Что не так с Глобальным цифровым договором

На Саммите будущего, который проходил в Нью-Йорке 22–23 сентября 2024 г., государства — члены ООН приняли Глобальный цифровой договор (ГЦД) как одно из приложений к Пакту будущего. ГЦД затрагивает вопросы управления Интернетом, преодоления цифрового разрыва, выработки международных правил для платформ социальных сетей и регулирования искусственного интеллекта, а также ряд других смежных вопросов.

Несмотря на значимость и остроту проблематики, сформулированные в ГЦД принципы носят предвзятый и несбалансированный характер. Документ завышает роль негосударственных акторов в управлении Интернетом, способствуя размыванию межправительственной природы ООН, акцентирует значимость прав человека в западной трактовке и не учитывает принцип государственного суверенитета. ГЦД, который уравнивает роль государств, гражданского общества и бизнеса, а также акцентирует правочеловеческий и гендерный нарратив в западной трактовке, прежде всего, усиливает глобальный Север, который лидирует в указанных областях. Для глобального Юга приоритетным представляется акцент на цифровом суверенитете и преодолении цифрового разрыва, борьбе с цифровым неоколониализмом и неоколониализмом данных, что позволит сделать цифровое пространство подлинно инклюзивным. Однако, не желая политизировать диалог, многие страны Юга все же присоединились к Пакту, и ГЦД как его приложению, выражая таким образом солидарность с Генеральным секретарем в стремлении преодолеть системный кризис ООН, особенно, учитывая, что текст не имеет обязательной силы.

Россия не поддержала ГЦД, дистанцировавшись от консенсуса, а сам текст получил в российском обществе преимущественно негативные оценки, как на уровне официальных лиц, так и среди экспертного сообщества. Для нашей страны, которая является первопроходцем в обсуждении вопросов информационной безопасности и цифрового суверенитета, справедливая и инклюзивная система глобального управления в цифровом пространстве имеет приоритетное значение. Однако, несмотря на очевидные недостатки ГЦД, затронутые в нем вопросы нуждаются во внимательном анализе. В условиях повсеместной и стремительной цифровизации данная проблематика является одной из приоритетных в повестке ООН.

Представляется необходимым дальнейшее обсуждение проблематики цифрового сотрудничества в рамках ООН при большем учете позиций и интересов глобального Юга. Развитие сотрудничества в рамках ООН как универсальной межправительственной организации позволит сохранить глобальный характер Интернета и выработать справедливые правила регулирования искусственного интеллекта в интересах всего мирового сообщества.

На Саммите будущего, который проходил в Нью-Йорке 22–23 сентября 2024 г., государства — члены ООН приняли Глобальный цифровой договор (ГЦД) как одно из приложений к Пакту будущего. ГЦД затрагивает вопросы управления Интернетом, преодоления цифрового разрыва, выработки международных правил для платформ социальных сетей и регулирования искусственного интеллекта и ряд других смежных вопросов.

Несмотря на значимость и остроту проблематики, сформулированные в ГЦД принципы носят предвзятый и несбалансированный характер. Документ завышает роль негосударственных акторов в управлении Интернетом, способствуя размыванию межправительственной природы ООН, акцентирует значимость прав человека в западной трактовке и не учитывает принцип государственного суверенитета. ГЦД, который уравнивает роль государств, гражданского общества и бизнеса, а также акцентирует правочеловеческий и гендерный нарратив в западной трактовке, прежде всего, усиливает глобальный Север, который лидирует в указанных областях. Для глобального Юга приоритетным представляется акцент на цифровом суверенитете и преодолении цифрового разрыва, борьбе с цифровым неоколониализмом и неоколониализмом данных, что позволит сделать цифровое пространство подлинно инклюзивным. Однако, не желая политизировать диалог, многие страны Юга все же присоединились к Пакту, и ГЦД как его приложению, выражая таким образом солидарность с Генеральным секретарем в стремлении преодолеть системный кризис ООН, особенно, учитывая, что текст не имеет обязательной силы.

