Экономика заражена: как в Германии борются с корона-кризисом

2020 год принес с собой стопроцентного «черного лебедя»: эпидемия коронавируса, поначалу многим казавшаяся далекой китайской проблемой, очень скоро захлестнула весь мир, поставив государства перед необходимостью преодолевать беспрецедентные гуманитарные и экономические вызовы. В начале марта ОЭСР осторожно скорректировала прогноз роста мировой экономики на 2020 г. в сторону уменьшения на 0,5 п.п. (до 2,4 %), для Германии этот показатель был снижен до 0,3% (-0,1 п.п.), тем временем немецкий фондовый индекс DAX продолжал опускаться — он падал на протяжении четырех недель, потеряв 35%, и стало ясно, что последствия будут много серьезнее.

Вне зависимости от того, насколько объективным является восприятие угроз от коронавируса и насколько своевременной и адекватной оказалась реакция институтов и общества, новая реальность уже сформировалась, надолго ли — неизвестно, но ее воздействие ощущает на себе вся германская экономика и, прежде всего, как и в других странах — малый и средний бизнес. Видео, в котором пекарь Боссельман из Ганновера не может сдержать слез, обращаясь к своим покупателям с просьбой о поддержке, облетело всю страну, мгновенно став вирусным. Подобные эмоции в Германии сейчас испытывают очень многие предприниматели.

Вероятно, правительство пойдет навстречу бизнесу и удовлетворит часть их дополнительных требований, а принятые в марте меры окажутся не последними. Германия вспоминает свой довольно успешный опыт преодоления «великой рецессии» и инструменты, которые применялись в 2008–2009 гг.: пособие по неполной занятости позволило избежать массовых увольнений во время кризиса, а Фонд экономической стабилизации создан по образцу Специального фонда по стабилизации финансового рынка (SoFFin, 2008 г.). Однако дело в том, что корона-кризис принципиально отличается от мирового финансового кризиса. Последний начался с обвала финансовой системы, повлекшего за собой кризис ликвидности банковской системы и сокращение кредитования, что привело к резкому сокращению потребительских расходов и частных инвестиций. Поэтому все усилия государства были направлены на стабилизацию финансовой системы и поддержку инвестиционного и потребительского спроса. Пандемия коронавируса одновременно спровоцировала шок спроса и предложения, причем шок спроса обусловлен главным образом медицинскими мерами и ограничениями, а значит, его невозможно компенсировать с помощью государственных мер поддержки, и государству остается бороться с нарушениями предложения. Правда, это может означать, что окончание эпидемии приведет к быстрому восстановлению экономики, однако только в том случае, если распространение вируса будет взято под контроль и не вызовет массовых банкротств и увольнений.

Главный вопрос — когда можно будет отменить этот режим чрезвычайного положения — пока остается без ответа, и неизвестность лишь усугубляет ситуацию. Тем временем все ведущие экономические институты ФРГ пересмотрели свои прогнозы в сторону ухудшения. Институт мировой экономики (Киль) рассчитывает на сокращение ВВП в 2020 г. на 4,5%, если ограничения сохранятся до конца апреля, и на 8,7%, если они продлятся до августа. Ifo-институт (Мюнхен) говорит о возможном сокращении ВВП в диапазоне от 7,2 до 20,6%. Институт немецкой экономики (Кёльн) оценивает ущерб для германской экономики в 3–20% ВВП, а Экспертный совет по оценке макроэкономического развития исходит из того, что падение составит от 2,8% до 5,4%. Впрочем, все эксперты едины во мнении, что уже в 2021 г. германская экономика продемонстрирует значительный рост.

Однако эпидемия движется волнообразно, и в то время, как одни рынки возвращаются к нормальной жизни, другие остаются в глубоком оцепенении. В таких условиях обычное функционирование глобальной экономики и привычных цепочек стоимости невозможно, а значит и процесс восстановления «выздоровевших» экономик затянется. В этом случае Германии следует максимально ориентировать будущие конъюнктурные программы на модернизацию: развитие цифровизации, интернета вещей, Индустрии 4.0, которая, в частности, будет способствовать решорингу. Причем заниматься этими направлениями придется более решительно, чем раньше.

