Как Турция балансирует в быстро меняющемся мире

Турция купила российские зенитно-ракетные системы С-400 против воли США. Турция проводит операцию в Сирии, несмотря на реакцию Брюсселя и Вашингтона. Турция не поддержала антироссийские санкции Запада. Турция отказалась закрывать воздушное пространство для России. Турция выступила против принятия в члены НАТО Финляндии и Швеции. При этом Турция — страна западного блока, член Североатлантического альянса и стратегический союзник США. Или уже нет? У многих возникает вопрос: каким образом Анкара может так смело бросать вызов своим иностранным партнёрам, и как президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану удается балансировать между Москвой и Вашингтоном, ставить свои условия, отчитывать западных лидеров. Как ему это сходит с рук? И сходит ли на самом деле?

После начала кризиса между Москвой и Киевом, когда Западу нужно было продемонстрировать единство перед лицом общей угрозы, руководство Турции нарушило сплоченность строя. Если раньше действия Анкары воспринимались как некий элемент торга, привлечения внимания, заигрывания действиями для внутреннего электората, то теперь стало ясно, что Эрдоган играет иную игру. Он настаивает на независимой и сбалансированной политике в интересах Турции в условиях нового миропорядка. Проправительственные турецкие аналитики объясняют недовольство Запада Эрдоганом не тем, что он отходит от демократических ценностей или сближается с Москвой, а тем, что турецкий лидер стремится проводить независимую внешнеполитическую линию в интересах Турции. Неприсоединение к антироссийским санкциям обусловлено абсолютным прагматизмом, который Анкара не скрывает.

Меняющийся миропорядок возвращает Анкару к историческому прошлому, в котором роль Османской империи в памяти нынешнего руководства отражается исключительно в позитивном ключе. Турция для распространения своего влияния использует несколько идеологических доктрин одновременно. Для Балкан — общее османское прошлое, для Средней Азии — тюркское единство, для Ближнего востока — Ислам, для Африки — лозунг «мы никогда не были колонизаторами».

Феномен Турции в международных отношениях формируют следующие факторы: география, личностные характеристики действующего президента, имидж страны как современного светского государства на Востоке, развитие ВПК и др.

Турция купила российские зенитно-ракетные системы С-400 против воли США. Турция проводит операцию в Сирии, несмотря на реакцию Брюсселя и Вашингтона. Турция не поддержала антироссийские санкции Запада. Турция отказалась закрывать воздушное пространство для России. Турция выступила против принятия в члены НАТО Финляндии и Швеции. При этом Турция — страна западного блока, член Североатлантического альянса и стратегический союзник США. Или уже нет? У многих возникает вопрос: каким образом Анкара может так смело бросать вызов своим иностранным партнёрам, и как президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану удается балансировать между Москвой и Вашингтоном, ставить свои условия, отчитывать западных лидеров. Как ему это сходит с рук? И сходит ли на самом деле?

Казнить нельзя помиловать

Мурад Садыгзаде:
КСА и Турция: на пути «ближневосточному ренессансу»

На днях Financial Times написала о нарастающей на Западе тревоге в связи с углублением партнерских связей Турции и России после встречи лидеров в Сочи 5 августа. Однако тревога по поводу отдаления Анкары от орбиты западных ценностей и влияния присутствует как минимум последние десять лет. Зарубежные аналитики, наблюдая поведение Эрдогана, то и дело меняли рекомендации: предлагали то наказать нерадивого союзника, то не переборщить в реакции, чтобы вовсе не потерять Анкару.

После начала кризиса между Москвой и Киевом, когда Западу нужно было продемонстрировать единство перед лицом общей угрозы, руководство Турции нарушило сплоченность строя. Если раньше действия Анкары воспринимались как некий элемент торга, привлечения внимания, заигрывания действиями для внутреннего электората, то теперь стало ясно, что Эрдоган играет иную игру. Он настаивает на независимой и сбалансированной политике в интересах Турции в условиях нового миропорядка. Проправительственные турецкие аналитики объясняют недовольство Запада Эрдоганом не тем, что он отходит от демократических ценностей или сближается с Москвой, а тем, что турецкий лидер стремится проводить независимую внешнеполитическую линию в интересах Турции. Неприсоединение к антироссийским санкциям обусловлено абсолютным прагматизмом, который Анкара не скрывает.

