К вопросу о милитаризации Арктики

В условиях затяжного конфликта на Украине актуальные проблемы обеспечения европейской и региональной безопасности и сдерживания коллективным Западом российского влияния в Арктическом регионе (АР) выходят на передний план во внешней и оборонной политике США, Финляндии, ее скандинавских соседей, НАТО, ЕС, Командования воздушно-космической обороны Северной Америки (NORAD), формата оборонного сотрудничества Nordefco, Северо-балтийской восьмерки (NB8), Северного совета, «Арктической семерки», равно как и стран — наблюдателей Арктического совета (АС).

Вашингтон, а вслед за ним и Хельсинки переориентируют взаимодействие в Арктике с традиционной повестки по борьбе с изменением климата и защите биоразнообразия, устойчивого экономического развития и международного научно-технического сотрудничества в АР на решение вопросов по обеспечению военно-политических интересов своих стран. Конфликт на Украине выступает лишь удобным поводом для продвижения тезиса о сохранении глобального лидерства США, а также втягивания отказавшихся от политики военного неприсоединения северян в НАТО для выработки общих подходов по снижению «рисков непреднамеренной эскалации» в АР.

До 2030 г. Арктика может стать ареной высокой напряженности и регионом повышенного интереса со стороны глобальных игроков. Такой подход значительно сузит возможности для сотрудничества, которые, однако, могут сохраняться на международном уровне. Милитаризация Арктики беспрецедентно повысит уровень военного присутствия в АР, который уже становится наиболее значительным потенциальным театром военных действий глобального уровня, где взаимодействие заинтересованных стран в рамках традиционной повестки уйдет на второй план. При этом приостановленное сотрудничество с Россией в рамках Арктического совета и СБЕР североевропейцы будут пытаться компенсировать кооперацией по линии профильных структур Северного совета, а также формата оборонного сотрудничества Nordefco, уже давно превратившегося в удобный инструмент по вовлечению Финляндии и Швеции в натовские структуры.

В условиях затяжного конфликта на Украине актуальные проблемы обеспечения европейской и региональной безопасности и сдерживания коллективным Западом российского влияния в Арктическом регионе (АР) выходят на передний план во внешней и оборонной политике США, Финляндии, ее скандинавских соседей, НАТО, ЕС, Командования воздушно-космической обороны Северной Америки (NORAD), формата оборонного сотрудничества Nordefco, Северо-балтийской восьмерки (NB8), Северного совета, «Арктической семерки», равно как и стран — наблюдателей Арктического совета (АС).

Вашингтон, а вслед за ним и Хельсинки переориентируют взаимодействие в Арктике с традиционной повестки по борьбе с изменением климата и защите биоразнообразия, устойчивого экономического развития и международного научно-технического сотрудничества в АР на решение вопросов по обеспечению военно-политических интересов своих стран. Конфликт на Украине выступает лишь удобным поводом для продвижения тезиса о сохранении глобального лидерства США, а также втягивания отказавшихся от политики военного неприсоединения северян в НАТО для выработки общих подходов по снижению «рисков непреднамеренной эскалации» в АР.

Андрей Губин:
Военные аспекты позиции России в Арктике

В ходе состоявшейся 11–12 октября 2022 г. в Хельсинки встречи советника Госдепартамента США Д. Чоллет и министра иностранных дел Финляндии П. Хаависто, помимо параметров будущего участия финнов в НАТО, обсуждались вопросы синергии американских и финских стратегических документов в отношении Арктики, опубликованных почти одновременно с перспективой переоценки ее места и роли для национальных интересов двух стран в условиях кризиса на Украине.

7 октября 2022 г. правительство США приняло национальную стратегию в Арктическом регионе на период с 2022 по 2032 гг., в которой зафиксированы цели, задачи и принципы реализации потенциала США для наращивания активности в высоких широтах в целях обеспечения безопасности и национальных интересов страны, адаптации к изменениям климата и защиты окружающей среды, расширения экономических возможностей для устойчивого экономического развития и международного сотрудничества и управления [1].

Арктика стала одним из приоритетов Национальной стратегии США в области обороны, опубликованной 27 октября 2022 г., а также ее составных элементов — обзоров по ядерной политике и политике в области противоракетной обороны. В иерархии региональных целей оборонного ведомства США Арктический регион завершает список потенциальных театров военных действий (ТВД) после индо-тихоокеанского, европейского, ближневосточного и африканского. Предполагается, что позиция США в отношении Арктики должна быть выверена (calibrated), так как Вашингтон концентрирует свои усилия на Индо-Тихоокеанском регионе.