Правительству ФРГ предстоит сделать непростой этический выбор: продолжать руководствоваться медицинскими ограничениями или начать спасать экономику. По-прежнему неясно, что может нанести больший экономический урон и забрать больше человеческих жизней — эпидемия или затяжная рецессия, и дискуссия по этому поводу в Германии уже началась.

2020 год принес с собой стопроцентного «черного лебедя»: эпидемия коронавируса, поначалу многим казавшаяся далекой китайской проблемой, очень скоро захлестнула весь мир, поставив государства перед необходимостью преодолевать беспрецедентные гуманитарные и экономические вызовы. В начале марта ОЭСР осторожно скорректировала прогноз роста мировой экономики на 2020 г. в сторону уменьшения на 0,5 п.п. (до 2,4 %), для Германии этот показатель был снижен до 0,3% (-0,1 п.п.), тем временем немецкий фондовый индекс DAX продолжал опускаться — он падал на протяжении четырех недель, потеряв 35%, и стало ясно, что последствия будут много серьезнее.

Вне зависимости от того, насколько объективным является восприятие угроз от коронавируса и насколько своевременной и адекватной оказалась реакция институтов и общества, новая реальность уже сформировалась, надолго ли — неизвестно, но ее воздействие ощущает на себе вся германская экономика и, прежде всего, как и в других странах — малый и средний бизнес. Видео, в котором пекарь Боссельман из Ганновера не может сдержать слез, обращаясь к своим покупателям с просьбой о поддержке, облетело всю страну, мгновенно став вирусным. Подобные эмоции в Германии сейчас испытывают очень многие предприниматели.

Владимир Коровкин:
Мировая экономика после коронавируса: перезагрузка?

Немецкий бизнес под ударом

Малый и средний бизнес, т.е. компании с числом занятых до 249 человек (по определению Еврокомиссии) или до 499 человек (по определению Института исследований малого и среднего бизнеса (Бонн)) и годовым оборотом до 50 млн евро, составляет 99,4% всех германских предприятий (почти 3,5 млн компаний). На них приходится треть оборота всех немецких компаний, более половины создаваемой добавленной стоимости и 61% занятых. Малые и средние предприятия — без преувеличений, основа германской экономики, ее «мотор»: они обеспечивают не только рабочие места, но и профессиональную подготовку населения, создавая 81,9% мест профобучения (в рамках дуального образования). Эти компании являются незаменимыми партнерами и поставщиками крупных предприятий на всех этапах процесса создания стоимости, зачастую это высокоспециализированные и инновационные производства, которые являются лидерами рынка в своих нишах (т.н. «скрытые чемпионы»). Поддержка МСБ — одно из важнейших направлений экономической политики ФРГ. Большая часть компаний малого и среднего бизнеса относится к специфической германской категории Mittelstand, которая подразумевает наличие не столько количественных, сколько качественных характеристик: руководители таких компаний одновременно являются их владельцами. Фактически это синоним Familienunternehmen, семейных предприятий. К этому типу относятся 90% всех германских компаний, они обеспечивают 58% занятости и создают порядка 52% оборота. Это гораздо больше, чем просто бизнес, это традиции и культура германского предпринимательства.

Пока эпидемия охватывала Азию немецкие компании, тесно связанные с партнерами из Китая, испытывали определенные затруднения с поставками. Опросы, проведенные компанией Kloepfel Consulting, показали, что к концу февраля уже каждый пятый руководитель опасался, что сбои поставок приведут к остановке производства, причем только 24% опрошенных еще не сталкивались с подобными проблемами, тогда как в начале месяца об этом заявляли 42%. В первую очередь были затронуты автомобильная отрасль, машиностроение и текстильная промышленность, логистические и туристические компании.

