Египет в «заложниках» суданского кризиса

В эпоху глобальной геополитической напряженности вооруженные конфликты и мятежи приобретают региональные и международные масштабы, а также последствия. Нынешняя эскалация вооруженного конфликта между двумя основными военно-политическими группировками в Судане не только повлияла на внутреннюю ситуацию в стране, но и оказывается существенное влияние на регион в целом. Чем глубже Судан погружается в состояние, близкое к полномасштабной гражданской войне, тем больше проявляется роль внешних игроков в усугублении напряженности.

Региональная нестабильность, вызванная конфликтом в Судане, вероятно, будет иметь долгосрочные последствия для Ближнего Востока. Противостояние характеризуется вмешательством иностранного компонента, что усиливает нестабильность и региональный дисбаланс. Ответ на главный вопрос — можно ли положить конец быстро развивающемуся конфликту в Судане путем мирных переговоров — дать сложно. При этом ухудшение ситуации в стране влечет за собой ряд угроз и рисков для Египта, которые могут вынудить Каир действовать решительно. Силовое вмешательство может оказаться контрпродуктивным для его национальных интересов. Египет может перестраховаться, но бездействие рискует не сработать в долгосрочной перспективе. Чем больше внешних игроков вовлечены в конфликт — как прямо, так и косвенно, — тем больше шансов на его затягивание. И, вероятно, в этом случае Каиру придется нести основной груз последствий.

В эпоху глобальной геополитической напряженности вооруженные конфликты и мятежи приобретают региональные и международные масштабы, а также последствия. Нынешняя эскалация вооруженного конфликта между двумя основными военно-политическими группировками в Судане не только повлияла на внутреннюю ситуацию в стране, но и оказывается существенное влияние на регион в целом. Чем глубже Судан погружается в состояние, близкое к полномасштабной гражданской войне, тем больше проявляется роль внешних игроков в усугублении напряженности.

Конфликт в Судане и внешние игроки

Денис Миргород:
Судан на пороге гражданской войны

Важно отметить, что описание конфликта в Судане как региональной прокси-войны представляется упрощением — любой конфликт в этой стране всегда был многогранным. Нынешнее противостояние может перекинуться на соседние страны и усугубить уже существующую напряженность в регионе, поскольку некоторые соперничающие региональные акторы поддерживают разные конфликтующие стороны. Участие внешних сил усложнило усилия по урегулированию конфликта и создало новые разногласия между региональными и глобальными игроками.

Одним из ключевых внешних игроков в этом сложном конфликте является Египет. Северный сосед Судана с большим беспокойством наблюдает за происходящим. История отношений двух стран включает в себя в том числе конфликты из-за реки Нил и пограничные споры. Судан всегда рассматривался Египтом как ключевой компонент, имеющий решающее значение для его национальной безопасности.

Реакция Египта на продолжающееся насилие в Судане — вопрос важный, имеющий серьезные последствия как для страны, так и для региональной стабильности в целом. Существенный миграционный поток из Судана в Египет представляет собой серьезную проблему для египетских властей, поскольку он может привести к увеличению числа нелегальных мигрантов, проникновению в страну экстремистских групп и усилению напряженности в социальной сфере. Прибытие мигрантов также может создать дополнительную нагрузку на и без того слабую экономику. Эти вызовы не в последнюю очередь связаны с экономической ситуацией в Египте, а также с его внешней политикой и стратегическими интересами, которые иногда могут противоречить интересам региональных и западных союзников. Таким образом, продолжающийся и быстро развивающийся кризис в Судане, несомненно, ставит перед египетской администрацией ряд сложных задач, связанных с необходимостью разработки наиболее эффективного подхода и оценки потенциальных последствий для будущих отношений двух стран.

Гуманитарные последствия конфликта

В середине апреля в Судане вспыхнуло вооруженное противостояние между военными под командованием Абдель Фаттаха аль-Бурхана, захватившими власть в 2021 г., и Силами быстрого реагирования (СБР), возникшими из арабского ополчения «Джанджавид» под командованием другого генерала — Мухаммеда Хамдана Дагало. Борьбу за власть ведут бывшие союзники — ранее стороны действовали сообща для свержения бывшего главы Судана Омара аль-Башира в 2019 г. и сыграли ключевую роль в военном перевороте в 2021 г., положившем конец соглашению о разделении власти между военными и гражданскими. Нынешнее глубокое обострение возникло после недавних переговоров об интеграции СБР в вооруженные силы страны в рамках перехода Судана к гражданскому правлению. Основные разногласия касаются сроков слияния, статуса и контроля над СБР. Помимо этого, косвенной причиной противостояния могли стать экономические факторы, поскольку СБР и регулярная армия являются прямыми конкурентами в вопросе контроля над всей цепочкой добычи и транспортировки золота. Поэтому переход к гражданскому правительству поставит под угрозу прибыльные источники доходов, от которых конфликтующие стороны неохотно отказываются.