11 октября 2022 г. в Финляндии опубликован правительственный доклад о влиянии конфликта на Украине на международное сотрудничество в Арктическом регионе и достижение целей устойчивого развития в дополнение к Арктической стратегии Финляндии до 2030 г., принятой в 2021 г.

В процессе присоединения финнов к НАТО подобные усилия можно было бы рассматривать как попытку синхронизировать работу американского экспертного сообщества по анализу и оценке потенциальных угроз в Арктике в связи с «дестабилизирующей» ролью России на Украине, а также скорректировать свои собственные подходы применительно к дальнейшему развитию АР.

Различные ведомства США начиная с 2019 г. разрабатывали профильные стратегии по повышению их военно-политического потенциала в этом регионе. Речь идет об арктических стратегиях министерства обороны, ВМФ, ВВС, министерства внутренней безопасности США, береговой охраны. Показательно, что США единственные, где несколько военных ведомств почти одновременно разрабатывали документы по долгосрочному планированию военно-политического курса страны в высоких широтах с учетом специфики различного рода вооруженных сил, легшие в основу национальной стратегии по Арктике на 2022–2032 гг. взамен устаревшей версии от 10 мая 2013 г.

Арктика рассматривается как стратегическая зона интересов США, и любые решения по ее развитию не могут, по мнению Вашингтона, приниматься исключительно национальными правительствами государств — членов Арктического совета. «Экспансионистские устремления» и «агрессия России против Украины» якобы провоцируют США на усиление сотрудничества с арктическими государствами — членами НАТО с целью калибровки и координации деятельности Альянса в АР, а кооперацию с Москвой в Арктике Вашингтон в долгосрочной перспективе считает невозможной за исключением обеспечения морской безопасности в акватории Берингова пролива и развития научных исследований.

США возлагают на Россию вину за рост геополитического противостояния в Арктике. Открыто оправдывая санкционную политику, американские эксперты исходят из того, что такие действия США позволят затормозить или значительно затруднить экономическое развитие российской части АР и модернизацию ее ВПК в целом. К этому подводится тезис и о том, что действия России лишь подстегивают Вашингтон к расширению ресурсного потенциала НАТО и укреплению единства с арктическими странами и особенно с Финляндией и Швецией, которых США в ближайшей перспективе видят в качестве полноправных членов блока.

Вашингтон открыто заявляет о своей экспансии в Арктике в сфере безопасности, выразив готовность и далее продолжить модернизацию Командования воздушно-космической обороны Северной Америки (NORAD), которая предполагает усовершенствование оперативного обмена информацией, прогнозирования изменений операционной среды, улучшение коммуникаций, навигации, предоставление возможностей позиционирования (определение местоположения и синхронизации посредством привязки по времени на основе использования космических технологий) в высоких широтах. США заинтересованы в улучшении технологий картографирования Арктики, систем прогнозирования метеоусловий, динамики твердых и жидких осадков, обледенений и низких температур.

Вашингтон будет продолжать проводить регулярные военные учения и операции как со странами НАТО, так и самостоятельно. Кроме того, США готовы задействовать свой ледокольный флот для демонстрации силы как в собственных арктических зонах, так и европейских государств, а совместно с союзниками по НАТО сдерживать «агрессию России в Арктике». США усиливают активность в высоких широтах и реализовывают целый ряд политических инициатив, которые в конечном счете направлены на милитаризацию Арктики.

Вооруженные силы США проактивно начали действовать в Арктике с 2018 г., когда впервые с 1991 г. в Северной Атлантике была размещена американская авианосная ударная группа во главе с атомным авианосцем «Гарри Трумэн», принявшая под эгидой норвежского командования участие в крупномасштабных учениях НАТО Trident Juncture 2018, которые стали крупнейшими со времен окончания холодной войны. В них было задействовано 50 тыс. военнослужащих стран Альянса, из них 20 тыс. — из ВМФ и ВВС США.