Когда же волна вируса перекинулась на западные страны, Европа начала закрывать границы и вводить экстренные карантинные ограничения, которые постоянно ужесточались. Ситуация для германского бизнеса существенно усугубилась, а в середине марта уже заговорили об угрозе его существованию. Согласно опросу, проведенному Объединением торгово-промышленных палат Германии (DIHK) с 3 по 6 марта, уже половина предприятий испытывала на себе негативные последствия пандемии. В таких отраслях, как туристический бизнес, гостиничный бизнес и в сфере здравоохранения доля компаний, ощущавших влияние вируса, достигала 87%. Забил тревогу Союз гостиниц и предприятий общественного питания ФРГ (DEHOGA): отмена крупных международных ярмарок во Франкфурте, Берлине, Кельне вызвала цепную реакцию, и вскоре многие отели, рестораны и кейтеринговые компании оказались в бедственном положении. Больше половины компаний отрасли заявили о сокращении оборота на шестизначные суммы и потребовали государственной поддержки в виде восполнения ликвидных средств и налоговых послаблений.

В начале марта, чтобы сформировать более четкую картину состояния бизнеса и его потребностей, опросы начали проводить и региональные торгово-промышленные палаты. Так, палата Северного Рейна-Вестфалии выявила, что 50% компаний уже испытали негативные последствия пандемии, 45% ожидают существенного сокращения прибыли в 2020 г. В первую очередь под ударом оказались малые предприятия, которые не располагали достаточными резервами, чтобы компенсировать падение спроса. Опросы ТПП Нижнего Рейна, проведенные во второй половине месяца, показали, что уже 90% компаний затронуты кризисом, а около 40% испытывают платежные трудности, которые грозят банкротством. Объединение текстильной и швейной промышленности Баден-Вюртемберга Südwesttextil заявило, что производители одежды столкнулись с затовариванием, поскольку розничная торговля фактически прекратилась; производители промышленного текстиля, которые прежде всего являются поставщиками автомобильной промышленности, оказались в аналогичной ситуации из-за закрытия автомобильных заводов. 70% компаний переживают сокращение производства или нарушение поставок, 80% перешли или планируют перейти на неполный рабочий день. В основном это предприятия с количеством занятых от 50 до 200 человек: на них не распространяются федеральные и земельные программы помощи, процедура получения специальных кредитов в земельных банках или холдинг-банках еще не определена, и это может занять время, которого у бизнеса нет. Все это вызывает серьезную обеспокоенность и страх банкротства и исчезновения многих семейных предприятий.

Очевидно, что практически все предприниматели вне зависимости от отраслевой принадлежности и локализации оказались в ситуации, близкой к бедственной. Труднее всего приходится микропредприятиям и самозанятым, которые вынуждены сокращать расходы и спешно трансформировать свои бизнес-модели, но в первую очередь они рассчитывают на помощь государства.

Илья Крамник:
Секвестировать нельзя оставить

Антикризисные меры: можно ли спасти всех

В ночь с 8 на 9 марта коалиционный комитет[1] утвердил пакет мер, который должен облегчить положение компаний. Было принято решение упростить получение пособия по неполной занятости, а также увеличить размер инвестиций федерального уровня в период с 2021 по 2024 гг. на 3,1 млрд евро ежегодно, а в последующие десять лет, в рамках специального «Национального инвестиционного альянса» совместно с федеральными землями и муниципальными объединениями выделить дополнительные 140 млрд евро. Такая инвестиционная программа — элемент долгосрочной конъюнктурной политики, призванной укрепить доверие бизнеса к государству, послать ему столь необходимый сигнал, что ситуация находится под контролем.

13 марта канцлер Ангела Меркель провела встречу с представителями отраслевых объединений и профсоюзов, заверив их, что федеральное правительство, бундестаг, федеральные земли приложат все усилия для поддержки компаний и сохранения рабочих мест.

