Делатель премьеров: как и зачем Маттео Ренци довел Италию до технического правительства

Уставшим от бесконечных противоковидных ограничений итальянцам политики подарили настоящий спектакль со сменой правительства, который продолжался целый месяц.

Перед Италией открылись два пути — выборы, на которых настаивала правая оппозиция, или выдвижение нового кандидата на должность премьера. Перспектива отправлять граждан на избирательные участки в условиях продолжающейся пандемии коронавируса не прельстила президента Серджо Маттареллу, и 3 февраля он доверил формирование нового кабинета техническому премьеру Марио Драги.

Есть те, кому назначение нового премьера безусловно выгодно — например, Маттео Ренци и его партия. С одной стороны, технический кабинет будет опираться на очень разношерстную коалицию в парламенте, и поддержка «Живой Италии» будет для него важна, а значит, к голосу М. Ренци в палаццо Киджи по-прежнему будут прислушиваться.

С другой стороны, сама «Живая Италия» с ее тусклыми электоральными перспективами крайне заинтересована, чтобы технический кабинет М. Драги дотянул до выборов 2023 г. — это будет означать, что М. Ренци и его соратников ждут еще два года относительно безмятежного существования в парламентских креслах. А дальше — дальше посмотрим, в политике навыкам интригана всегда найдется применение.

Уставшим от бесконечных противоковидных ограничений итальянцам политики подарили настоящий спектакль со сменой правительства, который продолжался целый месяц.

Когда-то давно, в XV веке, в Англии жил граф Уорик, получивший прозвище «делатель королей» за то, что сначала поучаствовал в свержении Генриха VI, а потом помог распрощаться с короной Эдуарду IV. Последний, впрочем, не оценил талантов графа и, собравшись с силами, разгромил противников в жестокой битве, после чего — вернулся на трон.

Война Алой и Белой розы давно закончилась, граф Уорик погиб, но в наши дни у него нашелся достойный продолжатель в Италии.

Интриги доковидной эпохи

Елена Алексеенкова:
Итальянский гамбит: Конте-бис и провал популистского проекта?

В молодые годы Маттео Ренци строил политическую карьеру в родной Флоренции, но однажды осознал, что рамки города ему тесны, и смело шагнул в бурные воды общеитальянской политики, добившись в 2013 г. избрания на должность секретаря Демократической партии.

Демократы тогда были главной силой правящей коалиции, а правительство возглавлял Энрико Летта, которого М. Ренци поддерживал — по крайней мере, на словах. В январе 2014 г. он произнес ставшую крылатой в Италии фразу: «Энрико, будь спокоен».

Энрико Летта успокоился и через месяц был отправлен в отставку стараниями Маттео Ренци, который пересел в премьерское кресло почти на три года — очень приличный срок по итальянским меркам. Конец премьерству М. Ренци положил референдум декабря 2016 г., на котором итальянцы проголосовали против его инициативы о внесении поправок в конституцию. Уязвленный в лучших чувствах, М. Ренци заявил, что уходит из политики, но вскоре счел, что родине без него никуда, и, скрепя сердце, вернулся.

После парламентских выборов 2018 г. Италия три месяца ждала, когда же политики договорятся о новой правящей коалиции. Результат превзошел все ожидания. В палаццо Киджи (резиденции правительства) сошлись лед и пламя, волна и камень, конь и трепетная лань — министерские портфели поделили между собой левые популисты из «Движения пяти звезд» и правые популисты из «Лиги», а возглавил желто-зеленое (по цветам этих двух партий) правительство никому толком не известный адвокат Джузеппе Конте.

Демократическая партия, которая до этого находилась у власти пять лет, оказалась в непривычной для себя роли оппозиции, а М. Ренци был вынужден уйти с поста генерального секретаря. Казалось, вернуться на ведущие роли в итальянской политике он сможет нескоро.

Однако уже через год с небольшим, в августе 2019 г., конь и лань в правительстве переругались между собой, и перед Италией замаячила перспектива досрочных выборов, на которых, по всем опросам, «Лига» получила бы почти 40%, а демократов и «пятизвездочников» ждало унылое оппозиционное будущее.

