Фактор БРИКС в дипломатии ЮАР

За прошедшие со вступления ЮАР в БРИК годы Южная Африка смогла стать важным участником объединения, вносящим весомый вклад в его работу. За это время ЮАР удалось закрепить за собой статус регионального лидера, который все это время был если не «голосом Африки», то, по меньшей мере, значимым участником формирования и драйвером обсуждения «африканской повестки». Объективная потребность в расширении африканского представительства на международной арене поставила перед южноафриканской дипломатией сложную задачу минимизации потерь в результате неизбежной утраты Преторией своего уникального статуса единственного участника БРИКС от Африки. В результате происходящего расширения БРИКС Африка становится одним из двух наиболее представленных в этом формате регионов мира (с 2024 г. в него вошли три африканских участника: ЮАР, Египет и Эфиопия), наряду с Ближним Востоком (который представлен Ираном, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами).

Принятое в 2023 г. решение о расширении БРИКС можно отнести к заслугам дипломатии ЮАР в плане отстаивания не только континентальных, но и собственных национальных интересов. Дело в том, что Эфиопия и Египет — вполне удобные партнеры для Южной Африки, ведь основное соперничество за статус регионального лидера разворачивается у ЮАР с Нигерией. С учетом «повышенной» представленности Африки в новом составе объединения в обозримом будущем вряд ли можно ожидать приема в БРИКС каких-либо еще стран континента. При этом Эфиопия, формально считаясь «дипломатической столицей» Африки, поглощена внутренними проблемами, а влияние Египта как арабской страны отчасти уравновешивается Саудовской Аравией и ОАЭ. Таким образом, расширение БРИКС можно рассматривать в т. ч. как успешно осуществленную ЮАР минимизацию риска утраты статуса ключевого представителя объединения на континенте.

Введение

В условиях трансформации мирового порядка особое значение для поддержания и развития диалога между государствами по целому ряду вопросов приобретают неформальные объединения, платформы и сети. Они составляют основу сетевой дипломатии, принципиальная важность которой подчеркивается как в России, так и за рубежом. Интерес к гибким многосторонним платформам для диалога проявляют страны не только «глобального Севера» (для которых основным стал формат «Семерки», или «Группа семи» / G7), но и «глобального Юга», в т. ч. государства африканского континента.

Южная Африка имеет уникальную историю участия в сетевых форматах. В течение долгого времени ЮАР оставалась единственным африканским участником двух ключевых международных форматов — Группы двадцати (G20) и БРИКС. С учетом расширения БРИКС, которое произошло на его XV саммите в южноафриканской столице Йоханнесбурге в августе 2023 г., важно проанализировать дипломатические и внутриполитические результаты участия ЮАР в данном объединении. Помимо прочего, перспективу ЮАР как члена БРИКС можно спроецировать на интересы новых африканских участников объединения, с учетом их специфических национальных интересов.

От ИБСА к БРИКС: в поисках признания

Виктория Панова:
Импульс многополярности: итоги саммита БРИКС в ЮАР

Институционализация сотрудничества между Бразилией, Россией, Индией и Китаем (БРИК) началась в 2006 г., когда по инициативе российской стороны на полях Генеральной ассамблеи ООН состоялась встреча глав министерств иностранных дел этих стран. Она подготовила почву для первой встречи лидеров БРИК на саммите «Большой восьмерки» (G8) в 2008 г., прошедшем на японском острове Хоккайдо. В ходе данной встречи была достигнута договоренность о проведении полноценного саммита БРИК, который состоялся в июне 2009 г. в Екатеринбурге [1].

Формирование БРИК шло в рамках сходного по своей организации формата ИБСА (Индия, Бразилия, ЮАР). Еще в июне 2003 г. на Форуме представителей Индии, Бразилии и ЮАР министры иностранных дел трех стран подписали «Декларацию Бразилиа». Данная декларация отразила договоренности, достигнутые в ходе неформальной встрече на полях саммита G8 во французском Эвиане, где представители ИБСА участвовали в качестве приглашенных гостей. В сентябре того же года, выступая на Генеральной ассамблее ООН, главы стран ИБСА А. Ваджпаи, Л. да Силва и Т. Мбеки представили новый трехсторонний механизм.