В тот же день бундестаг одобрил поправки к закону относительно выплаты компенсаций за переход на неполную занятость. Эта мера была успешно использована в период мирового финансового кризиса, теперь же она применяется еще более масштабно. В случае, если 10% сотрудников оказываются не загружены, компания может перевести их на неполный рабочий день, при этом государство оплачивает 60% их заработной платы (67% сотрудникам с детьми) и полностью возмещает работодателю взносы в фонды социального страхования на протяжении 12 месяцев. Правительство ожидает, что число сотрудников, переведенных на неполную занятость, достигнет 2,15 млн человек, Федеральное агентство по труду оценивает связанные с этим расходы в 10,05 млрд евро.

Кроме того, федеральное правительство учредило Фонд экономической стабилизации в размере 600 млрд евро, предназначенный для поддержки затронутых кризисом крупных компаний, от которых зависит состояние рынка труда и международных позиций Германии. Однако эти средства могут использоваться и для устранения дефицита ликвидности малых и средних предприятий, если они являются системно значимыми.

Срочная и беспрецедентно масштабная помощь государства была направлена на поддержку микропредприятий, индивидуальных предпринимателей и людей свободных профессий, нуждающихся в ней в первую очередь: в условиях строжайшего карантина и фактического замирания экономической жизни миллионы парикмахеров, фотографов, владельцев лавочек и пивных, переводчиков и музыкантов остались без клиентов и заказов, что поставило под угрозу существование их бизнеса. Пакет помощи рассчитан на 50 млрд евро: компании с числом занятых до 5 человек могут получить единовременную выплату 9 тыс. евро сроком на 3 месяца, компании с числом занятых до 10 человек — 15 тыс. евро. Программа была принята кабинетом 23 марта, а 25 и 27 марта оперативно одобрена бундестагом и бундесратом. Примечательно, что в кризисной ситуации германские политические силы проявили солидарность, и решение было принято подавляющим большинством голосов.

Помимо этого, 23 марта начала действовать дополнительная специальная кредитная программа KfW-2020, которая предназначена для компаний, пострадавших от эпидемии COVID-19 и не испытывавших финансовых трудностей до 31 декабря 2019 г. Государственный банк развития снизит процентные ставки, упростит процедуру проверки заемщика для кредитов до 3 млн евро и примет на себя 90% рисков. По данным KfW к вечеру 30 марта банк получил уже 1189 заявок на кредит на сумму в общей сложности 8,7 млрд евро.

1 апреля министр финансов О. Шольц и министр экономики П. Альтмайер заявили о запуске долгосрочной программы поддержки стартапов, молодых высокотехнологичных компаний и малого предпринимательства, для этого банк развития KfW создаст Фонд будущего в размере 10 млрд евро, однако предварительный транш в 2 млрд станет доступен стартапам уже в ближайшее время.

Сунь Чжуанчжи:
Распространение эпидемии COVID-2019 в Европе и мультилатерализм

Все эти масштабные и беспрецедентные меры (а это далеко не все, что было одобрено правительством) потребовали принятия еще одного принципиального решения: приостановки действия «долгового тормоза», который был закреплен в Основном законе в 2009 г. для обеспечения бездефицитности бюджета без новых долгов и кредитов. Впервые за 45 лет этого удалось достичь в 2014 г., а в последующие годы — сохранять положительное сальдо государственного бюджета. Целесообразность дальнейшего поддержания сбалансированного бюджета достаточно давно оспаривалась ведущими германскими экономистами. С началом корона-кризиса они сразу порекомендовали правительству отказаться от непременного schwarze Null, и вот, к ним прислушались: был одобрен дополнительный бюджет в размере 156 млрд евро, который потребует новых заимствований. Помимо значительного увеличения расходов Министерство финансов вынуждено учитывать прогнозируемое сокращение налоговых поступлений на 33,5 млрд евро, тем более, что компаниям была предоставлена возможность получить отсрочку по уплате налогов.

