Идеология на марше: как США выстраивают новую биполярность

С возвращением в Белый дом команды либеральных интервенционистов во главе с Дж. Байденом усилилось влияние идеологии во внешнеполитическом дискурсе США. В нем вновь важное значение стали играть мотивы ценностей, либеральной демократии, защиты прав человека. Однако столкновение идейных схем с изменившейся международной реальностью, характеризующейся укреплением полицентричности, а также провал США в Афганистане серьезно пошатнули веру в демократические идеалы в самой Америке и за ее пределами.

Политика США в отношении России в обозримой перспективе и далее будет характеризоваться сочетанием сдерживания и избирательного сотрудничества по тем вопросам, где это соответствует интересам сторон. В число сфер, где потенциально возможно продуктивное взаимодействие, входят проблемы стратегической стабильности, кибербезопасности, изменения климата, в том числе в Арктике. Однако сотрудничество отнюдь не означает преодоление конфронтации как таковой — скорее, направление ее в предсказуемое русло.

Идеология vs прагматизм во внешней политике

В самом общем виде идеологию можно описать как карту, которая структурирует представления об окружающей реальности. Она является ядром политического мышления и отвечает на такие фундаментальные вопросы как цели развития государства, желаемое политическое и общественное устройство, соотношение индивидуальной свободы и социальной ответственности, эффективного лидерства и народного суверенитета и т.д. Политические акторы, руководствуясь идеологией, предлагают варианты принятия решений, выстраивают отношения с другими политическими субъектами, в том числе на международном уровне. Идеология понимается здесь как «совокупность нормативных представлений о природе человека и общества, а также об организации и целях общества» [1].

Иван Тимофеев:
Россия и Запад: проблема в ценностях?

Идеология характеризуется как иерархиезированная и закрытая когнитивная система. Она стремится преобразовать мир по своим лекалам и склонна рассматривать его в оппозиции «добра и зла». В политике идеологический подход проявляется в использовании категорических моральных оценок. Применительно к американским реалиям нарратив, относящийся к идеологическому подходу, нередко маркирует оппозицию как аморальную и враждебную демократии силу. Опора на идеологию во внешней политике с меньшей вероятностью будет способствовать поиску компромиссов и сотрудничества.

Прагматизм также является формой политического мышления. Однако он направлен на достижение практического результата в условиях определенного политического контекста. Он отличается гибкостью и открытостью, стремится найти компромиссы как с друзьями, так и с врагами. Внешняя политика, основанная на данном подходе, ориентируется на национальные интересы. В политическом нарративе прагматизм апеллирует к необходимости или возможности переговоров, склонен к дипломатическим решениям проблем.

Таким образом, идеологический подход выстраивает иерархию политических акторов и ценностей, определяет жесткие рамки для возможного международного взаимодействия. Усиление идеологии в политическом процессе оказывается востребовано в кризисные и переходные периоды, в условиях слома социополитических парадигм, конфликтов и войн. Основанные на идеологии политические императивы, с одной стороны, несут мощный конфронтационный импульс по отношению к «врагам» / «чужим» / «другим», а с другой стороны, позволяют усилить общественное сплочение вокруг властей, поддержать значимые социальные практики, канализировать недовольство населения, обосновать необходимые решения.

Глобальное идеологическое противостояние

С возвращением в Белый дом команды либеральных интервенционистов во главе с Дж. Байденом усилилось влияние идеологии во внешнеполитическом дискурсе США. В нем вновь важное значение стали играть мотивы ценностей, либеральной демократии, защиты прав человека. Однако столкновение идейных схем с изменившейся международной реальностью, характеризующейся укреплением полицентричности, а также провал США в Афганистане серьезно пошатнули веру в демократические идеалы в самой Америке и за ее пределами.

Александр Крамаренко:
Трансгендерная Америка: борьба за «европейское наследство»?

Кризис либеральной глобализации, рельефно проявившийся в период пандемии, высветил нарастание обратной тенденции на укрепление нелиберальных и авторитарных сил. Выстраивая фронт противостояния, официальные лица США подчеркивают, что борьба проходит как внутри страны, так и на международной арене. В этой системе координат, либеральная демократия ослабевает в США из-за популизма Д. Трампа и подвергается нападкам извне со стороны нелиберальных России и Китая. Проецируя свою концепцию на международные отношения, американские стратеги все чаще описывают мировую политику как глобальное идеологическое соперничество демократии и авторитаризма. Либерализм рассматривается уже не столько как универсальная ценность, которая рано или поздно должна восторжествовать во всем мире, а как важный инструмент консолидации (возможно, контроля) союзников в стратегическом противостояния с Китаем и Россией.

Относительное ослабление американского лидерства в мире и нарастающая динамика изменений в международной системе подталкивают США к смене внешнеполитической парадигмы, доминировавшей на протяжении последних трех десятилетий. После окончания холодной войны страны Запада во главе с Соединенными Штатами, поверив в свою победу и «конец истории», определили распространение либеральной демократии в мире как ключевой принцип своей внешней политики. Для США краеугольной стала идея о том, что их процветание и национальная безопасность напрямую зависят от переделки мира — перехода различных авторитарных режимов к более либеральным формам. Сейчас становится очевидно, что прежние подходы перестали работать.

