Что сказано и что не сказано в отчете ОЗХО по Думе

Инцидент с предполагаемым применением химоружия в Думе 7 апреля 2018 г. приобрел особую известность благодаря тому, что США, Великобритания и Франция объявили правительство Б. Асада ответственным за использование химоружия и нанесли ракетный удар возмездия по Сирии, не дожидаясь проведения международного расследования. При этом российские и сирийские представители привезли в штаб-квартиру ОЗХО в Гааге людей, которые были изображены на фото- и видеоматериалах СМИ в виде жертв химатаки, и наглядно продемонстрировали, что на самом деле эти люди не пострадали. Это стало подтверждением того, что химатака была инсценирована.

Эти события совпали с неоднозначным решением о наделении ОЗХО правом определять ответственность за применение химоружия, принятым в конце июня 2018 г. по инициативе западных стран. За это решение проголосовали 82 страны-участницы организации, а против выступила коалиция 24-х стран во главе с Россией, Сирией и Ираном.

В результате навязанного Западом решения о наделении ОЗХО правом определять ответственность за применение химоружия, организация превратилась в площадку активной политической борьбы. Коалиция 24-х стран будет вынуждена подвергнуть критическому анализу работу инспекторов МУФС. В противном случае эта работа будет рассматриваться как прецедент и при отсутствии критики со стороны коалиции такая практика будет закреплена в дальнейшем.

Инцидент с предполагаемым применением химоружия в Думе 7 апреля 2018 г. приобрел особую известность благодаря тому, что США, Великобритания и Франция объявили правительство Б. Асада ответственным за использование химоружия и нанесли ракетный удар возмездия по Сирии, не дожидаясь проведения международного расследования. При этом российские и сирийские представители привезли в штаб-квартиру ОЗХО в Гааге людей, которые были изображены на фото- и видеоматериалах СМИ в виде жертв химатаки, и наглядно продемонстрировали, что на самом деле эти люди не пострадали. Это стало подтверждением того, что химатака была инсценирована.

Эти события совпали с неоднозначным решением о наделении ОЗХО правом определять ответственность за применение химоружия, принятым в конце июня 2018 г. по инициативе западных стран. За это решение проголосовали 82 страны-участницы организации, а против выступила коалиция 24-х стран во главе с Россией, Сирией и Ираном.

Все стороны с нетерпением ждали результатов работы Миссии по установлению фактов применения химоружия в Сирии (МУФС), которая приступила к расследованию в Думе через пять дней после предполагаемой химатаки. Однако 6 июля 2018 г. МУФС выпустила только промежуточный отчет. Это означает, что итоговый отчет с окончательными выводами будет опубликован позднее.

Что же сказано и что не сказано в промежуточном отчете и какие выводы можно сделать уже сейчас?

Что сказано

Руслан Мамедов:
Сделать Асада снова великим: отдаст ли Трамп Сирию

Работа МУФС проводилась в Сирии в Думе и в соседней с Сирией неназванной стране. Существует мнение, что этой страной является Турция, однако в отчете МУФС по этому поводу ничего не сказано.

В Думе инспекции проводились в двух городских кварталах, где были обнаружены газовые баллоны, в госпитале и двух объектах (здание и хранилище), на которых могла осуществляться деятельность, связанная с производством химоружия. Было отобрано более 100 проб окружающей среды на местах проведения инспекций, из них 31 проба была проанализирована в сертифицированных лабораториях ОЗХО. В результате анализа было выявлено, что в пробах отсутствовали фосфорорганические отравляющие вещества или продукты их распада. В пробах, отобранных на участках, где находились газовые баллоны, были обнаружены хлорсодержащие органические вещества, а также взрывчатые вещества.

Инспекторы собрали большой объем информации об обнаруженных газовых баллонах, один из которых находился на террасе в квартире верхнего этажа, другой — на кровати в квартире верхнего этажа. Недалеко от баллонов над каждым из них в бетонном потолке имелся пролом. Собранная информация будет изучена специалистами с целью оценки повреждений баллонов и потолков и определения того, как баллоны могли оказаться в обнаруженных местах. На объектах, где могла осуществляться деятельность, связанная с производством химоружия, признаков такой деятельности МУФС не обнаружила.