Конечно, они могли попытаться договориться между собой и сформировать коалицию, но это казалось чем-то из разряда фантастики после того, как они в течение нескольких лет щедро поливали друг друга грязью. Однако в политическом лексиконе Маттео Ренци нет слова «невозможно». Несколько недель закулисных переговоров — и на свет появилась новая, желто-красная коалиция.

Неутомимый М. Ренци на этом не остановился. Через 11 дней после формирования нового кабинета он заявил, что устал от бесконечных внутренних дрязг в Демпартии, поэтому покидает ее и создает новую политическую силу «Живая Италия», которая, впрочем, остается в составе правительственной коалиции. Злые языки поговаривали, что в голове М. Ренци созрел очередной хитрый замысел — постепенно перетянуть на себя электорат демократов и, возможно, умеренных пятизвездочников и обставить тех и других на следующих парламентских выборах.

Если план действительно заключался в этом, то он не сработал — судя по социологическим прогнозам, сегодня, через полтора года после появления на свет «Живой Италии», ее рейтинг не дотягивает даже до 4%. Но М. Ренци не отчаивался — ведь во втором кабинете Дж. Конте у его соратников было два министерских поста и должность секретаря министра иностранных дел, а любые правительственные инициативы в парламенте были обречены на провал без поддержки «Живой Италии».

Чтобы не терять навыка плетения интриг, М. Ренци стал копать под Дж. Конте. К февралю 2020 г. отношения между ними накалились настолько, что новый правительственный кризис был не за горами, но тут пришел коронавирус. Конте быстро превратился в самого популярного политика в стране, а М. Ренци ничего не оставалось, кроме как в очередной раз уйти в тень.

Джузеппе Конте: от триумфа до краха

Сергей Шеин, Юлия Тимофеева:
Коронакризис: стресс-тест для популистов?

Лето 2020 г. — первая волна пандемии отступила, итальянцы, измученные почти двухмесячной весенней самоизоляцией, штурмуют пляжи по всей протяженности береговой линии страны.

21 июля Дж. Конте триумфатором возвращается в Рим после завершения тяжелых переговоров по созданию Фонда восстановления европейской экономики, по итогам которых ему, французскому президенту Эмманюэлю Макрону, испанскому премьеру Педро Санчесу и другим примкнувшим лидерам удалось сломить сопротивление Австрии, Дании, Нидерландов, Швеции и Финляндии, настаивавших на более жестких условиях предоставления средств.

Италия — главный бенефициар Фонда, ей обещали выделить 210 млрд евро, из них 82 млрд — в виде безвозмездных кредитов. Как посчитали итальянские журналисты, это больше, чем страна получила по плану Маршалла.

В парламенте Дж. Конте устраивают овацию, которая становится высшей точкой в его политической эволюции от безвестного адвоката до спасителя отечества от ковидной заразы. Всего двумя годами ранее он, нарекая себя «адвокатом народа» при вступлении в премьерскую должность, спрашивал при включенных микрофонах у на тот момент лидера «Пяти звезд» Луиджи Ди Майо, что ему можно говорить, а что — нет. Теперь Дж. Конте — самый популярный политик страны, лояльная желто-красной коалиции пресса нахваливает его способности переговорщика, а политические оппоненты беззубо огрызаются, втайне завидуя его головокружительному успеху.

Однако за триумфом наступили серые будни. Осенью Италию накрыла вторая волна коронавируса, к которой власти явно оказались не готовы. Параллельно с авральным введением все новых ограничений, которые итальянцы воспринимали без особого энтузиазма, Конте и его министры писали план по использованию средств из Фонда восстановления и программу реформ — без них Европейская комиссия грозилась денег не выделить.

Премьер собирался создать специальный комитет, который будет распоряжаться брюссельскими миллиардами, но оппозиция, а заодно и «Живая Италия» зарубили эту идею на корню. Поняв, что в Парламенте выстраивается целая очередь из желающих порулить средствами из Фонда восстановления, Дж. Конте занервничал. В свою очередь, М. Ренци стал все настойчивее требовать, чтобы адвокат народа принял программу «Живой Италии» по использованию европейских кредитов, которая получила название «Ciao». Ее название — это всего лишь аббревиатура, но в свете последующих событий оно выглядит красноречивым намеком на то «чао», которое Дж. Конте услышал месяц спустя.

