Бразилия: политический кризис вступает в решающую фазу
Протесты против Дилмы Русефф и Лулы
да Силва возле здания Конгресса в
Бразилии. 21 марта, 2016
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
Д.и.н., профессор МГИМО МИД России, ведущий научный сотрудник Института Латинской Америки РАН
Расчет Дилмы Руссефф на то, что назначение Лулы будет способствовать нормализации политической ситуации, а его способность к взаимодействию с партиями поможет сбалансировать президентскую коалицию, привел к обратному результату: оно превратилось в дестабилизирующий фактор, да еще и стало непосредственной причиной выхода из коалиции двух партий. Импичмент практически неминуем.
Острейший политический кризис в Бразилии начался не сегодня. Его истоки лежат в 2013 г., середине первого мандата Дилмы Руссефф — преемницы президента Луиса Инасиу Лулы да Силвы, лидера левой Партии трудящихся (ПТ) [1]. Вначале ее деятельность развивалась весьма успешно. Первые тревожные сигналы появились с нарастанием негативной экономической конъюнктуры, ставшей признаком длительного и глубокого системного кризиса (в 2015 и особенно в 2016 гг. экономические показатели не только опускались до нуля, но даже уходили «в минус»), который обещает затянуться на годы.
Однако даже в этих сложных условиях Д. Руссефф удалось добиться успехов и в деле сдерживания инфляции, и в реализации социальных программ. Ее главным приоритетом стала борьба с коррупцией, сыгравшая с ней поистине злую шутку: крупнейший за всю историю Бразилии коррупционный скандал 2014 г. в государственной компании «Петробраз» подорвал ее политическую карьеру. Все начиналось с настоящего наступления на коррупцию: увольнения министров, обвинительные приговоры вовлеченным в коррупционные скандалы предшествующих лет политикам, в том числе из ближайшего окружения Лулы (впервые в истории страны дела были доведены до суда и тюремного заключения), расследования деятельности многих чиновников и депутатов, замешанных в махинациях с госбюджетом.
Общество позитивно реагировало на усилия президента. В конце 2012–начале 2013 гг. рейтинги Дилмы были весьма внушительными и даже превышали традиционно высокие показатели Лулы.
Однако в июне 2013 г. Бразилию потрясли массовые протестные движения, охватившие всю страну. Начавшись с проявления активного несогласия с огромными затратами на строительство спортивных сооружений накануне проведения Кубка конфедераций и недовольства высокими тарифами в общественном транспорте, они переросли в мощный каскад требований улучшения систем здравоохранения и образования, повышения качества жизни, проведения политической реформы, активизации борьбы с коррупцией и т.д. «Улицы» собирали миллионы протестующих. Дилма признала справедливость требований, произнеся облетевшие мировую прессу слова: «Голос улиц должен быть услышан». Были приняты срочные меры для улучшения положения: прежде всего, принят закон о направлении 75% доходов от добычи нефти в сферу образования и 25% — в сферу здравоохранения. К концу 2013 г. рейтинг Дилмы стал постепенно возвращаться к прежним высоким показателям [2].
Несмотря на это, в 2014 год — год президентских выборов — парализованная забастовочным и протестным движением Бразилия вступила в состоянии политической напряженности. Предвыборная кампания была отмечена острейшей политической борьбой и конфронтационным духом. Масла в огонь подлил разгоревшийся коррупционный скандал в компании «Петробраз», в который оказалась вовлечена ПТ. Дело было не в личных симпатиях или антипатиях избирателей к конкретным претендентам — Д. Руссефф и ее основному сопернику, лидеру оппозиционной Партии бразильской социал-демократии (ПБСД) А. Невису. Речь шла о двух олицетворяемых ими моделях развития: либо государственный дирижизм, либо усиление рыночных рычагов. Результаты (51,64% у Дилмы, 48,36% у Невиса) при разрыве всего в 3,28% говорили о том, что страна «расколота пополам». Состоявшиеся одновременно с президентскими выборы в парламент свидетельствовали о явном крене вправо политического класса [3].
