Дональд Трамп и левые силы в Латинской Америке

Западное полушарие, во многом остававшееся в тени внешней политики США в течение последних десятилетий, удостаивается непривычно большого внимания со стороны второй администрации Д. Трампа с момента его вступления в должность. Жесткая риторика американского лидера по отношению к соседним странам, активное использование мер экономического давления для достижения политических целей отсылают к внешнеполитической стратегии США более чем столетней давности, эпохе становления страны в качестве «великой державы», когда геополитические интересы Вашингтона были сосредоточены главным образом в Западном полушарии, а ключевым императивом внешней политики США было достижение наиболее благоприятных условий для американских компаний и производителей в мировой торговле. Историческими «учителями» для Д. Трампа служат президенты Уильям Мак-Кинли (1897–1901) и Теодор Рузвельт (1901–1909) — представители эпохи конца XIX – начала XX веков, во многом создавшие условия для стремительного роста военной мощи и экономического потенциала США в начале нового столетия. Показательно, что в ходе своей инаугурационной речи из всего сонма американских президентов Д. Трамп упомянул только их: «президент Мак-Кинли сделал нашу страну очень богатой благодаря политике тарифов…и дал Т. Рузвельту деньги на многие великие дела, которые тот совершил, включая строительство Панамского канала…».

Стремительное «вмешательство» Дональда Трампа в дела стран Западного полушария с наскоком в духе Уильяма Мак-Кинли или Теодора Рузвельта, активность американского президента на латиноамериканском направлении, в основе которой пока лежат методы экономического воздействия без серьезной силовой компоненты, выступают только частью масштабной стратегии главы Белого дома по переустройству системы международных отношений и мировых торгово-экономических связей. При этом страны Западного полушария, в особенности государства Латинской Америки, ближайшие соседи США, составляющие традиционную сферу влияния Вашингтона, явно удостоены в ней одного из первых «привилегированных» мест. Несмотря на то, что в большинстве государств региона находятся именно левые политические силы, Д. Трамп проявляет изрядное безучастие к идеологическому фактору, и сосредоточен, в первую очередь, на преодолении ключевой для себя проблемы нелегальной миграции в США. Именно наличие большого числа мигрантов из латиноамериканских стран в американских штатах пока служит основным критерием интереса Вашингтона к их судьбе и его готовности применять инструменты давления. Растущее присутствие Китая в государствах региона, за исключением Панамы, где у власти находится правый президент, пока также мало волнует американского президента.

Анализ поведения политиков в рассмотренных странах наглядно показывает их первоначальную дезориентацию на фоне действий Д. Трампа и неготовность выработать общую позицию противодействия растущему напору США. Об этом красноречиво свидетельствует провал идеи президента Гондураса Ксиомары Кастро созвать срочный саммит Сообщества латиноамериканских и карибских государств (CELAC) для обсуждения миграционной проблемы в контексте политики Трампа и для выработки общей позиции стран стран — участниц объединения в переговорах с Трампом — за исключением Колумбии все государства проигнорировали инициативу Гондураса. Левые правительства латиноамериканских стран, в том числе крупнейших игроков в лице Бразилии и Мексики, руководствуются собственными интересами в процессе выстраивания диалога с Вашингтоном и формируют новую стратегию взаимодействия с северным соседом, придерживаясь выжидательной тактики и не стремясь к чрезмерной эскалации. Вместе с тем важно подчеркнуть: доминирование США в Западном полушарии в случае сохранения нынешней вовлеченности Вашингтона в латиноамериканские дела неизбежно приведет к росту влияния США уже на внутриполитические процессы в этих странах, что может представлять угрозу для большинства левых правительств Латинской Америки. В этих условиях именно развитие межрегионального сотрудничества и противопоставление действиям администрации Белого дома единой твердой позиции большинства стран региона представляется едва ли не единственной возможностью выстроить диалог между США и Латинской Америкой на равноправных началах и предотвратить окончательное возвращение США при Д. Трампе к «политике большой дубинки» времен Теодора Рузвельта.

Западное полушарие, во многом остававшееся в тени внешней политики США в течение последних десятилетий, удостаивается непривычно большого внимания со стороны второй администрации Д. Трампа с момента его вступления в должность. Жесткая риторика американского лидера по отношению к соседним странам, активное использование мер экономического давления для достижения политических целей отсылают к внешнеполитической стратегии США более чем столетней давности, эпохе становления страны в качестве «великой державы», когда геополитические интересы Вашингтона были сосредоточены главным образом в Западном полушарии, а ключевым императивом внешней политики США было достижение наиболее благоприятных условий для американских компаний и производителей в мировой торговле. Историческими «учителями» для Д. Трампа служат президенты Уильям Мак-Кинли (1897–1901) и Теодор Рузвельт (1901–1909) — представители эпохи конца XIX – начала XX веков, во многом создавшие условия для стремительного роста военной мощи и экономического потенциала США в начале нового столетия. Показательно, что в ходе своей инаугурационной речи из всего сонма американских президентов Д. Трамп упомянул только их: «президент Мак-Кинли сделал нашу страну очень богатой благодаря политике тарифов…и дал Т. Рузвельту деньги на многие великие дела, которые тот совершил, включая строительство Панамского канала…».

