Коллективная безопасность в Заливе и Западной Азии

Несмотря на то, что конфликты Западной Азии тлеют, сохраняется потенциал для их разжигания с новой силой. Одним из наиболее эффективных механизмов стабилизации ситуации в регионе представляется создание всеобъемлющей региональной системы коллективной безопасности. Перспективный формат работы такой системы — Совещание по безопасности и развитию. Возможности для его продуктивного функционирования во многом связаны с развитием интеграционных проектов на субрегиональном уровне.

Реконфигурация альянсов, ирано-саудовское сближение, возвращение Сирии в ЛАГ внесли новые смыслы неомодернистского типа в международные отношения обновляющегося мира. Выход из прецессии симулякров, в которой мы находимся, потребует новых форм организации субрегиональной и региональной системы отношений. В этом плане аналитики и исследователи неизбежно сталкиваются с необходимостью определения понятийного аппарата в новых условиях. Стоит ли Ближний Восток называть Западной Азией? А Персидский залив — Заливом? В этом смысле могут меняться не только формы, но и содержание, сами смыслы, которыми мы наполняем термины.

В Азии уже сложились регионы Восточной Азии, Юго-Восточной Азии, Южной Азии, но в части, казалось бы, Западной Азии доминирует «Ближний Восток». Для поиска новых решений региональной безопасности понятие «Западная Азия» могло бы стать удачным синонимом к традиционно употребляемому в узком смысле понятию «Ближний Восток», что позволило бы не только по-новому взглянуть на застарелые проблемы, но и вывести на передний план экономико-географическую составляющую сотрудничества, позволяющую провести сравнение с другими регионами мира. Использование термина «Западная Азия» для потенциально новой инклюзивной структуры — если бы столицы региона решили создать площадку для постоянной дискуссии по вопросам безопасности и развития — помогло бы решить вопрос о конвергенции арабского мира с одной стороны и Израиля, Ирана, Турции с другой.

Ключевой субрегион, который позволил бы государствам Западной Азии выйти на адекватный диалог по безопасности и развитию, — регион Залива. Сближение в Заливе ведет к снижению напряженности в Западной Азии. К сожалению, довольно часто сама терминология оказывает негативное влияние на сущность суждений и ожиданий. Общепринятое в Европе название «Персидский залив» (считающийся таким и Ираном) сталкивается с принятым арабскими странами «Арабским заливом». Внешние игроки маневрируют и прикрываются в общении со своими контрагентами, используя то или иное понятие в зависимости от того, с кем ведут переговоры. Но такой оппортунистский подход негативен, если цель — создание атмосферы коллективного взаимодействия. В этом смысле нужна политическая воля лидеров в Тегеране и арабских столицах для того, чтобы образовать субрегиональное совещание (а затем и организацию) по безопасности, где бы восторжествовал нейтралитет в терминах ради позитива в вопросах строительства мира. «Залив» Западной Азии мог бы стать единственным в мире «Заливом».

За основу принципов формирования новой организации можно взять как региональные инициативы по реализации коллективной безопасности, так и концепции иных игроков, например, предложенную России. В российской Концепции коллективной безопасности в зоне Персидского залива предлагается придерживаться принципа поэтапности: провести консультации, чтобы затем создать инициативную группу по разработке мер в сфере субрегиональной безопасности. Эта группа могла бы сформировать повестку дня и подготовить все необходимые документы в целях проведения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Заливе.

Позднее, после проведении серии таких совещаний, столицы субрегиона могли бы двигаться к Совету сотрудничества в Заливе. За основу такой структуры могли бы быть приняты принципы сотрудничества по вопросам безопасности, экономики, гуманитарного взаимодействия. Субрегион Залива мог бы быть объявлен зоной, свободной от ядерного оружия, невмешательства во внутренние дела других государств и др. Параллельно могла бы вестись работа по проблемам безопасности в Западной Азии, включающая заседание рабочих групп и достижение взаимного согласия по основным принципам функционирования будущей организации. Вопрос ядерного оружия в этом плане будет стоять острее, но государства могли бы договориться о продвижении по другим вопросам, вернувшись к проблеме ЯО со временем.