В 2015 г. острейшие дебаты по поводу путей развития страны продолжились. И хотя новый кабинет, в котором первую скрипку играл министр экономики неолиберал Ж. Леви, должен был стать свидетельством существенной уступки власти по отношению к оппозиции, его политика (меры жесткой экономии, направленные на урезание бюджета, и, следовательно, — на сокращение социальных программ) порождала все новые конфликты. Если «безразмерные» социальные программы раздражали правую часть электората, то каждый шаг нового министра по их секвестру вызывал острое неприятие «петистов» (Партии трудящихся) и стоящий за ними левый электорат, обвинявший президента в «предательстве» изначальных принципов партии. Политическая обстановка «скатывалась» в перманентно углубляющийся кризис. Складывалась патовая ситуация: петисты критиковали монетаристскую политику петистского кабинета, уверяя, что «монетаризм погубит ПТ», от нее отвернется ее социальная база и тем самым будут созданы условия для прихода к власти оппозиции; критики же правящей партии утверждали, что только в монетаризме и есть выход, а государственный дирижизм как «конек» ПТ загубил бразильскую экономику. И те, и другие сходились в одном: ПТ исчерпала себя и подошла к «окончанию цикла».
Сложная ситуация складывалась и в Конгрессе. Руководителями обеих палат стали Э. Кунья (нижняя палата) и Р. Калейрус (Сенат) — представители выступающей в коалиции с ПТ правоцентристской партии ПБДД (Партии бразильского демократического движения, союз сложился на выборах 2010 и 2014 гг). Лидером партии является вице-президент М.Темер. Возникшие разногласия привели к охлаждению отношений между союзниками, и для восстановления контроля над парламентом Руссефф предприняла «нетрадиционный шаг, назначив Темера координатором по связям между правительством и парламентом» [4]. Впоследствии он отказался от этой миссии.
Кунья поначалу был лоялен президенту, но очень скоро он превратился в ее главного врага: будучи спикером нижней палаты, именно он уполномочен открыть либо отложить процесс импичмента. Он не преминул воспользоваться этой возможностью, став подлинным инициатором импичмента и фактически перейдя на сторону оппозиции. Коллизия же состояла в том, что и сам он был обвинен в коррупции по делу «Петробраза».
Март–апрель 2015 г. стали временем новых массовых акций протеста. 15 марта в Сан-Паулу более 1 млн. манифестантов призывали к импичменту. В эпицентре массового недовольства оказался тот самый скандал вокруг «Петробраз», который, выявив участие в коррупционных схемах правящей ПТ, «взорвал» президентскую кампанию 2014 г. Политическая ситуация была настолько напряженной, что Лула сравнил ее по степени накала с той, что предшествовала военному перевороту 1964 г.
В ходе расследования скандала вокруг «Петробраз» (т.н. «петролао») прокуратура выдвинула обвинения против ста с лишним человек. Одновременно по итогам чистки кадрового состава компании «Петробраз» из нее были уволены все коррупционеры. Руководство ПТ заявило, что из ее рядов будут исключаться все лица, запятнавшие себя коррупцией [5].
Другой поворот в серии политических скандалов был связан с расследованием Верховного избирательного трибунала (ВИТ, «бразильский ЦИК») с целью доказать коррупционное происхождение средств, направленных компанией «Петробраз» на поддержку избирательной кампании Руссефф. В случае доказанности этих фактов ВИТ получал право отменить результаты выборов и созвать новые, в которых с максимальной долей вероятности победил бы лидер правой оппозиции Невис.
Политическая и психологическая атмосфера в обществе не просто накалялась, но и впитывала в себя разнонаправленные феномены. Следствие настойчиво и упорно «раскапывало» все новые и новые коррупционные действия всех партий (и правящей ПТ, и оппозиционной ПБСД, и других), общество захлестнула волна возмущения и негодования, возобладали настроения тотального недоверия и разочарования, отвержения всех без исключения политиков. На этом фоне правительство Дилмы попало в новый клинч: народ был недоволен экономической политикой кабинета, урезавшей бюджет и «косившей» социальные программы: все больше распространялись мнения о «предательстве» Дилмы, а оппозиция, со своей стороны, твердила, что нужен импичмент, и место Руссефф должен занять Невис. Но что на самом деле делать в данной критической ситуации, не знал никто. Никто не мог предложить внятную и реалистичную программу выхода из всеобъемлющего и всепоглощающего кризиса.
