Как БРИКС прирасти Африкой?

В последние несколько месяцев как минимум 6 африканских государств заявило о своем желании вступить в БРИКС. Всего количество кандидатов в участники форума достигло 20. На Африканском континенте это желание в явной форме обозначили Алжир, Египет, Нигерия, Сенегал и Судан. Последней о своих намерениях в конце июня 2023 года заявила Эфиопия.

Вполне естественно, что процесс расширения БРИКС не сможет охватить всех желающих и даже большинство из 20 потенциальных кандидатов. Перед форумом стоит дилемма — как организовать процесс расширения и не оттолкнуть те страны, которые не будут им охвачены. Во многом, это зависит от дальнейших целей БРИКС и вырабатываемых в настоящее время принципов расширения.

Ключевое отличие БРИКС от любого военного альянса — не угрозы структурируют поведение участников и подталкивают их к объединению, а общие цели. Форум постоянно обращен внутрь себя, к своим потребностям и приоритетам развития. То есть, страны объединяются не против какой-либо державы и не по идеологическим причинам, а, прежде всего, для долгосрочной и взаимной выгоды. Пока формат БРИКС находится над схваткой основных великих держав и фактически предполагает, что его участники будут развиваться и технологически совершенствоваться, пока другие центры силы будут выяснять отношения друг с другом и искать в лабиринтах мировой политики «порядок, основанный на правилах». Но страны БРИКС отдают себе отчет в том, что накопленный потенциал сотрудничества со временем может быть применен и к угрозам. При этом, ориентация БРИКС на долгосрочные приоритеты и снижение неопределенности отличает формат от классических зон свободной торговли и региональных интеграционных группировок. А значит, и процесс расширения должен учитывать эти реалии.

Включение африканских государств в состав БРИКС, прежде всего, имеет смысл с точки зрения обеспечения принципа географического представительства. Азиатский перекос (3 участника БРИКС находятся частично или полностью в Азии) как раз можно устранить за счет присоединения к формату государств Африки. Кроме того, представляется необходимым увеличить присутствие мусульманских, а также франкофонных и/или арабоговорящих стран в БРИКС. В отсутствие стран, исповедующих вторую по числу последователей религию мира, равно как и государств, официально использующих одни из наиболее распространенных языков, организация едва ли может претендовать на действительно высокий уровень географической, религиозной и лингвистической репрезентативности.

Разумным стало бы решение принять в состав БРИКС в первую очередь, Сенегал или Египет, являющиеся центрами распространения ислама на африканском континенте и использующие в качестве государственного французский и/или арабский язык. К тому же, как два этих государства занимают удачное положение и могут быть эффективно включены в логистическую сеть как морские ворота на западе и севере Африки, соответственно.

Многие африканские государства уже сейчас демонстрируют высокие темпы роста. Эта тенденция будет усиливаться по мере роста населения, и, как следствие, роста числа потребителей и емкости внутреннего рынка. С этой точки зрения, заметно выделяются Нигерия и Египет — лидеры среди африканских стран по объему ВВП, которые, к тому же, демонстрируют относительно высокие темпы экономического роста. В то же время, с учетом демографических показателей в список наиболее перспективных участников БРИКС от Африки возможно включить и Эфиопию — второе по численности населения государство континента.

Наконец, критерием для кандидатов при расширении БРИКС может быть значимость потенциального члена для изменения или сохранения самого формата. Среди шести рассматриваемых стран-претендентов наиболее политизированным подходом выступает антиколониальная риторика, характерная для правительства Алжира.

Разумеется, исходный принцип, который лежит в основе объединения, не предполагает превращения БРИКС в полноценный международный союз, имеющий четкие обязательства по действию в отношении третьих стран при определенных обстоятельствах. Вместе с тем, было бы ошибкой рассматривать БРИКС и как коалицию — объединение, преследующее краткосрочные цели и не отличающееся высокой продолжительностью жизни. В этой связи, расширение БРИКС за счет стран Африки с большей вероятностью сохранит этот форум в качестве «мягкой» политико-экономической площадки. Данный исход позволит в условиях непростой международной конъюнктуры удержать, как текущий уровень обязательств участников, так и притягательность для других государств.

В последние несколько месяцев как минимум 6 африканских государств заявило о своем желании вступить в БРИКС. Всего количество кандидатов в участники форума достигло 20. На Африканском континенте это желание в явной форме обозначили Алжир, Египет, Нигерия, Сенегал и Судан (до начала гражданского конфликта). Последней о своих намерениях в конце июня 2023 года заявила Эфиопия.

Вполне естественно, что процесс расширения БРИКС не сможет охватить всех желающих и даже большинство из 20 потенциальных кандидатов. Перед форумом стоит дилемма — как организовать процесс расширения и не оттолкнуть те страны, которые не будут им охвачены. Во многом, это зависит от дальнейших целей БРИКС и вырабатываемых в настоящее время принципов расширения.

