Корейский гамбит: поиски Сеулом места в новом миропорядке

Обострение геополитической борьбы между центрами силы в современном мире неизбежно затронуло и пространство Тихого океана. Республика Корея в 2023 г. отмечает 70 лет союзнических отношений с Соединёнными Штатами, но курс администрации президента Юн Согёля на укрепление этого альянса не даёт Сеулу гарантий безопасности. Южнокорейские военные нацелены на существенное наращивание возможностей не только в сфере обороны, но и в области нанесения контрударов ракетным оружием большой дальности. Руководство страны, как и в 1970-е гг., снова заговорило о разработке собственного ядерного оружия.

Однако, с другой стороны, Республика Корея не спешит присоединяться к малосторонним форматам в сфере безопасности, таким как QUAD и AUKUS, поскольку подобный шаг сожжёт все мосты в ее отношениях с КНР и Россией. Несмотря на поддержку генеральной линии коллективного Запада в назначении виновных за приближающуюся глобальную катастрофу, в Сеуле до сих пор уповают на сохранение автономии в отношениях с Пекином и Москвой. В этом есть и экономический резон, и надежды на нормализацию межкорейских связей в случае умиротворения Пхеньяна.

Сегодня уже очевидно стремление глобального Запада полностью лишить Сеул автономии в региональных делах и сделать ценным союзником по вопросам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе. Ключевые угрозы здесь для США проистекают из роста комплексной мощи Китая, ракетно-ядерной программы КНДР и усиления обороноспособности России на Дальнем Востоке. Как и в Европе, Вашингтон рассчитывает переложить усилия по обеспечению собственной безопасности на партнёров в регионе. Однако страны АТР традиционно крайне остро реагировали на попытки ограничения своего суверенитета и вмешательства во внутренние дела, потому сопротивление американским усилиям непременно последует даже от союзников.

Обострение геополитической борьбы между центрами силы в современном мире неизбежно затронуло и пространство Тихого океана. Республика Корея в 2023 г. отмечает 70 лет союзнических отношений с Соединёнными Штатами, но курс администрации президента Юн Согёля на укрепление этого альянса не даёт Сеулу гарантий безопасности. Южнокорейские военные нацелены на существенное наращивание возможностей не только в сфере обороны, но и в области нанесения контрударов ракетным оружием большой дальности. Руководство страны, как и в 1970-е гг., снова заговорило о разработке собственного ядерного оружия.

Однако, с другой стороны, Республика Корея не спешит присоединяться к малосторонним форматам в сфере безопасности, таким как QUAD и AUKUS, поскольку подобный шаг сожжёт все мосты в ее отношениях с КНР и Россией. Несмотря на поддержку генеральной линии коллективного Запада в назначении виновных за приближающуюся глобальную катастрофу, в Сеуле до сих пор уповают на сохранение автономии в отношениях с Пекином и Москвой. В этом есть и экономический резон, и надежды на нормализацию межкорейских связей в случае умиротворения Пхеньяна.

Корейская волна

Валентин Волощак:
Куда приведет военно-политическое сближение Южной Кореи и Японии?

В декабре 2021 г. бывшие тогда президентом Республики Корея Мун Чжэин и премьер-министром Австралии Скотт Моррисон объявили о повышении уровня двусторонних отношений до всеобъемлющего стратегического партнёрства. Одним из направлений стало возобновление военно-технического сотрудничества. Так, в 2022 г. Сеул и Канберра подписали контракт на 1 млрд долл. на поставку 30 самоходных гаубиц K9 и 15 транспортно-заряжающих машин к ним производства компании «Hanwha». Интересно, что именно отказ австралийцев от корейских САУ в 2013 г. почти на 10 лет заморозил связи в сфере обороны.

Более крупная сделка по продаже 450 боевых машин пехоты K21 на сумму порядка 27 млрд долл. для австралийской армии может стать наиболее масштабным приобретением военной техники за рубежом. Однако официальное объявление победителя тендера произойдёт только после утверждения военного бюджета по итогам рассмотрения правительством Обзора стратегии обороны, подготовленного независимыми экспертами. По всей видимости, главный акцент австралийские военные сделают на сдерживании ВМС НОАК в Индо-Тихоокеанском регионе, прежде всего благодаря приобретению возможностей поражения надводных и наземных целей на значительном удалении. В этом свете полтысячи корейских БМП могут остаться невостребованными, так как придумать для них применение на «зелёном континенте» довольно проблематично. ВМС Австралии же на долгие годы и многие миллиарды долларов вперёд связаны с ВПК США и Великобритании.