Наталья Вяхирева:
Диалог с Россией в Арктике на паузе

До этого в мае–августе 2018 г. был воссоздан Второй флот ВМС США, существовавший с 1950 г. в целях противодействия ВМФ СССР в Северной Атлантике. В 2011 г. его объединили с ВМФ США для противоборства с Россией как в акваториях Северной Атлантики, так и в Арктике. В июне 2019 г. Второй флот впервые с момента восстановления возглавил ежегодные масштабные маневры BALTOPS-2019 на европейском ТВД. На базе его экспедиционных возможностей с сентября 2019 г. действует Центр морских операций в Кефлавике (Исландия), вышедший к концу года на оперативный уровень готовности.

Подводные силы США продолжают принимать участие в ледовых учениях ICEX, где атомными подводными лодками отрабатывается методика торпедных стрельб подо льдом и тестирование боевых, оружейных и гидроакустических систем.

В целях обновления полярного ледокольного флота Береговой охраны США, являющегося, согласно меморандуму администрации Д. Трампа о защите национальных интересов США в Арктике и Антарктике, одной из стратегических задач ВМС США до 2029 г. Министерство внутренней безопасности США запустило программу по строительству до трех многоцелевых тяжелых ледоколов на сумму в 2,6 млрд долл., первый из которых планируется ввести в эксплуатацию уже в 2025 г., а также до трех новых полярных ледоколов среднего класса (ASC).

18 декабря 2019 г. сенаторами США прорабатывался план о развитии стратегических военно-морских сил США в Арктике, инфраструктуры, военного потенциала и проведении обучения и командных учений.

26 августа 2022 г. президент США выразил намерение преобразовать пост координатора США по арктическим вопросам [2], временно введенный в штат Госдепартамента США 1 января 2020 г., в должность посла по особым поручениям по Арктике. Мандат предусматривает продвижение национальных интересов США в этом регионе с опорой на взаимодействие как с членами «Арктической семерки», так и с неарктическими игроками, а также с представителями коренных народов и с заинтересованными ведомствами и профильными организациями.

28 сентября 2022 г. минобороны США учредило Управление по арктической и глобальной устойчивости для реализации стратегии США по защите интересов на Аляске и новую должность заместителя помощника министра обороны США, которую заняла бывший старший советник ВВС США по арктической и климатической стратегии Ирис А. Фергюсон.

6 июня 2022 г. впервые за 70 лет Вооруженные силы США сформировали на объединенной базе ВВС США Эльмендорф-Ричардсон в Анкоридже (Аляска) 11-ю воздушно-десантную дивизию численностью в 12 тыс. человек для отработки боевого слаживания в ходе учений в экстремально суровых погодных условиях этого региона. Несмотря на то, что в основную зону ответственности дивизии входит Индо-Тихоокеанское командование Вооруженных сил США (USINDOPACOM), ее потенциал позволяет обеспечить быстрое развертывание сухопутных сил США, способных нести длительную службу в арктических и субарктических регионах. В дополнение к этому десятая (воздушно-десантная) группа спецназа единого командования специальных операций сухопутных войск США (парашютно-десантный полк специального назначения) прошла курс подготовки к ведению зимних боевых действий.

С июня 2021 г. в Анкоридже действует региональный Центр исследований по проблемам безопасности Арктики (The Ted Stevens Center for Arctic Security Studies), эксперты которого со ссылкой на главу ВВС США Б.Барретт (2019–2021 гг.) отмечают, что политика Вашингтона в Арктике будет выстраиваться на принципах «бдительности, демонстрации силы, сотрудничества и тщательной подготовки к обнаружению угроз».

США прорабатывают планы по интеграции оборонного сотрудничества в арктических регионах между отдельными государствами — членами НАТО, делая ставку прежде всего на Норвегию, которая начиная с 2009 г. настойчиво продвигала идею о необходимости разработки стратегии НАТО в Арктике. В этих целях обсуждаются идеи о создании единого регионального командного центра, который, по мнению военных экспертов, учитывал бы потенциал Объединенного центра ведения боевых действий со штаб-квартирой в норвежском Ставангере. Его работа могла бы быть направлена на обучение и боевую подготовку военнослужащих НАТО и отработку оперативной совместимости во всем Альянсе. Военные аналитики обращают также внимание на то, что Норвегия — единственная страна в мире с постоянными военными штабами к северу от полярного круга. К тому же в 2020 г. Осло модернизировало закрытую в 2002 г. военно-морскую базу для размещения и переоборудования в подземных доках АПЛ в районе Тромсё и на ротационной основе принимает морпехов США для обучения в арктических условиях. Кроме того, между Вашингтоном и Осло подписано двустороннее соглашение о строительстве военно-воздушных и военно-морских баз и военной инфраструктуры в Заполярье.