Силы сторон составляют десятки тысяч бойцов в одном только Хартуме. Боестолкновения помимо столицы ведутся и в других частях страны, в том числе в Дарфуре и вокруг Порт-Судана на Красном море. Силы кажутся более или менее равными, однако в этом, возможно, заключается одна из опасностей конфликта. Он может растянуться по времени, как в Сирии, Йемене или Ливии.

Жертвами боевых действий уже стали сотни или даже тысячи людей. Если не удастся погасить конфликт в ближайшее время, велика вероятность гражданской войны. Вскоре может захлестнуть Судан и гуманитарный кризис, поскольку многие жители лишены доступа к запасам воды, продовольствия, электричества и медикаментов — в ходе боев была повреждена и разрушена и без того ограниченная социальная инфраструктура. К перечню бед стоит добавить и тяжелую экономическую ситуацию в стране — по данным ООН, примерно треть населения 45-миллионного Судана испытывает «острую нехватку продовольствия», а 65% населения находится за чертой бедности.

Нестабильность в Судане спровоцировала массовое перемещение людей в регионе, а дальнейшее развитие конфликта может повлечь за собой миграционный кризис. Гуманитарная ситуация в Судане была тяжелой и до начала столкновений — в стране насчитывалось 3,7 млн внутренне перемещенных лиц. Сложившееся положение дел уже начинает влиять на соседние страны — в том числе и на Египет, в который начали прибывать беженцы из Судана. Точных данных об их числе на данный момент нет, но, по оценкам, через два сухопутных пограничных перехода въехали до 50 тыс. человек, и это число может расти по мере ухудшения ситуации в стране.

В Египте уже проживают около 5 млн суданцев, спасающихся либо от нищеты, либо от боевых действий. Тем не менее в связи с продолжающимся и развивающимся кризисом в Судане Египет готовится к увеличению притока беженцев. К тому же увеличиваются риски, связанные с проникновением в страну террористических и экстремистских групп в связи с открытием суданских тюрем и слабым контролем над протяженной границей. В этом отношении Египет уже пострадал от конфликтов в Ливии и Газе, в результате которых террористические группы проникали через границы и совершали теракты в Египте. Этот эпизод ясно показывает, почему Каир не допустит повторения ситуации на южной границе страны. В связи с усилением мер по охране границы с Суданом египетская организация Международного Красного Полумесяца открыла центр помощи беженцам на пункте пропуска через границу, поскольку нарушения границы и незаконный переход могут вызвать массовую неконтролируемую миграцию и увеличить поток беженцев.

Суданская грань внешнеполитической стратегии Египта

Ибрагим Ибрагимов:
Египет сползает в кризис

Отношения с Суданом занимают особое место во внешней политике Египта. Несмотря на то, что между двумя государствами существуют тесные исторические и культурные связи, египетско-суданские отношения во многом нестабильны и полны противоречий. Стратегически важное расположение Судана в самом сердце долины Нила, на Африканском Роге и его связь с Красным морем делает это государство важным региональным игроком. Так, например, Судан является крупнейшим африканским государством, располагающим значительными запасами нефти и газа, золота, ртути, хрома, железа и других полезных ископаемых. Кроме того, через страну пролегает транзитный путь транспортировки нефти из Южного Судана.

На протяжении последних десятилетий взаимоотношения двух стран менялись в зависимости от прихода к власти тех или иных политических сил. Со смещением Омара аль-Башира с поста президента Судана Египет столкнулся с необходимостью проведения политики, направленной на решение двух противоречивых задач. С одной стороны, Каир стремился противодействовать созданию гражданского правительства в Судане, не говоря уже о развитии демократических процедур в переходный период. С другой стороны, он опасался, что Судан может стать несостоятельным государством, что приведет к серьезным политическим, геостратегическим и гуманитарным кризисам. Таким образом, Египет стремится к установлению военного строя в Судане, несмотря на гражданское противодействие и борьбу за власть между А-Ф. аль-Бурханом и М.Х. Дагало. В Египте была предотвращена попытка перехода к демократическому режиму в результате усиления влияния армии. Вот почему суданские гражданские силы видят в Египте угрозу для развития демократических процессов в своей стране. После свержения Омара аль-Башира в 2019 г. гражданские силы страны начали работать над установлением демократического правления, но военный переворот в 2021 г. нанес удар по этому процессу. Поэтому А-Ф. ас-Сиси намерен не допустить появления демократических форм правления в соседнем государстве, поскольку это окажет сильное влияние на политический ландшафт Египта и его граждан, которые могут начать требовать изменений и реформ. Во-вторых, египетский президент выступает за сохранение слабого и контролируемого строя в Судане, который дал бы Каиру рычаги и влияние на него, особенно по важным вопросам, таким как вопрос Великой Эфиопской плотины «Возрождение».

