Курды в обмен на НАТО: аспекты сделки Швеции и Финляндии с Турцией

Очередной саммит НАТО, прошедший в конце июня 2022 г. в Мадриде, ознаменовался приглашением в состав организации двух новых кандидатов — Финляндии и Швеции. Однако в ходе этого процесса, требующего единодушия всех членов альянса, Турция в обмен на свое согласие высказала ряд требований в адрес новичков. Ранее она блокировала рассмотрение их кандидатур и требовала принять во внимание озабоченности Турции по отношению к Рабочей партии Курдистана (РПК) и ее членам (де-факто — экстрадировать их в Турцию), остановить поддержку курдских «Отрядов народной самообороны» (YPG) на севере Сирии, поддержать позицию Анкары по сторонникам проповедника Фетхуллага Гюлена (ФЕТО), который живет в США и которого турецкое руководство называет организатором переворота 2016 г., расширить понятие терроризма в своих уголовных законодательствах, а также снять эмбарго на экспорт продукции турецкой оборонной промышленности. К этому добавились требования Турции вернуть в программу поставок новейшие американские истребители F-35, предоставить разрешение на закупку самолетов F-16 и комплектов для модернизации уже имеющихся истребителей, а также снять санкции за покупку российских систем ПВО С-400.

Если вторая часть условий выполняется путем кулуарных переговоров, то курдский вопрос оформился в трехсторонний турецко-финско-шведский меморандум для «устранения законных озабоченностей Турции в области безопасности». Стокгольм и Хельсинки пообещали Анкаре рассматривать ее запросы об экстрадиции подозреваемых в терроризме, принимая во внимание предоставляемые доказательства и разведданные в меморандуме. Р. Эрдоган также напомнил, что если это сделано не будет, то Турция заблокирует дальнейшее вступление двух стран в НАТО.

Живущая в Скандинавии курдская диаспора, члены которой — граждане и поданные Финляндии и Швеции, считает, что оказалась преданной. Впрочем, скандинавы поспешили заверить, что договор не приведет к экстрадиции в Турцию без надлежащей правовой процедуры и что в меморандуме не было прописано конкретных имен. Эти страны имеют имидж прогрессивных и либеральных стран, и потенциальная выдача кого-то, кого они считают жертвами авторитаризма или преследования, принесет серьезные репутационные издержки. Однако помимо вопросов прав человека (североевропейские страны занимают лидирующие позиции в соответствующих международных рейтингах) и юридических тонкостей, запрещающих экстрадицию в страны, где подозреваемым может грозить жестокое обращение, уже сам факт подписания меморандума вызвал шквал критики у курдской диаспоры.

Несмотря на шквал критики по вопросам прав человека и «потаканий диктатору», скандинавские страны обезопасили себя размытыми формулировками дипломатического характера и отсылками к национальному законодательству и международным соглашениям. Не стоит надеяться, что уже завтра Швеция и Финляндия вышлет всех запрашиваемых лиц. Во избежание потери лица и внутренней критики власти скандинавских стран могут попросить курдов и гюленистов покинуть страну, напомнив им об угрозе экстрадиции. Однако Хельсинки и Стокгольм поспешили заверить, что выдача собственных граждан невозможна, а другие подозреваемые будут экстрадированы только по решению суда и согласно международным соглашениям (учитывая европейскую судебную практику, обвиняемые будут давить на судей тем, что в случае выдачи их ждет несправедливый суд с последующей расправой). По вопросу эмбарго оружия скандинавы лавируют следующим образом — классического эмбарго конкретно против Турции не вводилось, а в 2019 г. во всем ЕС были ужесточены процедуры поставок вооружений и оружие не продаётся, потому что соответствующее правительственное агентство даже в случае заинтересованности оружейных компаний просто не одобряет сделку. Удовлетворить же требования в соответствии с турецкими стандартами и понятиями о терроризме и угрозах национальной безопасности будет означать окончательную потерю лица у стран, десятилетиями позиционирующих себя как демократическое безопасное убежище. Либо же для сохранения репутации им останется верить в свою судебную систему, которая будет долго и тщательно выносить вердикт.

Курдское влияние заметнее в Швеции, именно там в преддверии сентябрьских выборов возмущение левого фланга может сыграть роль. Сам факт, что те, кто помог М. Андерссон избраться на высший пост, оказались преданными, уже имеет серьезный психологический эффект. Сюда же добавляются более насущные внутриполитические проблемы, вокруг которых разгорается борьба — рост преступности, энергетический кризис и рост цен. Крупные партии сохраняют свои рейтинги, однако исход будет зависеть от поддерживающих их мелких игроков политической арены Швеции. Ряд из них балансируют у пороговой отметки, и непроход одной из них может склонить чашу весов в пользу того или иного блока. Однако если расстановка сил после 11 сентября останется прежней, то переговоры о дальнейшей поддержке социал-демократов будут существенно затруднены.