Несмотря на то, что конфликты Западной Азии тлеют, сохраняется потенциал для их разжигания с новой силой. Одним из наиболее эффективных механизмов стабилизации ситуации в регионе представляется создание всеобъемлющей региональной системы коллективной безопасности. Перспективный формат работы такой системы — Совещание по безопасности и развитию. Возможности для его продуктивного функционирования во многом связаны с развитием интеграционных проектов на субрегиональном уровне.

Данная статья развивает тему предложений по формированию системы региональной безопасности в Западной Азии и Северной Африке. Однако ответ на региональные вызовы, конечно, должен быть сформирован самими представителями региона.

Новый миропорядок — новая лексика (Залив и Западная Азия)

Николай Сурков:
Деэскалация для Залива, успех и вызов для Китая

Реконфигурация альянсов, ирано-саудовское сближение, возвращение Сирии в ЛАГ внесли новые смыслы неомодернистского типа в международные отношения обновляющегося мира. Выход из прецессии симулякров, в которой мы находимся, потребует новых форм организации субрегиональной и региональной системы отношений. В этом плане аналитики и исследователи неизбежно сталкиваются с необходимостью определения понятийного аппарата в новых условиях. Стоит ли Ближний Восток называть Западной Азией? А Персидский залив —Заливом? В этом смысле могут меняться не только формы, но и содержание, сами смыслы, которыми мы наполняем термины.

«Ближний Восток» или «Средний Восток», если говорить об общеупотребимом на английском и арабском языках терминах, был придуман для удобного обозначения британцами своего пути в Индию. Начало XXI в. и Pax Americana утвердили и заставили жителей, аналитиков и элиты региона использовать это название для обозначения того пространства, в котором они проживают и которое для них жизненно важно. За этим последовали и внешние силы за отдельными исключениями. В Азии уже сложились регионы Восточной Азии, Юго-Восточной Азии, Южной Азии, но в части, казалось бы, Западной Азии доминирует «Ближний Восток». Для поиска новых решений региональной безопасности понятие «Западная Азия» могло бы стать удачным синонимом к традиционно употребляемому в узком смысле понятию «Ближний Восток», что позволило бы не только по-новому взглянуть на застарелые проблемы, но и вывести на передний план экономико-географическую составляющую сотрудничества, позволяющую провести сравнение с другими регионами мира. Использование термина «Западная Азия» для потенциально новой инклюзивной структуры — если бы столицы региона решили создать площадку для постоянной дискуссии по вопросам безопасности и развития — помогло бы решить вопрос о конвергенции арабского мира (который уже имеет региональную структуру — ЛАГ) с одной стороны и Израиля, Ирана, Турции с другой.

Текущие региональные изменения многие исследователи уже успели приписать появлению «нового поколения лидеров». Это объясняется в том числе набирающими популярность исследованиями лидерства как направления. Самый яркий представитель арабских лидеров Мухаммед бен Сальман уже заявил о своем желании превратить регион в «новую Европу» XXI в. Тем не менее новое поколение лидеров было бы невозможно без предыдущего поколения — прагматичного и, может, не очень яркого, вынужденного скрывать и утаивать, но и параллельно периодически агрессивно действовать в целях накопления ресурсов и возможностей для закрепления в перспективе своего места в формирующемся миропорядке. Да и в целом такое поведение нового поколения обеспечено изменениями глобального характера. Автор этих строк уже отмечал, что в условиях глобальных трансформаций возвращение «арабского голоса» было ожидаемо. И вот сегодня лидер Саудовской Аравии может позволить себе, как уже было в истории этой страны в биполярную эпоху, вести разговоры о санкциях против США и отказаться следовать за своими западными партнерами.