Кураторы новой «зонтичной» натовской структуры по координации всех усилий Альянса в Арктическом регионе в случае ее одобрения могли бы сосредоточить свои усилия на расширении сотрудничества между Объединенным командованием ВМС НАТО (NATO’s Allied Maritime Command, MARCOM), новейшим оперативным штабом НАТО — Объединенным командованием сил в Норфолке и Вторым флотом ВМС США. В экспертном сообществе также обсуждается идея о создании третьей постоянной военно-морской группы государств-членов НАТО (a third NATO Standing Naval Group) для отработки оперативных задач в высоких широтах. Предполагается, что в ее состав могли бы войти арктические страны НАТО и государства — наблюдатели АС, а также Финляндия и Швеция. Дискуссионной остается и новая стратегическая инициатива по расширению присутствия НАТО в Арктике. Финляндия после присоединения к НАТО станет удобным экспериментальным полигоном для ведения подводной разведки на Балтике в целях отслеживания враждебных действий в отношении критической инфраструктуры (оптоволоконных кабелей) и обеспечения ее безопасности. Продолжается наращивание участия финских ВВС в международных учениях по оперативной и боевой подготовке для достижения полной оперативной совместимости и координации действий с ОВВС НАТО. В перспективе финны будут чаще предоставлять свою территорию и инфраструктуру для ее более широкого задействования вооруженными силами иностранных государств, преимущественно США и скандинавов, в целях развития единой системы боевой подготовки авиационных подразделений ВВС в условиях экстремально низких температур.

Объем поставок военной техники для Финляндии, осуществляемых агентством минобороны США по линии американской программы межправительственных иностранных военных продаж (The Foreign Military Sales), достигает в настоящее время 13,6 млрд долл. В списке поставок технических средств, которые были согласованы с Конгрессом США в период с 2018–2020 гг., — реактивные системы залпового огня серии MLRS (GMLRS-ER), установки вертикального пуска МК41, управляемые всепогодные ракеты класса «воздух — воздух» средней дальности AMRAAM в модификации AIM-120C-8, крылатые высокоточные ракеты воздушного базирования большой дальности AGM-158 JASSM-ER класса «воздух — земля», противокорабельные ракеты RGM-84Q-4 Harpoon Block II, ПЗРК Stinger, корабельные зенитные управляемые ракетные комплексы средней дальности Sea Sparrow.

Никита Белухин:
Холодная дипломатия Северной Европы и Китая

С 2019 по 2021 г. США выдали лицензию на экспорт в Финляндию товаров оборонного назначения на сумму более 113,8 млн долл. через прямые коммерческие продажи: из них на военную электронику — 28,5 млн долл., боеприпасы — 15,9 млн долл. и боевые самолеты — 12,9 млн долл. Вашингтон и Хельсинки ведут переговоры о разработке проекта двустороннего соглашения в области оборонного сотрудничества, которое позволит в долгосрочной перспективе вывести его на качественно новый уровень вкупе со вступлением Финляндии в НАТО.

Северная Европа все больше стала рассматриваться как единое пространство, и в этом заключается принципиальное значение фундаментальных и долгосрочных изменений военно-политической ситуации, в то время как еще несколько лет назад дискуссии по вопросам безопасности велись преимущественно в отношении региона Балтийского моря. На данный момент вопросы обеспечения безопасности занимают ключевое место в повестке североевропейских стран, в том числе и Финляндии, стран Балтии и государств — участниц Североатлантического альянса. Такой сдвиг, по мнению финских экспертов, последовал в качестве ответа на стремление России создать «стратегическую глубину» за счет выстраивания единой зоны обороны от Арктики до Черного и Средиземного морей.

При этом военно-политическая активность в регионе Балтийского моря, возросшая с 2014 г., автоматически увеличила риски, но при этом возможность возникновения здесь реального военного конфликта остается низким. Ситуация на Украине не привела к усилению конфликтного потенциала в Балтийском море – Россия передислоцировала значительное количество своих вооруженных сил с балтийского на украинское направление, что сократило ее возможности в Северной Европе.

