Дилемма турецкого визита Ангелы Меркель
Встреча Ангелы Мергель и Ахмета Давутоглу
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.полит.н., каф. европейской интеграции МГИМО (У) МИД России
Главный результат турецко-германской встречи в Анкаре заключается отнюдь не в очередных договоренностях и взаимных обещаниях сторон в контексте миграционного кризиса. Главным результатом стала демонстрация солидарности ЕС и Турции в вопросе российской операции в Сирии, а также создание институционально-правовых предпосылок для активизации деятельности НАТО в Эгейском море.
Состоявшийся 8 февраля 2016 г. визит канцлера ФРГ А. Меркель в Анкару имеет два измерения. С одной стороны, он стал логичным продолжением линии, которую избрал Европейский союз в контексте преодоления миграционного кризиса 2015 г. Само обострение ситуации с мигрантами летом 2015 г. стало следствием действий Анкары, фактически открывшей сирийским беженцам возможность бесконтрольного выезда на территорию ЕС. Тем самым Турция подчеркнула свою роль значимого для Европейского союза регионального игрока и кандидата на вступление в ЕС. Сигнал был услышан, и в ноябре 2015 г. ЕС не только согласовал выплату Турции 3 млрд евро на обустройство беженцев, но обещал рассмотреть вопрос о предоставлении Турции безвизового режима в ближайшие пару лет.
С тех пор ситуация изменилась к худшему. Остается открытой брешь в шенгенской границе на греческом направлении. После некоторого спада вновь усилился миграционный нажим на Европу вследствие активизации боевых действий в Сирии осенью 2015 г.
Новой вводной в ситуацию стала российская операция в регионе, которая не только стимулировала в начале 2016 г. дальнейший приток сирийских беженцев на территорию Турции и в Европу, но и крайне обострила российско-турецкие отношения. В этой новой реальности вполне весомых доказательств поддержки со стороны ЕС, которые Анкара получила от Брюсселя в ноябре 2015 г., оказалось явно недостаточно. В начале февраля 2016 г. Турция закрыла доступ беженцев на турецкую территорию в ряде пунктов на сирийско-турецкой границе, привлекая внимание ЕС к гуманитарным аспектам ситуации и неявно вынуждая беженцев выбирать не турецкий, а европейский маршрут спасения.
Новой вводной в ситуацию стала российская операция в регионе, которая не только стимулировала в начале 2016 г. дальнейший приток сирийских беженцев на территорию Турции и в Европу, но и крайне обострила российско-турецкие отношения.
Накануне и в ходе саммита турецкий премьер-министр и его заместители неоднократно заявляли о невозможности справиться с новой волной миграции в одиночку без участия ЕС.
Краткосрочная цель поездки А. Меркель и заключалась в том, чтобы добиться от Анкары открытия границы для 35 тыс. сирийских беженцев, покидающих прифронтовые районы. В качестве ответного шага европейской стороны было обещано ускорить выделение Турции ранее согласованных 3 млрд помощи.
При этом следует заметить, что на встрече в Анкаре тема беженцев из Сирии впервые столь активно стала увязываться с российской операцией в регионе — причем в самом негативном для Москвы свете. Увязывание А. Меркель усиленного исхода мирного населения из Сирии с действиями российских ВКС может восприниматься как жест неизбежной вежливости в адрес принимающей турецкой стороны. Но, скорее, это надо расценивать как осознанный шаг Брюсселя в рамках постепенно обостряющихся отношений с Москвой не только по сирийскому вопросу, но и в целом. Хотя Европа изначально играла роль доброго следователя в кризисном треугольнике Россия-ЕС-США по украинскому досье, партия умеренных в ЕС слабела по мере того, как заходил в тупик Минский процесс. В итоге ЕС устами А. Меркель заявил о массовых нарушениях российскими ВКС — или при их прямой поддержке — международного гуманитарного права в Сирии. Это создает новый контекст, который российской стороне отныне придется учитывать как в ходе сирийской операции, так и в рамках российско-европейских отношений. Видимо, первым плодом этого контекста стало заявление А. Меркель 15 февраля 2016 г. о необходимости создании над Сирией бесполетной зоны. Идея бесполетной зоны над Сирией активно обсуждалась противниками сохранения режима Б. Асада до появления в регионе российских вооруженных сил, фактически сорвавших реализацию этого сценария. Теперь же очевидно, что реинкарнация этой идеи напрямую бьет по российской операции в регионе — и то, что с этим предложением выступил именно лидер ФРГ, должно заставить Москву серьезно обдумать перспективы своей политики.
Увязывание А. Меркель усиленного исхода мирного населения из Сирии с действиями российских ВКС может восприниматься как жест неизбежной вежливости в адрес принимающей турецкой стороны.
Тут стоит обратить внимание на еще один аспект визита А. Меркель в Анкару.
Принципиально новым элементом сотрудничества между европейскими странами и Турцией по миграционной проблематике может стать заявленная Берлином и Анкарой готовность привлечь в целях регулирования миграционного кризиса силы НАТО.
Александр Тэвдой-Бурмули:
Европейская тактика против
турецкой стратегии: неочевидные
итоги евро-турецкого саммита
С одной стороны, это можно считать логичным развитием сформированной в 2014-2015 гг. стратегии ЕС, предполагавшей развертывание в Средиземноморье объединенной эскадры европейских ВМС для перекрытия морского транзита нелегальных мигрантов в Европу.
С другой стороны, НАТО как организация до сих пор не фигурировала в числе акторов мероприятий ЕС по парированию миграционного потока. Привлечение НАТО к регулированию миграционного кризиса означает признание Брюсселем неспособности справиться с возникшей ситуацией в рамках исключительно коммунитарных механизмов. Более важным представляется то обстоятельство, что активизация деятельности НАТО в рамках планируемой операции в Восточном Средиземноморье совпадает по времени с эскалацией напряженности вокруг Сирии. Уместно тут обратить внимание и на решение НАТО об усилении присутствия ВМС НАТО в Черном море, о чем было заявлено 10 февраля 2016 г. Генеральным секретарем Альянса.
Главным результатом стала демонстрация солидарности ЕС и Турции в вопросе российской операции в Сирии, а также создание институционально-правовых предпосылок для активизации деятельности НАТО в Эгейском море.
Таким образом, главный результат турецко-германской встречи заключается отнюдь не в очередных договоренностях и взаимных обещаниях сторон в контексте миграционного кризиса. Главным результатом стала демонстрация солидарности ЕС и Турции в вопросе российской операции в Сирии, а также создание институционально-правовых предпосылок для активизации деятельности НАТО в Эгейском море.
Недалекое будущее должно показать, какой из двух сюжетов встречи в Анкаре — миграционный кризис или военный конфликт в Сирии — получит более предметное воплощение в политике Евросоюза. Пока представляется, что стоящая перед Брюсселем задача парирования миграционного вызова из региона Ближнего Востока волею обстоятельств все больше определяется общим нарастанием международной напряженности и превращением на наших глазах ряда отдельных региональных кризисов в кризис глобальный.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
