос в июле 2024 г. до 4,3%. Это оказалось худшим показателем с декабря 2020 г. Плохие новости из США наложились на проблемы японского фондового рынка, а также на разговоры о переоценённости акций крупнейших технологических компаний. Все эти факторы спровоцировали панику на мировых биржах. Наиболее пострадавшими оказались азиатские рынки, а также акции технологических компаний. Международная финансовая турбулентность заставила экспертов в очередной раз заговорить о признаках надвигающейся в Америке рецессии, раздувании технологического пузыря, способного в будущем спровоцировать более мощный кризис, а также о неминуемом снижении роли доллара в мировой торговле.

Впрочем, говорить о том, что США находятся на пороге серьезного кризиса как минимум преждевременно. Хотя это и не означает, что в американской экономике нет тревожных симптомов, которые при разных сценариях могут негативно сказаться на ее дальнейшем развитии.

Говоря об августовском финансовом переполохе, важно понимать, что это была слабо прогнозируемая цепочка событий. В частности, проблемы в Японии изначально никак не были связаны с американскими. В конце июля японский центробанк решил второй раз за 2024 г. поднять ключевую ставку до 0,25%, что спровоцировало проблемы с кэрри-трейдом. Кэрри-трейд означает финансовые операции, при которых инвесторы занимают в валюте с низкими процентными ставками (коей традиционно и является японская иена) и реинвестируют доходы в более высокодоходные активы в другом месте, прежде всего, в американский доллар. Данный подход был крайне популярен в том числе среди американских инвесторов, предпочитавших активно занимать в Японии и затем реинвестировать в собственную валюту. Однако решение японского центробанка поднять ставку совпало с плохими новостями от Бюро статистики, в результате чего представители Федеральной резервной системы начали активно намекать на снижение ставки в США, что не только привело к спиралевидной распродаже японской валюты и японских акций, обвалив японский рынок на 12,4% 5 августа, но и ощутимо ударило по акциям всех технологических компаний, в том числе американских. Надо сказать, что разговоры о том, что акции технологического сектора переоценены, не утихают уже давно. Причем данные разговоры подтверждены делами — один из ключевых глобальных инвесторов Уоррен Баффет сократил долю акций Apple в его хедж-фонде Berkshire почти на 50%.

Однако это вовсе не означает, что технологический сектор сегодня — это предвестник аналога пузыря доткомов. Напротив, в целом технологический сектор чувствует себя достаточно уверенно, и великолепная семерка американских технологических гигантов (Alphabet, Apple, Amazon, Meta [1], Microsoft, Nvidia и Tesla), в совокупности составляющих 31% от индекса S&P500, — уверенные лидеры в своих областях и во многом определяют правила игры современного рынка технологий, да и всей мировой экономики в целом.

Иными словами, августовская турбулентность, скорее всего, — это стечение обстоятельств и ее негативный эффект рынками будет отыгран, технологические компании продолжат занимать лидирующие позиции, а доллар вовсе не будет ослабевать. Напротив, американская валюта находится в уникальной ситуации, так как она укрепляется, когда у американской экономики дела идут хорошо (а они, с макроэкономической точки зрения, сегодня идут хорошо), и в тоже время питается глобальной нестабильностью, т.к. доллар — наиболее защищенная глобальная валюта, поскольку он фактически обеспечен американским госдолгом.

Сам по себе государственный долг — это объем задолженности правительства США перед своими кредиторами. В качестве кредиторов могут выступать и частные лица, и отдельные фонды, и государства. Лидерами среди последних являются Япония, Китай и Великобритания, в совокупности владеющие 2,6 трлн долл. долга. Впрочем, основными держателями госдолга в размере 71% остаются американские инвесторы и Федеральная резервная система. США занимает деньги с помощью государственных облигаций, выпускаемых казначейством. На 2023 г. госдолг США составил 98% или 34 трлн долл., что периодически вызывает тревогу экономистов и инвесторов, так как в теории это показатель серьезной переоцененности экономики. Однако уникальность американского госдолга состоит в том, что правительство не должно по нему платить. Благодаря своему центральному месту в мировой экономике, подкрепленной геополитической мощью, США фактически гарантируют, что никогда не станут банкротом, а доллар будет оставаться на вершине финансовой пирамиды. Все инвесторы понимают, что в любые времена, в том числе, когда в других экономиках дела могут идти неважно, вложение в доллар наименее рискованно.

