Как примирить историков и политологов?

В конце 1980-х гг. в рамках международных исследований появилась новая субдисциплина, которая называется «история теории международных отношений». Уже появилось несколько работ (прежде всего — в Канаде), в которых определена ее значимость: она говорит, что в истории международных отношений некие ситуации могут повторяться. Есть некие рецепты, которые привели к позитивным или негативным результатам. Но, тем не менее, их необходимо знать, потому что мы не начинаем международные отношения или внешнюю политику с нуля. Мы всегда опираемся на то, что уже было прежде; в том числе на то, что уже было сказано до этого.

В таком контексте учебное пособие А.В. Фененко приобретает новое звучание. Речь в нем вроде бы идет об истории международных отношений. Но там есть маленькая добавка, и она ключевая: «для политологов». Она написана не для историков, а именно для политологов.

Одна из серьезных проблем, с которыми сталкивается наша теория международных отношений, заключается в продолжающемся конфликте историков-международников и политологов-международников. Они по-разному рассматривают направление своей специальности и методы, которые используют в своих исследованиях. Ни для кого не секрет, что историки часто говорят: «Политологи обращаются к фактам из истории произвольно, крайне фрагментарно, не поясняя сути связей, иными словами — не обращаются к первоисточникам». Политологи, с точки зрения историков, как бы иллюстрируют свои положения с помощью исторических прецедентов. Но и политологи не остаются в долгу. Они тоже говорят историкам: «Это очень интересно исследовать, например, Версальский мир в деталях: как это все происходило, кто там участвовал, кто что сказал, кто что затем написал об этом… Но где обобщения? Где выводы? Где возможные модели, которые можно построить в связи с этим?» И то, что А. Фененко попытался в своей работе примирить эти две школы (точнее — эти два крыла) одного и того же предмета, на мой взгляд, пожалуй, одна из самых главных его заслуг, хотя может быть, это не бросается сразу в глаза.

Рецензия на: Фененко А.В. История международных отношений: 1648–1945. Учебное пособие. М.: Аспект-пресс, 2018. 784 с.

В конце 1980-х гг. в рамках международных исследований появилась новая субдисциплина, которая называется «история теории международных отношений». Уже появилось несколько работ (прежде всего — в Канаде), в которых определена ее значимость: она говорит, что в истории международных отношений некие ситуации могут повторяться. Есть некие рецепты, которые привели к позитивным или негативным результатам. Но, тем не менее, их необходимо знать, потому что мы не начинаем международные отношения или внешнюю политику с нуля. Мы всегда опираемся на то, что уже было прежде; в том числе на то, что уже было сказано до этого.

А.В. Фененко История международных отношений: 1648–1945

В таком контексте учебное пособие А.В. Фененко приобретает новое звучание. Речь в нем вроде бы идет об истории международных отношений. Но там есть маленькая добавка, и она ключевая: «для политологов». Она написана не для историков, а именно для политологов.

Одна из серьезных проблем, с которыми сталкивается наша теория международных отношений, заключается в продолжающемся конфликте историков-международников и политологов-международников. Они по-разному рассматривают направление своей специальности и методы, которые используют в своих исследованиях. Ни для кого не секрет, что историки часто говорят: «Политологи обращаются к фактам из истории произвольно, крайне фрагментарно, не поясняя сути связей, иными словами — не обращаются к первоисточникам». Политологи, с точки зрения историков, как бы иллюстрируют свои положения с помощью исторических прецедентов. Но и политологи не остаются в долгу. Они тоже говорят историкам: «Это очень интересно исследовать, например, Версальский мир в деталях: как это все происходило, кто там участвовал, кто что сказал, кто что затем написал об этом… Но где обобщения? Где выводы? Где возможные модели, которые можно построить в связи с этим?» И то, что А. Фененко попытался в своей работе примирить эти две школы (точнее — эти два крыла) одного и того же предмета, на мой взгляд, пожалуй, одна из самых главных его заслуг, хотя может быть, это не бросается сразу в глаза.

Книга А.В. Фененко — не конкуренция многотомным учебникам МГИМО, которые издавались и будут издаваться в дальнейшем. Речь совершенно о другом. Это во многом монография. А.В. Фененко нашел во многом тот самый один ключ, вокруг которого он построил свои рассуждения. Этот ключ — международный порядок. Его работа не вообще о международных отношениях, не о том, каким вообще было соотношение сил в ту или иную эпоху, какие были договоры, как работали дипломатические службы и т.д., а именно (и это ключевой момент) о мировых порядках. Это во многом монография, хотя по форме, с моей точки зрения, это идеальный учебник.

Учебник А.В. Фененко отличается от большинства учебников, которые сегодня издают в нашей стране, по своей композиции. Подавляющее большинство учебников часто написано группой авторов, причем иногда не очень хорошо знающих друг друга авторов, и из их статей, как лоскутное одеяло, делается то, что называется «учебником». Однако на их фоне выигрывают те учебники, которые пишутся одним автором. Выигрывают потому, что они написаны в той теоретической концепции, в той школе, которую он представляет. Таких учебников сейчас мало — просто потому, что физически и интеллектуально осилить такую задачу очень сложно. Нужно иметь достаточный интеллектуальный потенциал, чтобы эту задачу решить.

Открыв эту книгу, вы обнаружите, что вам не надо искать в Интернете ни один термин. Здесь все объяснено по ходу повествования. Есть масса цитат, масса примеров, и, главное, от текста учебника не надо отвлекаться, не надо каким-то образом искать какие-то дополнительные материалы. Мы все знаем, что если хороший студент взялся за чтение книги, то, встречая термин, который ему не понятен, он залезет в Интернет и дальше его отвлечет что-то другое, мелькнувшее на полях или в баннере. Здесь этого не будет: учебник А.В. Фененко требует от студента полной концентрации из-за необходимости сверять терминологию с историческим текстом.

