Блок о бок

Очередное, уже девятое по счету, расширение НАТО — это, пожалуй, самая наглядная иллюстрация происходящей на наших глазах консолидации условного «коллективного Запада». Изменение политического и военно-стратегического статуса двух ранее нейтральных стран Европы не только переворачивает геополитическую обстановку на севере континента, но и еще больше сближает НАТО и Европейский союз, отодвигая перспективу европейской «стратегической автономии» на неопределенное будущее.

Смена центробежного вектора на центростремительный в западном мире обозначилась уже как минимум полтора года назад, когда на президентских выборах в США победил последовательный сторонник трансатлантического и более широкого глобального единства либеральных демократий Джо Байден. Тем не менее всё то, что началось 24 февраля этого года, придало процессу консолидации новый очень мощный импульс. На Западе всесторонне готовились к такому сценарию в течение длительного времени, а потому реакция западных глав, бизнеса и лидеров общественного мнения на действия Москвы в 2022 году оказалась более оперативной, слаженной и эффективной, чем это было в похожей ситуации 2014 года. Неожиданные для многих и явно поспешные решения Хельсинки и Стокгольма об отказе от традиционного нейтралитета в пользу присоединения в НАТО находятся в одном ряду с другими проявлениями происходящей консолидации.

От этой консолидации, разумеется, больше всего выигрывают именно Соединенные Штаты. Фактически мы наблюдаем не вполне безуспешные попытки реставрации «однополярного мира» образца начала нынешнего столетия. Тем не менее долгосрочный успех этих энергичных реставрационных усилий далеко не гарантирован. Соединенные Штаты — да и Запад в целом — уже не так сильны в экономическом, политическом и военном отношении, как два десятилетия назад. Соотношение сил в современном мире ощутимо сдвинулось в пользу незападных стран и регионов мира, и эта долгосрочная тенденция продолжает ускоряться.

По всей видимости, очередная смена центростремительного вектора на центробежный в западном мире начнется не с российского направления, а с китайского. Однако Москве не следует рассчитывать на то, что новый трансатлантический раскол произойдет в самом ближайшем будущем. Реальность такова, что России придется готовиться к затяжному противостоянию с вновь консолидированным «коллективным Западом», а попытки игры на ситуативных противоречиях между Америкой и Европой вряд ли окажутся успешными.

О вероятных последствиях вхождения Финляндии и Швеции в НАТО сказано и написано уже предостаточно. Многочисленные аналитики оценивают меняющийся баланс сил в акватории Балтийского поря, новую ситуацию на протяженной российско-финской сухопутной границе, возможные последствия расширения Североатлантического альянса для арктического региона. Эксперты активно обсуждают вероятные особенности практического включения Хельсинки и Стокгольма в текущие программы и в ближайшие планы блока, а также набор предполагаемых ответных политических и военно-технических мер, на которые могла бы пойти российская сторона в сложившейся обстановке.

Не подвергая сомнению важность всех этих конкретных вопросов, хотелось бы обратить внимание еще на один аспект происходящего. Очередное, уже девятое по счету, расширение НАТО — это, пожалуй, самая наглядная иллюстрация происходящей на наших глазах консолидации условного «коллективного Запада». Изменение политического и военно-стратегического статуса двух ранее нейтральных стран Европы не только переворачивает геополитическую обстановку на севере континента, но и еще больше сближает НАТО и Европейский союз, отодвигая перспективу европейской «стратегической автономии» на неопределенное будущее.

Юлия Мельникова:
Европа политического реализма и будущее НАТО — back to basics?

Нынешний цикл консолидации Запада начался не вчера. И вызван он отнюдь не только переходом латентного конфликта на Украине в острую фазу. Смена центробежного вектора на центростремительный в западном мире обозначилась уже как минимум полтора года назад, когда на президентских выборах в США победил последовательный сторонник трансатлантического и более широкого глобального единства либеральных демократий Джо Байден. Задолго до начала российской военной спецоперации западные политические элиты подталкивало к сближению осознание ими растущего экзистенциального вызова со стороны Китая. Нынешнее расширение Североатлантического альянса следует рассматривать на фоне таких символов новой эпохи, как создание в прошлом году трехстороннего американо-британско-австралийского союза (AUKUS), настойчивые попытки США институционализировать четырехсторонний американо-японо-индийско-австралийский диалог по безопасности (QUAD), проведение несколько месяцев назад глобального «саммита демократий» и так далее.