В то же время образовавшийся вакуум оперативно был заполнен США и их союзниками по НАТО, усилившими в 2016 г. свое присутствие в регионе Балтийского моря, рассматриваемого как арена военной конфронтации России и Запада на ближайшие годы, за счет создания четырех многонациональных боевых групп, в т.ч. в Польше.

Финское руководство в то же время считает, что для российских интересов регион Балтийского моря займет второстепенное значение по сравнению с Арктикой, в которой роль Альянса после присоединения к нему Финляндии и Швеции значительно усилится. При этом будет возрастать возможность совместной обороны североевропейских стран в регионе Балтийского моря с участием Объединенных экспедиционных сил (JEF) во главе с Великобританией. Страны Северной Европы уже предпринимают практические шаги по значительному увеличению объемов инвестирования в развитие своего военно-промышленного комплекса для того, чтобы заблаговременно перестраховаться и подготовиться к растущей российской угрозе. Одновременное повышение уровня военного присутствия России как в регионе Балтийского моря, так и в европейской части Арктики финнами ставится в прямую зависимость от успешности СВО на Украине.

По мнению финских экспертов, [3] при получении Финляндией и Швецией полноправного статуса в НАТО присутствие США в АР значительно увеличится, что, с одной стороны, позволит Хельсинки и Стокгольму заручиться у Вашингтона политической и военной поддержкой в сфере политики безопасности, а с другой — укрепить Альянс в этом регионе, который станет с точки зрения планирования оборонных мероприятий более единым и цельным. При этом в новых геополитических реалиях Финляндия будет стремится использовать свои преимущества как страны — члена НАТО и заполучить роль проводника Альянса в его политике в отношении России и Арктики с прицелом на разработку арктической стратегии блока. Это автоматически приведет к изменению баланса сил, а значит и к повышению порога применения военной силы, которая будет направлена против Финляндии. Вместе с тем Финляндия станет частью фронта между Россией и НАТО.

Перспектива членства Финляндии и Швеции в НАТО расценивается финнами в качестве стратегической потери для России. Сдержанную реакцию Москвы на новую волну расширения Альянса финны объясняют тем обстоятельством, что для России натовская составляющая якобы уходит на второй план по сравнению с ее интересами на Украине.

При этом Финляндия исходит из того, что воссоединение России и Крыма в 2014 г., события в Сирии, текущая ситуация в Белоруссии, начало СВО на Украине, усиление российского военного присутствия в Арктике и ставка на получение в ближайшей перспективе Финляндией и Швецией полноправного статуса в НАТО кардинально и необратимо повлияют как на характер взаимодействия Хельсинки с Москвой в Арктике и в регионе Балтийского моря, так и на баланс сил в североевропейском регионе в целом. При этом в фокусе будет поддержание стабильности в АР с опорой на «жесткую» безопасность через усиление «восточного» фланга НАТО, что оставит весьма скромное поле для сотрудничества коллективного Запада с Россией и дипломатических маневров.

В сценариях дальнейшего развития ситуации в сфере безопасности в Арктике финское руководство стремится учитывать ряд факторов. Среди них интенсивность взаимной напряженности между Западом и Россией; заинтересованность Китая в освоении российской Арктики; заинтересованность глобальных игроков в арктической политике с точки зрения реализации климатической повестки и освоения природных ресурсов; место Арктики в стратегической конкуренции великих держав; эффективность глобальных институтов; влияние последствий пандемии на глобальную экономику (рост, рецессия или стагнация); степень вовлеченности США в арктическую повестку североевропейских стран; внутреннее развитие России после СВО на Украине; влияние изменений климата на Арктику и их последствия.

 До 2030 г. Арктика может стать ареной высокой напряженности и регионом повышенного интереса со стороны глобальных игроков. Такой подход значительно сузит возможности для сотрудничества, которые, однако, могут сохраняться на международном уровне. Милитаризация Арктики беспрецедентно повысит уровень военного присутствия в АР, который уже становится наиболее значительным потенциальным театром военных действий глобального уровня, где взаимодействие заинтересованных стран в рамках традиционной повестки уйдет на второй план. При этом приостановленное сотрудничество с Россией в рамках Арктического совета и СБЕР североевропейцы будут пытаться компенсировать кооперацией по линии профильных структур Северного совета, а также формата оборонного сотрудничества Nordefco, уже давно превратившегося в удобный инструмент по вовлечению Финляндии и Швеции в натовские структуры. Повестка 73-й сессии Северного Совета, проходившей 1–4 ноября 2021 г. под председательством Дании, предусматривала обсуждение предложений делегаций стран Северной Европы о параметрах североевропейского сотрудничества в рамках реализации Стратегии ЕС в Арктике, которая была принята в 2021 г., и программ ЕС по развитию Арктического региона в 2022–2024 гг.

