Тезисы к дискуссии с участниками программы Munich Young Leaders, посвященной проблемам российской внешней политики (What Does Russia Want from the World?), 8 сентября 2017 г.
Тезисы к дискуссии с участниками программы Munich Young Leaders, посвященной проблемам российской внешней политики (What Does Russia Want from the World?), 8 сентября 2017 г.
Пять лет назад ИНСОР в годовом обзоре российской внешней политики описывал её как «сползание на обочину» мировых процессов. И казалось, логика внутриполитического развития (верней, внутриполитической стагнации) обещала, что это сползание будет затяжным. Осмысленная активность на международной арене невозможна без национальной стратегии, без ясных целей для страны, без активности внутренней. Потому ситуация виделась так — либо перемены, либо окончательное выпадание из диалога глобальных лидеров. Только сирийская ситуация ещё давала какой-то шанс на полноправное участие в таком диалоге.
Но 2014 год стал началом новой эпохи в российской внешней политике. Эпохи, которую в изложенной схеме уже не опишешь. Ясных долгосрочных целей внутри страны по-прежнему не видно. Но для достижения тактических задач внешнеполитические инструменты стали использоваться очень активно.
Заявленное видение российской миссии в современном мире — это, во- первых, формирование справедливой полицентричной международной системы; во-вторых, сотрудничество в совместном противодействии общим вызовам.
Фактическими приоритетами внешнеполитической деятельности стали: восстановление статуса мировой державы; укрепление связей с не-западным миром; а также использование внешнеполитического напряжения для поддержания внутриполитической стабильности, для мобилизации лояльного большинства. Доминирование в эскалации.
За рубежом (имея в виду, прежде всего, Большой Запад) Россия воспринимается теперь как потенциальный (а кое-где — и как реальный) агрессор. При этом надо понимать, что российская внешнеполитическая тактика в последние годы оставалась целиком оборонительной. Смыслом её было не формирование вызовов для Запада и всего мира, а попытка ответить на реальные и мнимые вызовы извне, снизить уязвимость от внешних угроз, предотвратить рост геополитического дисбаланса, сохранить пространство для евразийской интеграции.
Любое намеренное обострение кризиса во взаимоотношениях с Западом до сих пор имело целью ослабление внешнеполитической изоляции. Такое «принуждение к диалогу» мы видели и в Сирии, и на Украине. Правда, когда дело доходит до самого диалога, обычно выясняется, что он и был целью — а не средством достижения каких-либо иных целей. Поэтому диалог у нас, как правило, вялый, без взаимной заинтересованности, без впечатляющих результатов.
Россия вооружается. Она обошла Саудовскую Аравию в последнем рейтинге СИПРИ по расходам на оборону. Хотя и отстает на порядок от Соединённых Штатов; от Китая отстает втрое, а от европейских членов НАТО (если суммировать их затраты) — ещё заметнее. Россия держится на втором месте в глобальном рейтинге военной мощи. Но сколько ни увеличивай долю военных расходов в госбюджете — за пределы госбюджета всё равно не выйдешь. У России на данный момент нет достаточно ресурсов не только для открытого военного противостояния с Западом, но и для длительной и полномасштабной «гонки вооружений».
Отсюда та внешнеполитическая дилемма, которая определит наше будущее. Либо внешнее сотрудничество как основа для внутреннего роста — и обеспеченная этим ростом стабильность. Либо внешнее напряжение как основа для внутренней мобилизации — и последующее банкротство.
Особенность нынешнего диалога с Западом и в том, что Запад рассматривается как носитель угроз суверенитету и территориальной целостности государства, а также внутриполитической стабильности и несменяемости власти. С 2014 года эти тенденции (и аналогичные настроения на Западе) вылились во взаимный страх «гибридной войны». «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации» (декабрь 2015 г.) так описывает главные внешнеполитические вызовы: «Укрепление России происходит на фоне новых угроз национальной безопасности, имеющих комплексный взаимосвязанный характер. Проведение Россией самостоятельной внешней и внутренней политики вызывает противодействие со стороны США и их союзников, стремящихся сохранить свое доминирование в мировых делах. Реализуемая ими политика сдерживания России предусматривает оказание на неё политического, экономического, военного и информационного давления».
С еще большей прямотой высказываются генералы. Так, командующий войсками Западного военного округа генерал-полковник А. Сидоров заявляет: «анализ действий США и их западных союзников показывает, что против России проводится первая фаза гибридной войны, заключающаяся в умышленной дестабилизации внутриполитической обстановки политическими и экономическими мерами».
Но та же «Стратегия национальной безопасности» четко обозначает и окно возможностей для восстановления полномасштабного диалога. «Россия выступает за укрепление взаимовыгодного сотрудничества с европейскими государствами, Евросоюзом, за гармонизацию интеграционных процессов в Европе и на постсоветском пространстве, формирование в Евро-Атлантическом регионе открытой системы коллективной безопасности на четкой договорно-правовой основе», «заинтересована в выстраивании полноценного партнерства с Соединенными Штатами Америки». «Россия готова к развитию отношений с НАТО на основе равноправия в целях укрепления всеобщей безопасности в Евро-Атлантическом регионе. Глубина и содержание таких отношений будут определяться готовностью альянса учитывать законные интересы России при осуществлении военно-политического планирования и уважать нормы международного права».
Нужно признать, что наибольшие шансы у такого диалога — в сфере противодействия нетрадиционным угрозам безопасности, меньше связанным в умах с временами «холодной войны» (терроризм, чрезвычайные ситуации и гуманитарные кризисы, экологические угрозы, изменение климата, транснациональная преступность, наркотрафик, нелегальные финансово- экономические операции и др.), позиции по которым менее политизированы. Но и главные (и самые проблемные) темы наших отношений с Западом в сфере безопасности — Сирия, Украина, растущее присутствие НАТО в Европе, будущее Европейского союза — обойти будет невозможно.
Да, пока мы видим лишь нагнетание напряжённости в отношениях. Но у этой
напряжённости нет ни идейного базиса, ни стратегической подоплёки, как во
времена СССР. Достаточно лишь политической воли — разумеется, обоюдной политической
воли — чтобы эта напряжённость была снята.
