Консульско-визовые аспекты научной дипломатии

Сегодня российская научная дипломатия продолжает проходить процесс качественных трансформаций. Некоторые новейшие тенденции и направления таких метаморфоз были рассмотрены в докладе РСМД «Новые горизонты научной дипломатии в России», а также в недавно опубликованных экспертных материалах. Учитывая это, представляется целесообразным остановиться на довольно специфическом, но от того не менее важном с точки зрения практической работы вопросе — консульских аспектах научной дипломатии.

Постепенное наделение научных работников, участвующих в МНТС, по крайней мере функциональным (действующим в период исполнения ими должностных обязанностей), а впоследствии и абсолютным (действующим на протяжении всего периода пребывания в иностранном государстве) иммунитетом могло бы стать сильным драйвером глобального научно-технического обмена и академической мобильности.

В качестве первоначальных ориентиров допустимо выбрать, во-первых, «паспорт болельщика» (Fan ID), апробированный зарубежными гостями Олимпиады Сочи 2014 г., Чемпионата мира по футболу 2018 г. и Чемпионата Европы по футболу 2020 г. (на матчах, прошедших в 2021 г. в г. Санкт-Петербурге). Во-вторых, можно использовать служебные и отчасти дипломатические паспорта, а также порядок предоставления иммунитетов и привилегий дипломатическим агентам, административно-техническому персоналу дипломатических представительств, консульским должностным лицам и консульским служащим.

Сегодня российская научная дипломатия продолжает проходить процесс качественных трансформаций [1]. Некоторые новейшие тенденции и направления таких метаморфоз были рассмотрены в докладе РСМД «Новые горизонты научной дипломатии в России» [2], а также в недавно опубликованных экспертных материалах. Учитывая это, представляется целесообразным остановиться на довольно специфическом, но от того не менее важном с точки зрения практической работы вопросе — консульских аспектах научной дипломатии.

Гульнара Краснова:
Нужна ли научная дипломатия российскому государству?

Прежде, чем перейти к конкретике, следует отметить, что на протяжении долгого времени данная проблематика не попадала в фокус и без того сравнительно немногочисленных исследований в рамках разрабатываемой темы. В большинстве своем зарубежные, а вслед за ними и отечественные эксперты до сих пор предпочитают концентрироваться в первую очередь на концептуальных измерениях научной дипломатии. Нужна ли она тем или иным государствам? Если да, то какие у нее могут быть приоритеты? В чем состоят задачи и заключаются функции «научных дипломатов»? Каковы локальные цели и глобальная миссия их деятельности? Кто должен выступать в роли инициатора и движущей силы научно-дипломатических процессов — государственные органы или научное сообщество?

Эти общие вопросы, бесспорно, очень важны для дальнейшего развития теории и практики. Ответ на них, согласно известной сентенции В. Ленина [3], должен предварять решение прикладных и специализированных вопросов во избежание бессознательного «натыкания» на них в каждом частном случае. Но это в идеале, в то время как в жизни все гораздо сложнее. Специалисты, вероятно, будет еще долго рассуждать о смыслах и судьбах научной дипломатии, однако ученым и научным коллективам, участвующим в международных научно-технических обменах, нужно оказывать дипломатическую поддержку уже сегодня. А на самом деле стоило бы сделать это еще вчера.

Руководствуясь такой незамысловатой логикой, мы решили провести полевой эксперимент с целью определения реальных и потенциальных потребностей научных работников в помощи со стороны консульских институтов как составной части институтов дипломатических. Полученные результаты легли в основу формулировки практических рекомендаций по оптимизации функционирования некоторых механизмов, используемых соответствующими российскими институтами.

С этой целью была проведена серия бесед с представителями российского научного сообщества. В фокус-группу вошли ученые, представлявшие несколько научных направлений (науки о человеке и обществе, физика, биология) и работавшие в различных типах учреждений (высшие учебные заведения, ведомственные исследовательские центры, научно-исследовательские институты) как в России, так и за рубежом. Результаты общения с участниками исследования позволили выявить некоторые важные технические проблемы, с которыми они уже сталкивались и, по всей видимости, продолжают сталкиваться при международных контактах.

Бюрократические препоны на пути международного научно-технического обмена

Одна из основных проблем — недостаток информации в отношении консульско-визовой проблематики и смежных вопросов. Как выяснилось, многие научные работники, в том числе члены так называемой российской научной диаспоры [4], имеют зачастую слабое или искаженное представление о порядке пересечения государственных границ. Так, многие участники опроса признались, что, имея на руках официальные приглашения от зарубежных контрагентов на участие в научных мероприятиях, они достаточно легкомысленно подходили к процессу подачи документов на оформление виз.