Конечно, сегодня очевидна тенденция к снижению доли доллара в международной торговле и резервных фондах, однако парадокс заключается в том, что дедолларизация сама по себе не означает снижения роли США в мировой экономике. С одной стороны, в начале XXI в. доля американской валюты в резервах национальных банков в мире превышала 70%, а в 2024 г. эта цифра сократилась до 55%, первопричиной чего стали скорее геополитические разломы, чем чисто экономические факторы. С другой стороны, пока не видится серьезной конкуренции доллару в международных расчетах. Есть точечные истории, касающиеся Китая, России или Индии, однако доля доллара в международных расчетах составила 88% в 2022 г. (что выше показателей середины 1990-х и 2008 гг.) и серьезного изменения данного тренда не наблюдается. В 40-летней перспективе это все равно выше среднестатических показателей. В условиях развития мировых рынков диверсификация торговых портфелей — это скорее нормальная и адекватная политика. Кроме того, будут продолжаться всевозможные эксперименты с криптовалютами, однако, учитывая уникальное положение доллара с точки зрения его обеспеченности американским госдолгом и его системной роли в мировой экономике, его привлекательности мало что угрожает.

Впрочем, геополитический фактор будет продолжать добавлять неопределенности, он, несомненно, будет способствовать дроблению мировой экономики на торгово-экономические блоки. И, например, Китай будет действительно стараться максимально укреплять роль юаня в сравнении с долларом в целом ряде двусторонних и многосторонних торговых соглашений. Китай сократил долю доллара в своих международных расчетах в два раза за полтора десятилетия (с 84% в 2010 г. до 42% в 2024 г.), однако одной лишь торговли недостаточно, чтобы юань стал полноценной заменой доллара в глобальной экономике, что еще недавно было главной целью китайских стратегов. К тому же у этой политики есть лимит возможностей, так как главные торговые партнеры Китая — это США и Евросоюз, от которых Поднебесная зависит с точки зрения инвестиций и технологий. Дедолларизация в структуре китайской торговли, равно как и российской, связана с желанием снизить политические и санкционные риски, получить больше самостоятельности в торговых операциях. Однако торговля — это лишь часть мировой экономики, ни юань, ни рубль, ни евро пока что не в состоянии сместить доллар с позиции структурного лидера в торговой и финансово-кредитной системах современного мира.

В конечном счете, доллар будет продолжать медленно терять некоторые позиции, однако это не будет критическим фактором для американской экономики в целом. Даже в условиях глобальной экономической фрагментации, у США достаточно партнеров, которые воспринимают доллар как легитимную валюту в торговых отношениях, а архитектура международной финансовой системы практически полностью построена на американской валюте. В теории это можно изменить, но одного лишь перевода отдельных торговых соглашений на другие валюты для этого явно недостаточно.

Иван Данилин:
Грозит ли системный кризис полупроводниковой отрасли?

Внутренние факторы рисков для американской экономики

Главная угроза американской экономике сегодня исходит не столько от мировой геополитической напряженности, сколько от экономических, политических и социальных рисков внутри самих США, которые в конечном счете тесно переплетаются друг с другом и могут в будущем экстраполироваться и на внешнеэкономические позиции Америки. В свете приближающихся президентских выборов экономика становится одной из ключевых тем для американского общества, хотя у демократов и республиканцев существенных разногласий по поводу рецептов ее дальнейшего развития меньше, чем может казаться на первый взгляд.