Ближний Восток: влияние событий в Афганистане и на Украине на ключевые региональные тенденции. Доклад РСМД

Ключевой субрегион, который позволил бы государствам Западной Азии выйти на адекватный диалог по безопасности и развитию, — регион Залива. Сближение в Заливе ведет к снижению напряженности в Западной Азии. К сожалению, довольно часто сама терминология оказывает негативное влияние на сущность суждений и ожиданий. Общепринятое в Европе название «Персидский залив» (считающийся таким и Ираном) сталкивается с принятым арабскими странами «Арабским заливом». Внешние игроки маневрируют и прикрываются в общении со своими контрагентами, используя то или иное понятие в зависимости от того, с кем ведут переговоры. Но такой оппортунистский подход негативен, если цель — создание атмосферы коллективного взаимодействия. В этом смысле нужна политическая воля лидеров в Тегеране и арабских столицах для того, чтобы образовать субрегиональное совещание (а затем и организацию) по безопасности, где бы восторжествовал нейтралитет в терминах ради позитива в вопросах строительства мира. «Залив» Западной Азии мог бы стать единственным в мире «Заливом».

Коллективный и блоковый подход в новом региональном порядке

Многополярность означает наличие множества повесток дня, продвигаемых разными игроками. Многополярность в регионе будет стоить возникновения двух вопросов:

1) Акторы, выступающие сегодня за многополярный и инклюзивный мир, готовы принять роль бывших гегемонов и их союзников? Каковы границы инклюзивности?

2) Удастся ли бывшим гегемонам и их союзникам навязать свои подходы в управлении региональной повесткой?

При продвижении коллективного подхода к формированию безопасности невольно исследователи опираются на хельсинский опыт полувековой давности. «Формат «трех корзин» (безопасность, экономика и гуманитарное сотрудничество), который стал основой хельсинкского процесса в Европе, мог бы — с очевидными поправками на региональную специфику — лечь в фундамент и новой системы коллективной безопасности на Ближнем Востоке. Основные принципы хельсинкского процесса — отказ от применения силы и угрозы силой для решения спорных проблем, уважение суверенитета и территориальной целостности, приверженность урегулированию территориальных и пограничных споров исключительно путем переговоров или задействования других мирных средств, добросовестное выполнение взятых на себя международных обязательств — не менее актуальны для современного Ближнего Востока, чем они были для Европы в 1975-м».

Сегодня «Хельсинки» сложно назвать удачным опытом, но стоит рассмотреть два ключевых условия создания Совещания по безопасности в Европе, трансформировавшегося в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе. Первое — негласная договоренность сверхдержав на нейтралитет в Европе, что обеспечило ей спокойное развитие. Второе — внутренний импульс к сотрудничеству, обеспеченный экономическим фундаментом (Европейское объединение угля и стали). Примеряя на Западную Азию, можно сказать, во-первых, о падении интереса к региону со стороны дестабилизировавшей его ранее сверхдержавы в условиях перехода к многополярности, что позволило усилить роль региональных игроков и создает преграды для решающего внешнего вмешательства. Во-вторых, хотя договоренности ОПЕК и не являются Союзом угля и стали, они могут стать своеобразным «Союзом нефти и цен». Кроме того, в регионе формируются новые технологические кластеры, строится межгосударственная инфраструктура, расширяется энергетический портфель, есть успешные примеры субрегиональных экономических объединений. Эти условия могли бы позволить государствам региона сесть за стол переговоров о принципах будущей региональной коллективной безопасности.

Алексей Юрк:
Между гневом и торгом: реакция США на возвращение Сирии в арабский мир

Инклюзивный подход к региональной безопасности, конечно, будет невозможен без определения роли и места внешних сил. Регион всегда был «потребителем», а не «поставщиком» безопасности. В этом смысле проецировавшие свою силу США, Россия, страны Европы, а также свое влияние в регионе Китай, Индия и др. также должны договориться с региональными акторами о модальностях своей роли в новом региональном порядке. Но здесь мы сталкиваемся с противоборством между коллективным и блоковым подходами к обеспечению безопасности.