Новые горизонты научной дипломатии в России. Доклад РСМД

В основном речь шла о странах Евросоюза. В визовых анкетах респонденты в качестве цели поездки чаще всего указывали туризм. В результате такие «научные туристы» не смогли воспользоваться преференциями, предусмотренными профильным cоглашением между Российской Федерацией и Европейским союзом. В частности, ими была упущена возможность получения многократных виз сроком действия до пяти лет, а также освобождения от уплаты консульских сборов (ст. 5 и 6 указанного Соглашения соответственно).

С другой стороны, были неоднократно отмечены случаи, когда граждане стран ЕС (в том числе выходцы из Советского Союза), участвовавшие в проводимых на территории России международных научных форумах, при подаче документов через визовые центры в российские консульские загранучреждения (РКЗУ) наряду с комиссионными сборами данных центров оплачивали еще и консульские сборы. Причем иногда даже в двукратном размере: судя по всему, речь шла не о пресловутой «профессорской рассеянности», но об оппортунистическом поведении посредников со ссылкой на срочность. Ведь не секрет, что оформить научную командировку заблаговременно в силу специфики работы не всегда удается. На вопрос о том, почему нельзя было обратиться напрямую в РКЗУ с целью получения Обыкновенной гуманитарной визы для въезда в РФ без уплаты консульских сборов, некоторые ученые заявили, что в принципе не знали о существовании подобной опции.

Отчасти аналогичным образом обстоят дела с научными поездками в США, пусть и не освобождаемыми от платежей в пользу вашингтонской казны. Большинство участников фокус-группы, имевших опыт работы в американских научных центрах, не владели информацией о существовании двустороннего визового соглашения. Учитывая то, что профильное соглашение РФ с ЕС было заключено 15 лет назад, а с США — 10 лет назад, данная ситуация явно свидетельствует о недостаточной осведомленности представителей научного сообщества по обозначенной теме. Подчеркнем, что, несмотря на известные сложности в отношениях между Россией и названными странами, соответствующие соглашения сохраняют силу.

При этом на вопрос о том, могут ли бюрократические сложности, включая трудности с получением визы и высокие консульские сборы, отпугнуть от научной командировки за рубеж, практически все респонденты отвечали в той или иной степени утвердительно.

Помимо визовых неудобств, затруднения у научных работников нередко вызывают, например, нюансы налогообложения за рубежом. Так, некоторые члены фокус-группы, работавшие на протяжении нескольких месяцев в итальянских университетах, сообщили об уплате в данной стране индивидуальных подоходных налогов. Вместе с тем, согласно ст. 20 действующей между странами конвенции об избежании двойного налогообложения, они вполне могли этого не делать, оставаясь налоговыми резидентами России и осуществляя трудовую деятельность в Италии в течение периода, не превышающего двух лет. Со схожими проблемами сталкивались и ученые, проводившие исследования в других странах, с которыми у России также есть соответствующие налоговые конвенции.

Безусловно, описание и анализ подобных частных, в чем-то даже индивидуальных случаев не дает полной картины. Однако, резюмируя, можно констатировать насущную необходимость ликвидации безграмотности научных работников в пределах очерченной проблематики. В то же время ограничиваться ею как таковою, думается, не стоит. Дело даже не в том, что одного ликбеза мало, но в том, что для достижения должной и высокой эффективности любые организационно-оптимизационные меры должны отличаться конкретностью и адресностью с точки зрения как целевой аудитории, так и исполнителей.

Учи ученого и дай ему паспорт

Учитывая сложившееся положение дел, представляется уместным сформулировать ряд рекомендаций по развитию и совершенствованию консульско-визового сопровождения международного научно-технического сотрудничества (МНТС). В связи с этим представляется актуальным проработка трех следующих взаимосвязанных вопросов.

Развитие сотрудничества с русскоязычной научной диаспорой: опыт, проблемы, перспективы. Доклад РСМД

Первый — информационно-разъяснительная работа. На официальных порталах МИД, его загранучреждений (включая РКЗУ), Россотрудничества и его представительств за рубежом, а также в их аккаунтах в социальных сетях целесообразно было бы создать разделы, посвященные международным контактам научных сообществ и адресованные им. В качестве еще одного дополнительного предложения можно было бы рассмотреть создание специализированной платформы (рабочие названия — «Российский ученый / Russian Scientist» или «Россия — умная страна / Smart Russia»), агрегирующей перечисленные выше и иные тематические интернет-ресурсы и работающей по принципу единого окна.

