Крадущийся дракон и затаившийся тигр: интересы Китая в Индийском океане

Тематика возможного размещения китайских военных объектов в азиатских странах бассейна Индийского океана находится в центре экспертного внимания уже не первый год. Вместе с тем пока ни одной, даже самой маленькой, базы Народно-освободительной армии в регионе так и не появилось. Наибольшую степень обеспокоенности направленностью китайской внешней политики выказывает Индия, усматривающая в действиях и планах Пекина угрозу собственным интересам безопасности и развития. Выражением подозрительности Нью-Дели можно считать и последовательное несогласие поддержать китайскую глобальную «Один пояс, один путь» по линии Шанхайской организации сотрудничества.

Нью-Дели и Пекин всё ещё не могут прийти к консенсусу относительно того, в чью сферу влияния должны входить Мьянма и Шри-Ланка, и опасаются усиления друг друга. Тем не менее, как показывает направленность современного политического диалога КНР и Индии, несмотря на частные разногласия, лидеры стран всё же склонны скорее договориться об установлении modus vivendi во избежание скатывания в военно-политическую конфронтацию. Вряд ли стоит ожидать провокационных действий в бассейне Индийского океана со стороны любой из сторон, поскольку это будет только на руку США и их союзникам.

Тематика возможного размещения китайских военных объектов в азиатских странах бассейна Индийского океана находится в центре экспертного внимания уже не первый год. Вместе с тем пока ни одной, даже самой маленькой, базы Народно-освободительной армии в регионе так и не появилось. Наибольшую степень обеспокоенности направленностью китайской внешней политики выказывает Индия, усматривающая в действиях и планах Пекина угрозу собственным интересам безопасности и развития. Выражением подозрительности Нью-Дели можно считать и последовательное несогласие поддержать китайскую глобальную инициативу «Пояс и путь» по линии Шанхайской организации сотрудничества.

Шёлк и жемчуг

Андрей Губин:
С кем будет «сердце» Индо-Тихоокеанского региона?

Внешняя политика Пекина последних лет характеризуется США и их союзниками как завуалированная «стратегия вгрызания» (蚕食), то есть целенаправленный и постепенный отбор территорий у соседей, подобно тому как гусеница тутового шелкопряда медленно, но верно поедает листву. По словам американского военного специалиста Р. Хэддика, такое поведение вполне соответствует так называемой тактике салями, или тонкой нарезки (salami slicing tactics). Смысл заключается в небольших по своему масштабу действиях, каждое из которых само по себе не может стать поводом для конфликта, однако в совокупности все они служат единой цели расширения сферы влияния государства-инициатора и приводят к значительным изменениям стратегического характера.

Примечательно, что государства Южной и Юго-Восточной Азии в основном предпочитают не входить в конфронтацию с Пекином, а выстраивают с ним взаимовыгодные отношения на двусторонней основе, а также через разнообразные площадки сотрудничества. Тем не менее западные исследователи рекомендуют официальному Вашингтону акцентировать внимание на необходимости формирования коллективного ответа Китаю, в том числе через популяризацию идеи «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона».

В Индии опасаются, что Пакистан, Шри-Ланка, Бангладеш, Мьянма и Камбоджа входят в планы по реализации стратегии так называемой нитки жемчуга из китайских военных баз в Индо-Тихоокеанском регионе. Действительно, размещение объектов и частей НОАК в непосредственной близости от индийских берегов рискует нарушить транспортные коммуникации и потенциально подходит для оказания давления. Например, для решения пограничных споров в Гималаях или вопросов стратегической стабильности, в том числе развёртывания ядерного оружия. Однако ни в одном китайском официальном документе ни о каком жемчужном ожерелье не говорится.

Все рассуждения о размещении китайских военных на пространстве от Камбоджи до Экваториальной Гвинеи так и остаются на уровне теорий и предположений. Автору недавно даже пришлось отвечать на вопрос о возможности базирования кораблей ВМС НОАК во Владивостоке в свете разрешения Главного таможенного управления КНР направлять грузопоток между северо-восточными и южными провинциями через порты Приморского края.

Большая кокосовая интрига

Глеб Макаревич:
Трагедия, достойная эпоса: внутриполитическое и региональное измерение кризиса на Шри-Ланке

Республика Союз Мьянма (РСМ) с учётом тесных связей военного режима с Пекином регулярно называется западными, индийскими и японскими СМИ и политиками сателлитом Китая. Первое упоминание о строительстве КНР военной базы в РСМ относится ещё к 1992 г., однако строительство даже не начиналось, что резонно вызывает вопросы относительно обоснованности подобных опасений.

Определённо, стратегически важным объектом для КНР является мьянманский глубоководный порт Чаупхью, откуда проведены нефте- и газопроводы в провинцию Юньнань и Нинся-Хуэйский автономный район. Данная часть инфраструктуры тесно связана с реализацией инициативы «Один пояс, один путь» и гипотетически может стать объектом военной защиты в случае возникновения прямой угрозы со стороны третьих государств или экстремистов. Конспирологические версии на эту тему часто встречаются в экспертной среде разного уровня компетентности. Однако до сих пор китайское руководство не проявляло никакой инициативы в данном направлении.