В неназванной стране инспекторы получили от третьих лиц различные пробы (биологические и окружающей среды), а также провели опросы предполагаемых свидетелей. Всего инспекторы МУФС опросили 34 человека, 13 из них были опрошены в Думе, остальные — в неназванной стране. Результаты опросов в отчете отсутствуют.

Что не сказано

Отчет ОЗХО перечисляет ряд хлорсодержащих продуктов, которые были найдены в пробах, отобранных в Думе, в том числе с поверхностей вокруг газовых баллонов. Это, естественно, ставит вопрос о возможном применении хлора. Список обнаруженных хлорсодержащих химикатов довольно короток: дихлор- и трихлоруксусная кислота, хлорфенол, дихлорфенол, трихлорфенол, тетрахлорфенол, хлоральгидрат и борнилхлорид. Ни одно из этих соединений не образуется в результате простой реакции с хлором. Как правило, при его использовании для получения этих веществ требуется нагрев до температур не менее 70-80 градусов Цельсия, применение катализаторов или ультрафиолетового света, а также растворителей, так как в газовой фазе при обычных условиях реакции образования таких веществ протекать не будут.

Однако еще более настораживающим является тот факт, что только одна из двух аккредитованных лабораторий обнаружила дихлор- и трихлоруксусные кислоты. Более того, результаты этих двух лабораторий практически не совпадают. Лаборатория № 02 обнаружила хлорсодержащие химикаты в 11 пробах окружающей среды из 20, а лаборатория № 03 нашла хлорсодержащие химикаты только в 5 пробах, причем обе лаборатории нашли одно и то же хлорсодержащее вещество (хлористый борнил) только в одной пробе. В этой же пробе лаборатория № 03 обнаружила α-пинен (скипидар), из которого может быть получен хлористый борнил. Но для этого скипидар должен прореагировать с хлористым водородом, а не с хлором.

Тот факт, что две аккредитованные лаборатории не смогли обнаружить одинаковые вещества в одних и тех же пробах, свидетельствует об очень низкой концентрации этих хлорсодержащих веществ в отобранных пробах. В то же время емкость найденных газовых баллонов можно оценить в 30–70 л. Поскольку баллоны находились в помещениях, значительная часть хлора должна была осесть на поверхностях в этом помещении и прореагировать, так как хлор — очень активное вещество. Если были разбиты окна, то в помещении должно было остаться около трети всего хлора из баллона (15-30 кг), ведь хлор тяжелее воздуха и скапливается внизу помещения. Если же двери и окна были закрыты и в помещении был только пролом в потолке, то практически весь хлор должен был остаться в помещении, вытеснив воздух, так как максимальный объем хлора из баллона составит около 40 кубометров, что соответствует помещению размером 4х4х2,5 м. Это значит, что концентрация веществ, которые должны были подвергнуться хлорированию таким большим количеством хлора в помещениях, где находились баллоны, должна была быть очень высокой, и лаборатории должны были без труда находить одни и те же химикаты в пробах. Однако результаты лабораторий противоречат этому. В данном случае необходимо ждать итогового отчета, чтобы увидеть, как эти противоречия будут объяснены.

Важным аргументом для обоснования факта применения химоружия является способ, которым баллоны попали в помещения. Сирийские войска не могли занести их с улицы. Единственным возможным для них вариантом был сброс баллонов с летательного аппарата. Если баллоны занесли с улицы, это укажет на постановочный характер инцидента. Поэтому ключевым для конечных выводов является характер повреждений баллонов. Если они были сброшены с высоты и стали источником проломов в бетонных перекрытиях, то баллоны должны быть сильно повреждены. Однако МУФС не только избегает обсуждения повреждений баллонов, но даже не дает описания их внешнего вида. Возможно, это свидетельствует о крайне неоднозначных результатах внешнего осмотра, которые не позволяют сделать решительных выводов. МУФС предполагает обратиться к различным экспертным организациям, которые дадут заключения о соответствии повреждений баллонов возможным разрушениям в помещениях и потенциальным путям их доставки. Результаты этой работы должны быть изложены в итоговом отчете.