После рождественских каникул, которые Италия провела в условиях, приближенных к карантинным, медленно зревший кризис перешел в острую фазу. 13 января М. Ренци заявил о выходе своих однопартийцев из правительства. Дж. Конте дал понять, что не хочет больше иметь с ним дела, и отправился в Парламент за поддержкой. В нижней палате его поддержали больше половины депутатов, но в Сенате он недобрал пять голосов до абсолютного большинства.

Чувствуя, что почва уходит из-под ног, Джузеппе Конте бросился искать «ответственных» депутатов и сенаторов, которые обеспечили бы ему необходимую поддержку обеих палат. Если бы ему это удалось, «Живая Италия» вместе со своим лидером оказалась бы задвинута на обочину итальянской политики, а кабинет вполне смог бы дожить до следующих выборов в 2023 г.

Однако дни шли, а «ответственных» больше не становилось. 26 января Дж. Конте подал в отставку в надежде на то, что парламентарии все-таки вступятся за него, испугавшись перспективы досрочных выборов, на которых многим из них переизбрание не светило. Окончательно отчаявшись, он даже согласился пойти на переговоры с М. Ренци, с которым еще недавно отказывался иметь дело. Все напрасно. Итоговые консультации по созданию правительственной коалиции завершились провалом после того, как лидер «Живой Италии» отказался идти на компромиссы относительно использования средств Фонда.

Перед Италией открылись два пути — выборы, на которых настаивала правая оппозиция, или выдвижение нового кандидата на должность премьера. Перспектива отправлять граждан на избирательные участки в условиях продолжающейся пандемии коронавируса не прельстила президента Серджо Маттареллу, и 3 февраля он доверил формирование нового кабинета техническому премьеру Марио Драги.

Супер Марио

М. Драги — в Италии фигура известная. Многие годы он работал в итальянских и международных банковских структурах, с 2006 по 2011 гг. возглавлял Банк Италии, а затем стал председателем Европейского Центрального Банка (ЕЦБ). В 2012 г. он прославился как защитник евро от нападок спекулянтов, заявив, что для его поддержки ЕЦБ сделает «whatever it takes» («все, что потребуется»). Эта фраза стала настолько знаменитой, что даже была включена в итальянскую энциклопедию Треккани, а по Интернету пошла гулять фотография граффити, которое неизвестный романтик посвятил своей возлюбленной: «Ты прекрасна, как whatever it takes Марио Драги».

Анна Шогунц:
Между Италией и Евросоюзом растут противоречия

Мандат М. Драги в ЕЦБ истек в 2019 г., и он вернулся на родину, где СМИ стали рассуждать о его перспективах занять высшие государственные должности. В марте 2020 г., когда в стране уже бушевала пандемия, в интервью газете «Financial Times» он сказал, что государство должно наращивать долг и бюджетный дефицит «ради защиты граждан» — мало кто ожидал такое услышать от человека, который восемью годами ранее утверждал, что европейская социальная модель устарела, и расхваливал предпринятые ЕС драконовские меры по борьбе с кризисом суверенного долга в Греции. Многие усмотрели в заявлениях М. Драги политические лозунги, которые он заготовил на тот случай, если его позовут возглавить правительство.

Не прошло и года, как это и произошло. Получилось, что М. Ренци устроил политический кризис ради того, чтобы расчистить дорогу бывшему главе ЕЦБ. Сам лидер «Живой Италии» не скрывал своего удовлетворения: «Если нам нужно будет потратить 210 млрд евро, я предпочитаю, чтобы этим занимался Драги, а не Конте».

Выдвижение кандидатуры нового итальянского премьера с воодушевлением восприняли в Брюсселе, где, по словам вице-президента Европейской комиссии Маргаритиса Схинаса, он и по сей день вызывает «уважение и восхищение», и в Франкфурте, где Кристин Лагард, преемница М. Драги на посту главы ЕЦБ, выразила полную уверенность в том, что он сумеет остановить социально-экономический кризис в Италии. В свою очередь, миланская биржа мгновенно отреагировала ростом котировок и сокращением спреда (т.е. разницы в доходности) между немецкими и итальянскими облигациями.