Считается, что толчком к образованию ИБСА стал провал Пятой министерской конференции Всемирной торговой организации (ВТО) в Канкуне (сентябрь 2003 г.), на котором 20 развивающихся стран призвали развитые страны отказаться от экспортного субсидирования сельскохозяйственных товаров. В некоторых работах формирование ИБСА также рассматривается в контексте роста влияния стран «глобального Юга» [2].

Формат ИБСА предполагал реализацию обширной повестки сотрудничества. Возглавляемая министрами иностранных дел Индии, Бразилии и ЮАР Трехсторонняя комиссия занималась выработкой общих позиций по вопросам региональной и международной безопасности, а также укреплением связей в сферах обороны, многосторонней дипломатии, внешней торговли, передачи технологий, защиты окружающей среды и социального развития.

Первый саммит ИБСА приняла у себя Бразилия в 2006 г., второй — Южная Африка в 2007 г., третий — Индия в 2008 г. Последний саммит ИБСА прошел в Претории (ЮАР) в октябре 2011 г., в то время, когда на высшем уровне уже был запущен формат многостороннего диалога БРИК.

Тот факт, что президент ЮАР не получил приглашение на первый саммит БРИК, вызвал определенное разочарование в общественных, политических и академических кругах страны [1]. По словам генерального директора министерства промышленности и торговли ЮАР Т. Матона, ЮАР «просто не пригласили» к участию в саммите в российском Екатеринбурге, хотя «министерству международных отношений и сотрудничества стоило бы этим заняться, [поскольку] мы должны быть в этом клубе, мы ему соответствуем» [3]. Впрочем, мнения о необходимости участия ЮАР в таком формате были разными. Бывший президент ЮАР Табо Мбеки, в частности, опасался, что расширение экономических связей с БРИК — и, прежде всего, с Китаем — создает угрозу того, что государства Африки попадут в новую «колониальную ловушку» и будут обречены на отставание в своем развитии [4].

После того, как президентом ЮАР стал Джейкоб Зума, риторика Претории по отношению к БРИК изменилась и власти ЮАР перешли к «наступлению обаянием» (“charm offensive”) — активному дипломатическому лоббированию среди участников БРИК с тем, чтобы они дали свое согласие на включение ЮАР в этот формат. В апреле 2010 г. Дж. Зума посетил Бразилию, в июне того же года — Индию, а в августе — Россию и Китай. Успех дипломатической активности южноафриканского лидера обозначился уже к июлю 2010 г., когда в ЮАР с ответным визитом прибыл лидер Бразилии Лула да Силва, и по итогам этого визита стороны подписали Декларацию о стратегическом партнерстве между двумя странами. Президент РФ Дмитрий Медведев также положительно отнесся к предложениям южноафриканской стороны, отметив, что «участие ЮАР в обсуждении целого ряда вопросов в формате БРИК […] было бы весьма и весьма продуктивным с учетом того, что это новый формат» [5]. Итогом визита Дж. Зумы в Китай стало подписание Декларации о всестороннем стратегическом партнерстве, и он выразил уверенность в том, что «группа примет положительное решение» об участии в ней ЮАР. Тогда же, в августе 2010 г., посол Индии в ЮАР В. Гупта завил о поддержке его страной южноафриканского участия в БРИК, выразив надежду на то, что «подключение» ЮАР к БРИК произойдет уже в скором времени [6]. Своеобразным доводом в пользу принятия ЮАР в БРИК стал прозвучавший из уст министра иностранных дел ЮАР М. Нкоана-Машабане каламбур, в котором утверждалось, что для строительства «дома» одного «кирпича» будет мало [7]. Таким образом, к 2011 г. южноафриканской дипломатии удалось подготовить почву для присоединения своей страны к БРИК.

БРИКС: ожидания и реальность

Аббревиатура БРИК была впервые предложена в 2001 г. британским экономистом и финансистом Дж. О’Нилом в рамках прогноза, согласно которому эти четыре страны смогут стать новыми «кирпичами» (драйверами) мировой экономики к 2050 г., превзойдя «семерку» по показателю валового внутреннего продукта (ВВП) по паритетной покупательной способности. К моменту подключения ЮАР к объединению такое понимание смысла БРИКС во многом сохранялось. Претория связывала свои ожидания именно с подобного рода экономическими расчетами [8]. При этом в 2010 г. темпы роста южноафриканской экономики составили всего 3%, что значительно уступало темпам экономического роста Китая (10,6%), Индии (8,5%), Бразилии (7,5%) и, в меньшей степени, РФ (4,5%).