Инспекторы МУФС также посетили госпиталь, где якобы оказывалась помощь жертвам предполагаемой химатаки и где, в соответствии с правилами ОЗХО, инспекторы должны были опросить медицинский персонал, ознакомиться с историями болезней и журналами регистрации пациентов, отобрать пробы окружающей среды и т.д. Однако в отчете никакой информации, полученной инспекторами в этом госпитале, представлено не было. Это тем более странно, если учитывать, что такая информация не требует дополнительной обработки и анализа. Она представляет собой описание фактов, а именно данные о том, сколько человек обратились за помощью в госпиталь в день предполагаемой химатаки, сколько из них имели симптомы, характерные для поражения химическим оружием, сколько из них умерли, какие медикаменты применялись для оказания первой помощи и т.д. Очевидно, эти данные будут представлены в итоговом отчете.

Также важно отметить, что из 129 проб, привезенных инспекторами из Сирии, 35 не были отобраны непосредственно специалистами, а были переданы им третьими лицами. Содержимое большей части переданных проб представляет собой биологические материалы: образцы крови, плазмы и волос. Очевидно, что при работе с этими пробами не выполнялись процедуры соблюдения достоверности (chain of custody), то есть инспекторы не присутствовали при отборе материала, и объективный контроль того, что пробы не подменялись, также не был осуществлен. В то же время процесс определения значимости этих проб при принятии решения о применении химического оружия может оказаться непрозрачным.

Что дальше?

В результате навязанного Западом решения о наделении ОЗХО правом определять ответственность за применение химоружия, организация превратилась в площадку активной политической борьбы. Коалиция 24-х стран будет вынуждена подвергнуть критическому анализу работу инспекторов МУФС. В противном случае эта работа будет рассматриваться как прецедент и при отсутствии критики со стороны коалиции такая практика будет закреплена в дальнейшем.

Каких действий можно ожидать от коалиции 24-х?

Лекция Антона Уткина «Химическое оружие — новые грани старой угрозы»

Во-первых, наверняка будет поставлен вопрос о национальном представительстве инспекторов в МУФС. Коалиция 24-х не просто должна будет запросить у Технического секретариата информацию о том, как соблюдается принцип справедливого географического представительства, но и настаивать на том, что в состав инспекторских групп в Сирии не должны включаться представители тех стран, которые ведут боевые действия на территории Арабской Республики.

Дело в том, что, согласно Конвенции о запрещении химического оружия (Приложение по проверке, Часть IIА, п. 2), любое государство-участник имеет право отказать любому инспектору во въезде на территорию страны для проведения инспекционной деятельности. Таким образом, Конвенция обеспечивает защиту государств-участников от предвзятого отношения или злоупотребления особым статусом инспектора со стороны граждан враждебно настроенных государств. Однако в случае с МУФС невозможно предотвратить посещение Сирии инспектором государства, которое еще до расследования определило виноватого и в наказание уже нанесло ракетный удар, ведь списки инспекторов были согласованы до этого инцидента. Конечно, такие инспекторы формально не работают на свои правительства, но как можно возложить ответственность на инспектора за принятие объективного решения, когда он уже знает, какое решение приняло его собственное государство? Коалиция 24-х может пойти дальше и настаивать на том, что соблюдение духа Конвенции требует исключить из состава инспекций граждан всех стран, которые входят в военные блоки, представители которых ведут боевые действия на территории Сирии.

Такие же требования могут быть предъявлены и к экспертным организациям, которые будут привлечены Техническим секретариатом ОЗХО для анализа информации, полученной инспекторами МУФС. Поскольку экспертные организации зависимы от стран, в которых они работают или зарегистрированы, принцип соблюдения объективности требует исключить возможность участия в анализе таких данных всех организаций на территории стран, ведущих боевые действия на территории Сирии или находящихся в одном военном блоке с такими странами. В противном случае участие экспертных организаций должно осуществляться по справедливому географическому принципу.