В июле следственные органы приступили к проверке личных счетов Дилмы на предмет возможного незаконного получения ею финансовых средств на ведение предвыборной кампании.
16 августа 2016 г. в 150 городах на протестные акции вышло более 2,5 млн чел. В конце августа рейтинг Дилмы упал до «антирекорда» в 7–8%. Таких низких рейтингов не знал ни один из президентов в новейшей истории Бразилии.
Осенью 2015 г. было выявлено юридическое основание для импичмента: задолженность правительства перед госбанками в нарушение закона о госбюджете, образовавшаяся вследствие того, что правительство перестало размещать в госбанках средства, предназначенные на выплату по различным социальным программам; вследствие этого банки были вынуждены выплачивать эти средства из собственных ресурсов, а у правительства образовался перед ними долг. Для его погашения (лишь только одна его часть составляла около 15 млрд долл.) кабинет мог использовать часть международных резервов страны, что означало бы «замену одних долгов другими». Счетная палата, выявив эту задолженность, вскрыла также и тот факт, что в годовых отчетах правительства за 2014 и 2015 гг. о наличии этих долгов не упоминалось. И само наличие задолженности, и изъятие упоминания о ней были расценены как незаконный акт. Бразильская конституция расценивает подобные деяния не просто как нарушение бюджетно-финансовой дисциплины, а как «преступление в бюджетной сфере» что квалифицируется как один из факторов, подпадающих под возможность открытия процесса импичмента.
В октябре ВИТ, собрав дополнительные неопровержимые материалы, вплотную приступил к расследованию незаконного финансирования предвыборной кампании ПТ из коррупционных источников.
2 декабря 2015 г. по инициативе Куньи была учреждена парламентская комиссия, которая должна была сделать заключение о необходимости либо нежелательности импичмента. Однако в связи с выявленными Верховным судом «процедурными ошибками в ее формировании» ее окончательное конституирование было отложено до февраля 2016 г., а на деле состоялось 17 марта.
Дилма оказалась под перекрестным огнем: ей угрожала отмена результатов выборов в случае доведения до конца расследования ВИТ (и как результат — новые выборы и неминуемая победа Невиса) либо импичмент в парламенте, который в случае своего успеха также привел бы к ее отставке. В адрес Руссефф обрушилась критика со стороны «ее» же партии ПТ, которая ввиду рыночных мер министра экономики все больше дистанцировалась от кабинета, неослабевающие нападки со стороны судебных органов.
В самом конце декабря 2015 г. президент заменила непопулярного и вызывавшего отторжение левых министра экономики Ж.Леви на более мягкого Нелсона Барбозу, который, впрочем, заявил о своем намерении продолжать курс своего предшественника.
Новый 2016 год начался с уже традиционных протестов. В начале февраля рейтинг Дилмы составлял 10%. Она стремительно теряла поддержку в парламенте, и даже ряд депутатов от правящей ПТ «перебежал» на сторону ее противников.
В феврале в поле зрения следствия по «петролао» оказался Лула, которого подозревали в отмывании денег, сокрытии собственности и предоставлении недостоверной информации в декларации о доходах. Речь шла о зарегистрированной на его имя дорогой недвижимости, купленной, по предположениям, на средства компаний, замешанных в коррупционном скандале. СМИ приложили максимум усилий для дискредитации бывшего президента. Ближайшее политическое окружение Лулы и петистская пресса подняли активную кампанию в его защиту.
С конца февраля по конец марта события развивались с головокружительной скоростью и нарастали как снежный ком.