В январе 2023 г. компания «Maxar Technologies», близкая к американскому правительству, опубликовала спутниковые снимки, на которых запечатлены строительные работы на мьянманском Большом Кокосовом острове в северо-восточной части Бенгальского залива. На изображении видны краны, жилой блок и расчищенная площадка для возведения объектов невыясненного назначения. В докладе британского аналитического центра отмечается, что Китай намерен разместить там станцию обнаружения для слежения за судоходством и военными кораблями в регионе. Австралийские же специалисты отмечают, что никаких свидетельств наличия НОАК на территории РСМ не существует, как нет и весомых подтверждений таких планов. Пекин официально не комментирует ход работ и не раскрывает деталей сотрудничества с Нейпьидо в военной сфере. Индийская пресса со ссылкой на анонимный источник сообщает, что все работы ведутся исключительно китайскими строителями и инженерами, а созданные объекты будут использоваться в интересах НОАК при необходимости. Мьянманские же СМИ полагают, что никакой тайны нет, и все сооружения будут использоваться исключительно в интересах безопасности страны национальными вооружёнными силами (Тамадо).

Ловушка или возможность?

Ксения Ефремова:
Мьянманский кризис как испытание на прочность: что ждет АСЕАН?

В ноябре 2021 г. Министерство обороны США выпустило доклад о деятельности КНР в сфере обороны и безопасности, где констатировалось начало строительства военных объектов на юге острова Шри-Ланка. Версия о скором строительстве военной базы складывается вокруг передачи в аренду в 2017 г. компании «China Merchants Port Holdings Company Limited» порта Хамбантота на юге страны сроком на 99 лет за 1,12 млрд долл. Подобная сделка стала возможной в силу образования значительного невозвратного долга ланкийского правительства перед китайскими партнёрами. Пример часто используется западными СМИ и экспертами как иллюстрация «долговой ловушки», хотя в произошедшем виноваты скорее коррумпированность и некомпетентность представителей ланкийского руководства.

Наиболее свежие размышления о развёртывании радиолокационной станции на юге Шри-Ланки связаны с совместным проектом с островным университетом Рухуна по предоставлению услуг спутниковой фотосъемки китайскими орбитальными аппаратами оптической разведки. Ланкийская газета «Morning» сообщает, что детальные снимки окажут существенное содействие сельскому хозяйству, ирригации, метеорологии, наблюдению за побережьем и развитию городов. Учёные страны впервые в истории получили доступ к таким современным технологиям благодаря сотрудничеству с Китаем.

Однако индийские журналисты, цитируя некие «разведданные», выражают уверенность в том, что активность Пекина носит военный характер. По сообщениям СМИ, радар будет следить за любой активностью ВМС Индии, а также стратегическими объектами на юге полуострова Индостан, включая атомные электростанции Куданкулам и Калпаккам. Не исключено, что в зону действия попадут американская военно-воздушная база на о. Диего-Гарсия архипелага Чагос. Тип радара, его технические параметры и даже примерную дату ввода в строй издание, между тем, не называет.

Более значимых свидетельств о действительных намерениях Пекина создать пункт базирования ВМС, аэродром или какие-либо другие объекты военной инфраструктуры на изумрудном острове пока не существует. Вместо этого в районе Хамбантоты гораздо логичнее ожидать развития транспортной сети, строительства технопарка, туристско-развлекательной зоны. Размещение же боевых кораблей, самолётов и пусковых установок ракет для защиты туристов, докеров и инженеров представляется довольно необычным. Предложения о целесообразности использования индийскими ВМС порта Тринкомали на востоке острова для «компенсации китайской активности» тоже пока не дошли до реального воплощения.

Желаемое и действительное

Анастасия Дерменжи:
Бегущий по волнам: путь Китая к статусу морской державы

Стоит отметить, что аналитики в попытках выстроить прогнозы о направленности деятельности КНР в Мьянме или в Шри-Ланке нередко полагаются на сообщения СМИ и социальных сетей. Однако часто такие новости граничат со слухами или откровенной дезинформацией и пропагандой. В итоге, например, индийские официальные лица получают искажённую картину событий, что негативно сказывается на отношениях страны с Китаем и снижает и без того невысокий уровень доверия между ними.

Кроме того, Нейпьидо и Коломбо ни разу не выступили с официальным опровержением информации о возможном размещении на территории собственных государств объектов или частей НОАК. Страны пребывают в затяжном экономическом, социальном и политическом кризисе, что создаёт неопределённость относительно будущей стратегической линии и обеспечивает благодатную почву для всяческих спекуляций. Действительно, Шри-Ланка и Мьянма серьёзно зависят от китайских инвестиций, что открывает канал влияния на политическое руководство, заинтересованное в финансовой помощи. Проблема кроется и в отсутствии прозрачности двустороннего сотрудничества соседних с Индией стран с Китаем во многом в силу особенностей национального стиля дипломатии, что и заставляет Нью-Дели исходить из наихудшего сценария развития событий.

Малые государства имеют незначительные шансы остаться в стороне от отношений между региональными лидерами, несмотря на их желание сохранить нейтралитет и позицию неприсоединения. Тем не менее Китай и Индия общими усилиями вполне способны оказать содействие Мьянме и Шри-Ланке в решении насущных социально-экономических проблем. Оба азиатских гиганта уже рассматривали вопрос о реструктуризации долгов стран Южной и Юго-Восточной Азии и выделения дополнительных средств в условиях постпандемийного восстановления.

***

Нью-Дели и Пекин всё ещё не могут прийти к консенсусу относительно того, в чью сферу влияния должны входить Мьянма и Шри-Ланка, и опасаются усиления друг друга. Тем не менее, как показывает направленность современного политического диалога КНР и Индии, несмотря на частные разногласия, лидеры стран всё же склонны скорее договориться об установлении modus vivendi во избежание скатывания в военно-политическую конфронтацию. Вряд ли стоит ожидать провокационных действий в бассейне Индийского океана со стороны любой из сторон, поскольку это будет только на руку США и их союзникам.