Каир может использовать свои экономические, политические и военные ресурсы, чтобы оказывать давление на новое руководство Судана, которое поддерживает египетские интересы в области безопасности и гидрополитики. В контексте конфронтации с Эфиопией из-за плотины положение Судана как страны низовья, также страдающей от возведение этой плотины, может предоставить Египту мощного союзника в его переговорах с Эфиопией по поводу прав на водные ресурсы.

Военные связи Судана с Египтом возникли еще в период британского колониального правления в Судане, когда Египет и Великобритания управляли страной в соответствии с соглашением о союзе 1899 г. Эти связи усилились в последующие годы постколониального развития, когда у власти в Судане находились проегипетски настроенные генералы — Ибрахим Аббуд и Джафар Нимери. Рассматривая нынешнюю стратегию Египта в регионе в контексте обеспечения безопасности, можно сделать вывод, что Каир всегда поддерживал военные институты или тех, кто стремился создать такие институты. За последние несколько лет военные силы двух стран укрепили свои отношения, потерявшие былую силу в период президенства Омара аль-Башира, и начали проводить частые совместные военные учения. В 2021 г. Каир и Хартум подписали соглашение об укреплении военного сотрудничества.

В последние годы египетский президент предпринял ряд действий, направленных на склонение Судана на сторону Египта в долгом споре с Эфиопией. Президент А-Ф. ас-Сиси уже давно подчеркивал непоколебимую позицию Египта в отношении плотины и важность как водной безопасности, так и египетского суверенитета над водами Нила. Ранее Египет настаивал на сохранении статус-кво и боялся потерять доступ к воде из-за строительства Эфиопией ГЭС на Ниле. Поддержка Судана рассматривалась как ключ к сохранению перевеса в борьбе с Эфиопией, и Каир будет стараться сохранить Судан в рамках своей политики, направленной на защиту египетского права на воды Нила

В последние месяцы возникли разногласия между А. Ф. аль-Бурханом и М. Х. Дагало, и Египет предпочел выступить на стороне первого. Такой выбор обусловлен рядом факторов, один из которых заключается в том, что А.Ф. аль-Бурхан представляет традиционный суданский военный истеблишмент, что как раз соответствует египетскому видению региональной стабильности. Каир выступает за установление стабильных и предсказуемых отношений с Суданом, вместо поддержки такого лидера парамилитаристской структуры, как М.Х. Дагало, который слишком рационален в своих отношениях с внешними покровителями. Это может означать, что он может быть не столь открыт для компромисса и не отдавать предпочтение египетской политике. В последние годы руководство Египта пыталось сблизиться и наладить взаимоотношения с главой СБР. Более того, президент А-Ф. ас-Сиси провел встречу с М.Х. Дагало во время его официального визита в Хартум. В этой связи стоит отметить, что СБР поддерживают тесные связи с эфиопским руководством, что не в интересах Египта. Поэтому считается, что Египет поддерживает А-Ф. аль-Бурхана отчасти из-за его проегипетской позиции в отношении плотины «Возрождение» на реке Нил.

В то же время Судан является важным региональным торговым партнером Египта —ежегодный объем торговых операций составляет почти миллиард долларов. Судан является стратегическим поставщиком сельскохозяйственной продукции для Египта, у последнего есть планы по инвестированию в аграрную сферу и животноводство в Судане (более 90% земель Судана считаются пахотными). Этот факт давно привлекает внимание Египта в контексте возможности достижения продовольственной безопасности в долгосрочной перспективе и дальнейшего реэкспорта за рубеж. Тем не менее в связи с конфликтом в Судане реализация этих планов в ближайшее время ставится под вопрос.

Учитывая тот факт, что Египет проявил большую гибкость в отношении ливийского конфликта, возможно, он также был готов проявить гибкость в своих отношениях с Суданом, несмотря на связи с официальной армией Судана.

