Экономическая дипломатия: между протекционизмом и свободной торговлей

Стремительное распространение COVID-19 послужило катализатором глобального циклического экономического кризиса. Накануне эпидемии мир находился в постоянном напряжении под влиянием политики США. Накапливались предпосылки экономического кризиса. Но его начало сдерживали усилия экономической дипломатии, балансируя между устоявшимися правилами свободной торговли или протекционизмом. Анализ разрешения различных ситуаций этого противостояния представлен в данной статье. Выясняется позиция ряда стран в случае отказа США от участия в многосторонних соглашениях, рассматривается поведение экономической дипломатии в ходе переговоров о модернизации соглашения о свободной торговле, анализируется реакция экономической дипломатии относительно повышения пошлин на импорт товаров в США, оценивается позиция китайской дипломатии в торговой войне с США, рассматривается роль дипломатии в противостоянии экономическим санкциям против России. Полученные результаты позволяют прийти к выводу о возрастающей роли экономической дипломатии в отстаивании интересов своих стран в условиях роста протекционизма под влиянием эпидемии коронавируса.

Предшествовавшая эпидемии COVID-19 ситуация в международных экономических отношениях была наполнена примерами противостояния сторонников свободной торговли и протекционизма. Большинство этих событий политического и экономического характера были спровоцированы американской политикой протекционизма и формировали предпосылки глобального кризиса, проявление которого сдерживалось усилиями экономической дипломатии.

Непредвиденная эпидемия коронавируса не только стала детонатором глобального экономического кризиса, но и внесла изменения в устоявшуюся жизнь. В отсутствие общедоступной и проверенной вакцины единственным способом выживания стала самоизоляция государств, территорий и людей. Однако закрытие границ между странами — прямой путь к протекционизму, резкому сокращению мобильности и объемов международной торговли. В этих условиях концепция свободной торговли не уходит в прошлое — она отступает и меняется. Соперничество стран в формировании новых международных экономических отношений усиливается, а роль экономической дипломатии возрастает.

Противостояние протекционизма и свободной торговли продолжается с давних времен, и накануне вспышки COVID-19 оно спровоцировало торговую войну между США и их основными партнерами. В этот процесс были втянуты Китай, Европейский союз, Россия и многие другие страны, особенно наиболее зависимые от американского рынка. Каждая из сторон стремилась отстоять свои интересы, сохранить или улучшить позицию в международном разделении труда, расширить свои конкурентные преимущества.

Наталья Вяхирева:
Добежать до канадской границы: COVID-19 и североамериканская солидарность

Сложившаяся ситуация предшествовала эпидемии коронавируса и стала одной из главных предпосылок глобального циклического экономического кризиса, который предсказывали эксперты-международники. Так, описывая складывающиеся предкризисные тенденции в мировой экономике и рассматривая возможности их ограничения, Андрей Спартак пришел к выводу о том, что ожидаемый полет «черных лебедей» может сдержать экономическая дипломатия. Развивая этот тезис выясним: как экономическая дипломатия ряда стран реагирует на влияние американского протекционизма и отстаивает свои внешнеэкономические интересы?

ТТП без США

С момента вступления в должность президента США Д. Трамп приступил к смене основной парадигмы «открытой экономики», которая за предшествующие полстолетия способствовала резкому развитию международной торговли. Его первым шагом на этом направлении стало решение о выходе США из Транстихоокеанского партнерства (ТТП), в подготовке которого с 2008 г. они играли решающую роль. 3 февраля 2016 г. в г. Окленд (Новая Зеландия) США совместно с представителями 11 стран Азиатско-Тихоокеанского региона подписали соглашение о ТТП. Однако, когда соглашение уже было подписано и оставалось лишь его ратифицировать, Д. Трамп (на тот момент прошло всего 10 дней после вступления его в должность президента) подписал документ о выходе США из партнерства. Тем самым были перечеркнуты многолетние усилия предыдущей администрации США, направленные на укрепление их влияния в формировании новых правил в международной торговле путем развития трансрегионального партнерства.

Решение Д. Трампа поставило под сомнение жизнеспособность данного соглашения, поскольку, по условиям подписанных договоров. оно могло вступить в силу, только когда совокупный ВВП ратифицировавших его членов составит 85% ВВП всех 12 государств-партнеров. То есть без США, на которые приходится 65,6% совокупного ВВП, это соглашение не должно было состояться. Несмотря на отказ США участвовать в этом соглашении, делегации остальных 11 стран продолжили работу над его заключением и после серии переговоров согласовали новый текст под названием Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (ВПСТТП), которое было подписано 8 марта 2018 г. в Чили. Тем самым экономическая дипломатия государств — участников партнерства доказала возможность принятия независимых от США решений, а заключение ими нового соглашения о свободной торговле, пожалуй, стало наиболее ярким примером коллективного противостояния американской политике протекционизма.