Южно-Африканской Республике не удалось быстро ускорить свой экономический рост за счет участия в БРИКС. Более того, оно не помогло ЮАР преодолеть начавшийся в 2009 г., впервые за всю постапартеидную эпоху, экономический спад и успешно решить задачи «Плана национального развития до 2030 г.», принятого правительством Дж. Зумы в 2012 г. [9] В плане речь шла о повышении ВВП на душу населения (в два раза с уровня 8170 долларов в год) и о снижении безработицы (с 21,8% до 6%). В реальности, к 2018 г. ВВП на душу населения упал до 7048 долларов, а безработица выросла до 24,2%. При этом БРИКС постепенно утрачивал имидж объединения динамично развивающихся экономик: с 2013–2014 годов темпы роста стали снижаться в каждой из стран- участниц. В 2018 г., например, экономика Китая выросла лишь на 6,56%, Индии — на 6,8%, Бразилии — на 1,1%, России — на 2,25%, а ЮАР — всего на 0,78%. К 2022 г. экономическое положение ЮАР усугубилось в силу последствий пандемии. В результате ВВП на душу населения остался примерно на том же уровне (7133 долларов), а безработица вновь выросла, достигнув 29,8%.

Как свидетельствуют данные из приведенной в приложении к статье Таблицы 1, вступление ЮАР в БРИК не оказало ожидаемого влияния и на развитие южноафриканской торговли с другими участниками объединения. Экспорт в страны БРИК оставался на уровне около 15% от общего объема экспорта ЮАР, а динамика импорта оказалась нестабильной при наличии тенденции роста зависимости ЮАР от поставок из стран БРИК (из КНР и Индии). Вопреки ожиданиям, участие в работе Нового банка развития БРИКС не помогло ЮАР в реализации крупных инфраструктурных проектов [10], необходимых для разрешения острого энергетического кризиса и со временем наложившегося на него не менее острого кризиса водоснабжения.

Помимо прочего, на пространстве Африканского континента страны БРИКС, выглядят, скорее, конкурентами, нежели союзниками [11]: у каждого из участников объединения имеются свои специфические интересы и свой исторически сложившийся круг приоритетных экономических партнеров. Статистика показывает, что даже в собственном субрегионе ЮАР все больше уступает свои позиции другим членам БРИКС, что видно при сравнении динамики экспорта из ЮАР и БРИКС в страны Сообщества развития Юга Африки (САДК) (см. Табл. 2). Следует отметить, что при вступлении в БРИКС Претория акцентировала внимание на том, что ЮАР станет «воротами в Африку» и что присоединение страны к этому формату поможет создать более благоприятные условия для развития связей республики со странами континента.

На этом фоне неудивительно, что южноафриканские политики все чаще обосновывали участие ЮАР в работе БРИКС соображениями, скорее, политического, чем экономического характера. Являясь единственным представителем Африки в БРИКС, ЮАР пользуется этим для повышения своего международного престижа и реализации амбиций региональной державы и континентального лидера в международных делах [12]. В дипломатическом дискурсе ЮАР БРИКС постепенно превратился из клуба динамичных экономик в альянс государств с растущим влиянием в мировой политике. Эту мысль подчеркнул президент Дж. Зума во время третьего саммита объединения, состоявшегося в апреле 2011 г. в г. Санья (КНР): «Теперь мы равные созидатели новой, справедливой международной системы […]. Мы с оптимизмом смотрим на прогресс по многим направлениям сотрудничества, потому что у БРИКС есть общий взгляд на необходимость совместной работы по изменению мира к лучшему. В нашем разнообразии — единство цели, и именно это делает данный механизм уникальным и все более влиятельным […]. Мы несем коллективную ответственность перед мировым сообществом и, в частности, перед странами развивающегося мира» [13].

На этих же доводах сделал акцент и посол ЮАР в РФ М. Мпахлва, выступая перед студентами Российского университета дружбы народов в мае 2011 г.: «Мы в ЮАР поняли, что БРИК — больше не прогноз экономистов и аналитиков, согласно которому развивающиеся страны впервые подвинут с авансцены ведущие экономические державы. В определенном смысле БРИК уже существовал на практике как объединение стран-единомышленниц с репутацией независимых и приверженных реформам глобальных структур принятия решений с целью сделать их более сбалансированными, репрезентативными и, следовательно, лучше приспособленными к современным реалиям» [14]. Интересным, хотя и спорным, тезисом в речи посла стало разграничение между ИБСА и БРИКС: «В то время как ИБСА объединяет страны, исторически принадлежащие к “глобальному Югу”, БРИКС служит мостом между “Севером” и “Югом”, учитывая, что ее членом является такая страна первого мира, как Россия» [3].