Хотя на бразильцев обрушился шквал фактов и мнений «сегодняшнего дня», все «жили» далеким 2018 годом — временем очередных президентских выборов. Если набиравшая обороты оппозиция ясно видела своего лидера в лице Невиса (и помимо него было еще несколько известных и громких имен), то у левых единственным лидером общенационального масштаба оставался только Лула, а он хранил молчание, да еще и попал в эпицентр нелицеприятного расследования.
В последние дни февраля ситуация резко изменилась. 27 февраля были опубликованы свежие данные соцопросов, которые показали рейтинг Дилмы на уровне 11%, 60% выступающих за импичмент, 58% — за ее отставку, а в целом неприятие исполнительной власти выказали 64%. И тогда Лула, осознавая накал и поистине взрывной характер политической атмосферы, сделал сенсационное (хотя и потенциально ожидавшееся) заявление о своем вступлении в кампанию 2018 г.
Это заявление в одночасье изменило всю политическую конфигурацию. «Политический наставник» Дилмы, который во все критические моменты ее правления оказывал ей поддержку и не присоединялся к числу ее многочисленных критиков (даже не всегда будучи с ней согласен, особенно после назначения «неолиберального» кабинета по итогам выборов 2014 г.), ныне, лично вступая в предвыборную борьбу, естественным образом располагался на левом фланге и должен был начать критиковать свою преемницу. Политическая изоляция Дилмы нарастала неимоверными темпами: объект жесточайшей критики справа, она превратилась в мишень для критики слева не только со стороны ПТ, но и от самогó Лулы.
Лула заявил о своем твердом намерении участвовать в кампании прежде всего для того чтобы «отстоять свое честное имя». Кроме этого, он пошел ва-банк и предложил Дилме отбросить политику «наведения мостов» с оппозицией, не оглядываться на «рынок», а «проводить реформы для народа». Его программа действий была направлена на реанимацию политики периода его собственного президентства. В те же самые дни ПТ приняла «Чрезвычайную национальную программу», где подвергла критике экономическую политику Руссефф.
Март 2016 г. стал переломным периодом в развитии политической ситуации. Судебные органы посредством добытых новых данных впервые сумели подтвердить факт прямого финансирования кампании Руссефф из коррупционных источников, что подкрепляло и усиливало оппозицию и увеличивало вероятность отмены результатов выборов. Также шел поиск доказательной базы виновности Лулы. Следствие близко подошло к кульминационной точке — впервые доказать связь суперпопулярного левого президента с крупнейшим в истории страны коррупционным делом.
3 марта 2016 г. Верховный суд предъявил спикеру нижней палаты Кунье официальное обвинение в участии в коррупционных схемах компании «Петробраз». И в тот же день журнал «Истоэ» опубликовал сенсационную «утечку» о признательных показаниях представителя правительства в Сенате Д. Амарала, согласно которым общественность узнала ответ на вопрос, более всего беспокоивший ее на протяжении всех этапов расследования дела «петролао»: знали ли Дилма и Лула о коррупционных схемах? Положительный в отношении обоих ответ Амарала «взорвал» политический истэблишмент. Попытки Руссефф оправдаться и дезавуировать показания человека, которого она до последнего момента считала членом своей команды, ни к чему не привели. Лидер оппозиции Невис предложил Руссефф уйти в отставку, а следствию — добавить разоблачения Амарала к уже имеющимся юридическим основаниям для импичмента.
В этой атмосфере произошло событие, которое ввело ситуацию в новое русло. По распоряжению судьи С. Моро, занимавшегося делом Лулы, 4 марта 2016 г., за серией обысков в последовала настоящая спецоперация по задержанию и принудительному препровождению Лулы на допрос. Он был вызван как свидетель, но сама обстановка принудительного привода экс-президента в сопровождении вооруженного спецназа ошеломила бразильцев. Руссефф выступила по телевидению с осуждением действий следователей и в поддержку Лулы, заявив, что ситуация выходит за грань нормы, а действия полиции затрагивают основы правового демократического государства. Сам Лула сказал, что для его допроса было бы достаточно одной лишь повестки, но не принудительного задержания.