Сергей Андреев:
COVID-19 поставил мир на паузу?

Подписание соглашения ВПСТТП продемонстрировало веру его участников в глобализацию и подтверждало важность интеграции и многостороннего сотрудничества. Проявленный интерес ряда экономик (Южная Корея, Индонезия, Колумбия и др.) к присоединению к этому соглашению свидетельствовал о стремлении и других стран продолжать курс на свободную торговлю.

Устойчивость «свободной торговли»

Одним из основных объектов протекционистской атаки США стало соглашение НАФТА, которое более 25 лет регулировало условия свободной торговли между США, Канадой и Мексикой. Американский президент решил пересмотреть это соглашение, поскольку оно способствовало росту торгового дефицита США со странами-партнерами и вызвало потерю более четверти рабочих мест в промышленности. Так, если в первый год действия соглашения (в 1994 г.) мексиканский экспорт и импорт в США были почти равны, то в 2018 г. дефицит американо-мексиканского товарооборота достиг 83 млрд долл.

Таблица 1. Торговля США с основными партнерами в 2009 г. и 2018 г., млрд долл.

В условиях переговорного процесса по данному соглашению его участниками конфликтовали по вопросам концептуального характера. Ситуация осложнялась звучавшими из Вашингтона претензиями к его партнерам и заявлениями о возможности выхода США из соглашения. Несмотря на появление в Мексике и Канаде призывов к проведению независимого от США курса и продолжению либеральной внешнеэкономической политики, деловые круги и правительства этих стран осознанно проводили политику, направленную на сохранение соглашения любой ценой.

В ходе подготовки к переговорам дипломаты из государств-участников активно вели диалог с американскими политиками, конгрессменами и предпринимателями из пограничных штатов и с окружением Д. Трампа, пытаясь найти инструмент влияния на него в вопросе принятия решений по пересмотру НАФТА. В этих условиях резко возросла роль и ответственность дипломатов за согласование дат и повестки переговоров. Первоначально планировалось их проведение в мае, затем — в июне, а реально переговорный процесс начался 16 августа 2017 г. График переговоров был разбит на семь раундов (три проходили в США, два — в Канаде и два — в Мексике). Дипломаты, экономисты и эксперты из трех стран в ходе переговоров обсудили более 30 проблем и предложений, отражавших стремление каждой стороны добиться амбициозного результата путем обновления правил, регулирующих деятельность НАФТА.

Переговорный процесс шел трудно, и лишь благодаря уступчивости Канады и Мексики, усилиям экономической дипломатии государств-участников удалось подписать соглашение в трехстороннем формате 30 ноября 2018 г. на полях саммита Группы двадцати в Аргентине. Перезаключение трехстороннего соглашения подтвердило, что США не отказались от концепции свободной торговли, но могут менять условия ее применения путем давления на своих партнеров. Новое трехстороннее соглашение, измененное в пользу США и получившее название USMCA (по заглавным буквам названий государств-участников в английской транскрипции), вступило в силу 1 июля 2020 г. [1]

Реакция на американские пошлины

Ярослав Лисоволик:
Протекционизм становится системной проблемой

Рост активности экономической дипломатии многих государств в предкризисные годы проявился в виде реакции на введение пошлин на импорт различной продукции в США, в особенности стали (25%) и алюминия (10%). В марте 2018 г. Д. Трамп заявил, что его страна сильно зависит от импорта этих металлов [2], и обвинил иностранных производителей металлов в демпинге, ставшем причиной подрыва американской металлургической промышленности.

Первоначально это решение относилось ко всем странам-поставщикам стали и алюминия в США. Однако позже, несмотря на общую жесткую риторику, американская администрация применяла избирательный подход, делая исключения для тех стран, которые шли на уступки, проводя оперативную гибкую экономическую дипломатию ради сохранения рынка США для своих товаропроизводителей.

Наиболее оперативно на введение американских пошлин отреагировала экономическая дипломатия Республики Корея. Сеул выступил резко против введения в январе 2018 г. новых американских пошлин на импорт стиральных машин и солнечных батарей, угрожая обращением в ВТО. Однако лишь спустя неделю после объявления о введения пошлин на сталь корейская делегация провела переговоры с коллегами из США и согласилась вдвое увеличить импорт американских автомобилей — до 50 тыс. автомобилей в год. Согласно достигнутым договоренностям, объем поставляемой в США корейской стали был уменьшен на 30% по сравнению с данными за предыдущие три года. Усилиями корейских дипломатов были согласованы изменения в двустороннем соглашении о зоне свободной торговли, которое было подписано в сентябре 2018 г. [3]

Канада и Мексика убедили американскую сторону не вводить данные пошлины в отношении них. В качестве аргументов убеждения использовалась возможность ответных мер. В список товаров, на которые Канада могла бы ввести пошлины на американский импорт, попали виски, апельсиновый сок, сталь, алюминий и др. Мексика анонсировала эквивалентные меры в отношении целого списка американских сельскохозяйственных и промышленных продуктов, в том числе свинины, яблок, винограда и сыра.