От саммита к саммиту

Ярослав Лисоволик:
«Саммит расширения»: концептуализация формата БРИКС+

Действительно, членство в БРИКС дало ЮАР возможность повысить свой авторитет на международной арене и стать в этом объединении голосом Африканского континента, поднимая в БРИКС проблемы его развития. В этом свете особого внимания заслуживают три саммита БРИКС, проходившие в ЮАР: V саммит в Дурбане (март 2013 г.), X саммит в Йоханнесбурге (июль 2018 г.), а также недавний XV саммит в Йоханнесбурге (август 2023 г.).

Первое председательство ЮАР в БРИКС в 2013 г. открыло возможности для расширенного диалога между участниками объединения и странами африканского региона в рамках саммита, проходившего под лозунгом «Раскрывая потенциал Африки: сотрудничество БРИКС и Африки в сфере инфраструктуры». Важным результатом V саммита в Дурбане для ЮАР и других государств Африки стало данное странами БРИКС коллективное обещание наращивать взаимовыгодные инвестиции «для стимулирования промышленного развития, создания рабочих мест, повышения квалификации кадров, обеспечения продовольственной безопасности […] ликвидации нищеты и обеспечения устойчивого развития в Африке» [15]. Именно Дурбанский саммит придал импульс идеям создания Нового банка развития для финансирования инфраструктурных проектов, а также самоуправляемого валютного резерва для укрепления финансовой стабильности как в рамках БРИКС, так и в глобальном масштабе. Также в ходе саммита в Дурбане участники БРИКС договорились о расширении сотрудничества внутри объединения. Новыми сферами стали публичная дипломатия, борьба с коррупцией, развитие государственных корпораций, обеспечение контроля за оборотом наркотиков, молодежная политика, энергетика, туризм и спорт. По итогам данной встречи было решено создать Совет экспертных центров БРИКС, Деловой совет БРИКС и Виртуальный секретариат БРИКС. Таким образом, первый саммит БРИКС в ЮАР привел к значительному расширению повестки сотрудничества.

Йоханнесбургская декларация 2018 г. отразила основные итоги десятого саммита объединения, посвященного столетию Нельсона Манделы — легендарного лидера борьбы с апартеидом и первого чернокожего президента ЮАР (в 1994–1999 годах). Основным предметом саммита стали ключевые для ЮАР вопросы развития, инклюзивности и всеобщего процветания в контексте индустриализации и экономического роста. В ходе саммита южноафриканская сторона выступила с рядом инициатив, включая создание рабочей группы БРИКС по вопросам миротворчества. Эта инициатива имела особое значение в контексте стремления ЮАР играть ключевую роль в формировании архитектуры мира и безопасности в Африке, а также в реализации принятого Африканским союзом (АС) обязательства «заставить оружие замолчать к 2020 году». Еще одной значительной инициативой ЮАР стало предложение создать в рамках БРИКС формат взаимодействия между официальными представителями внешнеполитических ведомств стран-участниц. Кроме того, можно упомянуть своевременное, но тогда недооцененное предложение создать Центр БРИКС по исследованию и разработке вакцин, а также подготовленный ЮАР проект Договора стран БРИКС о совместном кинопроизводстве.

За время председательства ЮАР в БРИКС в 2018 г. был проведен ряд встреч в различных форматах, в т. ч. пилотных. В Претории, например, прошли встречи министров иностранных дел и национальных статистических ведомств, состоялся 4-й Форум молодых дипломатов. В Дурбане собирались представители по безопасности [16], министры окружающей среды, науки, технологий и инноваций, а также здравоохранения. Во встрече в Кейптауне принимали участие министры образования, а также представители Рабочей группы по вопросам безопасности в сфере использования информационно-коммуникационных технологий. В Йоханнесбурге проходили совещания руководителей налоговых ведомств и Контактной группы БРИКС по торгово-экономическим вопросам; здесь же состоялись Академический и Гражданский форумы БРИКС. Ист-Лондон стал местом проведения встреч министров по чрезвычайным ситуациям и Рабочей группы по развитию торговли, а в провинции Гаутенг заседали министры энергетики, промышленности и торговли. Богатая повестка мероприятий года председательства ЮАР хорошо иллюстрирует динамичность развития БРИКС как форума сотрудничества и диалога, наряду с готовностью южноафриканской стороны вносить значительный вклад в работу объединения.