Кандидат от демократов Камала Харрис постоянно делает упор на том, что во время президенства Джо Байдена продолжали расти реальные зарплаты, а безработица была крайне невысокой. Дональд Трамп, в свою очередь, продолжает эксплуатировать тему забытых простых американцев, страдающих от глобализации и миграции. В реальности, независимо от платформ обоих кандидатов, в США существует разительная разница между макроэкономическими показателями и реальным состоянием домохозяйств. В частности, хотя официальный уровень безработицы в последние годы не превышает 5%, данный показатель не учитывает значительного числа американцев, которые прекратили поиск работы. Поэтому многие американские экономисты используют индекс участия граждан в рабочей силе, который показывает количество работающих людей, либо активно занимающихся поиском работы. Индекс достиг пика в 2000 г. (67,3%), однако затем постепенно снижался, ускорив падение после кризиса 2008 г. и последовавшей рецессии. Сегодня уровень участия в рабочей силе составляет 62,2% — самый низкий показатель за последние 40 лет. Данной тенденции способствовала сама структура самой глобализированной экономики: вынос производства, роботизация, оптимизация персонала и, как следствие, его сокращение, привели к тому, что многие американцы с недостаточным уровнем квалификации осознали бесперспективность попыток получить работу. Эти люди, фактически исключенные из столь быстро изменившейся экономики, составили основу нового депрессивного класса, который рано или поздно должен сыграть свою роль в электоральных процессах.

В этом смысле успех Д. Трампа в 2016 г. не был случайностью — он очень четко смог выявить группы американцев, которые потеряли надежду в «американскую мечту» и в идею, что усердным трудом любой член общества может занять в нем достойное место. Общество оказалось разочаровано некогда успешным неолиберальным проектом, потому что он перестал быть инклюзивным и притягательным для значительного числа работающих американцев. Поэтому Д. Трамп и в рамках своих обеих предвыборных кампаний 2016 и 2024 гг., и в годы своего президентства успешно совмещал агрессивную риторику по отношению к крупному бизнесу, глобализации и истеблишменту с успокоительными обещаниями защитить простого, забытого всеми американца (что, впрочем, никогда не мешало ему быть проводником интересов крупного бизнеса).

Однако социально-экономическая дифференциация американского общества сегодня гораздо глубже, чем проблема нового депрессивного класса. Американские правящие элиты по-настоящему не смогли изменить нисходящую траекторию развития всей социально-экономической системы после кризиса 2008 г. Неолиберальная модель является успешной для все меньшего количества американских граждан. Это отчетливо прослеживается на состоянии среднего класса. По данным Pew Research, доля американцев в среднем классе (по показателю доходов) снизилась с 61% в 1970 г. до 50% в 2021 г. При этом данная траектория имеет тенденцию к дальнейшему снижению. Только за 2023 г. средний доход американских домохозяйств среднего класса снизился на 33 тыс. долл., а 72% представителей среднего класса заявляют, что уровень их доходов упал ниже прожиточного минимума. Это связано с тем, что американское правительство не способно справиться с самой высокой за три десятилетия инфляцией (с 2016 г. ценники в магазинах выросли на 20%), а высокие процентные ставки, устанавливаемые Федеральной резервной системой, тормозят рост доходов и доступность банковских кредитов.

При этом данная картина контрастирует с макроэкономическими показателями, согласно которым США переживают период активного экономического роста — только за 3 квартал 2023 г. американский ВВП вырос на 4,9%. Главная проблема американской экономики носит структурный характер, так как главную выгоду от экономического роста извлекает крупный и средний бизнес, в том время как домохозяйства в целом ощущают нехватку средств. Около 39% американских граждан заявляют, что их долги увечились в 2023 г., 84% отмечают рост расходов, 70% экономят на еде и одежде, 60% отменяют домашний ремонт и путешествия. Такой контраст между показателями роста и снижением качества жизни простых американцев связан с разрывом между растущей производительностью труда (по-прежнему одной из самых высоких в мире) и уровнем оплаты труда. Иными словами, американцы работают много и упорно, добиваясь нужных показателей для работодателей и экономики в целом, однако уровень их зарплаты стагнирует. Отсюда растущая фрустрация и разочарование в государстве, которое выражается в том числе в снижении доверия политикам и базовым политическим институтам, а также в готовности голосовать за более радикальных, популистских кандидатов.