По ряду оценок, потенциал южнокорейско-австралийского военно-технического сотрудничества ещё не раскрыт полностью, и обе стороны нацелены на развитие контактов. В начале 2023 г. Сеул и Канберра договорились о повышении функциональной совместимости и уровня слаженности вооружённых сил, регулярном проведении двусторонних учений и возможной реализации проектов разработки и производства боевых систем. Однако в сфере стратегического партнёрства остается немало неясностей, поскольку приоритеты двух стран существенно разнятся. Так, для Австралии угроза со стороны КНДР довольно эфемерна, потому Канберра скорее поддерживает генеральную линию Вашингтона, нежели продвигает собственные взгляды. С другой стороны, Сеул воздерживается от публичных оценок комплексной мощи Китая в контексте региональной безопасности АТР и старается дистанцироваться от многостороннего спора в Южно-Китайском море и «тайваньского вопроса».

В мае 2023 г. на полях G7 в Хиросиме премьер-министр Индии Нарендра Моди встретился с президентом РК Юн Согёлем. Среди вопросов, по которым было решено развивать взаимодействие, упоминалась и оборона. В Нью-Дели высоко оценивают Индо-Тихоокеанскую инициативу Сеула, направленную на достижение статуса «средней державы» с помощью укрепления альянса с Вашингтоном и развития связей в сфере безопасности с государствами ИТР. В принятом документе именно Индия указана как специальный стратегический партнёр. В области ВТС уже реализуется программа производства САУ «Ваджра» на базе корейской К9. Изучается вопрос совместной разработки многоцелевых вертолётов, лёгких танков, подводных лодок, тральщиков, транспортов снабжения и десантных кораблей, ракет разных классов, беспилотных систем, перспективных образцов лёгкого и стрелкового оружия, а также высокоёмких литиевых батарей для наземной и морской техники. Примечательно и то, что Нью-Дели неоднократно выступал с осуждением северокорейской ракетно-ядерной программы и поддерживал санкции СБ ООН в отношении КНДР. Правда, как раз пример Индии и Пакистана, обладающих ядерным оружием за рамками Договора о нераспространении, помимо прочего и стал источником вдохновения для Пхеньяна.

Клубок вместо колеса

Андрей Губин:
Яичные скорлупки, вооружённые молотками: зачем Японии и Республике Корея ударное оружие?

В США, похоже, пришли к пониманию необходимости перехода в АТР от модели «ступицы и спиц» (hub and spokes) к партнёрству, в котором участники были бы связаны между собой напрямую, а не через Вашингтон. Такая схема, по мнению аналитиков ведущих «фабрик мысли», позволит упрочить архитектуру региональной безопасности и сохранить американское лидерство.

Одним из символов формирования такого «клубка» стало стремительное и неожиданное развитие японо-южнокорейских связей. Так, в Японии считают крайне важным пригласить Республику Корея в неформальный четырёхсторонний диалог по вопросам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе (QUAD), что будет способствовать окончательному примирению и формированию устойчивой партнёрской сети по вопросам безопасности, способной эффективно сдерживать Китай. Однако как раз из-за нежелания безвозвратно портить отношения с Пекином Сеул медлит с присоединением пусть даже и к неофициальному, однако явно антикитайскому формату.

По сообщениям южнокорейских СМИ, администрация президента Юн Согёля, планирует активно ускорить взаимодействие в специальных профильных рабочих группах без вхождения в QUAD. Прежде всего, корейцы заинтересованы в подключении к инициативам в сфере высоких технологий и зелёной энергетики, где обладают серьёзным опытом. Тем не менее получать выгоду от экономической и технической кооперации без принятия политических обязательств всё же вряд ли удастся, и Южная Корея постепенно будет становиться «пятым углом» в нынешнем «четырёхугольнике».

В отношениях между Сеулом и Токио периоды потепления уже случались и всё равно заканчивались неминуемым охлаждением. Например, в 1998 и 2015 гг. стороны заявляли об окончательном разрешении сложного исторического наследия, однако в итоге возвращались к взаимным претензиям. Реакция японской и южнокорейской общественности и некоторых политических сил на очередной раунд «дружбы поневоле» весьма неоднозначна. Однако на этот раз к явным успехам можно отнести возобновление действия двустороннего соглашения об обмене разведывательной информацией, а также снятие ограничений в сфере IT, особенно закупок и совместного производства полупроводников. Объединение технологических и оборонительных усилий РК и Японии способно существенно изменить расстановку сил в Северо-Восточной Азии.