Состоявшийся в 2023 г. XV саммит стал наиболее представительным за всю историю БРИКС. Президент ЮАР Сирил Рамафоса направил приглашения участвовать в мероприятии лидерам 69 государств «глобального Юга», включая все страны АС (в т. ч. частично признанную Сахарскую Арабскую Демократическую Республику) [17]. В 2018 г., для сравнения, приглашения получили лишь страны субрегионального объединения САДК.

Хотя основное внимание было приковано к самому саммиту БРИКС в Йоханнесбурге, ему предшествовала обширная программа мероприятий, которые проводились в разных точках Южной Африки. В числе таких мероприятий прошли: встреча шерп в Бела-Бела, встреча по вопросам труда и содействия занятости в Мюлдерсдрифте, роуд-шоу [18] в Мпумаланге для продвижения туризма и привлечения инвестиций, встреча специальных представителей по Ближнему Востоку с последующей встречей министров иностранных дел в Кейптауне, промышленная ярмарка в Мидранде и заседание Национальной объединенной оперативной и разведывательной структуры в Сэндтоне. Также были организованы: Форум по сотрудничеству в области энергетики; обсуждения возможностей государственно-частного партнерства для ускоренного развития инфраструктуры; разработка общей стратегии воздушных перевозок; Диалог на высшем уровне по экономике Мирового океана и встречи по реагированию на пандемии. Отдельное место заняли мероприятия, посвященные сугубо африканской повестке в рамках БРИКС. Работа председательства продолжилась и после саммита: 21 ноября 2023 г. южноафриканская сторона созвала чрезвычайное совместное заседание БРИКС по резко обострившейся ситуации в секторе Газа.

Йоханнесбургский саммит 2023 г. проходил в обстановке завышенных ожиданий. Во-первых, речь шла о фактически предрешенном расширении альянса на фоне серьезно возросшего международного интереса к его деятельности. Во-вторых, ожидались важные решения по поводу проблемы обеспечения автономности взаимных расчетов, что многими СМИ и наблюдателями преподносилось как работа над созданием «общей резервной валюты». Оба вопроса, разные по степени своей возможной реализации, стали для дипломатии ЮАР серьезным испытанием. Результативность политических усилий президента С. Рамафосы оценил президент В. Путин, который, выступая на заседании клуба «Валдай», заявил следующее: «БРИКС [он] провел блестяще, честно говоря, даже не ожидал от него такого дипломатического искусства [...]. Он так вежливо, тактично, многократно возвращался к одной и той же теме, и раз, и два, и три — и, наконец, консенсуса удалось достичь» [19].

Принципиальное значение второго саммита в Йоханнесбурге состоит не только в том, что к работе БРИКС подключились новые участники (Египет, Эфиопия, Иран, Саудовская Аравия и ОАЭ; соответствующее приглашение получила и Аргентина, которая после президентских выборов ноября 2023 г. пока решила не вступать в это объединение). Его значение было и в том, что участникам саммита удалось выработать и согласовать нормативную основу расширения, которая отсутствовала во время присоединения ЮАР к БРИК. На саммите 2023 г. были приняты 15 критериев соответствия кандидатов на вступление в объединение. В числе таких критериев, помимо прочего, фигурировали наличие у кандидата статуса «восходящей державы» с региональным или стратегическим глобальным влиянием, «поддержка полноценной реформы ООН», включая Совет Безопасности ООН, и принятие выработанных шерпами рабочих процедур БРИКС. Правда, остается открытым вопрос о том, в какой мере кандидатам на вступление в объединение необходимо соответствовать всем этим требованиям. В ходе саммита было также принято решение установить четыре категории статуса участников БРИКС: полноценные участники, приглашенные участники, потенциальные участники и заинтересованные страны. Страны последней категории не должны делать публичных заявлений о своих намерениях, а решение о переводе их в категорию «потенциальных участников» принимается лидерами стран БРИКС по рекомендации министров иностранных дел и, перед этим, шерп [20].