Представитель президента Турции Ибрагим Калын в одном из своих недавних интервью прямо сказал: «Во-первых, мы понимаем, что санкции в отношении Москвы принесли бы больше вреда нам, чем России. Во-вторых, мы хотим быть той страной западного альянса, которая не утратила диалог с русскими».

Разочарованием для Запада стало отсутствие ожидаемых результатов санкций против России, и одной из причин провала называют параллельный импорт, возможный благодаря игнорированию введенных ограничений Анкарой. Турецкая деловая газета «Dünya» назвала Турцию «хабом» для России. По данным издания, турецкие склады еле справляются с объемами из-за импорта из Европы и Дальнего Востока, перенаправляемого в Россию. Руководитель турецкой бизнес-ассоциации в России Наки Карааслана подтвердил рост товарооборота. По его словам, взаимная торговля между Москвой и Анкарой за первые шесть месяцев 2022 г. достигла 30 млрд долларов. Такой объем торговли между странами наблюдался лишь в лучшие времена, и то за годовой период. Тем временем в марте и апреле этого года в Турции было открыто более 100 новых компаний с российским капиталом. В июне экспорт товаров Турции в Россию подскочил на 46% до 791 млн долларов.

Вместе с тем, согласно опросам общественного мнения, 60% граждан Турции одобряют членство в НАТО, а 50% — полагают, что организация вносит положительный вклад в развитие страны. Однако за последние годы у Анкары накопилось множество претензий к своим союзникам по блоку.

Почему испортились отношения Турции с Западом

Григорий Лукьянов, Нубара Кулиева, Артемий Миронов:
Политика Турции в ЦА: обоснованы ли амбиции?

С 1920-х гг. главным внешнеполитическим ориентиром для Турции был Запад, с которым она стремилась сотрудничать в экономической, военной и культурной сферах. Сегодня их отношения изменились. Безразличие западных партнеров и союзников Анкары к проблеме Рабочей партии Курдистан (РПК), в особенности к сирийской Партии «Демократический союза» и ее боевому крылу Отрядам народной самообороны (YPG), застой в переговорах с ЕС по вопросу интеграции, кризис с сирийскими беженцами, попытка переворота в 2016 г. — все это негативно сказалось на отношениях сторон.

Если раньше Анкара оглядывалась на критику со стороны западных стран и рефлексировала на тему того, как её действия воспринимаются в Европе, то в последние годы в ответ на разного рода доклады о правах человека, свободы слова и уровня демократии, а также решений Европейского суда по правам человека руководство Турции прямо говорит, что они не имеют никакого значения для неё.

Изменение внешнеполитического курса началось после 2013 года, когда по Турции прокатились массовые протестные акции, начавшиеся в парке Гези в Стамбуле. Турецкое руководство восприняло это как внешнее вмешательство с целью свержения избранного правительства. Но сильнее всего повлияла неудачная попытка переворота 2016 года. И хотя официальные лица Турции пытаются избегать прямых обвинений в адрес Запада, в Анкаре часто вспоминают, что ни Евросоюз, ни США в ночь переворота не оказали поддержку легитимным властям и заняли выжидательную позицию. Кроме того, сыграло свою роль безразличие США к опасениям Турции относительно сирийских курдов, которых вооружают американским современным оружием и обучают европейские инструкторы. Именно после этих событий турецкая сторона заговорила о приобретении российских зенитно-ракетных систем С-400, которые знаменовали процесс выхода Турции из западной сферы влияния.

Вместе с тем Анкара требует продолжить переговоры о вступлении Турции в ЕС. Делается это как-раз из-за запроса граждан, часть которых всё ещё хочет видеть свою страну в составе Европейского союза. Даже при том, что это кажется нереалистичным ввиду многих несоответствующих европейским нормам показателях, турецкие власти указывают на то, что проблема не в самой Турции, а в европейцах, которые из эстетических и конфессиональных соображений не хотят видеть в «христианском клубе», мусульманскую страну.

Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку

Айдыс Даваакай:
Место и роль Турции в рамках инициативы «Один пояс, один путь». Проблемы и возможности

Отчего же возникает чувство, что Турции позволено больше, чем другим? Почему лидер этой страны уверен, что может ставить свои условия и «дожимать» оппонентов на переговорах? А если бы на месте Анкары была другая страна, все понимают или полагают, что с ней бы вопрос решили гораздо проще и быстрее.