В случае низкого уровня напряженности в Арктике и повышенного интереса к ней со стороны глобальных игроков Россия попытается сохранить свой военный потенциал в АР при той ограниченности ресурсов, которые она вынуждена направлять на возмещение потерь в ходе СВО на Украине. Авторы правительственного доклада о влиянии конфликта на Украине на международное сотрудничество в Арктическом регионе отмечают, что при таком развитии ситуации Россия может рассматривать вхождение Финляндии и Швеции в НАТО как препятствие для полной нормализации отношений при отсутствии существенного военного потенциала США и НАТО в странах Северной Европы. Сотрудничество в АР может частично вернуться к прежнему уровню развития, однако уровень доверия к России останется невысоким. При таком сценарии финны допускают, что Россия и другие заинтересованные страны гипотетически смогли бы выйти на подписание некой новой декларации о сотрудничестве в Арктике, в -которой можно было бы зафиксировать серьезные разногласия относительно конфликта на Украине и одновременно обозначить стремление сохранить Арктику как регион мира, а также зафиксировать направления и области возможной практической кооперации (аварийно-спасательные работы по поиску, спасению и сохранению жизни человека в условиях Арктики, обмен метеорологическими данными, регулирование объемов уловов водных биоресурсов и рыбной продукции, природоохранная политика на северо-западе России, активизация деятельности по сокращению выбросов черного углерода и метана, системы наблюдения).

Арктика больше не территория мира сотрудничества? Подкаст с Андреем Тодоровым

Второй сценарий не исключает реализацию ряда инициатив без российского участия в АР и СБЕР, но предполагает активную работу России со странами — наблюдателями АС. При этом вес Китая и финансирование им арктических проектов при реализации такого сценария несоизмеримо возрастет.

Некоторая стабилизация ситуации и возобновление ограниченного сотрудничества между Россией и Западом могло бы привести к возрождению структуры кооперации в АР, однако глобальные игроки старались бы сохранить лишь номинальное участие в арктических исследованиях и форумах, заняв низкий профиль в финансировании проектов в АР. При таком раскладе Россия и Китай, по мнению финских экспертов, не демонстрировали бы своей заинтересованности в более плотном взаимодействии в АР, что привело бы к сворачиванию дискуссий о возможностях создания некоего нового форума на замену Арктическому совету. США, Канада и Швеция, в отличие от других государств, не решились бы в значительных объемах инвестировать в развитие АР, которое скорее всего свелось бы к вопросам, представлявшим взаимный практический интерес. При таком сценарии природный потенциал Арктики не смог бы рассматриваться в качестве основы для «зеленого» перехода и решения проблем в сфере энергетики на глобальном уровне. При этом Евросоюз смог бы вернуться к приграничному сотрудничеству с Россией, но не стал бы инвестировать большие ресурсы в развитие АР, который бы не входил в состав его стратегических целей, заявленных ранее в последней арктической стратегии ЕС. В такой ситуации ЕС не исключал бы для себя переориентации на регион Средиземноморья, Восточной Европы и Ближнего Востока при ограниченном бюджете многолетней программы финансирования ЕС после 2027 г.

При реализации четвертого сценария Арктика могла бы утратить былое место в мировой политике при сохранении высокого уровня напряженности между Западом и Россией, что неминуемо привело бы к практически полному прекращению приграничного сотрудничества. Сотрудничество в Арктике могло бы быть приостановлено, а «Арктическая семерка» стремилась бы реализовать несколько незначительных и краткосрочных проектов. Попытки России создать альтернативные Арктическому совету формы кооперации преимущественно с Китаем не привели бы к осязаемым результатам и ограничились бы проведением нескольких встреч высокого уровня, в фокусе внимания которых стало бы обсуждение арктической повестки, которая не смогла бы учесть разнонаправленность интересов России и Китая в Арктике. Для КНР мог бы приобрести первостепенную важность вопрос, связанный с обеспечением безопасности морских перевозок ископаемых видов топлива с российской территории, а не арктическая политика в целом. КНР в таком случае стремился бы уделять приоритетное внимание вопросам реализации глобальной стратегии развития своей страны и подчинять ей остальные политические решения, связанные с арктическими исследованиями и их финансированием. Западные страны при реализации такого сценария могли бы сместить центр тяжести с Арктики на Центральную Европу, регионы Балтийского моря, Северной Атлантики и Тихого океана.