Мария Небольсина:
История мировых порядков

Новизна работы А.В. Фененко заключается в отборе автором сюжетов. Автор полностью отошел от устаревшего взгляда на международные отношения как сумму внешних политик национальных государств. Внешние политики Франции, Швеции, Пруссии, России относятся к их национальной истории, а не к истории международных отношений. А.В. Фененко предполагает, вслед за А.Д. Богатуровым и Н.А. Косолаповым, рассматривать историю международных отношений как набор узлов взаимодействия между государствами (например, международные отношения Западной Европы второй половине XVII в. описаны им по схеме «Англо-голландские войны — Деволюционная война — Голландская война — Создание Аугсбургской лиги — Война за Пфальцское наследство — Война за испанское наследство). Автор как бы идет по основным наднациональным узлам взаимодействия, которые в совокупности дают представление об эволюции мирового порядка, движения по формуле «от чего-то — через что-то — к чему-то».

Автора иногда упрекают в том, что он уделяет мало внимания странам Востока до середины XIX в. Подобные критика звучит забавно, ибо ее представители слово не видят своей полной методологической неграмотности. Наука о международных отношениях - это наука о взаимодействии субъектов, а не о самих субъектах. (Их изучение является достоянием других общественных наук - истории, социологии и политологии). Япония, между тем, проводила политику самоизоляции с 1641-го по 1854 годы; Китай — с 1757-го (по факту и раньше) по 1842 годы. Но самоизолированный субъект по определению не взаимодействует с другими субъектами, а, значит, его политика не относится к предмету науки о международных отношений. Крах политики самоизоляции произошел в Китае и Японии только в середине XIX в., когда они вступили во взаимодействие с другими государствами. Именно поэтому Китай и Япония «врываются» в историю международных отношений только в середине XIX в., когда вступили в широкое взаимодействие с другими государствами. Возможно, историк сочтет это «европоцентризмом»; но для политолога-международника субъект без связей не является участником мирового порядка.

Алексей Фененко:
Уникален ли наш «долгий мир»?

А.В. Фененко совершенствует ту схему эволюции мировых порядков, которая стихийно складывалась в отечественной политической науке с конца 1970-х годов. По его мнению, следует различать Вестфальскую систему как систему взаимодействия национальных государств и последовательно сменявшие друг друга в ее рамках мировые порядки. Вестфальская система, сложившаяся в середине XVII века, существует до сих пор и постепенно распространялась из Европы на остальной мир, прежде всего через систему колониализма. Страны Азии не знали национальных государств — здесь существовали имперские образования со сложной системой подчинения, последовательно сменявшие друг друга. Однако далеко не все страны Азии стали объектами экспансии: Япония и Китай не просто сохранили свой суверенитет, но и присоединились (хотя и в различном качестве) сначала к Венскому, а затем к Версальскому порядкам.

Однако в рамках Вестфальской системы происходила регулярная смена состава великих держав и правил взаимодействия между ними. Первый, Вестфальский порядок, был, как справедливо указывает А.В. Фененко, основан на превосходстве Франции по совокупности ресурсов, что выразилось в ее гегемонистской политике и противостоянию этому со стороны других держав (Великобритании, Нидерландов, Священной Римской империи и России). Второй, Венский порядок, А.В. Фененко характеризует как порядок баланса сил: изначально между пятью великими державами (Австрия, Великобритания, Россия, Пруссия и Франции), затем — через трансформации Пруссии в Германскую империю, а Пьемонта в Италию их состав расширился. Наконец, третий, Версальско-Вашингтонский порядок, А.В. Фененко описывает относительно новым термином «идеологическая многополярность». Здесь в самом деле шло перманентное соперничество не только государств, но и представляемых ими идеологических проектов. Не баланс сил между государствами, а неспособность найти баланс между непримиримыми идеологиями стала одной из главных причин разрушения данного порядка.

Порядок, как показывает А. Фененко, не надо абсолютизировать. Это некая условность или, если угодно, «идеальный конструкт» по М. Веберу. В конце концов, в Вестфальском порядке было отступление от принципов суверенитета, связанное с французской гегемонией, которая действительно продолжалась от окончания Тридцатилетней войны до конца Наполеоновских войн. Или возьмите Венский порядок: в нем был «союз трех императоров» (Австрии, Германии и России), в который англичане не вошли, и, чтобы сохранить себе «свободу рук», участвовали во многих мероприятиях. Но взаимоотношения между «тремя императорами» тоже были не простые — нельзя сказать, что они в 1870-х годах диктовали свою волю всей Европе. Или возьмите Версальский порядок: он ведь начал разрушаться почти в тот момент, как были подписаны его основополагающие договоры в 1919–1922 гг. Во многом наш Ялтинско-Потсдамский порядок повторят их путь. Мы говорим только об общих параметрах, определяющих функционирование того или иного порядка.

Очень спорный момент — происхождение теоретических исследований в истории международных отношений. Ряд наших теоретиков начинают все «от Вестфаля». Это классика. А.В. Фененко, помимо Вестфаля, не забыл про Венский порядок. Политологи часто выбрасывают его как «ненужный» или «неудобный» сюжет. Затем — «от Версаля» и, наконец, «от Ялты и Потсдама». (Последнюю часть А.В. Фененко, надеюсь, напишет в перспективе). Но тот факт, что автор выстроил практически все возможные модели, подходы в истории — думаю, это как раз абсолютная новизна и такого еще пока не было.