Конечно, вне современного геополитического контекста японо-южнокорейское взаимодействие в экономике, технологиях и безопасности могло бы способствовать предотвращению образования какой-либо гегемонии в Азии и сохранению продолжительного баланса сил в регионе. Однако в Вашингтоне поняли, что успешные и независимые двусторонние переговоры крупнейших азиатских союзников чреваты утратой собственных позиций, потому Токио и Сеул будет полезнее удерживать под контролем в рамках единого формата «против всего плохого» без учёта истинных национальных интересов данных стран.

Негатив позитивных гарантий

В апреле 2023 г. главы США и Республики Корея Джо Байден и Юн Согёль подписали «Вашингтонскую декларацию» об углублении сотрудничества в сфере безопасности, включая создание консультативной группы по ядерным вопросам. В качестве дополнительной меры сдерживания Пхеньяна США намерены на регулярной основе направлять на базы на территории страны ПЛАРБ и стратегические бомбардировщики с ядерным оружием на борту. Как заявил южнокорейский лидер, Сеул не намерен отходить от обязательств по Договору о нераспространении ядерного оружия, хотя и обладает всеми возможностями по его созданию. Это отличается от более ранних упоминаний о необходимости приобретения ядерного статуса, что, вероятно, стало итогом переговоров с руководством США.

Константин Асмолов:
Новая «серия» политической дорамы

Тем не менее главный аргумент Вашингтона сводится к тому, что атака на американские объекты недопустима и приведёт к концу любого режима, который решится на такую акцию. О реакции в случае нападения на РК прямо не говорится. Двусторонние соглашения США о безопасности с азиатскими союзниками выстроены полностью по логике Устава НАТО. Как считает Д. Тренин, пятая статья документа не подразумевает автоматического применения США ядерного оружия в случае вооружённого нападения на одного или нескольких союзников. То есть использование военной силы (и необязательно ЯО) допускается, однако остаётся исключительно на усмотрение Вашингтона.

Резолюция 255 Совета Безопасности ООН от 1968 г. о позитивных гарантиях безопасности государствам, не обладающим ядерным оружием, также не вносит ясности. Из текста следует, что любая помощь жертве ядерного нападения может быть оказана только по решению всех постоянных членов СБ, что в современных условиях снижает такую вероятность до нуля.

По мнению экспертов Института международных исследований Миддлбери, появление американских носителей ядерного оружия в РК — скорее символический жест, не имеющий военного значения и направленный на убеждение южнокорейской общественности в твёрдой поддержке со стороны США. Встречаются и упоминания о том, что ПЛАРБ в южнокорейском порту скорее цель, чем оружие в силу специфики применения носимых ракет. Однако смысл как раз в присутствии американских «стратегических активов» (strategic assets) на юге полуострова — любые действия любого государства, потенциально способные нанести ущерб лодке или бомбардировщику, могут стать поводом для применения американцами военной силы. Учитывая плотность населения в Южной Корее, такая логика сдерживания довольно цинична.

***

По мнению австралийских исследователей, Корейский полуостров — это «кокпит азиатского болида», потому характер всей гонки зависит от направления его движения. Как считает известный южнокорейский учёный Ом Гухо, Вашингтон попытается нанести непоправимый ущерб отношениям Республики Корея с Китаем и Россией для перетягивания Сеула на свою сторону в новом миропорядке и недопущения создания маломасштабной схемы сотрудничества Сеул – Пекин – Москва.

Сегодня уже очевидно стремление глобального Запада полностью лишить Сеул автономии в региональных делах и сделать ценным союзником по вопросам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе. Ключевые угрозы здесь для США проистекают из роста комплексной мощи Китая, ракетно-ядерной программы КНДР и усиления обороноспособности России на Дальнем Востоке. Как и в Европе, Вашингтон рассчитывает переложить усилия по обеспечению собственной безопасности на партнёров в регионе. Однако страны АТР традиционно крайне остро реагировали на попытки ограничения своего суверенитета и вмешательства во внутренние дела, потому сопротивление американским усилиям непременно последует даже от союзников.