В текущих условиях финское руководство вынуждено пересматривать недавние подходы к своей политике в Арктике, отраженные в арктической стратегии 2021 г., и адаптировать свой внешнеполитический курс к «новой холодной войне» с Россией. В ближайшие годы стратегическое давление вокруг Финляндии будет только усиливаться, а противостояние России и Запада еще больше ослабит стабильность в североевропейском регионе. В целом повестка западных стран в Арктике на долгосрочную перспективу будет направлена на усиление присутствия США и НАТО в европейском арктическом регионе с опорой на арктическую стратегию НАТО, которую еще только предстоит разработать. Ключевым элементом внешней и оборонной политики заинтересованных игроков в АР, вероятно, станет создание неких арктических сил быстрого реагирования Альянса с военными контингентами от вооруженных сил США, Великобритании, Канады и североевропейских стран (NATO Arctic Rapid Reaction Force) с учетом возможного «натовского дебюта» Финляндии и Швеции. По мнению авторов тематического исследования «Безопасность и гибридные угрозы в Арктике: проблемы и факторы уязвимости, связанные с трансатлантическим сотрудничеством в сфере безопасности в Арктике», подготовленного специально для Европейского центра передового опыта по противодействию гибридным угрозам в Хельсинки (Центра), это позволило бы США и НАТО проводить совместные операции по обеспечению свободы судоходства (FONOP) в целях оспаривания российских претензий в бассейне СМП посредством «демонстрации свободы навигации» в российских территориальных водах. В качестве практических шагов, к примеру, обращается внимание на саму потенциальную возможность распространения методов работы НАТО в сфере предотвращения российской дезинформации и операций влияния на Арктику по образцу развертывания в 2019 г. в Черногории Группы НАТО по противодействию гибридным угрозам (Counter-Hybrid Support Teams), которая на тот момент якобы выполняла задачу по купированию попыток вмешательства России в парламентские выборы 2020 г. В арктической повестке Запада планируется углублять сотрудничество между НАТО и ЕС в области киберугроз применительно к АР, усиливать взаимодействие Центра анализа гибридных угроз (EU Hybrid Fusion Cell) Европейской внешнеполитической службы и специализированного подразделения НАТО по гибридным угрозам (Hybrid Analysis Branch) по вопросам развития Арктики.

Среди опций по сдерживанию российского-китайского влияния в Арктике экспертным пулом Центра предлагается учитывать целесообразность сопряжения потенциалов финансовых инструментов Евросоюза — Европейского инвестиционного банка, европейских структурных и инвестиционных фондов, а руководством Северного совета — частично переориентировать свою повестку на вопросы обеспечения региональной стабильности и безопасности на Севере Европы и укрепления трансатлантического взаимодействия, в т.ч. в увязке с перспективой вступления Финляндии и Швеции в НАТО и расширения межпарламентских связей по линии ключевых парламентских комитетов стран участниц Северного совета — по иностранным делам, обороне и безопасности.

1. Если в арктической стратегии США 2013 г. Россия, Китай, Украина и НАТО вообще не были удостоены упоминания, то в стратегии 2022 г. Россия, как угроза американским интересам в Арктике, упоминается 21 раз, Украина — 10, НАТО — 5. За Китаем, который упоминается в Стратегии 2022 г. впервые, Вашингтон закрепляет роль активного игрока, наращивающего свой экономический, дипломатический, научный и военный потенциал и удваивающего инвестиции в арктические проекты, в том числе в расширение своего ледокольного флота.

2. До настоящего времени пост координатора США по Арктическому региону занимает высокопоставленный дипломат Госдепартамента США, бывший советник-посланник США и временный поверенный в делах в Норвегии (2015–2018) Джим Де Харт.

3. https://www.ulapland.fi/loader.aspx?id=dc19ee9b-6ede-4ffb-9611-0aa531bef0b7; Arktinen yhteistyö uuden edessä: Analyysi Venäjän hyökkäyssodan vaikutuksista // https://www.ulapland.fi/loader.aspx?id=20a34eeb-bf19-422c-b018-320c91a677b6.