Заключение

Алексей Кузнецов:
БРИКС в мировой финансовой системе: необходимость выравнивания правил игры

За прошедшие со вступления ЮАР в БРИК годы Южная Африка смогла стать важным участником объединения, вносящим весомый вклад в его работу. За это время ЮАР удалось закрепить за собой статус регионального лидера, который все это время был если не «голосом Африки», то, по меньшей мере, значимым участником формирования и драйвером обсуждения «африканской повестки». Объективная потребность в расширении африканского представительства на международной арене поставила перед южноафриканской дипломатией сложную задачу минимизации потерь в результате неизбежной утраты Преторией своего уникального статуса единственного участника БРИКС от Африки. В результате происходящего расширения БРИКС Африка становится одним из двух наиболее представленных в этом формате регионов мира (с 2024 г. в него вошли три африканских участника: ЮАР, Египет и Эфиопия), наряду с Ближним Востоком (который представлен Ираном, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами).

Принятое в 2023 г. решение о расширении БРИКС можно отнести к заслугам дипломатии ЮАР в плане отстаивания не только континентальных, но и собственных национальных интересов. Дело в том, что Эфиопия и Египет — вполне удобные партнеры для Южной Африки, ведь основное соперничество за статус регионального лидера разворачивается у ЮАР с Нигерией. С учетом «повышенной» представленности Африки в новом составе объединения в обозримом будущем вряд ли можно ожидать приема в БРИКС каких-либо еще стран континента. При этом Эфиопия, формально считаясь «дипломатической столицей» Африки, поглощена внутренними проблемами, а влияние Египта как арабской страны отчасти уравновешивается Саудовской Аравией и ОАЭ. Таким образом, расширение БРИКС можно рассматривать в т. ч. как успешно осуществленную ЮАР минимизацию риска утраты статуса ключевого представителя объединения на континенте.

Впервые опубликовано в научном журнале ИМЭМО РАН «Пути к миру и безопасности», 2023, 2(65).

Панин Н. Фактор БРИКС в дипломатии ЮАР // Пути к миру и безопасности. 2023. № 2 (65). С. 91-101. https://doi.org/10.20542/2307-1494-2023-2-91-101

Примечания

1. Шубин В. Зачем Южной Африке БРИКС и зачем БРИКСу Южная Африка // Индекс безопасности. 2013. Т. 19. № 2 (105). С. 57–70.

2. Alden C., Vieira M. The New Diplomacy of the South: South Africa, Brazil, India and trilateralism // Third World Quarterly. 2005. V. 26. № 7. P. 1077–1095.

3. Kornegay F. SA: excluded as an emerging economic power? // Pambazuka.org. 09.07.2009. URL: https://shorturl.at/lyI25 (accessed 07.12.2023).

4. Mbeki warns on China-Africa ties // BBC. 14.12.2006. URL: http://news.bbc.co.uk/2/hi/business/6178897.stm (accessed 07.12.2023).

5. Совместная пресс-конференция с Президентом Южно-Африканской Республики Джейкобом Зумой // Президент России [oфициальный сайт]. 5 августа 2010 г. URL: http://kremlin.ru/events/president/transcripts/8578 (accessed 07.12.2023).

6. India supportive to have South Africa join BRIC // Business Standard. 21.01.2013. URL: https://www.business-standard.com/article/economy-policy/india-supportive-to-have-south-africa-join-bric-110081600103_1.html (accessed 07.12.2023).

7. Министр обыграла созвучность акронима БРИК со словом «кирпич» (brick) в английском языке: “If you want to build houses, you need more than one brick”.

8. Besada H., Tok E. South Africa in the BRICS: soft power balancing and instrumentalization // Journal of International and Global Studies. 2014. V. 5. № 2. P. 76–95.

9. Isike C., Ogunnubi O. South Africa’s foreign policy aspirations and the National Development Plan (NDP 2030): the role of soft power // Journal of Contemporary African Studies. 2017. V. 35. № 3. P. 284–302.

10. Neethling T. South Africa’s foreign policy and the BRICS formation: reflections on the quest for the “right” economic-diplomatic strategy // Insight on Africa. 2017. V. 9. № 1. P. 39–61.

11. Anuoluwapo D., Abdul-Wasi M., Edwin I. South Africa’s inclusion in BRICS: challenges and prospects for development in Africa // International Journal of African Renaissance Studies. 2018. V. 13. № 2. P. 27–41.