Внимания заслуживает обстоятельство, что «исторические кумиры» действующего президента, уже заявившего о своем стремлении «завершить все войны», вошли в американскую историю как проводники воинственной и экспансионистской внешней политики в ключевом для американских интересов Западном полушарии. При президенте У. Мак-Кинли США победили в испано-американской войне 1898 г., получив по ее итогам Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины и установив фактический протекторат над Кубой, а при президенте Т. Рузвельте неоднократно прибегали к силовым акциям против стран Карибского бассейна, например, в ходе интервенции на Кубу в 1906–1909 гг. В ту же эпоху Вашингтон частично устанавливал политический и экономический контроль над латиноамериканскими странами путем навязывания им кабальных торговых договоров, например, такая судьба постигла Доминиканскую республику в 1904–1917 гг. Жесткие действия Т. Рузвельта в отношении латиноамериканских государств впоследствии получили название «политики большой дубинки». Таким образом, восхищение Д. Трампа внешней стратегией президентов США начала XX века вызывает закономерные сомнения у некоторых американских экспертов о миролюбивом характере современной латиноамериканской политики Вашингтона.

Признавая несовершенство любых прямых исторических аналогий, следует также отметить, что контуры внешнеполитического курса США, проводимого администрацией Д. Трампа, испытывают значительное влияние идей американского изоляционизма, напоминая американскую стратегию до Второй мировой войны, когда Вашингтон окончательно отказался от неучастия в мировых делах и перешел к активному отстаиванию собственных интересов в любой точке земного шара. В условиях постепенного возврата президента к заветам американского изоляционизма закономерным шагом представляется повышение внимания Вашингтона к проблемам исторической сферы влияния — Западного полушария, представленного в настоящий момент, за исключением Канады, пестрым набором стран Латинской Америки и Карибского бассейна, отношения Вашингтона с которыми варьируются от союзнических до откровенно враждебных.

Владимир Голиней:
С любовью и симпатией? Что Трамп готовит правоконсервативной Латинской Америке

После окончания холодной войны Латинская Америка на долгое время перестала быть приоритетным направлением внешней политики Вашингтона, а влияние США в большинстве стран, как и экономическое присутствие, сокращалось. Сегодня крупнейшим инвестором и торговым партнером большинства латиноамериканских стран стал Китай, который активно инвестирует в регион, занимаясь реализацией масштабных инфраструктурных проектов, например, крупнейшего в Южной Америке глубоководного порта Чанкай в Перу. Ситуация для США осложняется также тем, что внутриполитическая динамика в регионе в последние годы определяется скорее левыми и левоцентристскими силами, которые находятся у власти в большинстве стран и не испытывают особых симпатий по отношению к США. Речь идет о таких крупных странах, как Бразилия, Колумбия, Мексика и Чили, во главе которых стоят умеренно левые политики, а также Венесуэле, Кубе и Никарагуа, где существуют леворадикальные политические режимы. Если с первой группой стран у США существуют тесные торгово-экономические связи и дружественные отношения, то страны «тройки» проводят выраженную антиамериканскую политику, основным стержнем которой представляется резкое неприятие американской гегемонии в Латинской Америке и идеология антиимпериализма.

Несмотря на заметное сокращение политического и экономического влияния США в регионе, отношения с Вашингтоном имеют ключевое значение для всех латиноамериканских стран, поэтому от способности их властей выстроить рабочие отношения с администрацией Д. Трампа будет в значительной степени будет зависеть их внутриполитическая ситуация.

Колумбия и Мексика

Колумбия, традиционно самый преданный партнер Вашингтона в регионе, первой из перечисленных стран ощутила на себе перемены во внешней политике страны при Д. Трампе. С 2022 г. латиноамериканскую страну возглавляет президент Густаво Петро —первый в колумбийской истории глава государства, придерживающийся левых взглядов. При Г. Петро Богота начала диверсифицировать внешнеполитические связи и отходить от прежней безусловной ориентации на Вашингтон. Г. Петро неоднократно занимал фрондирующую позицию по отношению к США по целому ряду международных вопросов: за 2022–2024 гг. Колумбия успела восстановить дипломатические отношения с соседней Венесуэлой и разорвать их с Израилем в знак протеста против действий еврейского государства в секторе Газа, отказалась участвовать в конференции с украинским президентом В. Зеленским и объявила о планах присоединиться к китайской инициативе «Один пояс, один путь». Тем не менее действия колумбийских властей, хотя и могли периодически вызывать неудовольствие со стороны администрации Д. Байдена, не оказывали серьезного негативного влияния на отношения между Боготой и Вашингтоном, поскольку оба президента придерживались схожих взглядов на проблемы изменения климата, развития системы инклюзивности, преодоления социального неравенства.

С приходом к власти Д. Трампа дальнейшая перспектива проведения Г. Петро самостоятельного курса во внешней политике остается под вопросом. Свидетельством тому служит скоротечный дипломатический кризис между странами, развернувшийся после отказа властей южноамериканской страны принимать самолеты вооруженных сил США с депортированными колумбийскими гражданами на борту. Первоначальный отказ президент Г. Петро мотивировал тем, что властям США сначала следует «разработать протокол достойного обращения с мигрантами». В ответ Д. Трамп распорядился ввести 25-процентные пошлины на весь импорт в США из этой страны с намерением повысить их до 50% через неделю, после чего менее чем через час колумбийские власти пересмотрели позицию и согласились принять своих граждан. Таким образом, для принуждения колумбийского коллеги к принятию нужного решения Д. Трампу хватило угрозы начать «тарифную войну» с Колумбией, для которой США выступают главным торговым партнером. На примере спора с Колумбией администрация Д. Трампа наглядно продемонстрировала, что не собирается идти на уступки в принципиальных для себя вопросах, в частности, в миграционном.