События 4 марта 2016 г. отразили изменившееся соотношение сил. Волна народной поддержки, когда-то взметнувшая Лулу на вершину власти, ныне отступила, оставив его пусть не в полном одиночестве, но в заметно поредевшем антураже.
9 марта 2016 г. судья Моро предъявил Луле официальное обвинение в «сокрытии собственности и отмывании денег». Лула категорически отверг его, заявив о предвзятости следствия, а его сторонники дезавуировали его, заявив об отсутствии главного легитимного обвинения — от Верховного суда. Тем временем прокуратура под предлогом «вероятности» ухода обвиняемого из-под следствия, потребовала его ареста или, в крайнем случае, задержания под подписку о невыезде.
Одновременно полным ходом реализовывался сговор вице-президента страны, лидера ПБДД Темера и лидера оппозиции Невиса, которые 10 марта договорились о разработке «совместной стратегии» в случае импичмента действующего президента. Руководство ПБДД пришло к выводу, что до конца апреля «с президентством Дилмы будет покончено», и следовало подумать о «формировании новой коалиции с другими партиями».
13 марта 2016 г. оппозиция провела грандиозную манифестацию «анти-Дилма». На улицы 239 городов вышли 3,6 млн участников (самая крупная в истории Бразилии). В своем выступлении Невис предложил три варианта выхода из кризисной ситуации: импичмент, отмена результатов выборов 2014 г. Верховным избирательным трибуналом, добровольная отставка президента Руссефф.
16 марта 2016 г. бразильское общество испытало новое потрясение. Понимая, что Луле грозит арест, Руссефф решила вывести его из-под удара, назначив руководителем президентской администрации (в ранге министра), что автоматически давало ему неприкосновенность. Новая должность выводила Лулу из сферы досягаемости судьи Моро, провозгласившего себя его открытым противником (именно он дал распоряжение о принудительном приводе Лулы в прокуратуру), и перемещала его под юрисдикцию Верховного суда. Но в этом шаге было и другое: с помощью этого назначения Руссефф пыталась с помощью опытного переговорщика Лулы удержать ПБДД от выхода из коалиции.
Взрыв политических эмоций не заставил себя ждать: он был «подкреплен» попавшей в прессу аудиозаписью телефонного разговора Дилмы и Лулы. Вся страна смогла услышать, как президент говорила Луле о документе о его новом назначении, подготовленном ею и отправленном ему. На пресс-конференции по поводу этой ситуации Дилма отстаивала необходимость данного назначения для государственных интересов, отрицала намерение вывести Лулу из следственного дела, заявляла, что расследование будет продолжено, но в более высокой судебной инстанции — Верховном суде.
Газеты захлебывались от комментариев: «ввести Лулу в правительство (а он еще и кандидат в президенты) означает объявить открытую войну оппозиции», это «третий срок Лулы», «Лула — теневой президент». Газета «Фолья ди Сан-Паулу» вышла с передовицей «Это конец». «Скандальным» назвал назначение Лулы бывший президент Ф.Э. Кардозу.
Сразу же после назначения Лулы ряд федеральных судей заявили о принятых ими постановлениях о его превентивном аннулировании.
Никто не сомневался в том, что новый пост Лулы был последней возможностью избежать импичмента Руссефф. По мнению многих, он, мастер по заключению договоренностей и союзов, прежде всего, должен будет добиться решения ключевой проблемы — «удержать» ПБДД в президентской коалиции.
С вечера 16 марта 2016 г. и на следующий день в столице и крупных городах забурлило протестное движение, организованное оппозицией. 18 марта на улицу вышли около 100 тыс. сторонников ПТ в поддержку Дилмы и Лулы под лозунгом «не допустим переворота!», но по своему размаху манифестация была несопоставима с действом 13 марта.
Расчет Дилмы на то, что назначение Лулы будет способствовать нормализации политической ситуации, а его способность к взаимодействию с партиями поможет сбалансировать президентскую коалицию, привел к обратному результату: оно превратилось в дестабилизирующий фактор, да еще и стало непосредственной причиной выхода из коалиции двух партий (Бразильской республиканской партии и Бразильской трабальистской партии), которые в сумме имели 40 голосов в нижней палате.