Очередной саммит НАТО, прошедший в конце июня 2022 г. в Мадриде, ознаменовался приглашением в состав организации двух новых кандидатов — Финляндии и Швеции. Однако в ходе этого процесса, требующего единодушия всех членов альянса, Турция в обмен на свое согласие высказала ряд требований в адрес новичков. Ранее она блокировала рассмотрение их кандидатур и требовала принять во внимание озабоченности Турции по отношению к Рабочей партии Курдистана (РПК) и ее членам (де-факто — экстрадировать их в Турцию), остановить поддержку курдских «Отрядов народной самообороны» (YPG) на севере Сирии, поддержать позицию Анкары по сторонникам проповедника Фетхуллага Гюлена (ФЕТО), который живет в США и которого турецкое руководство называет организатором переворота 2016 г., расширить понятие терроризма в своих уголовных законодательствах, а также снять эмбарго на экспорт продукции турецкой оборонной промышленности. К этому добавились требования Турции вернуть в программу поставок новейшие американские истребители F-35, предоставить разрешение на закупку самолетов F-16 и комплектов для модернизации уже имеющихся истребителей, а также снять санкции за покупку российских систем ПВО С-400.

Если вторая часть условий выполняется путем кулуарных переговоров, то курдский вопрос оформился в трехсторонний турецко-финско-шведский меморандум для «устранения законных озабоченностей Турции в области безопасности». Стокгольм и Хельсинки пообещали Анкаре рассматривать ее запросы об экстрадиции подозреваемых в терроризме, принимая во внимание предоставляемые доказательства и разведданные в меморандуме. Р. Эрдоган также напомнил, что если это сделано не будет, то Турция заблокирует дальнейшее вступление двух стран в НАТО. На протяжении последних пяти лет Турция требовала экстрадиции 33 человек от Швеции и Финляндии. Однако Хельсинки и Стокгольм ответили отказом на запрос об экстрадиции 19 лиц, в отношении еще пяти человек под разными предлогами ответ дан не был. Сейчас по делу еще 9 человек (2 — в Финляндии и 7 в — Швеции) продолжаются судебные расследования.

Живущая в Скандинавии курдская диаспора, члены которой — граждане и поданные Финляндии и Швеции, считает, что оказалась преданной. Впрочем, скандинавы поспешили заверить, что договор не приведет к экстрадиции в Турцию без надлежащей правовой процедуры и что в меморандуме не было прописано конкретных имен. Эти страны имеют имидж прогрессивных и либеральных стран, и потенциальная выдача кого-то, кого они считают жертвами авторитаризма или преследования, принесет серьезные репутационные издержки. Однако помимо вопросов прав человека (североевропейские страны занимают лидирующие позиции в соответствующих международных рейтингах) и юридических тонкостей, запрещающих экстрадицию в страны, где подозреваемым может грозить жестокое обращение, уже сам факт подписания меморандума вызвал шквал критики у курдской диаспоры.

Юлия Мельникова:
Маршрут восстановлен? Итоги саммита НАТО в Мадриде

Курдский кейс в Финляндии

Курдская диаспора в Финляндии начала формироваться ещё в 1970-х гг. Однако массовый наплыв произошел в 1990-х гг. в связи с войнами и экономической нестабильностью в Ираке посредством квот на беженцев, распределяемых ООН. В 2021 г. их насчитывалось 15,8 тыс., большинство из которых составляют выходцы из Ирака, в меньшей степени — из Турции и Ирана. В отличие от Швеции, ФРГ и Великобритании, финские курды отличались небольшой численностью, отсутствием серьезных конфликтов с местными властями и влияния на политические процессы в стране. Некоторую активность проявляло Региональное правительство Курдистана (официальный руководящий орган Иракского Курдистана), периодически нанося визиты в Эдускунту (финский парламент) с обсуждением гуманитарных вопросов. В основном в переговорах принимала участие Социал-демократическая партия Финляндии, которую в Эрбиле называют «друзьями Курдистана».

По данным финского издания Ilta-Sanomat, Турция в 2019–2022 гг. направила Финляндии десять запросов на экстрадицию, но Хельсинки согласился выдать лишь двух человек, о связях которых с международным терроризмом ничего не было известно. В частности, от финнов требовалось выслать курдов из-за переписки в запрещенном в Турции мессенжере, поджога двери турецкого посольства в 2008 г. и антитурецких постов в Facebook. В Финляндии тогда заявили, что Анкара не представила доказательств совершения конкретных преступлений, а поджигатель отбыл условный срок и успел получить финское гражданство. Единственное, в чем Суоми [1] пошла навстречу — отказала в предоставлении убежища женщине, которую посчитали «политическим руководителем РПК» и причастной к террористическим атакам. Кроме того, были высланы двое обвиняемых в Турции в преступлениях на сексуальной почве, при этом процесс их экстрадиции сопровождался долгими переговорами об условиях их содержания в турецкой тюрьме.