Неудачная с репутационной точки зрения внешнеполитическая акция Боготы грозит стать лишь первым испытанием на пути выстраивания диалога между Г. Петро и Д. Трампом. Тем не менее колумбийский лидер продолжает проводить самостоятельный внешнеполитический курс, примером чему служит недавний запуск нового морского торгового маршрута между Колумбией и Китаем, который проходит через перуанский порт Чанкай, построенный китайским подрядчиком. По всей видимости, осознавая собственную критическую зависимость от рынка США, Колумбия будет стремиться максимально диверсифицировать торгово-экономические связи за счет наращивания сотрудничества с Пекином. Успех этой политики будет зависеть от того, насколько быстро и эффективно колумбийским властям удастся выстроить новые логистические маршруты и перенаправить собственный экспорт на другой рынок и какой будет реакция Вашингтона на эти действия.

Вместе с тем даже в условиях сокращения экономической зависимости Колумбии от США у Белого дома останутся серьезные рычаги давления на соседа, прежде всего, в сфере безопасности. С момента запуска властями США в 1999 г. «Плана Колумбия» по оказанию военной и финансовой помощи южноамериканской стране в борьбе с наркопреступностью и повстанческими группировками Богота традиционно опирается на Вашингтон в военной сфере. Важным фактором обеспечения стабильной внутриполитической ситуации в стране служит военно-техническая помощь Колумбии и предоставление данных американских спутников о перемещениях повстанцев. В этом контексте решение администрации Д. Трампа заморозить на 90 дней иностранную помощь партнерам стало болезненным ударом для колумбийской стороны — власти страны были вынуждены отказаться от использования 18 американских вертолетов Black Hawk, которые ранее использовались для борьбы с наркотрафиком. Заморозка американской помощи произошла одновременно с ростом вооруженных столкновений между колумбийскими повстанческими группировками ELN и FARC в районе Кататумбо, что потенциально грозит перерасти в полномасштабный внутриполитический кризис. В этих условиях прекращение американской военной и финансовой помощи становится дополнительным фактором дестабилизации, и в случае усугубления ситуации в стране может потребоваться обращение администрации Г. Петро к властям США за помощью.

Таким образом, будущее американо-колумбийских отношений при администрациях Г. Петро и Д. Трампа в значительной степени будет определяться способностью правительства Г. Петро диверсифицировать торгово-экономические связи и предотвратить эскалацию вооруженного конфликта в Кататумбо. В случае если внешне- и внутриполитический курс Г. Петро не позволят президенту справиться с текущими вызовами, впору говорить о перспективе победы на президентских выборах 2026 г. правых сил, их вероятном отказе от стратегии диверсификации внешнеполитических связей и возвращению к дипломатической ориентации на Вашингтон.

Татьяна Русакова:
Итоги выборов в Мексике: каким будет президентство Клаудии Шейнбаум

Проблемы миграции и наркотрафика, характерные для американо-колумбийских отношений, приобретают гораздо большее значение в контексте отношений США и Мексики, против которой Вашингтон уже применил аналогичный инструмент экономического давления. С осени 2024 г. страну возглавляет президент Клаудия Шейнбаум, которую принято относить к левому политическому спектру. Как и в случае с Колумбией, мотивом для введения пошлин США на мексиканскую продукцию стала миграционная проблема. Мотивируя свои действия чрезвычайным положением в связи с неконтролируемым потоком нелегальных мигрантов и растущими поставками наркотика фентанила в США, Д. Трамп распорядился ввести пошлины в размере 25% на импорт из Мексики (и Канады), которые вступили в силу 4 марта. Учитывая острую зависимость Мексики от поставок своей продукции в США, на которые приходится сразу 83% экспорта страны, подобный шаг нанес бы непоправимый удар по мексиканской экономике, развитие которой критически зависит от американо-мексиканской торговли.

Вдобавок к тарифной политике как эффективному инструменту давления на южного соседа Д. Трамп регулярно прибегает к прямым угрозам применения военной силы против Мексики. Неспособность властей страны навести порядок на северной границе в связи с деятельностью крупных наркокартелей, которые располагают тысячами боевиков и широкой сетью поставок запрещенной продукции в США, уже длительное время вызывает раздражение Д. Трампа. В феврале 2025 г. американский президент принял важное с символической точки зрения решение, подписав указ о признании крупнейших мексиканских и других латиноамериканских наркокартелей террористическими организациями. Подобный шаг потенциально может стать основанием для применения американских войск уже на территории Мексики под предлогом борьбы с терроризмом. Указ Трампа опирается на прошлый опыт, в частности, на нормативные документы, принятые администрацией Дж. Буша-младшего после атак 11 сентября, и дает право американским властям наказывать всех, кто прямо или косвенно причастен к финансированию деятельности террористов. Принимая во внимание сложную мексиканскую специфику, при которой члены наркокартелей тесно интегрированы в общество, а отдельные преступные группировки и вовсе занимаются строительством социальной инфраструктуры, подобные шаги американских властей могут поставить под удар бесчисленное множество лиц.