Ступор политической позиции

Иван Бочаров:
Египетская экономика в тисках военных

В первые дни противостояния в Судане Египет продемонстрировал полный ступор и медлительность. Ситуация осложнилась еще и тем, что египетские военнослужащие были захвачены в плен силами СБР в северном городе Мерове и названы иностранными силами вторжения, поддерживающими А-Ф. аль-Бурхана. Эти события серьёзно повлияли на будущее отношений Египта с силами М.Х. Дагало, а также на политику Каира. Египетская армия заявила, что солдаты находились в Судане в рамках совместной программы военной подготовки со своими суданскими коллегами и не были отправлены туда для поддержки какой-либо стороны. Благодаря международным организациям и ОАЭ захваченные солдаты были благополучно возвращены в Египет, что позволило государству сохранить лицо после нескольких дней публичного унижения.

Сегодня у Каира едва ли есть возможность играть роль балансира между двумя враждующими сторонами. Однако Египет публично выступает за прекращение огня и политический диалог, а президент А.Ф. ас-Сиси будет стремиться установить мир в Судане и взаимодействовать с международным сообществом, чтобы помочь своему соседу стабилизировать ситуацию. В таком случае президент может использовать свой авторитет и влияние, чтобы поддержать дипломатические усилия и мирные переговоры. Это вписывается в план Каира по укреплению собственных позиций и демонстрации дипломатических возможностей разрешения кризиса. Ситуация в Судане предоставляет А-Ф. ас-Сиси возможность укрепить собственный авторитет в регионе, однако, возможно, потребуется более активное вмешательство Каира. Президент уже объявил, что ведет переговоры с воюющими сторонами в Судане, пытаясь выступить посредником в прекращении боевых действий. Он также подчеркнул, что Египет не принимает сторону в суданском конфликте и руководствуется принципом невмешательства во внутренние дела Судана. Кроме того, в рамках ЛАГ Египет предложил проект резолюции, призывающий к немедленному и полному прекращению конфликта в Судане, уделяя приоритетное внимание суданскому народу и прекращению кровопролития в качестве предварительного условия для возвращения к политическому диалогу.

Но мало кто верит в искренность этой нейтральной позиции. Каир может принять решение о поддержке одной из сторон конфликта, основываясь на существующих интересах и соображениях безопасности. При этом необходимо учитывать возможные последствия такой поддержки — потенциальное ухудшение отношений с другой стороной конфликта, а также риски, связанные с расширением конфликта. Ранее упомянутые факторы, свидетельствующие о значимости Судана для Египта, могут послужить мотивацией для активных действий египетского руководства в интересах национальной безопасности. Когда и каким образом Египет вмешается в конфликт, остается неясным. Одним из вероятных сценариев развития событий представляется интервенция или более активная поддержка одной из сторон конфликта — по крайней мере предоставление полной поддержки и прикрытия суданским военным. Возможным вариантом является поддержка с воздуха или передача разведывательной информации с целью предоставления оперативной помощи. Вероятно, действенное вмешательство со стороны Египта в Судане может стать реальностью в случае дальнейшего ухудшения ситуации и после завершения эвакуации иностранных граждан.

Однако у такой политики есть сдерживающие факторы. Так, возможности Египта ограничены тем фактом, что страна находится в состоянии беспрецедентного экономического кризиса. При этом проведение успешной «маленькой победоносной войны» поможет сместить внимание египтян с внутренних проблем на внешние угрозы. Известно также, что один из основных спонсоров и партнёров Египта в Персидском заливе — ОАЭ — поддерживает СБР. Через него Хартум предоставлял войска для участия в конфликте в Йемене на стороне коалиции во главе с Саудовской Аравией и, предположительно, отправлял суданских наемников для поддержки ливийского генерала Халифы Хафтара. В этих условиях А-Ф. ас-Сиси будет сложно оказаться на противоположной стороне конфликта. Сообщалось, что Халифа Хафтар, которого Египет решительно поддерживал, получил от Каира предупреждение не оказывать помощь СБР, с которыми у него были прочные контакты. Ранее поступала информация, что в рамках этого противостояния СБР получили боеприпасы от командующего Ливийской национальной армией.

***

Региональная нестабильность, вызванная конфликтом в Судане, вероятно, будет иметь долгосрочные последствия для Ближнего Востока. Противостояние характеризуется вмешательством иностранного компонента, что усиливает нестабильность и региональный дисбаланс. Ответ на главный вопрос — можно ли положить конец быстро развивающемуся конфликту в Судане путем мирных переговоров — дать сложно. При этом ухудшение ситуации в стране влечет за собой ряд угроз и рисков для Египта, которые могут вынудить Каир действовать решительно. Силовое вмешательство может оказаться контрпродуктивным для его национальных интересов. Египет может перестраховаться, но бездействие рискует не сработать в долгосрочной перспективе. Чем больше внешних игроков вовлечены в конфликт — как прямо, так и косвенно, — тем больше шансов на его затягивание. И, вероятно, в этом случае Каиру придется нести основной груз последствий.