Подобная платформа могла бы содержать качественно проиллюстрированную (инфографика), визуализированную (блок-схемы алгоритмов и т.п.), изложенную доступным языком информацию по затронутым выше вопросам (порядок въезда и получения виз, участие в мероприятиях научной диаспоры и др.) и предоставлять возможность регистрации заинтересованным лицам. В результате на ее основе можно было бы сформировать сетевое сообщество и единую базу данных научных работников, фактически находящихся в орбите российского МНТС или желающих выйти на нее. Создать ее можно было бы благодаря консолидированным совместным усилиям МИД, Минобрнауки, Минцифры и Россотрудничества.

Второй вопрос — обособление контактов в рамках МНТС в отдельную категорию целей поездки при получении виз иностранными гражданами для въезда на территорию РФ. Так, в действующем перечне целей поездок научно-технические связи (п. 40) включены в одну группу с культурными и спортивными связями, а также с общественно-политической, благотворительной деятельностью, религиозными делами, паломничеством, гуманитарной помощью и даже молодежными обменами (пп. 41-48). Все перечисленные цели дают основание для оформления и выдачи Обыкновенной гуманитарной визы.

Полагаем, что с учетом специфики МНТС стоило бы рассмотреть формирование под него специального типа виз (например, «Обыкновенные научные визы») вместо объединения под одним «гуманитарным зонтиком» ученых, спортсменов, паломников и меценатов. Альтернативным вариантом могло бы стать включение научно-технических и/или научных связей в уже существующие группы виз более высокого уровня (например, в Служебные визы — по аналогии с пп. 13 «Военно-техническое сотрудничество» и 14 «Военные связи»). Думается, что такие изменения упростили бы процедуру оформления и выдачи, продления срока действия, восстановления в случае утраты, а также аннулирования визы для въезда в РФ иностранным научным работникам. Помимо этого, выделение данного вида трансграничных связей в визовую категорию потенциально способствовало бы более точному учету и мониторингу динамики МНТС.

Наконец, третий вопрос — разработка проекта «паспорта ученого» или «удостоверения ученого», дающего их держателям право на безвизовый въезд в страну (для стран, с которыми у России такой режим не предусмотрен для всех категорий граждан), а также иммунитеты и привилегии, сходные с дипломатическими или консульскими, во время пребывания на территории страны.

В качестве первоначальных ориентиров допустимо выбрать, во-первых, «паспорт болельщика» (Fan ID), апробированный зарубежными гостями Олимпиады Сочи 2014 г., Чемпионата мира по футболу 2018 г. и Чемпионата Европы по футболу 2020 г. (на матчах, прошедших в 2021 г. в г. Санкт-Петербурге). Во-вторых, можно использовать служебные и отчасти дипломатические паспорта, а также порядок предоставления иммунитетов и привилегий дипломатическим агентам, административно-техническому персоналу дипломатических представительств, консульским должностным лицам и консульским служащим.

Постепенное наделение научных работников, участвующих в МНТС, по крайней мере функциональным (действующим в период исполнения ими должностных обязанностей), а впоследствии и абсолютным (действующим на протяжении всего периода пребывания в иностранном государстве) иммунитетом могло бы стать сильным драйвером глобального научно-технического обмена и академической мобильности.

В процессе формулировки наших тезисов мы консультировались с представителями фокус-группы, а также с некоторыми действующими дипломатами, включая консульских должностных лиц. По итогам обсуждения приведенные выше положения были по большей части одобрены и сведены к общим знаменателям. Выражаем благодарность участникам дискуссии и надеемся, что при поддержке со стороны лиц, принимающих решения, предлагаемые меры будут по крайней мере частично способствовать повышению эффективности консульского сопровождения международных связей российского научного сообщества.

1. Reinhardt R.O. Russian Science Diplomacy at a Crossroads. MGIMO Review of International Relations. 2021; 14(2): 92-106.

2. Новые горизонты научной дипломатии в России: Доклад № 63/2020 / [Г.А.Краснова; Р.О.Райнхардт; О.И.Шакиров; Д.Б.Соловьев]; Российский совет по международным делам (РСМД). М.: НП РСМД, 2020. 42 с.

3. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 15. М.: Издательство политической литературы, 1972. С.368.

4. Развитие сотрудничества с русскоязычной научной диаспорой: опыт, проблемы, перспективы. No 23/2015 / И.Г.Дежина, Е.Н.Кузнецов, А.В.Коробков, Н.В.Васильев; гл. ред. И.С.Иванов; Российский совет по международным делам (РСМД). М.: Спецкнига, 2015. 104 с.