Мнение американских и латиноамериканских аналитиков и журналистов в оценке перспективы полномасштабной военной операции американских ВС на мексиканской территории существенно разнится. Часть специалистов указывает на решительность американских властей и сравнивают разворачивающуюся войну против наркотиков с «войной с терроризмом» Дж. Буша-младшего, которая привела к вторжению в Афганистан. Другие эксперты скептически оценивают перспективу начала военных действий против мексиканских наркокартелей, отмечая их непредвиденные последствия для американо-мексиканских отношений и возможность перерастания ограниченной операции в полномасштабную войну.

Вне зависимости от реальных или мнимых планов Д. Трампа в области «тарифных войн» или борьбы с наркокартелями уже сами действия Вашингтона представляют серьезную угрозу национальной безопасности Мексики и ключевой вызов для администрации К. Шейнбаум. Политика американского президента включает максимальное экономическое давление на оппонента, угрозу применения силой и создание атмосферы двусмысленности, когда противоположной стороне приходится задаваться вопросом, действительно ли действия американской стороны соответствуют ее намерениям. С учетом значительного экономического и политического потенциала Мексики, которая, в отличие от Колумбии, традиционно стремится проводить самостоятельный внешнеполитический курс при сохранении дружественных отношений с США, перед администрацией К. Шейнбаум стоит непростая задача отстоять собственные интересы в спорах с северным соседом, не прибегая при этом к эскалации и не идя исключительно на односторонние уступки. Во многом достижению этого баланса будут посвящены действия мексиканских властей в ближайшее время.

Бразилия

На фоне беспрецедентно активной внешней политики Вашингтона на латиноамериканском направлении в течение менее двух месяцев нахождения Д. Трампа в Белом доме примечательным представляется то, насколько малое внимание действующий американский президент уделяет Бразилии — второй по величине экономике Западного полушария, региональному лидеру с глобальными амбициями, стремящимся представлять интересы стран глобального Юга. По всей видимости, низкая активность США на бразильском треке объясняется необходимостью выработки американской стороной продуманной стратегии в отношении Бразилии, политический вес и экономический потенциал которой не позволяют Д. Трампу действовать по аналогии с Колумбией или Мексикой.

Дмитрий Лобов:
Никогда не было и вот опять: почему Бразилия снова заговорила про реформу СБ ООН?

Действующий бразильский президент Луис Инасиу Лула да Силва, опытный политик и яркий представитель левых сил в Латинской Америке, возглавлявший страну еще в эпоху «левого поворота» начала XXI века, по целому ряду идеологических вопросов выступает в качестве полной противоположности Д. Трампа, а учитывая статус Бразилии как крупнейшей и наиболее развитой латиноамериканской страны, имеет все шансы стать основным политическим оппонентом Д. Трампа в Западном полушарии. Бразильский лидер — один из основателей и идейных вдохновителей БРИКС, сторонник активного развития торгово-экономических связей с Китаем (Пекин — крупнейший торговый партнер страны). Политик стремится придать Бразилии статус представителя интересов государств глобального Юга, а также придает особое значение климатической повестке. Как можно заметить, внешнеполитические приоритеты Бразилии не соответствуют и зачастую прямо противоречат представлениям о международной политике Д. Трампа, который видит в усилении позиций Китая в Латинской Америке прямую угрозу национальным интересам США и открыто саботирует выполнение любых ранее взятых американской стороной климатических обязательств — уже в январе 2025 г. президент подписал указ о выходе США из Парижского соглашения по климату. Серьезным раздражителем для Д. Трампа также стало активное участие Бразилии в работе БРИКС и, в особенности, выдвигаемая странами-участницами объединения идея дедолларизации мировой экономики, в поддержку которой высказывался в том числе Л. Лула да Силва. Красноречивым свидетельством непринятия Трампа подобных действий служит озвученная им угроза ввести пошлины в размере 100% на продукцию стран-участниц БРИКС в случае попыток заменить доллар иными валютами в качестве универсального платежного средства.

Вдобавок к многочисленным расхождениям по международной повестке особенностью американо-бразильских отношений служит их внутриполитическое измерение в контексте Бразилии. Власти южноамериканской страны серьезно опасаются прямого или косвенного вмешательства США во внутренние дела страны, будь то поддержка бразильского экс-президента и большого поклонника Д. Трампа Ж. Болсонару, или критика Илона Маска в адрес государственных органов Бразилии. Так, опальный экс-президент Ж. Болсонару, в настоящий момент находящийся под следствием в связи с предъявленными ему обвинениями в госперевороте, с большим воодушевлением воспринял результаты президентских выборов 2024 г., назвав победу Д. Трампа «чрезвычайно важным шагом» для достижения собственной цели принять участие в бразильской президентской гонке 2026 г. с намерением повторить успех американского коллеги. Фактор личных симпатий и идеологической близости между Д. Трампом и Ж. Болсонару, в бытность получившим прозвище «Трамп из тропиков», выступает серьезным раздражителем для властей Бразилии. В этих условиях официальное приглашение Ж. Болсонару на инаугурацию Д. Трампа вместе с официальными представителями Бразилии воспринимается администрацией Л. Лулы как американская поддержка лидера бразильской оппозиции. Дальнейшие реверансы в адрес Ж. Болсонару со стороны администрации Д. Трампа потенциально могут осложнить ее отношения с администрацией Л. Лулы.