12. Tella O. South Africa in BRICS: the regional power’s soft power and soft balancing // Politikon: South African Journal of Political Studies. 2017. V. 44. № 3. P. 387–403.

13. Address by President Jacob Zuma to the Plenary of the Third BRICS Leaders Meeting. Embassy of the People’s Republic of China in the Republic of South Africa. 1 April 2011. URL: http://za.china-embassy.gov.cn/eng/zt/brics2011/201104/t20110415_7636033.htm (accessed 07.12.2023).

14. Statement by Ambassador Mandisi Mpahlwa of South Africa. Peoples’ Friendship University. Moscow, 18 May 2011 // Department of International Relations and Cooperation, Republic of South Africa [official web- site]. URL: https://dirco1.azurewebsites.net/docs/speeches/2011/mpah0518.html (accessed 07.12.2023).

15. Этеквинская декларация и Этеквинский план действий 27 марта 2013 года // Президент России [официальный сайт]. URL: http://www.special.kremlin.ru/supplement/1430 (дата обращения 07.12.2023).

16. На этой встрече была достигнута договоренность о создании Форума разведывательных сообществ БРИКС, в развитие инициативы, предложенной Бразилией на девятом саммите БРИКС в сентябре 2017 г.

17. Masungwini N. SA invites 70 heads of states to the BRICS summit, but Western leaders excluded // News24. 21.07.2023. URL: https://www.news24.com/citypress/politics/sa-invites-70-heads-of-states-to-the-brics-summit-but-western-leaders-excluded-20230721 (accessed 07.12.2023).

18. Тур по стране или региону, в ходе которого представители бизнеса проводят встречи с инвесторами и крупными клиентами.

19. Заседание дискуссионного клуба «Валдай». 5 октября 2023 г. // Президент России [официальный сайт]. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/72444 (accessed 07.12.2023).

20. BRICS membership expansion guiding principles, standards, criteria and procedures // BRICS 2023. BRICS and Africa: Partnership for Mutually Accelerated Growth, Sustainable Development and Inclusive Multilateralism. Department of International Relations and Cooperation. Republic of South Africa [online resource]. URL: https://brics2023.gov.za/wp-content/uploads/2023/11/BRICS-Membership-expansion-guiding-principles-criteria-and-standards-2023.pdf (accessed 07.12.2023).

Библиография

Шубин В. Зачем Южной Африке БРИКС и зачем БРИКСу Южная Африка // Индекс безопасности. 2013. Т. 19. № 2 (105). С. 57–70.

Alden C., Vieira M. The New Diplomacy of the South: South Africa, Brazil, India and trilateralism // Third World Quarterly. 2005. V. 26. № 7. P. 1077–1095. DOI: 10.1080/01436590500235678.

Anuoluwapo D., Abdul-Wasi M., Edwin I. South Africa’s inclusion in BRICS: challenges and prospects for development in Africa // International Journal of African Renaissance Studies. 2018. V. 13. № 2. P. 27–41. DOI: 10.1080/18186874.2018.1519373.

Besada H., Tok E. South Africa in the BRICS: soft power balancing and instrumentalization // Journal of International and Global Studies. 2014. V. 5. № 2. P. 76–95.

Isike C., Ogunnubi O. South Africa’s foreign policy aspirations and the National Development Plan (NDP 2030): the role of soft power // Journal of Contemporary African Studies. 2017. V. 35. № 3. P. 284–302. DOI: 10.1080/02589001.2017.1326698.

Neethling T. South Africa’s foreign policy and the BRICS formation: reflections on the quest for the “right” economic-diplomatic strategy // Insight on Africa. 2017. V. 9. № 1. P. 39–61. DOI: 10.1177/0975087816674580.

Tella O. South Africa in BRICS: the regional power’s soft power and soft balancing // Politikon: South African Journal of Political Studies. 2017. V. 44. № 3. P. 387–403. DOI: 10.1080/02589346.2017.1295620.

Таблица 1. Динамика торговли ЮАР со странами БРИК, млн долл. США

Источник: International Trade Center. URL: http://www.trademap.org/ (accessed 07.12.2023).

Таблица 2. Динамика экспорта ЮАР и БРИК в страны САДК, млн долл. США

Источник: International Trade Center. URL: https://www.trademap.org (accessed 07.12.2023).