БРИКС — это не военный союз и не торговый блок

Игорь Иванов:
Прийти к многополярности непросто, но движение вперед трудно остановить

Современный анализ БРИКС не обходится без упоминания того, что в состав форума входят крупнейшие экономики мира. В 2021 г. страны БРИКС обеспечили четверть мирового ВВП — и эта доля имеет тенденцию к росту. Кроме того, в отдельных отраслях — например, в сельском хозяйстве, добыче редких металлов или ракетостроении — значение Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР еще выше. Однако основная задача БРИКС, согласно Стратегии экономического партнерства до 2025 года, — это не лидерство по параметру доли мирового рынка, а «укрепление взаимосвязанности», то есть наращивание взаимных связей во всех отраслях от экономики до гуманитарных контактов.

Иными словами, форум постоянно обращен внутрь себя, к своим потребностям и приоритетам развития. В этом ключевое отличие БРИКС от любого военного альянса — не угрозы структурируют поведение участников и подталкивают их к объединению, а общие цели [1]. То есть страны объединяются не против какой-либо державы и не по идеологическим причинам, а, прежде всего, для долгосрочной и взаимной выгоды. Пока формат БРИКС находится над схваткой основных великих держав и фактически предполагает, что его участники будут развиваться и технологически совершенствоваться, пока другие центры силы будут выяснять отношения друг с другом и искать в лабиринтах мировой политики «порядок, основанный на правилах». Но страны БРИКС отдают себе отчет в том, что накопленный потенциал сотрудничества со временем может быть применен и к угрозам.

В частности, Пекинская декларация БРИКС (2022) детально перечисляет озабоченности государств-участников — в списке и ситуация на Украине, и национальный диалог в Афганистане, и денуклеаризация Корейского полуострова. А также гонка вооружений в космическом пространстве, нераспространение химического и бактериологического оружия, наркоторговля и использование информационно-коммуникационных технологий в преступных целях. Хотя многие из этих проблем можно отнести к разряду неразрешимых, вполне вероятно, что их дестабилизирующий эффект в среднесрочной перспективе окажется невозможно сдерживать. И это потребует разворота потенциала БРИКС для жёсткой реакции на сформировавшиеся угрозы.

В то же время, взаимная выгода в сотрудничестве Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР носит отчетливо секторальный характер. «Укрепление взаимосвязанности» не означает отгораживания от остального мира и отказа от выгодных торговых и инвестиционных проектов с третьими сторонами. В частности, для Китая торговля со странами БРИКС — только 7,2% торгового оборота, для Индии — 19%, для России — 13,5%, для ЮАР — около 20%, для Бразилии — 24%. В 2022 году очевидным образом выросли торговые потоки между Россией, Китаем, Индией и Бразилией. Для Бразилии рост обеспечен экспортом из России удобрений, для Индии — новыми схемами экспорта российских энергоресурсов, для Китая — наращиванием промышленной кооперации и сырьевого экспорта [2]. Однако секторальное сотрудничество в рамках БРИКС не приводит к межотраслевому «переливу» и смягчению всех тарифных и нетарифных барьеров.

Иными словами, экономическое взаимодействие стран «пятерки» нацелено не на чистую экономическую выгоду, а на выгоду в привязке к предсказуемости взаимных отношений, политических и экономических процессов на глобальном уровне. Ориентация БРИКС на долгосрочные приоритеты и снижение неопределенности отличает формат от классических зон свободной торговли и региональных интеграционных группировок. А значит, и процесс расширения должен учитывать эти реалии.

Возможные принципы расширения

Все — это не только «семерка». Виктория Панова о БРИКС и России в новом миропорядке

Включение африканских государств в состав БРИКС, прежде всего, имеет смысл с точки зрения обеспечения принципа географического представительства. В текущей логике, Бразилия представляет Южную Америку, ЮАР — Африку, Индия — Южную Азию, Китай — Азиатско-Тихоокеанский регион, а Россия — евразийский регион. Азиатский перекос (3 участника БРИКС находятся частично или полностью в Азии) как раз можно устранить за счет присоединения к формату государств Африки. При этом, для обеспечения более «полной» репрезентативности следует учитывать сопутствующие факторы, такие как религиозная и лингвистическая принадлежность, а также логистическое положение потенциальных государств-членов. Рассматривая вопрос в этой плоскости, представляется необходимым увеличить присутствие мусульманских, а также франкофонных и/или арабоговорящих стран в БРИКС.

Дело в том, что в отсутствие стран, исповедующих вторую по числу последователей религию мира, равно как и государств, официально использующих одни из наиболее распространенных языков, организация едва ли может претендовать на действительно высокий уровень географической, религиозной и лингвистической репрезентативности. Таким образом, разумным стало бы решение принять в состав БРИКС в первую очередь, Сенегал или Египет, являющиеся центрами распространения ислама на африканском континенте и использующие в качестве государственного французский и/или арабский язык. К тому же, как два этих государства занимают удачное положение и могут быть эффективно включены в логистическую сеть как морские ворота на западе и севере Африки, соответственно.