Помимо Д. Трампа интерес к внутренним делам Бразилии с недавнего времени проявляет Илон Маск: в 2024 г. между миллиардером и властями Бразилии разгорелся скандал, вызванный отказом владельца компании X блокировать аккаунты бразильских экстремистов по требованию Верховного суда страны. После отказа Илона Маска Верховный суд распорядился заблокировать соцсеть на территории Бразилии, что вызвало резкую критику со стороны И. Маска в адрес властей страны, включая обвинения в нарушении свободы слова и даже угрозы ареста бразильских государственных активов в США. Хотя впоследствии миллиардер уступил требованиям Верховного суда Бразилии, распорядившись заблокировать требуемые аккаунты, после чего власти южноамериканской страны разблокировали работу X в стране, конфликт остался неисчерпанным. Учитывая возросшую за последнее время активность на международной арене И. Маска, и то, какое пристальное внимание он уделяет проблеме свободы слова в мире, новая порция критики И. Маска в адрес бразильских властей представляется более чем реальной перспективой. В отличие от ситуации 2024 г., в настоящий момент Маск относится к официальным представителям власти США, неформально возглавляя Департамент эффективности правительства страны, и его выпады в адрес бразильской стороны будут восприниматься последней как официальная позиция Вашингтона.

Таким образом, исходное положение дел в американо-бразильских отношениях осложнено широким спектром явных и скрытых противоречий, что, однако, не означает неизбежный спад сотрудничества и рост конфронтации между Бразилиа и Вашингтоном. Две страны традиционно — союзники в сфере безопасности, торговый оборот между Бразилией и США в 2024 г. составил более 90 млрд. долл. (США — второй крупнейший торговый партнер страны), а приход к власти Д. Трампа потенциально открывает новые области сотрудничества между государствами. Действия и заявления бразильского президента свидетельствуют скорее о занятой им выжидательной позиции в отношении новых властей США — Л. Лула да Силва старательно избегает резких шагов и заявлений, которые могут быть негативно истолкованы северным соседом. Так, в день инаугурации Д. Трампа бразильский лидер заявил, что надеется на мирные и продуктивные отношения с американским президентом со словами: «Мы не хотим ссориться». Умеренную позицию Л. Лула да Силва занял в вопросе депортации из США 88 нелегальных бразильских мигрантов, хотя и выразив протест в связи с нарушением прав своих граждан, которых перевозили в наручниках. Бразильский президент не последовал примеру Густаво Петро, отказавшегося поначалу принимать американские воздушные судна, но распорядился привлечь бразильские ВВС для транспортировки мигрантов в конечный пункт назначения после посадки американского самолета в городе Манаус. Не менее показательной представляется реакция Л. Лулы на угрозу введения Вашингтоном тарифов на бразильскую сталь, поставляемую в США — президент ограничился замечанием о том, что его страна прибегнет к зеркальным мерам на американский импорт. Наконец, Л. Лула да Силва в достаточно сдержанной манере отзывается о тарифной политике Трампа в отношении других государств, отмечая, что подобные меры приведут только к росту инфляции во всем мире.

Можно предположить, что стратегия Бразилии в отношении США до конца президентского срока Л. Лулы будет направлена на избегание конфронтации с Вашингтоном по вопросам, не носящим принципиальный характер для интересов страны и не допуская при этом крупных репутационных потерь. Не стоит ожидать от бразильского президента пересмотра основных внешнеполитических приоритетов, в частности, развития торгового и технологического сотрудничества с Китаем, укрепления БРИКС или продвижения «зеленой» повестки. Возможное введение администрацией Д. Трампа пошлин на бразильский импорт в США хотя и станет болезненным ударом по экономике страны, но не приведет к катастрофическим последствиям, как в случае Мексики и Колумбии, зависимость которых от американского рынка значительно выше. Одной из потенциально наиболее болезненных точек напряжения в американо-бразильских отношениях на ближайшие годы может стать резкое неприятие властями южноамериканской страны прямой или косвенной поддержки Вашингтоном оппозиционных сил во главе с Ж. Болсонару, а также критика действий государственных органов Бразилии со стороны Илона Маска. Активизация контактов администрации Д. Трампа с экс-президентом в обход действующих властей неизбежно будет оценена Л. Лулой и его окружением как враждебный шаг и вмешательство во внутренние дела.

Венесуэла, Куба, Никарагуа

Павел Каневский:
Трампономика 2.0: неолиберализм в протекционистской оболочке

Эти три латиноамериканских государства леворадикальной ориентации традиционно имеют напряженные отношения с США. Американские власти неоднократно обвиняли правительства стран в нарушениях прав человека и фальсификации выборов, враждебных национальным интересам США. В период первой администрации Д. Трампа тогдашний советник президента по национальной безопасности Джон Болтон даже назвал эти страны «тройкой тирании» и «треугольником террора» от Гаваны до Каракаса и Манагуа.

Наименьшие перспективы улучшения в настоящий момент имеют американо-кубинские отношения. С 1960-х гг. против Кубы действует торговое эмбарго, введенное американскими властями, с того момента Гавана продолжает жить в условиях торговой блокады. Политика нормализации отношений с Кубой, предпринятая администрацией Б. Обамы, результатами которой стали возобновление дипломатических отношений и активизация торговых контактов между двумя странами, была полностью свернута после прихода Д. Трампа к власти в 2016 г. Администрация Дж. Байдена не предпринимала серьезных шагов с целью восстановления прежних контактов с Кубой: одним из немногочисленных шагов стало исключение страны из списка спонсоров терроризма в самом конце президентского срока Байдена. Тем не менее уже через неделю после инаугурации Д. Трамп отменил решение предшественника и снова внес Кубу в список. Шаг республиканца выступает красноречивым свидетельством незаинтересованности США в нормализации отношений с «островом свободы». В настоящий момент единственным волнующим американского президента вопросом, связанным с островом Куба, представляется план разместить до 30 тыс. нелегальных мигрантов в тюрьме Гуантанамо, расположенной на одноименной военно-морской базе США, арендованной у Кубы в 1903 г. на бессрочный период. Стоит отметить, что осуществление этой инициативы находится в юрисдикции внутренних дел США и не требует согласования с кубинскими властями.