Возможно, пересмотру должна быть подвергнута классификация вероятности применения химоружия, используемая ОЗХО. В настоящее время инциденты с предполагаемым применением химоружия классифицируются следующим образом:

• высокая вероятность: имеется значительный объем информации, указывающий на применение химикатов в качестве химоружия;
• средняя вероятность: имеется некоторая достоверная информация, свидетельствующая о вероятности применения химикатов в качестве химоружия, однако недостаточная для однозначного вывода о применении химикатов в качестве химоружия;
• низкая вероятность: информация о применении химикатов в качестве химоружия отсутствует либо недостаточна, либо она свидетельствует о низкой вероятности такого применения.

С учетом появления у ОЗХО права определять ответственность за применение химоружия необходимо понять, при какой вероятности ОЗХО должна инициировать процесс определения ответственности, а при какой нет. Ведь все три критерия остаются вероятностными, ни один не является стопроцентным. Теоретически может возникнуть случай, когда ОЗХО назначит какую-либо сторону ответственной за инцидент с низкой вероятностью. Кроме того, отнесение информации к тому или иному критерию имеет субъективный характер, даже если процедура такого отнесения детально прописана. Разница между «недостаточной информацией» и «некоторой достоверной информацией» может трактоваться разными людьми по-разному.

Это заставляет задать следующий вопрос: насколько прозрачна процедура расследования, проводимого инспекторами МУФС? Это важно, так как на основании этого расследования будет осуществляться назначение виновной стороны. При прежней системе определения виновных в применении химоружия, когда этим занимался Совместный механизм по расследованию при ООН (СМР), был соблюден принцип справедливости. Так, СМР утверждался Советом Безопасности ООН, то есть высшим и наиболее ответственным органом в поддержании международной безопасности в рамках деятельности ООН. При этом Совбез играл роль не только высшей инстанции, но и адвоката. Если какой-либо постоянный член Совбеза считал, что решения СМР несправедливы, то он мог использовать право вето, что и произошло, когда Россия заблокировала продление мандата СМР в ноябре 2017 г. ОЗХО же будет играть роль следователя и прокурора в одном лице. При этом будут отсутствовать как суд, так и адвокат. Более того, обвиненная сторона не будет иметь возможности опротестовать решения ОЗХО в высшей инстанции, и соревновательность сторон при доказательстве чьей-либо вины будет полностью отсутствовать.

Эти недостатки новой системы обвинения должны предполагать высочайшую степень прозрачности самого расследования. Однако работа МУФС является крайне закрытой. В отчетах МУФС делаются довольно серьезные выводы, при этом они сопровождаются только общей информацией. С одной стороны, ОЗХО применяет принцип нераскрытия данных о лицах и организациях, предоставляющих информацию и осуществляющих анализ проб и следственных материалов. С другой стороны, подобная практика ведет к безответственности при опросах свидетелей или экспертных оценках специализированных организаций. Также в отчетах о расследовании отсутствует указание, какую роль в принятии решения играют переданные третьими лицами пробы, в отношении которых не выполнялись процедуры соблюдения достоверности.

Еще одним ожидаемым пунктом обсуждения могут стать полномочия МУФС. В отчете по предполагаемому применению химоружия в Думе трижды упоминается тот факт, что сирийская сторона не предоставила доступ в частную квартиру в квартале, который обследовали инспекторы МУФС (п. 2.3, п. 6.9 и п. 8.9). Согласно отчету МУФС сирийские представители объяснили это тем, что в квартире никого нет, а они не имеют права заходить на территорию частной собственности без разрешения владельцев. Однако троекратное упоминание этого факта свидетельствует о том, что МУФС, возможно, трактует это как нежелание сирийской стороны оказывать содействие работе инспекторов, то есть препятствует объективному расследованию. Представляется, что инспекторы не имели права требовать от официальных представителей Сирии нарушать неприкосновенность частной собственности, а также ставить сирийской стороне в вину соблюдение элементарных законов.

Эти и другие вопросы наверняка будут обсуждаться коалицией 24-х как на ближайших заседаниях Исполнительного совета ОЗХО, так и на очередной сессии Конференции государств-участников Конвенции. Однако если в итоговом отчете МУФС примет решение о том, что в Думе не было применено химоружие и это успокоит коалицию 24-х, то окно ее возможностей по отстаиванию собственной позиции резко сузится.