Заговор элит?

Тут невольно вспоминается печальная история Сильвио Берлускони, который в 2011 г. был вынужден уйти в отставку под прямым давлением Брюсселя. На смену ему пришел технический кабинет Марио Монти, начавший проводить в жизнь меры бюджетной экономии, столь милые сердцу европейских комиссаров.

Если сегодня, девять лет спустя, выясняется, что М. Драги так любят брюссельские чиновники и биржевые маклеры, то можно предположить, что за всей историей с его назначением стоят итальянские и европейские элиты, которым претят и «Движение пяти звезд», и «Лига» во главе с Маттео Сальвини.

Элиты были явно не в восторге от идеи, что миллиардами из Фонда благосостояния будет распоряжаться правительство во главе с Дж. Конте. Теперь уже бывший премьер не только был тесно связан с «пятизвездочниками» и поддерживал предлагаемые ими меры вроде «дохода гражданства» для самых неимущих, но и запомнился своей виртуозной способностью менять регистры в зависимости от обстоятельств. Так, во времена желто-зеленой коалиции он не перечил нападкам М. Сальвини на Евросоюз, а после августа 2019 г. перекрасился в сторонника европейских ценностей. С точки зрения элит, доверять 210 млрд евро такому изворотливому политику, по меньшей мере, опрометчиво.

Совсем другое дело — М. Драги. Никому и в голову не придет сомневаться в том, что бывший глава ЕЦБ, который в Германии считается «большим немцем, чем сами немцы», не даст увести Италию из европейской семьи и потратит сыплющуюся из Брюсселя манну как надо.

Но дело тут не только в манне. К радости элит, назначение М. Драги поставило в тупик две крупнейшие «антисистемные партии», которые после долгих колебаний все же решились его поддержать.

В «Лиге» за М. Драги выступало умеренное крыло, к которому был вынужден прислушаться М. Сальвини, но поддержка технического кабинета может нанести ему серьезный политический ущерб. Во-первых, выступая за М. Драги, он де факто кооперируется с ненавистными ему демократами. Во-вторых, его союзник по правоцентристкой коалиции Джорджа Мелони из праворадикальной партии «Братья Италии» наотрез отказалась голосовать за нового премьера. Все это грозит «Лиге» размыванием электората, который, в зависимости от степени радикальности политических воззрений, может переметнуться либо к Дж. Мелони, либо к центристским партиям, в результате чего о статусе главной правой партии страны «Лиге» можно будет забыть.

Не лучше положение и у «Пяти звезд». Она находится в затяжном кризисе и уже больше года не может избрать себе постоянного лидера, а из ее фракций в Сенате и нижней палате Парламента периодически сбегают все новые члены. Поддержка Дж. Конте была одним из немногих факторов, обеспечивавших движению некоторую сплоченность. Теперь же, когда его нет, разброд и шатание в «Движении» усилятся, что уже показала ситуация с М. Драги — руководство сначала отказалась его поддержать, но потом устроило голосование на своей виртуальной платформе «Руссо», пообещав, что сформулирует свою позицию в зависимости от его итогов, в то время как многие видные «пятизвездочники», в том числе бывший лидер Луиджи Ди Майо, сразу высказались за М. Драги.

Есть и те, кому назначение нового премьера безусловно выгодно — например, Маттео Ренци и его партия. С одной стороны, технический кабинет будет опираться на очень разношерстную коалицию в парламенте, и поддержка «Живой Италии» будет для него важна, а значит, к голосу М. Ренци в палаццо Киджи по-прежнему будут прислушиваться.

С другой стороны, сама «Живая Италия» с ее тусклыми электоральными перспективами крайне заинтересована, чтобы технический кабинет М. Драги дотянул до выборов 2023 г. — это будет означать, что М. Ренци и его соратников ждут еще два года относительно безмятежного существования в парламентских креслах. А дальше — дальше посмотрим, в политике навыкам интригана всегда найдется применение.