Другим возможным фактором расширения БРИКС может стать размер экономики и связанный с ним «демографический дивиденд» [3]. Многие африканские государства уже сейчас демонстрируют высокие темпы роста. Эта тенденция будет усиливаться по мере роста населения, и, как следствие, роста числа потребителей и емкости внутреннего рынка. С этой точки зрения, заметно выделяются Нигерия и Египет — лидеры среди африканских стран по объему ВВП, которые, к тому же, демонстрируют относительно высокие темпы экономического роста. В то же время, с учетом демографических показателей в список наиболее перспективных участников БРИКС от Африки возможно включить и Эфиопию — второе по численности населения государство континента, темпы экономического роста которого, однако, пострадали в последние годы из-за внутриполитической нестабильности.

Таблица 1. Африканские претенденты на вступление в БРИКС: размер экономики и численность населения.

Источник: составлено авторами по данным UNCTAD за 2021 год. UNCTADstat: country profile. URL: https://unctadstat.unctad.org/CountryProfile/en-GB/index.html (дата обращения 04.07.2023)

Наконец, критерием для кандидатов при расширении БРИКС может быть значимость потенциального члена для изменения или сохранения самого формата. В настоящий момент Россия и Китай поддерживают в той или иной форме расширение сферы ответственности БРИКС и более активное включение форума в процессы глобального управления. Добавление страны со схожей внешнеполитической позицией может способствовать трансформации «пятерки» в более традиционную международную коалицию или в формализованный политический союз. Напротив, присоединение государства, которое скорее поддерживает линию на отстраненность форума от конфронтации центров силы, будет способствовать замораживанию текущей институциональной структуры БРИКС.

Практика голосования государств Африки южнее Сахары в Генеральной Ассамблее ООН: последние тенденции и основные стратегии. Рабочая тетрадь РСМД

Среди шести рассматриваемых стран-претендентов наиболее политизированным подходом выступает антиколониальная риторика, характерная для правительства Алжира. Сохраняя многолетние тесные контакты с Россией, в том числе, по линии ВПК, Алжир, несомненно, заинтересован не только в экономических перспективах, открывающихся при вступлении в БРИКС, но и в формировании общей позиции по ряду вопросов общемировой политической повестки. При этом невовлеченность Алжира в глобальные и региональные конфликты, разве что за исключением уже традиционного противостояния с Марокко, позволит избежать потенциального втягивания БРИКС в решение острых военно-политических проблем и, как следствие, возможной поляризации блока. В свою очередь, как Египет и Эфиопия, исходящие из принципов политического и экономического девелопментализма, так и более «прозападные» Нигерия и Сенегал едва ли разделяют российско-китайский подход в отношении перспектив форума. Судан же в условиях острого кризиса и отсутствия представления о дальнейшем векторе развития на текущий момент не может рассматриваться как сила, способная принять участие в направленной трансформации формата БРИКС.

Выводы

Сегодня на фоне углубления взаимного сотрудничества и высокого интереса к организации со стороны государств практически из всех регионов мира перед БРИКС с новой силой становится вопрос о выборе дальнейшего формата и направления развития. С одной стороны большое количество кандидатов на участие в форуме позволяет говорить о перспективах успешного развития в будущем, с другой — критически важным становится конструирование общего понимания целей и механизмов расширения БРИКС, включая параметры селекции новых членов. Здесь представляется возможным опираться на три параметра: 1) критерий географической, а также религиозной и лингвистической репрезентативности; 2) критерий «экономического потенциала», включая размер и темпы роста экономики, а также численность населения; 3) критерий политической и идеологической ориентации, позволяющий учитывать предпочтительное для того или иного кандидата направление развития. Таким образом, хотя существующий формат БРИКС не предполагает формулирования коллективного представления относительно всего многообразия вызовов современности, а, скорее, ориентирован на совместное достижение экономического развития и выработку общих подходов к пониманию глобальных тенденций и проблем, перспективы расширения и сопутствующего реформирования форума с новой силой поднимают вопрос о возможных преобразованиях.

Разумеется, исходный принцип, который лежит в основе объединения, не предполагает превращения БРИКС в полноценный международный союз, имеющий четкие обязательства по действию в отношении третьих стран при определенных обстоятельствах. Вместе с тем, было бы ошибкой рассматривать БРИКС и как коалицию — объединение, преследующее краткосрочные цели и не отличающееся высокой продолжительностью жизни. В этой связи, расширение БРИКС за счет стран Африки с большей вероятностью сохранит этот форум в качестве «мягкой» политико-экономической площадки. Данный исход позволит в условиях непростой международной конъюнктуры удержать, как текущий уровень обязательств участников, так и притягательность для других государств.

1. Wilkins T. S. ‘Alignment’, not ‘alliance’–the shifting paradigm of international security cooperation: toward a conceptual taxonomy of alignment // Review of International Studies. 2012. Vol. 38. №. 1. pp. 53-76.

3. Ковалева Е. И. и др. Оценка взаимной торговли России со странами БРИКС //Индустриальная экономика. – 2023. – №. 2. – С. 14-19.

1. Абрамова И. О. «Демографический дивиденд» и будущее Африки //Азия и Африка сегодня. – 2014. – №. 11. – С. 23-30.