Торговля с Европейским союзом (28 стран) стала еще одним объектом протекционистской политики США с целью сокращения отрицательного сальдо торгового баланса, которое за период с 2009 г. по 2018 г. увеличилось с -66 млрд долл. до -179 млрд долл. В ответ на таможенные пошлины США на импорт стали и алюминия, которые вступили в силу 1 июня 2018 г., европейцы 22 июня ввели пропорциональные пошлины на ряд американских товаров, пригрозив ввести пошлины от 10% до 50% на американские товары стоимостью 3,6 млрд евро. Это затронуло интересы многих американских производителей. Европейские угрозы обложить пошлинами мотоциклы компании «Harley Davidson» вызвали падение акций этой компании на 2,2%. Эти меры Евросоюза способствовали проведению переговоров с американской стороной и подписанию нового соглашения.

С 18 октября 2019 г. США ввели новые пошлины в размере 10% на воздушные суда и в размере 25% — на сельскохозяйственную и промышленную продукцию из ЕС. Эти пошлины стали результатом решения ВТО по иску США от 2004 г. о компенсации ущерба США, нанесенного Евросоюзом из-за субсидирования Airbus на сумму 6,8 млрд евро в год. Основная часть новых американских пошлин коснулась Франции, Германии, Испании и Великобритании. В список товаров, на которые установлена 25% пошлина, вошла молочная продукция, апельсины, персики, лимоны, вишни, мидии, съедобные моллюски, продукты из свинины, оливки и оливковое масло. Были введены пошлины и в отношении британских, немецких, испанских и французских вин, настоек и ликеров, изготовленного в Германии кофе. Аналогичные меры приняты США против печатной продукции, а также экскаваторов, электромеханического оборудования, текстильной продукции из Великобритании. Американские пошлины могут касаться разнообразных испанских товаров (вино, сыр, оливки и пр.) стоимостью почти 790 млн евро [4].

Призывы Еврокомиссии и обращения лидеров ведущих европейских стран к американскому президенту не вводить торговые меры против ЕС по делу Airbus не стали реальностью. Экономическая дипломатия стран Европейского союза не смогла противостоять американскому протекционизму, несмотря на союзнические отношения и аргументы о возможности введения контрмер в отношении продукции из США, право на которые вскоре также предоставили Евросоюзу в параллельном деле в ВТО, касающемся американского Boeing. Вместо урегулирования взаимных претензий между США и ЕС развивалось противостояние, оказывающее влияние на производителей, международные товаропотоки и потребителей.

Ответ Китая на протекционизм США

Иван Тимофеев:
COVID-19 и политика санкций

Главным направлением американской протекционистской политики стал Китай, с которым у США в 2018 г. накопился самый большой объем торгового дефицита -443 млрд долл., что составляло 46,8% всего отрицательного сальдо внешней торговли США. В марте 2018 г. американские службы провели расследование о краже Китаем интеллектуальной собственности. По его итогам были инициированы разбирательства в рамках ВТО.

Затем последовала череда взаимного повышения пошлин. В начале апреля 2018 г. в США был выпущен список примерно из 1 300 товаров, пошлины на ввоз которых из Китая увеличивались на 25%. Незамедлительно последовала реакция КНР, которая ввела ответные меры, а затем подала иск в ВТО. Активные двусторонние переговоры дипломатов и встречи лидеров обеих стран не приносили желаемых результатов. Мало того, президент США заявил о намерении вывести американских производителей с территории КНР.

Ответом Китая на политику протекционизма США стало ослабление ограничений для зарубежных инвестиций в китайские зоны свободной торговли. Как заявил директор института иностранных инвестиций Академии международной торговли и экономического сотрудничества КНР Хао Хунмэя, его страна принимает меры, которые «не только предоставят больше возможностей китайским компаниям для сотрудничества с иностранными фирмами, но и создадут необходимые условия для выхода зарубежных инвесторов на рынок КНР». В октябре 2019 г. США и Китай достигли частичного соглашения в сфере торговли и договорились о постепенном снижении взаимных пошлин на поставки товаров. Пекин согласился нарастить закупки американской сельскохозяйственной продукции. США со своей стороны пошли на ослабление торговых пошлин на китайский импорт.

Зеркальный ответ Пекина на действия Вашингтона в области взаимной торговли стал основным методом китайской дипломатии, который привел к крайней точке роста взаимных претензий и формированию ожидания сокращения напряженности в торговой войне двух стран.