Американские приоритеты основываются на сдерживании Китая. Несмотря на то, что регион несколько потерял свой былой интерес в глазах США, американцы могут продолжать воспринимать его как поле борьбы с Пекином. США продвигают Индо-Тихоокеанскую стратегию для сдерживания Китая, но, исходя из последних событий, можно заметить, что американцы стремятся подпереть свою политику в ИТР обновленной стратегией на «Ближнем Востоке».

Поиск новой стратегии США опирается не на инклюзивный подход (как это предлагается для региона Москвой или Пекином), а блоковый. Так, с одной стороны, США и Израиль в 2023 г. провели саммит в Негеве. Этот саммит посетили ОАЭ, Бахрейн (через них просматривает Саудовская Аравия), Марокко, Египет. С другой стороны, США продвигает формат I2U2 (Израиль, Индия, США, ОАЭ). К этим игрокам присматривается и Каир с Эр-Риядом. Для Саудовской Аравии этот формат интересен, поскольку, несмотря на сближение с иранцами, саудовцам необходимо иметь возможности для укрепления своих переговорных позиций с Тегераном. А само сближение Ирана и Саудовской Аравии в отсутствие иных подкрепляющих действий может не выдержать испытание временем. В случае, если это произойдет, Китай потеряет лицо ввиду отсутствия иных, кроме экономических (но вряд ли Китай станет вводить санкции из-за ссоры Тегерана и Эр-Рияда), рычагов давления на региональных лидеров.

В этом смысле Китай, продвигая свою Инициативу пояса и пути с выходом на Западную Азию через китайско-пакистанский коридор, может столкнуться с противодействием формирующегося индо-авраамского союза (под чем предлагается понимать союз Индии, Израиля и ряда арабских союзников США) при активной американской поддержке. Эта же головоломка стоит перед теми региональными акторами, дипломатами, исследователями, которые исходят из необходимости построения региональной системы безопасности коллективного типа.

Принципы и предложения по выстраиванию механизмов безопасности

Институциональное закрепление сближения Ирана и арабских стран могло бы опираться на новый характер институциональных отношений в Заливе. ССАГЗ — Совет сотрудничества арабских государств Залива (как в арабском оригинале) — в этом плане должен трансформироваться. Может быть создана новая организация, например, Совет сотрудничества государств Залива (ССГЗ). За основу принципов формирования новой организации можно взять как региональные инициативы по реализации коллективной безопасности, так и концепции иных игроков (в этом плане стоит упомянуть предложенную Россией Концепцию коллективной безопасности в зоне Персидского залива).

Андрей Кортунов:
Ключи от региона

В российской концепции предлагается придерживаться принципа поэтапности: провести консультации, чтобы затем создать инициативную группу по разработке мер в сфере субрегиональной безопасности. Эта группа могла бы сформировать повестку дня и подготовить все необходимые документы в целях проведения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Заливе. Позднее, после проведении серии таких совещаний, столицы субрегиона могли бы двигаться к Совету сотрудничества в Заливе. За основу такой структуры могли бы быть приняты принципы сотрудничества по вопросам безопасности, экономики, гуманитарного взаимодействия. Субрегион Залива мог бы быть объявлен зоной, свободной от ядерного оружия (поскольку все страны — члены ДНЯО), невмешательства во внутренние дела других государств и др. При этом зона, свободная от ЯО, предлагается в качестве основного и цементирующего принципа для субрегиона.

Параллельно могла бы вестись работа по проблемам безопасности в Западной Азии, включающая заседание рабочих групп и достижение взаимного согласия по основным принципам функционирования будущей организации. Речь об инклюзивной региональной структуре по вопросам безопасности с рабочим названием «Совещание по безопасности в Западной Азии и Северной Африке» в целях укрепления доверия между странами, содействия миру и стабильности в макрорегионе, создания инструментов для эффективного противодействия экстремизму и терроризму. Вопрос ядерного оружия в этом плане будет стоять острее, но государства могли бы договориться о продвижении по другим вопросам, вернувшись к проблеме ЯО со временем.