Географическое местоположение Турции — одно из ключевых ценностей Анкары. В дополнение к этому Турция руководствуется подходом «чтобы быть за столом переговоров нужно быть на поле боя». Анкара пытается активно участвовать в международных событиях — становится переговорщиком в кризисе между Киевом и Москвой, гарантом для Баку в карабахском конфликте, поддержкой одной из сторон конфликта в Ливии и Сирии.

Если говорить о затягивании вопроса вступления Швеции и Финляндии в НАТО Эрдоганом, то турецкий лидер пошел на этот шаг не потому, что хотел поддержать Россию, а потому что, во-первых, хотел привлечь внимание к проблеме, на которою союзники по военному блоку долгое время закрывали глаза, а во-вторых, чтобы посадить за стол переговоров Джо Байдена, который с момента своего избрания на пост президента США всячески его игнорировал. Только после того, как Турция отказалась одобрять присоединение скандинавских стран в НАТО, Дж. Байден согласился на встречу с Р. Эрдоганом.

Меняющийся миропорядок возвращает Анкару к историческому прошлому, в котором роль Османской империи в памяти нынешнего руководства отражается исключительно в позитивном ключе. Турция для распространения своего влияния использует несколько идеологических доктрин одновременно. Для Балкан — общее османское прошлое, для Средней Азии — тюркское единство, для Ближнего востока — Ислам, для Африки — лозунг «мы никогда не были колонизаторами».

О внешнеполитических амбициях Турции несколько месяцев назад рассказал турецкий министр иностранных дел Мевлюта Чавушоглу. По мнению дипломата, его страна — держава мирового, а не регионального значения. Аргументировал он это тем, что 80% важных событий и конфликтов общемирового масштаба, происходят вокруг Турции, и в каждом из них Анкара так или иначе играет роль, добиваясь того, чтобы занять свое место за столом переговоров. М. Чавушоглу перечислил Сирию, Ливию, Карабах и Украину.

Сергей Андреев:
Курды в обмен на НАТО: аспекты сделки Швеции и Финляндии с Турцией

Анкара, действительно, играет существенную роль в международных делах и представляет большую ценность для стран Запада. Турция по некоторым вопросам противостоит России в Сирии и Ливии, а также имела с ней расхождения по урегулированию в Нагорном Карабахе. Турция играет ключевую роль для НАТО на юго-восточном фланге Европы. Без Турции альянс потеряет контроль над восточным Средиземноморьем и доступ к Суэцкому каналу. Турецкая Республика важна западным странам и в качестве форпоста НАТО на Ближнем Востоке, Черном море. Также эта страна имеет большую ценность благодаря своим тесным связям со Средней Азией, странами Африки и Балканами. Эрдоган осознает всю важность его страны на мировой «шахматной доске», и поэтому он проводит достаточно смелую внешнюю политику, понимая, что повышение ставок может принести свои положительные результаты. Интересно, что некоторые западные политологи выступают за то, чтобы ни в коем случае не отталкивать турецкое руководство, а наоборот помочь ему в сложной экономической ситуации. И сделать это нужно, по их мнению, только ради того, чтобы навредить Москве.

Таким образом, феномен Турции в международных отношениях формируют следующие факторы:

1. География Турции — проливы, границы с Сирией, Ираном, Ираком и Арменией.
2. Личностный характеристики президента — харизма, ораторство, нестандартность, короткая память публики.
3. Имидж Турции как современного светского государства на Востоке.
4. Государство с мусульманским большинством — поддержка большинства, судя по последним президентским выборам, но не рейтингам последних нескольких лет.
5. Современное мироустройство — уклад миропорядка меняется, гегемония США слабеет, что дает возможность действовать другим государствам не по шаблону.
6. Realpolitik — прагматичные действия турецкого руководства.
7. Турецкая диаспора в Европе и фактор мягкой силы — диппредставительства, образовательные учреждения, гуманитарные организации и турецкие сериалы.
8. Фактор беженцев — Эрдоган умело пользуется этим рычагом каждый раз, когда возникают проблемы с лидерами ЕС.
9. Развитие ВПК — Турция активно развивает эту сферу, говорит о собственном истребителе пятого поколения, кораблях, создает оружие. Беспилотники Bayraktar пользуются большим спросом на рынке дронов. А в 2022 году три турецких оборонных предприятия Aselsan, Turkish Aerospace Industries (TAI) и Roketsan даже вошли в топ-100 мировых лидеров по прибыли.