Китай, наращивающий свой экономический и военно-политический потенциал, воспринимается администрацией Дж. Байдена в качестве основного соперника, а его сдерживание является стратегической задачей. В этом плане идеология становится в один ряд с другими инструментами американской внешней политики, такими как санкции, меры экономического принуждения, торговые войны, политическое давление (прямое или через институты), военные альянсы (AUKUS). Во многом необходимостью сконцентрировать ресурсы на противостоянии с Китаем объясняется столь поспешный и неподготовленный уход США из Афганистана. При этом Россия рассматривается американским истеблишментом как более слабый противник, который в силу внутренних причин (нестабильность) или внешних обстоятельств (нарастание асимметрии в пользу Китая) будет вынужден изменить свою внешнюю политику и попросить защиты у Запада.

Владимир Попов:
Основное противоречие современной эпохи

Новая парадигма внешней политики США пока находится в стадии формирования, ее контуры просматриваются лишь приблизительно. И судить о том, окажется ли попытка преобразовать мир в биполярную систему с демократическим и авторитарным лагерями успешной или провальной, достаточно сложно. Но определенное значение для реализации замысла будут иметь результаты «Саммита за демократию», который США намерены провести в декабре 2021 г.

Что это значит для России?

Коренные сдвиги в международных отношениях приводят к тому, что основная ось мировой политики и экономики все больше смещается в Азиатско-Тихоокеанский регион, оставляя Трансатлантическую повестку на вторых ролях. Генерализующим фактором для американской внешней политики становится стратегическое соперничество с усиливающимся Китаем, что делает проблематику российско-американских отношений актуальной для США лишь в контексте этой основной задачи или глобальных проблем.

Усиление идеологических подходов во внешней политике США становится дополнительным драйвером конфронтации с Россией. А возможности существенного улучшения отношений остаются крайне узкими. Ощутимое влияние на позицию США в отношении России оказывает транслируемый официальными лицами и развиваемый массовой культурой и СМИ образ России как противника или даже врага.

В данном контексте нельзя не согласиться с замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрием Сусловым, который подчеркивает, что «сдерживание России — это один из немногих вопросов, по которому внутри американской политической элиты, расколотой по широкому кругу проблем, была выработана единая позиция. Развивая мысль, он отмечает, что «для республиканцев Россия — это геополитический противник, стремящийся подорвать международные позиции США, важный партнер их стратегического конкурента — Китая. Для демократов — и геополитический, и идеологический противник, которому приписывается стремление расшатать ценностные основы США, демократию в странах Запада и либеральный мировой порядок».

Андрей Кортунов:
Зарница далекой грозы. Что означает для России новый союз США, Австралии и Британии

С точки зрения противостояния с Китаем США выгодно вывести Россию из игры, чтобы сконцентрировать свои ресурсы на борьбе с возрастающими Пекином. В этом плане США посредством систематического давления стремятся если не изменить внутриполитический режим и внешнюю политику России, то повысить предсказуемость конфронтации между двумя странами и прекратить неконтролируемую эскалацию конфликта. Именно об этом свидетельствуют договоренности и заявления по итогам российско-американского саммита в Женеве в июне 2021 г.

Намерение администрации Дж. Байдена сплотить западные страны под знаменами борьбы с нелиберальными режимами задают контур идеологического и политического противостояния России и США. Для России, как представляется, это столкновение носит долгосрочный и во многом экзистенциальный характер, если не произойдут кардинальные внутриполитические изменения или в США, или в самой России. Поэтому характер российско-американских отношений в среднесрочной перспективе, пока не произойдет смена политических циклов, вряд ли претерпит фундаментальные изменения.

В то же время значимым для России эффектом становится усиление координации санкционного давления США с их союзниками на почве идеологии. Акцент команды демократов на продвижении ценностной повестки на международном уровне влечет за собой более внимательное отношение США к резонансным событиям, связанным с вопросами демократии и соблюдения прав человека. Если США при Д. Трампе не придавали особого значения идеологическим мотивам в санкционной политике, то реакция текущей администрации на ситуацию вокруг оппозиционного движения и прав человека в России оказалась гораздо более активной.

В целом политика США в отношении России в обозримой перспективе и далее будет характеризоваться сочетанием сдерживания и избирательного сотрудничества по тем вопросам, где это соответствует интересам сторон. В число сфер, где потенциально возможно продуктивное взаимодействие, входят проблемы стратегической стабильности, кибер-безопасности, изменения климата, в том числе в Арктике. Однако сотрудничество отнюдь не означает преодоление конфронтации как таковой — скорее, направление ее в предсказуемое русло.

1. The Oxford Handbook of Populism / Ed. by C.R. Kaltwasser, P. Taggart, P.O. Espejo, P. Ostiguy. 2017. P. 30.