Отношения США с центральноамериканским государством Никарагуа осложнились после прихода к власти в стране в 2007 г. президента Даниэля Ортеги, в прошлом активного участника Сандинистской революции 1979 г., остающегося на президентского посту вплоть до сегодняшнего дня. После массовых протестов в стране 2018–2019 гг., не приведших к успеху политической оппозиции, Вашингтон усилил санкционное давление Д. Ортегу и его окружение: в период с 2020 г. по 2024 г. ограничительные меры властей США коснулись более 1 тыс. высокопоставленных лиц страны. Несмотря на отдельные высказывания представителей администрации Д. Трампа, в частности заявление госсекретаря М. Рубио о том, что «Никарагуа нельзя назвать демократией», существуют основания полагать, что вопрос внутренней политики правительства Д. Ортеги будет волновать американского президента в гораздо меньшей степени, чем миграционная проблема.

По данным расследования американских журналистов, власти Никарагуа активно содействуют нелегальному миграционному потоку в США с Кубы и Гаити с помощью специальных чартерных рейсов в Манагуа из этих стран, зарабатывая на них значительные средства. В случае если администрация Д. Трампа обратит внимание на эту проблему, власти центральноамериканской страны испытают на себе сильнейшее давление со стороны Вашингтона, который имеет действенные рычаги влияния на Манагуа — несмотря на идеологические разногласия, США остаются главным торговым партнером страны, на них приходится сразу две трети экспорта Никарагуа. Введение пошлин на никарагуанский импорт станет крайне болезненным ударом для экономики этого государства и может спровоцировать новую волну протестов против правительства Д. Ортеги. Таким образом, будущее отношений между США и Никарагуа и в определенной степени внутриполитическая ситуация в Манагуа будут зависеть от решения сторонами миграционной проблемы, которая, вероятно, проявится в течение ближайших месяцев.

Деградация американо-венесуэльских отношений началась после победы в южноамериканской стране «Боливарианской революции» 1998 г. и резких перемен в внутренней и внешней политике Каракаса при президенте Уго Чавесе, который взял курс на антиамериканизм и укрепление латиноамериканского единства в противовес Вашингтону. США стали особенно активно вводить санкции против Каракаса после прихода к власти в стране в 2013 г. преемника У. Чавеса президента Николаса Мадуро, а самые серьезные рестрикции были введены Вашингтоном в разгар венесуэльского кризиса 2019 г. Тогдашняя администрация Д. Трампа избрала стратегию «максимального давления» на Каракас, закрыв Венесуэле доступ к американским финансовым рынкам и запретив любые операции с госдолгом страны и с государственной нефтяной компанией Венесуэлы Petroleos de Venezuela (PDVSA). В ходе политического кризиса власти США также оказали активную поддержку лидеру венесуэльской оппозиции Х. Гуайдо, признав его в качестве легитимного президента, а сам Д. Трамп даже высказывался о возможности интервенции США в Венесуэлу. Тем не менее, политика американских властей не привела к конечной цели —свержению Н. Мадуро, которому не только удалось восстановить контроль над страной и сбить протестную волну, но и заметно упрочить собственное положение, улучшить социально-экономическую ситуацию в Венесуэле. Более того, оборотной стороной «экономической войны» против Венесуэлы стал массовый исход жителей страны, большая часть которых устремилась именно в Соединенные Штаты, что только усугубило миграционную проблему.

Неудачный опыт «максимального давления» на Каракас, как показывают действия команды Д. Трампа, хорошо усвоен американским президентом. В отличие от действий Вашингтона в 2018–2019 гг., когда Белый дом разорвал все каналы коммуникации с Венесуэлой и даже объявил награду в 15 млн. долл. за информацию о Н. Мадуро, которая способствовала бы его аресту, в 2025 г. Трамп направил в южноамериканскую страну посланника по особым поручениям Ричарда Гренелла, проведшего встречу с венесуэльским лидером. Непосредственной целью визита Р. Греннела стали переговоры об освобождении американских граждан, находящихся в заключении в Венесуэле, а также миграционная проблема. Примечательно, что по обоим вопросам сторонам удалось достигнуть договоренностей: так, Р. Гренелл вернулся назад с шестью освобожденными гражданами США, а уже на следующий день Д. Трамп заявил, что Венесуэла готова принимать депортированных из США соотечественников. Несмотря на отсутствие упоминаний в прессе и заявлениях официальных лиц ответных уступок со стороны США венесуэльской стороне, безусловным успехом для Каракаса можно назвать сам факт прибытия в страну официального представителя США, его встречи с главой Боливарианской Республики, что можно расценить как косвенное признание Вашингтоном легитимности президента Н. Мадуро. Визит Р. Гренелла имеет особое значение, с учетом того, что США и большинство западных стран не признали на официальном уровне итогов прошлогодних президентских выборов в Венесуэле, победу на которых одержал Н. Мадуро. Подобный шаг Д. Трампа объясняется не внезапным миролюбием или симпатиями к личности венесуэльского лидера, а преследованием собственных интересов в принципиально важных вопросах возвращения на родину американских граждан и решением миграционной проблемы. По этой причине рассуждать о реальной нормализации отношений между США и Венесуэлой, о чем заговорили некоторые западные СМИ, преждевременно.