Нельзя забывать о специфике германского федерализма и разграничении компетенций и финансов центра и федеральных земель. Еще до принятия государственных программ земельные власти начали реализацию своей помощи. В Баварии компании с числом занятых до 50 человек могут получить единовременную выплату в размере 15 тыс. евро, до 250 человек — 30 тыс. евро. Земля Баден-Вюртемберг предоставит такую же сумму малым предприятиям (до 50 занятых). Правительство Северного Рейна-Вестфалии дополнило федеральные меры экстренной помощью малым предприятия в размере 25 тыс. евро; претендовать на нее могут компании, потерявшие после 1 марта более 50% заказов или более половины оборота по причине коронавируса. К 28 марта в Северном Рейне-Вестфалии уже было подано 100 тыс. заявок на получение финансовой поддержки. На местах пытаются максимально ускорить и дебюрократизировать этот процесс, поэтому земельные программы зачастую ставят в пример федеральным.

Несмотря на то, что антикризисный пакет выглядит весьма впечатляюще, сам факт его утверждения не вселяет достаточной уверенности бизнесу и отраслевым объединениям, которые видят в нем множество недостатков. Опрос, проведенный DIHK с 24 по 26 марта, показал, что теперь уже свыше 90% компаний испытали на себе негативные последствия кризиса, а каждый пятый предприниматель опасается банкротства. Их тревоги связаны с тем, что необходимость увольнять сотрудников сохранится, несмотря на сокращенный рабочий день, что реальные средства будут поступать к предпринимателям слишком медленно, что помощь предназначена не всем категориям МСБ. Выше уже упоминались компании текстильной промышленности, значительная часть которых фактически оказалась без поддержки. Участвуя в дебатах перед голосованием в бундестаге 25 марта, лидер свободных демократов К. Линднер также акцентировал внимание на неравномерном и несправедливом распределении экстренной помощи, которая предназначена лишь микропредприятиям, в то время как «классический миттельштанд» с количеством сотрудников от 10 до 250 человек, обеспечивший германской экономике сегодняшний потенциал, вправе рассчитывать на встречную солидарность государства.

Объединение немецких профсоюзов (DGB) потребовало от федерального правительства увеличить возмещение заработной платы при переводе сотрудников на неполную занятость до 80%, в первую очередь, для компаний, не охваченных тарифными соглашениями.

Федеральный союз малого и среднего бизнеса (BVMW) выразил сомнения в том, что принятых государственных мер достаточно для спасения компаний, и выдвинул целый ряд дополнительных требований: отменить надбавку солидарности с 1 января 2020 г.; продлить действие сокращенного рабочего времени и возмещения взносов в фонды социального страхования до 24 месяцев; временно расширить штат сотрудников Агентства по труду и других задействованных ведомств; гарантировать платежеспособность компаний, в том числе через возврат ранее уплаченных налогов и ограничение выплат по кредитам; снизить для компаний стоимость электроэнергии. Кроме того, Союз призвал создать чрезвычайные фонды по образцу баварского (объем которого составил 10 млрд евро), которые бы предоставляли максимально оперативную помощь без лишних проверок и охватывали весь МСБ вне зависимости от размера.

Конечно, в сложившейся ситуации страдает не только малый бизнес, но и крупные международные компании, и «большая коалиция» изначально заявила о возможном применении частичной национализации (к которой прибегали во время мирового финансового кризиса). За государственной помощью уже обратились такие гиганты, как Lufthansa и туроператор TUI. Но все же у крупных компаний гораздо больше возможностей спасаться самостоятельно, например, разместив на рынке долговые ценные бумаги. Правительство подверглось критике за помощь слишком большим компаниям, поэтому спешно снизило пороговые критерии для доступа к средствам Фонда экономической стабилизации: планировалось, что их смогут использовать компании с суммой активов выше 160 млн евро, выручкой выше 320 млн и количеством занятых выше 2 тыс. работников, однако планка была снижена до 43 млн, 50 млн и 249 сотрудников соответственно. На минувшей неделе в Германии практически начался бойкот концерна Adidas, который (наряду с H&M, Deichmann и некоторыми другими), несмотря на многомиллионную прибыль отказался выплачивать арендную плату за розничные магазины, закрытые из-за эпидемии, в то время как малый бизнес исправно продолжает это делать. Такое поведение может иметь для концерна серьезные репутационные последствия: оно вызвало негодование немецких политиков и отраслевых объединений, и дело здесь даже не в самой арендной плате, а в безответственности и пренебрежении солидарностью, о которой сегодня так часто говорят в Германии.