Россия не поддержала ГЦД, дистанцировавшись от консенсуса, а сам текст получил в российском обществе преимущественно негативные оценки, как на уровне официальных лиц, так и среди экспертного сообщества. Для нашей страны, которая является первопроходцем в обсуждении вопросов информационной безопасности и цифрового суверенитета, справедливая и инклюзивная система глобального управления в цифровом пространстве имеет приоритетное значение. Однако, несмотря на очевидные недостатки ГЦД, затронутые в нем вопросы нуждаются во внимательном анализе. В условиях повсеместной и стремительной цифровизации данная проблематика является одной из приоритетных в повестке ООН. Углубление и развитие цифрового сотрудничества — необходимое условие трансформации всемирной организации в соответствии с требованиями сегодняшнего дня, ее выхода из длительного политического кризиса.

Цифровая проблематика на повестке ООН

Андрей Кортунов:
Саммит будущего: от карандашного наброска к картине маслом

Как уже было сказано, Россия не поддержала ГЦД и дистанцировалась от международного консенсуса.

Стоит отметить, что российская делегация предложила поправку к Пакту, согласно которой данный документ представляет собой вмешательство ООН в вопросы, которые относятся к внутренней юрисдикции государства. Нашу страну поддержали Беларусь, КНДР, Иран, Никарагуа, Судан и Сирия, а 15 стран воздержалось от голосования. Однако Генассамблея ООН все же приняла «Пакт во имя будущего» вместе с приложениями, включая Глобальный цифровой договор, в поддержку которого проголосовало 143 государства.

Важность цифрового сотрудничества на уровне ООН не вызывает сомнений, однако сам ГЦД стал причиной дипломатических споров. Одной из ключевых проблемных областей стала роль неправительственных акторов, а также проблематика уважения государственного суверенитета в цифровом пространстве. Однако на начальных этапах дискуссии в ООН важность цифрового сотрудничества не вызывала вопросов.

Работа над ГЦД началась в 2018 г., когда Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш создал Группу высокого уровня по цифровому сотрудничеству. Данная группа действовала под сопредседательством Мелинды Гейтс и Джека Ма и состояла из 20 членов, в том числе и из России, которые выступали в своем личном качестве. По итогам был подготовлен доклад «Век цифровой взаимозависимости», в котором были обозначены направления международного взаимодействия: построение инклюзивной цифровой экономики, защита прав человека в цифровом мире, обеспечение доверия и безопасности в цифровом пространстве. Авторы доклада рекомендовали Генеральному секретарю ООН организовать процесс консультаций, а «в качестве первоначальной цели отметить 75-ую годовщину ООН в 2020 г. разработкой Глобальных обязательств по цифровому сотрудничеству». В развитие данного процесса Генеральный секретарь учредил пост посланника по вопросам технологий, что усилило бюрократическое влияние секретариата ООН на процесс выработки принципов цифрового сотрудничества. Эту должность получил гражданин Индии Амандип Сингх Гиллу.

Именно высокая роль ооновской бюрократии, наряду со снижением межправительственной компоненты в принятии решений о ГЦД — одно из наиболее уязвимых для критики мест документа. Однако после начала пандемии коронавируса значимость цифровизации была на пике, переговорный процесс сохранял темп. В 2020 г. в Политической декларации ООН, принятой в рамках 75-летия организации, была подтверждена приверженность усовершенствованию цифрового сотрудничества: «В числе первоочередных задач должны оставаться формирование общего видения цифрового сотрудничества и цифрового будущего…».