Манифестация 13 марта и назначение Лулы стали тем «спусковым крючком», который ускорил деятельность конгресса по подготовке импичмента.
17 марта после перерыва в три с половиной месяца была создана та самая парламентская комиссия, которая должна была определить, давать или нет ход импичменту. Комиссия из 65 депутатов от 23 партий в ходе 15 заседаний должна решить, имеются ли основания для начала процесса импичмента. При положительном решении дело переходит в нижнюю палату, которая рассматривает вопрос и голосует. Для одобрения нужно 2/3 голосов, т.е. 342 голоса из 513 (спикер палаты не голосует). Затем дело переходит в Сенат, который простым большинством голосов решает, будет ли дело «свернуто», либо начнется собственно импичмент. В этом случае будет запущен процесс длиной в 180 дней, на время которого действующий президент уходит в отставку, а его заменяет вице-президент. В случае же реального отстранения Руссефф от должности Темер и дальше продолжит исполнять обязанности президента — вплоть до 1 января 2019 г.
Разнонаправленные действия на политическом поле набирают скорость. 23 марта дело Лулы было изъято из производства Моро и передано в Верховный суд. Позднее генпрокурор Р. Жанот предложил компромиссное решение: оставить Лулу в новой должности, но лишить его неприкосновенности — главного раздражителя для оппозиции. Продолжались закулисные переговоры ПБСД И ПБДД. Руссефф, со своей стороны, продолжила борьбу по удержанию ПБДД в коалиционном блоке (ПБДД на тот момент располагала семью министерскими постами и 69 голосами в нижней палате конгресса). Лула в своем новом качестве предпринимал максимальные усилия в этом же направлении. Он заявил, что, независимо от решения ПБДД, семь министров остаются в правительстве, но очень скоро после этого заявления министр туризма от ПБДД подал в отставку.
23 марта 2016 г. руководитель аппарата президента Ж.Вагнер предложил принять поправку к закону, которая разрешила бы в случае смещения президента конституционным путем проводить досрочные выборы, разрешенные в парламентских республиках и позволяющие преодолеть острые кризисы.
29 марта 2016 г. крайне неблагоприятное для правительства, но ожидаемое событие все-таки случилось. В ходе молниеносного заседания национального исполкома партии ПБДД объявила о выходе из правящей коалиции и обязала остававшихся в кабинете «своих» шестерых министров подать в отставку. Это еще больше приближает импичмент (и, подавая «сигнал» другим оставшимся участникам коалиции, делает его практически неминуемым). Некоторые СМИ торжествующе заявили: «На наших глазах рождается новая Бразилия! Вскоре мы будем присутствовать при вступлении в должность президента М. Темера, лидера крупнейшей партии Бразилии, которая уже создает правительство национального единства». Лула выступил с отчаянным призывом: «Дайте этой женщине спокойно управлять страной! Дайте ей время думать об этой стране, а судите ее уже после окончания ее полномочий!» Но это лишь еще более подлило масла в огонь: в глазах общественного мнения обвиняемый в коррупции руководитель администрации президента (которого президент данным назначением, по мнению оппозиции, пыталась спасти от суда) стремится, в свою очередь, вывести из-под удара подвергаемого импичменту президента.
Парламентская комиссия должна завершить работу к середине апреля. От ее решения зависит политическая судьба президента Д. Руссефф и политическое будущее Бразилии.
1. Л.С. Окунева. Дилма Руссефф — первая женщина-президент в истории Бразилии // Латинская Америка, 2011, № 1, с. 37.
2. Л.С. Окунева. Президентские выборы 2014 г. в Бразилии // ЛА 2015, с. 5-6.
3. Там же, с. 9-10, 13, 17.
4. З.В. Ивановский. Бразилия: поставторитарное развитие и Партия трудящихся // Латиноамериканский исторический альманах, 2015, № 2, с. 169.
5. З.В. Ивановский. Бразилия: политический кризис и жажда перемен? // /inner/?id_4=5815#top-content
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