Растущая экономическая поляризация представляет собой часть гораздо более глубокой социально-экономической проблемы. В США наблюдается увеличивающийся разрыв в том, что Макс Вебер называл жизненными шансами. Сегодня 78% американских граждан считают, что их дети будут жить хуже, чем они. Это самый высокий показатель за всю историю опросов. При этом 20 лет назад так отвечали только 40%. Глубинная причина увеличивающегося раскола заключается в том, что существующая экономическая модель становится все более выгодной для верхних страт американского общества и все более обременительной для всех остальных. За три десятилетия — с 1989 по 2021 гг. — верхние 10% в стратификационной пирамиде увеличили свое совокупное состояние с 60% до 70% от общей доли состояния нации. В этот же период состояние следующих 40% постоянно снижалось, а нижние 50% на сегодняшний день владеют лишь 2,5% от общей доли состояния, будучи при этом наиболее закредитованной и наименее социально защищенной стратой.

Андрей Кортунов:
Повышение тарифов не спасет экономику США

2024 — новая развилка или продолжение старой динамики?

Выборы во многом определят дальнейшие траектории развития американской экономики, однако при любом из исходов они вряд ли приведут к каким-либо кардинальным изменениям как в экономике национальной, так и роли США в экономике глобальной. И Трамп, и Харрис объединяет то, что оба штаба делают акцент на макроэкономике, промышленности и инфраструктуре, а также на соперничестве с Китаем, которое оба кандидата рассматривают как краеугольный камень американской внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии. После окончания президентского срока Барака Обамы в американском истеблишменте почти не осталось голубей в отношениях с Китаем, вопрос лишь в том, в какой степени данная политика должна быть ястребиной. Впрочем, именно дальнейшее раскручивание маховика торговых и технологических воин с Китаем создает определенные трудности для США, особенно в ключевом для американцев Азиатско-Тихоокеанском регионе. Ведь развитие торговых и инвестиционных отношений с Китаем было взаимовыгодным процессом, и США от этого взаимодействия выигрывали даже больше, чем Китай. Однако геополитические расчеты начали постепенно перевешивать экономические. США начали рассматривать взаимозависимость как угрозу и показатель собственной слабости, нежели чем выгоду. Однако чрезмерная концентрация на Китае, а также на крупных инфраструктурных проектах отвлекают демократов и республиканцев от более глубинных, структурных проблем американской экономики. Причем оба кандидата видят решение данных проблем через свои политизированные партийные линзы, что не приближает, а скорее отдаляет их от поиска истинных их причин.

Проблема американской экономики не в мигрантах (которые скорее способствуют ее развитию при грамотной миграционной политике) и не в том, сколько денег нужно закачать в развитие инфраструктуры. Проблема в том, что структура рынка не позволяет среднему классу быть главным бенефициаром макроэкономического роста, при этом ни рынок, ни государство оказываются не способны обеспечить население необходимым уровнем социальных гарантий. По словам нобелевского лауреата Ангуса Дитона, это ведет к формированию в США отчетливой классовой дифференциации, которая исторически была не свойственна стране, по крайней мере в том виде, в котором она существует во многих странах Европы. Дальнейшее игнорирование данной реальности, а также чрезмерная концентрация на геополитическом сдерживании своих конкурентов и соперников по всему миру не способствуют укреплению американской экономики, а скорее ведут к ее постепенному замедлению. Впрочем, данное замедление не мешает США быть уверенными в том, что их глобальное лидерство продлится еще достаточно долго; более того, замедление не предрешено, оно может как ускориться в результате недальновидности американского руководства (вне зависимости от того, кто находится в Белом доме), так и развернуться в обратную сторону в случае выбора более грамотной и менее конфликтогенной политики как внутри страны, так и на международной арене.

1. Meta признана экстремистской организацией и запрещена на территории РФ.