В 2020 г. также был представлен доклад Генерального секретаря ООН «Дорожная карта по цифровому сотрудничеству: осуществление рекомендаций Группы высокого уровня по цифровому сотрудничеству». Хотя значительная часть тем, представленных в документе, выдержана в духе благих пожеланий (обеспечение всеобщего подключения к Интернету к 2030 году; продвижение цифровых общественных благ для создания более справедливого мира; обеспечение всеобщего охвата цифровыми технологиями; наращивание потенциала в области цифровых технологий; обеспечение защиты прав человека в цифровой среде; поддержка глобального сотрудничества в области искусственного интеллекта; укрепление доверия и безопасности в цифровой среде), он стал важной предпосылкой для начала обсуждений непосредственно ГЦД.

Согласование текста ГЦД: основные проблемные области переговоров

В 2021 г. в рамках программы «Наша общая повестка» А. Гутерриш предложил согласовать Глобальный цифровой договор к Саммиту будущего. Во многом необходимость выработки глобального цифрового договора была обусловлена попыткой ООН выйти из системного кризиса организации, а также быстрым темпом развития и повсеместного проникновения цифровых технологий. После начала пандемии стали развиваться технологии искусственного интеллекта, которые также нуждаются в должном регулировании.

В рамках Концептуальной записки для «Нашей общей повестки», которая озаглавлена «Глобальный цифровой договор: открытое, свободное и защищенное общество для всех», отмечается, что ГЦД принципиально важен для многосторонних действий, которые требуется предпринять для преодоления цифрового, даталогического и инновационного разрывов, а также для достижения такого порядка управления, который требуется для устойчивого цифрового будущего.

Александр Бобров:
ООН как центр мировой дипломатии. Pro et contra

Однако уже на этапе согласования текста ГЦД (всего было представлено три черновых проекта данного документа) стали очевидны противоречия между странами относительно принципов управления глобальным цифровым пространством. Переговоры по проекту договора были весьма сложными, разногласия выявились между Россией и развивающимися странами, представляющими «Группу 77», с одной стороны, и западными государствами — с другой.

Россия и единомышленники выступали за усиление межправительственной составляющей в современной системе управления Интернетом и призывали принять меры для устранения цифрового разрыва и искоренения практик цифрового неоколониализма. В настоящее время техническое управление инфраструктурой Интернета осуществляет зарегистрированная в США дочерняя структура ICANN Public Technical Identifiers (PTI), что дает Вашингтону возможность влиять на значимые политические и экономические решения, связанные с управлением Интернетом, прежде всего управлением системой доменных имен и распределением блоков IP-адресов.

Россия последовательно исходит из необходимости адаптировать ООН к современным реалиям многополярного мира, в том числе в цифровом пространстве. Это предполагает среди прочего интернационализацию управления Интернетом. Российская дипломатия неоднократно подчеркивала центральную роль ООН в обеспечении международной информационной безопасности, борьбе с преступным использованием ИКТ, выработке этических норм для регулирования технологий искусственного интеллекта, преодолении цифрового разрыва и юридического закрепления принципа цифрового суверенитета. С точки зрения регулирования цифровых платформ Россия также исходит из необходимости уважения государственного суверенитета и выработки соответствующих правил на межправительственной основе.

Однако непрозрачность и забюрократизированность переговорного процесса привели к тому, что несколько значимых предложений России не вошли в текст ГЦД. Как отметил министр иностранных дел России С. Лавров, «надо договариваться по-честному, с участием всех членов ООН, а не так, как готовился Пакт во имя будущего — без единого пленарного раунда переговоров, на котором присутствовали бы все страны. Вместо этого велась работа под контролем западных манипуляторов».

ГЦД: анализ цели, задач и приоритетов

Главная цель ГЦД — «инклюзивное, открытое, устойчивое, справедливое, безопасное и надежное цифровое будущее для всех». Для достижения этой цели обозначен максимально широкий круг задач, охватывающий все международно-политические аспекты ИКТ, в числе которых: преодоление цифрового разрыва; расширение возможностей участия в цифровой экономике; формирование инклюзивного цифрового пространства, в котором защищены права человека; развитие справедливых подходов в управлении данными; усиление международного регулирования искусственного интеллекта на благо человечества.