Санкции как инструмент протекционизма

В последние годы США и ряд западных стран активно использовали методы так называемого нового протекционизма, применяя экономические санкции в отношении некоторых неугодных государств, в том числе и к России. Общеизвестно, что экономические санкции являются столь же древним инструментом внешней политики, как торговля или дипломатия. Применение западными странами санкций в отношении России случалось и ранее (научный «черный список» в 1998 г. или список Магнитского 2012 г.). Однако с 2014 г. под предлогом событий в Украине США и их европейские союзники применяют санкции в отношении России, которые периодически пересматриваются и продлеваются, а санкционный список нередко расширяется — «в рамках санкционной дипломатии ее авторы стремятся принудить нашу страну к определенным действиям или решениям, создать максимальные трудности дипломатическим представительствам России и их персоналу для выполнения служебных обязанностей» [5].

Практика применения экономических санкций показала, что это не только способ политического давления [6], но и механизм недобросовестной конкуренции. «Санкции — это инструмент протекционизма. Взять санкции на "Русал", мы видим последствия — это в первую очередь ударило по Европе, позитивно сказалось на акциях компаний США, которые производят алюминий, и негативно на России. Очевидна такая чисто протекционистская мера», — заявил российский министр финансов А. Силуанов.

Санкции США оказывают влияние на российские компании, работающие за рубежом. В американских санкциях против деятельности компании «Роснефть» в Венесуэле прослеживается стремление США к созданию преференций отдельным компаниям и конкретным игрокам, связанным с администрацией Д. Трампа. США без оглядки на ВТО стремятся ограничить поставки нефти из Венесуэлы, выдавливая Россию и Китай с этого рынка.

***

Константин Матвеенков:
На грани развода. Куда приведет технологическая война между Китаем и США?

Предшествовавшая эпидемии COVID-19 ситуация в международных экономических отношениях была наполнена примерами противостояния сторонников свободной торговли и протекционизма. Большинство этих событий политического и экономического характера были спровоцированы американской политикой протекционизма и формировали предпосылки глобального кризиса, проявление которого сдерживалось усилиями экономической дипломатии.

Проведение протекционистской политики США сопровождалось пересмотром их участия в многосторонних и двусторонних соглашениях о свободной торговле. Американская дипломатия, выполняя пожелания Д. Трампа, стремилась изменить действующие соглашения в пользу США, продавить более выгодные для своих компаний условия, навязать своим партнерам обязательства по закупке американской продукции. Китай и другие страны, попавшие под влияние этой политики США, активно использовали возможности переговорных форматов и дипломатические методы с целью сохранения своих позиций в международной торговле. В сложных предкризисных условиях возросла роль отечественной дипломатии в противостоянии влиянию на российскую экономику протекционистской политики США, европейских санкций. Возросла ответственность и российской дипломатической службы в решении задач внешней политики Российской Федерации, в частности — в укреплении российского присутствия на мировых рынках.

Непредвиденная эпидемия коронавируса не только стала детонатором глобального экономического кризиса, но и внесла изменения в устоявшуюся жизнь. В отсутствие общедоступной и проверенной вакцины единственным способом выживания стала самоизоляция государств, территорий и людей. Однако закрытие границ между странами — прямой путь к протекционизму, резкому сокращению мобильности и объемов международной торговли. В этих условиях концепция свободной торговли не уходит в прошлое — она отступает и меняется. Соперничество стран в формировании новых международных экономических отношений усиливается, а роль экономической дипломатии возрастает.

1. Примечательно, что для объявления вступления этого соглашения в силу президент Мексики А.М. Лопес Обрадор совершил полет в США, который оказался первым его зарубежным полетом за 18 месяцев его президентства, причем этот перелет мексиканского президента осуществлялся коммерческим рейсом.

2. В 2017 г. США импортировали 34,6 млн. т стали, из них 17% в Канаде, 14% - Бразилии, 10% - Республике Корея, 9% - Мексике, 8% - России и 7 млн. т алюминия, из них 35,7% - в Канаде, по 8,5% - в России и ОАЭ, 7% - в Китае.

3. Торговое соглашение KORUS было подписано США и Южной Кореей в 2007 году и частично пересмотрено в 2010 году. В соответствии с его положениями, стороны, в частности, намеревались отменить в течение пяти лет таможенные пошлины на 95% промышленных и потребительских товаров.

4. El Pais, 18 de octubre de 2019.

5. Разживин Ю.А. «Санкционная дипломатия» как навязанная модель официальных отношений ЕС и США с Россией. Электронный научный журнал «Архонт» Выпуск № 6 (9). 2018 г. С.10.

6. Тимофеев И.Н. Экономические санкции как политическое понятие. Вестник МГИМО-Университета. 2018. 2(59). С. 39.