На это указывает недавнее решение Д. Трампа отозвать ранее предоставленную Каракасу генеральную лицензию, позволявшую американской компании Chevron добывать и импортировать в США венесуэльскую нефть, несмотря на действие ранее введеных санкций. Первая американская генеральная лицензия была выдана в ноябре 2022 г., ее первоначальными целями были, с одной стороны, восполнение запасов нефти у США, которые столкнулись с ростом цен на энергоносители в результате остановки торгово-экономических связей с России, а с другой — стимулирование венесуэльских властей к диалогу с оппозицией. Последнее выдвигалось в качестве важнейшего условия для продления санкционных послаблений Вашингтона в отношении нефтяного сектора страны. Начало переговорного процесса между администрацией Н. Мадуро и политическими оппонентами, как предполагала американская сторона, в дальнейшем запустило бы процесс демократизации Венесуэлы и позволило добиться цели смены политического режима в стране мирным путем. Прогнозы команды Д. Байдена, однако, не сбылись: несмотря на подписание осенью 2023 г. при посредничестве США соглашения в Барбадосе между официальным Каракасом и венесуэльской оппозицией об обеспечении открытого избирательного процесса на президентских выборах 2024 г., лидер несистемной оппозиции страны К. Мачадо оказалась не допущена к участию в президентской гонке. Это было воспринято в США как прямое нарушение Н. Мадуро взятых обязательств, но не привело к ужесточению санкционного давления — в ноябре 2024 г. американские власти продлили до мая 2025 г. генеральные лицензии четырем американским компаниям, работающим в Венесуэле. Таким образом, первоначальный замысел американских властей не позволил создать эффективный рычаг давления на венесуэльского лидера в виде генеральных лицензий, однако позволил Н. Мадуро улучшить экономическое положение Венесуэлы за счет поставок сырья в США при сохранении контроля над политической ситуацией в стране.

Д. Трамп, будучи последовательным критиком внешней политики администрации Д. Байдена, явно воспринимает сохранение генеральных лицензий на добычу нефти в Венесуэле при отсутствии успехов в «демократизации» страны как свидетельство провала стратегии команды Дж. Байдена и стремится отмежеваться от прежних соглашений с венесуэльской стороной. Тактика уступок более слабой и экономической зависимой от США стране ради достижения политических целей противоречит убеждениям главы Белого дома, отдающего явное предпочтение давлению на слабые точки оппонента. Руководствуясь этим представлением, следует обратить внимание на недавнее решение Д. Трампа приостановить действие генеральных лицензий. Мотивируя свой отказ от продления санкционных послаблений медлительностью Каркаса в вопросе принятия венесуэльских нелегалов из США, Д. Трамп стремится, прежде всего, добиться от Мадуро большей сговорчивости в ключевом для себя миграционном вопросе, что напоминает действия американского президента в отношении Колумбии или Мексики.

В конечном счете именно от уступчивости Н. Мадуро в переговорах с Д. Трампом, готовности венесуэльского лидера эффективно лавировать между американскими и китайскими интересами и прочности внутренней поддержки политического режима в Венесуэле будет в значительной степени зависеть динамика американо-венесуэльских отношений в ближайшие годы. Не стоит при этом полагать, что американские нефтедобывающие компании навсегда прекратили деятельность в Венесуэле, перспектива смягчения санкционных ограничений остается высокой, учитывая взаимную заинтересованность сторон. Решение о возобновлении работы американских компаний в Венесуэле может быть принято Трампом так же стремительно, как и решение об остановки — все зависит от того, посчитает ли американский президент свои цели в отношении Каракаса в полной мере достигнутыми.

Чили и Боливия

Горизонты межамериканских отношений в период второй администрации Трампа. Городской завтрак

Анализ внешней политики Д. Трампа в отношении латиноамериканского региона останется неполным без упоминания таких стран, как Чили и Боливия, которые возглавляют президенты — приверженцы левой идеологии. Обе страны не удостоились внимания американского президента в силу удаленной географической расположенности и, что особенно важно для Д. Трампа, по причине отсутствия крупных потоков миграции населения из Чили и Боливии в США. С 2022 г. Чили возглавляет президент Габриэль Борич, часто причисляемый к «новым левым» латиноамериканским политикам, поскольку его внешняя политика лишена, в частности, характерных для левых сил в регионе идей антиамериканизма и стремления к большей стратегической автономии стран Латинской Америки. Чили традиционно имеет тесные экономические и политические связи с Вашингтоном, а чилийская экономическая и политическая элита заинтересована в сохранении дружественных отношений с США. В условиях нахождения в Белом доме Д. Трампа южноамериканская страна имеет значимое преимущество в сравнении с другими странами региона — торговый оборот между Чили и США можно отнести к одним из наиболее сбалансированных, следовательно, у Вашингтона отсутствует значимый стимул для введения пошлин на чилийскую медь — основной товар экспорта страны. Таким образом, можно прогнозировать отсутствие перспективы заметных изменений в отношениях между Сантьяго и Вашингтоном, в особенности в свете грядущих в 2025 г. чилийских президентских выборов, на которых высокие шансы на победу имеет кандидат от правых сил Эвелин Маттеи, неоднократно высказывавшаяся одобрение действиям Дональда Трампа.