Тем не менее всё то, что началось 24 февраля этого года, придало процессу консолидации новый очень мощный импульс. На Западе всесторонне готовились к такому сценарию в течение длительного времени, а потому реакция западных глав, бизнеса и лидеров общественного мнения на действия Москвы в 2022 году оказалась более оперативной, слаженной и эффективной, чем это было в похожей ситуации 2014 года.

Важнейшие решения по рестрикциям были приняты буквально в течение нескольких дней, причем круг стран, присоединившихся к санкционной политике США, оказался на этот раз намного шире, чем это было восемь лет назад. Объемы западной военной помощи Украине вообще не имеют прецедентов в современной истории; столь же беспрецедентен уровень политического отторжения Москвы и даже бытовой русофобии, зафиксированный практически во всех западных странах. Неожиданные для многих и явно поспешные решения Хельсинки и Стокгольма об отказе от традиционного нейтралитета в пользу присоединения в НАТО находятся в одном ряду с другими проявлениями происходящей консолидации.

Андрей Кортунов:
Реставрация, реформация, революция? Сценарии мироустройства после российско-украинского конфликта

От этой консолидации, разумеется, больше всего выигрывают именно Соединенные Штаты. Фактически мы наблюдаем не вполне безуспешные попытки реставрации «однополярного мира» образца начала нынешнего столетия. Конечно, многоопытный и хитроумный Джо Байден — не прямолинейный и простоватый Джордж Буш-младший, а потому строительство новой версии «однополярного мира» идет, если так можно выразиться, в «белых перчатках» — с соблюдением всех формальных принципов многосторонности и коллективного принятия важнейших решений. Но суть дела от этого не меняется — речь идет именно о восстановлении американского лидерства, пусть в менее явном и менее вызывающем виде.

Тем не менее долгосрочный успех этих энергичных реставрационных усилий далеко не гарантирован. Соединенные Штаты — да и Запад в целом — уже не так сильны в экономическом, политическом и военном отношении, как два десятилетия назад. Соотношение сил в современном мире ощутимо сдвинулось в пользу незападных стран и регионов мира, и эта долгосрочная тенденция продолжает ускоряться. В международном сообществе уже давно нет того безоглядного пиетета к либеральным экономическим и социально-политическим моделями, какой повсеместно наблюдался в начале текущего столетия. И никакая российская спецоперация не в состоянии полностью изгладить из памяти современников недавнее бесславное фиаско США и их союзников в Афганистане.

По всей видимости, очередная смена центростремительного вектора на центробежный в западном мире начнется не с российского направления, а с китайского. Предвестником возможного раскола может считаться история прошлогоднего дипломатического литовско-китайского конфликта, когда большинство европейских стран предпочли остаться в стороне от разгоревшегося скандала между Вильнюсом и Пекином и ограничиться лишь декларативной поддержкой своих литовских партнеров. Решимость большинства европейских стран безоговорочно поддержать Вашингтон в случае обострения обстановки в Тайваньском проливе также вызывает большие сомнения.

Иван Тимофеев:
Не время для фатализма

Рано или поздно расхождения — в том числе и внутри НАТО — будут возникать и на российском направлении. Уже сегодня подходы Парижа к урегулированию украинского кризиса заметно отличаются от подходов Лондона или Вашингтона. После завершения острой фазы конфликта эти расхождения, скорее всего, будут углубляться: европейские члены Североатлантического альянса объективно более заинтересованы в восстановлении единства своего ныне разделенного континента, чем их американские союзники.

Катализатором смены вектора может стать любое знаковое событие. Например, победа нового Трампа на выборах в США в ноябре 2024 года или приход к власти во Франции политика типа Марин Ле Пен. Или военное столкновение Соединенных Штатов и Китая в Южно-Китайском море, от которого европейские страны постараются дистанцироваться. Или новое столкновение восточного и западного побережья Атлантики по важным для обеих сторон торгово-экономическим вопросам.

Тем не менее, Москве не следует рассчитывать на то, что новый трансатлантический раскол произойдет в самом ближайшем будущем. Реальность такова, что России придется готовиться к затяжному противостоянию с вновь консолидированным «коллективным Западом», а попытки игры на ситуативных противоречиях между Америкой и Европой вряд ли окажутся успешными. К счастью, современный мир всё же гораздо больше «коллективного Запада», пусть даже и вновь осознавшего единство своей исторической судьбы.

Источник: Известия.