Андрей Кортунов:
Коронавирус: новый баг или фича мировой политики?

Что дальше?

Вероятно, правительство пойдет навстречу бизнесу и удовлетворит часть их дополнительных требований, а принятые в марте меры окажутся не последними. Германия вспоминает свой довольно успешный опыт преодоления «великой рецессии» и инструменты, которые применялись в 2008–2009 гг.: пособие по неполной занятости позволило избежать массовых увольнений во время кризиса, а Фонд экономической стабилизации создан по образцу Специального фонда по стабилизации финансового рынка (SoFFin, 2008 г.). Однако дело в том, что корона-кризис принципиально отличается от мирового финансового кризиса. Последний начался с обвала финансовой системы, повлекшего за собой кризис ликвидности банковской системы и сокращение кредитования, что привело к резкому сокращению потребительских расходов и частных инвестиций. Поэтому все усилия государства были направлены на стабилизацию финансовой системы и поддержку инвестиционного и потребительского спроса. Пандемия коронавируса одновременно спровоцировала шок спроса и предложения, причем шок спроса обусловлен главным образом медицинскими мерами и ограничениями, а значит, его невозможно компенсировать с помощью государственных мер поддержки, и государству остается бороться с нарушениями предложения. Правда, это может означать, что окончание эпидемии приведет к быстрому восстановлению экономики, однако только в том случае, если распространение вируса будет взято под контроль и не вызовет массовых банкротств и увольнений.

Главный вопрос — когда можно будет отменить этот режим чрезвычайного положения — пока остается без ответа, и неизвестность лишь усугубляет ситуацию. Тем временем все ведущие экономические институты ФРГ пересмотрели свои прогнозы в сторону ухудшения. Институт мировой экономики (Киль) рассчитывает на сокращение ВВП в 2020 г. на 4,5%, если ограничения сохранятся до конца апреля, и на 8,7%, если они продлятся до августа. Ifo-институт (Мюнхен) говорит о возможном сокращении ВВП в диапазоне от 7,2 до 20,6%. Институт немецкой экономики (Кёльн) оценивает ущерб для германской экономики в 3–20% ВВП, а Экспертный совет по оценке макроэкономического развития исходит из того, что падение составит от 2,8% до 5,4%. Впрочем, все эксперты едины во мнении, что уже в 2021 г. германская экономика продемонстрирует значительный рост.

Однако эпидемия движется волнообразно, и в то время, как одни рынки возвращаются к нормальной жизни, другие остаются в глубоком оцепенении. В таких условиях обычное функционирование глобальной экономики и привычных цепочек стоимости невозможно, а значит и процесс восстановления «выздоровевших» экономик затянется. В этом случае Германии следует максимально ориентировать будущие конъюнктурные программы на модернизацию: развитие цифровизации, интернета вещей, Индустрии 4.0, которая, в частности, будет способствовать решорингу. Причем заниматься этими направлениями придется более решительно, чем раньше.

Правительству ФРГ предстоит сделать непростой этический выбор: продолжать руководствоваться медицинскими ограничениями или начать спасать экономику. По-прежнему неясно, что может нанести больший экономический урон и забрать больше человеческих жизней — эпидемия или затяжная рецессия, и дискуссия по этому поводу в Германии уже началась.

1. Коалиционный комитет (нем. Koalitionsausschuss) — орган, состоящий из ключевых фигур партий, входящих в правящую коалицию, федерального и земельного уровня.