Боливия длительное время имеет напряженные отношения с Соединенными Штатами. После прихода к власти в стране левого политика и идеолога «индейского социализма» Эво Моралеса в 2006 г. диалог между Вашингтоном и Сукре был свернут — власти Боливии даже распорядились выслать из страны американского посла в 2008 г., а сам Э. Моралес неоднократно подвергал критике действия США в мире, в том числе политику первой администрации Д. Трампа. С 2020 г. Боливию возглавляет президент Луис Арсе, лидер левой партии «Движение к социализму» (MAS), который, несмотря на внутриполитические разногласия с Э Моралесом, продолжает курс на дистанцирование от США во внешней политике и развитие отношений с Россией и Китаем — с января 2025 г. Боливия получила официальный статус страны-партнера БРИКС. В 2023 г. и 2024 г. власти страны заключили контракты с китайскими и российскими фирмами на разработку ими лития на территории Боливии, что, однако, не вызывает особой обеспокоенности американских властей.

Осторожность Вашингтона в отношении Боливии даже после прихода к власти Д. Трампа, который придает принципиальное значение угрозе роста китайского влияния в Латинской Америке, может быть объяснена двумя причинами. Во-первых, крупные месторождения лития, — важнейшего металла для производства электромобилей, — имеются в двух других странах «литиевого треугольника» Аргентине и Чили, с которыми США имеют значительно более дружественные отношения и в перспективе могут обеспечить американских производителей электрокаров необходимым сырьем без боливийского лития. Во-вторых, в стране продолжается затяжной внутриполитический кризис, связанный с открытым противостоянием действующего президента Л. Арсе и экс-президента Э. Моралеса в преддверие президентских выборов 2025 г. По мере приближения к дате выборов нарастание противоречий между враждующими группировками будет нарастать, грозя привести к параличу государственной власти и непредсказуемым результатам (летом 2024 г. Боливия уже пережила попытку государственного переворота). В условиях царящей неопределенности вокруг политического будущего Боливии США занимают выжидательную позицию, учитывая, что ни одна из противоборствующих сторон не выступает за нормализацию отношений с Вашингтоном. Можно спрогнозировать, что в течение ближайшего времени Боливия останется за пределами внимания администрации Д. Трампа в силу отсутствия серьезной заинтересованности американской стороны в боливийских делах.

Заключение

Стремительное «вмешательство» Дональда Трампа в дела стран Западного полушария с наскоком в духе Уильяма Мак-Кинли или Теодора Рузвельта, активность американского президента на латиноамериканском направлении, в основе которой пока лежат методы экономического воздействия без серьезной силовой компоненты, выступают только частью масштабной стратегии главы Белого дома по переустройству системы международных отношений и мировых торгово-экономических связей. При этом страны Западного полушария, в особенности государства Латинской Америки, ближайшие соседи США, составляющие традиционную сферу влияния Вашингтона, явно удостоены в ней одного из первых «привилегированных» мест. Несмотря на то, что в большинстве государств региона находятся именно левые политические силы, Д. Трамп проявляет изрядное безучастие к идеологическому фактору, и сосредоточен, в первую очередь, на преодолении ключевой для себя проблемы нелегальной миграции в США. Именно наличие большого числа мигрантов из латиноамериканских стран в американских штатах пока служит основным критерием интереса Вашингтона к их судьбе и его готовности применять инструменты давления. Растущее присутствие Китая в государствах региона, за исключением Панамы, где у власти находится правый президент, пока также мало волнует американского президента.

Анализ поведения политиков в рассмотренных странах наглядно показывает их первоначальную дезориентацию на фоне действий Д. Трампа и неготовность выработать общую позицию противодействия растущему напору США. Об этом красноречиво свидетельствует провал идеи президента Гондураса Ксиомары Кастро созвать срочный саммит Сообщества латиноамериканских и карибских государств (CELAC) для обсуждения миграционной проблемы в контексте политики Трампа и для выработки общей позиции стран стран-участниц объединения в переговорах с Трампом — за исключением Колумбии все государства проигнорировали инициативу Гондураса. Левые правительства латиноамериканских стран, в том числе крупнейших игроков в лице Бразилии и Мексики, руководствуются собственными интересами в процессе выстраивания диалога с Вашингтоном и формируют новую стратегию взаимодействия с северным соседом, придерживаясь выжидательной тактики и не стремясь к чрезмерной эскалации. Вместе с тем важно подчеркнуть: доминирование США в Западном полушарии в случае сохранения нынешней вовлеченности Вашингтона в латиноамериканские дела неизбежно приведет к росту влияния США уже на внутриполитические процессы в этих странах, что может представлять угрозу для большинства левых правительств Латинской Америки. В этих условиях именно развитие межрегионального сотрудничества и противопоставление действиям администрации Белого дома единой твердой позиции большинства стран региона представляется едва ли не единственной возможностью выстроить диалог между США и Латинской Америкой на равноправных началах и предотвратить окончательное возвращение США при Д. Трампе к «политике большой дубинки» времен Теодора Рузвельта.