Несмотря на значимость и актуальность поставленных в ГЦД целей глобального управления, политическая предвзятость прослеживается уже на уровне используемой терминологии. В тексте Пакта во имя будущего слово «гендер» встречается 35 раз, в то время как «суверенитет» — всего 4 раза, «вмешательство» — 1 раз. В самом ГЦД неоднократно проблематика цифрового сотрудничества также рассматривается с позиций гендерного равенства. В частности, в числе сквозных принципов ГЦД обозначено гендерное равенство. Многоуровневое сотрудничество правительств, бизнеса и других заинтересованных сторон дважды упомянуто только в числе принципов, при этом никак не подчеркнута особая роль правительств как носителей суверенитета, а также не отмечены их особые компетенции и функции в сфере обеспечения безопасности.

Елена Зиновьева, Бай Яцзе:
Практика цифрового суверенитета в России и КНР

Вместе с тем нельзя не отметить многие положительно значимые для мира ориентиры цифрового развития, обозначенные в документе, которые теме не менее не исключают определенной политической предвзятости в пользу Запада. Ключевой приоритет ГЦД — преодоление цифрового разрыва и достижение целей устойчивого развития. Данная тематика бесспорно важная для глобального мира. Однако ГЦД рассматривает проблемы «цифрового разрыва» только с точки зрения связности и наращивания потенциала. В документе никак не затронуты проблемы «цифрового неоколониализма» и «неоколониализма данных», когда узкий круг крупных западных ИТ-компаний противодействует появлению конкурентов, ограничивает передачу технологий и создает отношения асимметричной взаимозависимости в области данных, технологий и инноваций, размывая суверенитет и технологическую независимость развивающихся стран.

ГЦД подчеркивает, что цифровые технологии должны быть энергоэффективными и сохранять окружающую среду. Актуальность экологической повестки будет нарастать в ближайшее время. Вместе с тем, согласно докладу Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП), центры обработки данных наносят серьезный ущерб экологии. Электроника, которую они используют, требует огромного количества сырья. Кроме того, микрочипы, необходимые для работы искусственного интеллекта, нуждаются в редкоземельных элементах, которые часто добываются экологически вредными способами. Охлаждение центров обработки данных требует огромных объемов воды. Кроме того, ЦОД потребляют чрезвычайно большие объемы энергии.

В контексте управления Интернетом ГЦД подчеркивает, что «регулирование Интернета должно оставаться по своей природе глобальным» при участии правительств, частного сектора и гражданского общества, а также других заинтересованных сторон. Столь широкая формулировка прямо не затрагивает проблему интернационализации управления Интернетом, на чем настаивает Россия, что оставляет Западу и в особенности США пространство для маневра, необходимое для сохранения своей лидирующей роли в сфере управления Интернетом (при посредстве упомянутых ранее ICANN и ее дочерней структуры PTI).

В ГЦД также подчеркивается важность борьбы с дезинформацией и распространением ложной информации, в том числе при помощи искусственного интеллекта. Своевременной видится рекомендация об обязательной маркировке контента, создаваемого искусственным интеллектом. Однако, в контексте международной информационной безопасности, частью которой является отмеченная выше проблематика, было уместно упомянуть особую роль государств как субъектов международного права и легитимных гарантов безопасности, что было обозначено в документах ВВУИО 2003 и 2005 гг.

В сфере управления Интернетом и регулирования ИИ был принят ряд важных институциональных решений, которые представляются востребованными шагами в сфере управления глобальным цифровым пространством и поддержаны экспертным сообществом России. Важным шагом стала поддержка в ГЦД Форума по вопросам управления Интернетом. Очередной форум пройдет с 15 по 19 декабря в Эр-Рияде. Будут обсуждаться такие вопросы, как права человека и инклюзивность в цифровую эпоху, вклад цифровых технологий в мир, развитие и устойчивость, инновации и риски в цифровом пространстве.

Что касается регулирования искусственного интеллекта, то в ГЦД отмечается «необходимость сбалансированного и основанного на оценке рисков подхода к управлению искусственным интеллектом» при равном представительстве всех стран и полноценном участии всех заинтересованных сторон. При этом на основании ГЦД запланировано учреждение на уровне ООН междисциплинарной Независимой международной научной группы по ИИ и инициирование внутри ООН Глобального диалога по ИИ с участием правительств и всех заинтересованных сторон.

Александр Игнатов, Елена Зиновьева:
«Цифровой суверенитет» в повестке объединения БРИКС

Таким образом, в ГЦД поставлены многие важные задачи и заданы направления глобального сотрудничества в области цифровых международных отношений. Однако некоторые тезисы документа вызывают вопросы, поскольку в них прослеживается стремление усилить позиции стран Запада. В частности, завышение роли НКО, академического сообщества и бизнеса, а также фактическое уравнивание их в правах с государствами в системе глобального управления цифровым пространством намного более выгодно странам коллективного Запада. На тему критики роли западных НКО и бизнеса в глобальном управлении написано немало академической и публицистической литературы. Например, отмечается, что НКО глобального Юга для включения в институты глобального управления нуждаются в организационной и финансовой помощи, которую они не могут получить без поддержки западной повестки в области глобального управления. Что касается бизнеса, то западных цифровых гигантов неоднократно критиковали за стремление к монополизации глобальных рынков и эксплуатации рабочей силы, ресурсов и данных развивающихся стран. Все эти утверждения не вызывают сомнений и в отношении глобального управления цифровым пространством — об этом писали еще на начальных этапах работы Форума по вопросам управления Интернетом и российские, и зарубежные исследователи. Впоследствии в ходе обсуждения первых проектов ГЦД КНР и представители Группы 77 отмечали важность межправительственной природы управления глобальным киберпространством. Однако, как потом было указано во вкладе Альянса глобального Юга о ГЦД и Пакте будущего, проблематика преодоления цифрового разрыва представляется крайне важной для развивающихся стран, в связи с чем большинство из них приняли решение поддержать ГЦД. Более того, ГЦД был представлен как одно из приложений к Пакту будущего, поэтому отказ от голосования в поддержку данного документа означал бы отказ от поддержки Пакта будущего, который был представлен как один из ключевых документов, направленных на вывод ООН из длительного системного кризиса. Это обусловило поддержку документа, который был принят, но не позволило снять заложенные в нем политические противоречия, в том числе затрагивающие вопросы цифрового суверенитета, защиты прав и свобод в цифровом пространстве, справедливого и инклюзивного развития цифровых технологий в интересах всех членов мирового сообщества, в особенности развивающихся стран.

Заключение

Глобальный цифровой договор, несмотря на его прогрессивные цели, стал предметом споров на международной арене. В центре дискуссий — баланс между участием бизнеса и гражданского общества в вопросах глобальной координации и национальным суверенитетом государств в цифровой сфере. Кроме того, текст ГЦД перегружен правочеловеческой и гендерной проблематикой в ее западной трактовке.

Россия и ее партнеры отстаивают необходимость большего акцента на уважении государственного суверенитета, борьбы с неоколониализмом и доминированием западных платформ социальных сетей. При этом Россия неоднократно подчеркивала готовность работать с партнерами в интересах эффективного регулирования цифрового пространства с опорой на Устав ООН и принципы международного права, прежде всего уважение государственного суверенитета.

Представляется необходимым дальнейшее обсуждение проблематики цифрового сотрудничества в рамках ООН при большем учете позиций и интересов глобального Юга. Развитие сотрудничества в рамках ООН как универсальной межправительственной организации позволит сохранить глобальный характер Интернета и выработать справедливые правила регулирования искусственного интеллекта в интересах всего мирового сообщества.