После заключенного на саммите НАТО меморандума президент Саули Нийнистё и глава МИД Пекка Хаависто поспешили заявить, что никаких списков и никаких новых запросов на экстрадицию от Анкары не получали, а все вопросы о возможной экстрадиции тех или иных лиц будут решаться в независимом суде, а не политиками, и только в случае веских доказательств причастности к террористической деятельности. Кроме того, финские официальные лица пообещали не выдавать людей, которых ждут пытки или казнь. Позже МИД страны уточнил, что не собирается менять законодательство в угоду требованиям Анкары. Впрочем, стопроцентной гарантии того, что экстрадиций не будет никто из официальных лиц не предоставил, переадресовав эти вопросы различным судебным инстанциям страны, которые будут решать каждый случай отдельно.

Помимо сдержанной реакции политического истеблишмента, финское экспертное сообщество и представители курдов по-разному оценили подписанный документ. Группа финских волонтёров, работавших в гуманитарных миссиях в Сирии, обвинила руководство Финляндии в потакании «авторитарному режиму» Турции, ведущему масштабные боевые действия на сирийской территории, и заявила, что данное соглашение укрепит ИГИЛ [2] и другие джихадистские группировки в регионе. Председатель Курдской федерации в Финляндии Велат Нехри также считает этот меморандум шагом на пути к укреплению террористических группировок и росту угроз преследования не только курдов за рубежом, но и оппозиционных режиму Р. Эрдогана турок (телерадиокомпания Yle в интервью с Нехри отметила, что большинство граждан турецкого происхождения отказываются от комментариев, боясь подставить под удар своих родственников в Турции). Председатель общества финско-курдской дружбы Сабах Аббас Али выразил мнение, что истинная цель меморандума — стереть грань между террористами и противниками режима Р. Эрдогана, позволив Анкаре навязать свои расширенные и расплывчатые представления и критерии экстремистских группировок. В то же время обозревать издания Ilta-Sanomat курдского происхождения Сейда Сохраби отметила, что на данном этапе Финляндия и Швеция «легко отделались», а широкая трактовка документа не сильно повлияет на положение курдов в Суоми и позволит растянуть переговоры с Анкарой на более долгий срок. Однако С. Сохраби не исключает, что в дальнейшем Хельсинки и Стокгольм ждет повышение Анкарой ставок в курдском вопросе. Профессора Университетов Хельсинки и Тампере Тейво Тейвайнен и Пами Аалто также указали на двусмысленные формулировки меморандума и возможное затягивание ратификации Анкарой протоколов о вступлении в альянс, а также выдвижение дополнительных требований с использованием расплывчатых формулировок. При этом они отмечают, что тематика курдской проблемы и других процессов на Ближнем Востоке слабо отражена в финском медиапространстве, где предпочтения отдаются США, России и Европейскому союзу.

Курдский вопрос в Финляндии находится в замороженном состоянии — обе стороны заявляют о своих дипломатических победах, и никто не собирается идти на уступки. В Турции раздаются голоса о положительном решении Финляндии по вопросам экстрадиции и снятия оружейного эмбарго, в самой Финляндии ограничились дипломатическими репликами о готовности продолжать переговоры, но отрицают переформатирование законодательства о терроризме по турецким лекалам. Осторожный оптимизм проскальзывает и у самих финских курдов. Не исключая полностью возможность экстрадиции, этот процесс будет проходить в суде, действующем на основании местных законов и имеющихся свидетельств, а не по звонку из Анкары. Курды с надеждой продолжают смотреть на финскую судебную систему. Вкупе с отказом от изменения законов и продолжающейся критикой нелиберального (по скандинавским меркам) режима Р. Эрдогана суды могут на долгое время растягивать процесс и принимать во внимание множество доказательств того, что экстрадированных в Турцию де-факто ждет жестокое обращение. Дальнейший торг между Анкарой и Хельсинки, вероятно, будет проходить вокруг дефиниций терроризма и угроз национальной безопасности, которые кандидаты в НАТО обязались учитывать. По мнению критиков турецкого критика, в Финляндии это и будет основной камень преткновения, ибо на Ближнем Востоке обвинение в терроризме может получить любой оппозиционер.

Сергей Андреев:
Долгая дорога в НАТО: каким будет присоединение Швеции и Финляндии

Курдский кейс в Швеции

В Швеции курды представлены не только большей численностью, но и влиянием. Формирование общины началось также в 1970-е гг., однако большая часть прибыла из Турции из-за нескольких военных переворотов. В 1980-е и 1990-е гг. к ним добавились беженцы из Ирака. Статистическое управление Швеции не собирает данные об этнической принадлежности и поначалу многих курдов рассматривали как турок — по стране, из которой они эмигрировали. Сегодня численность курдов в Швеции оценивается в 100–150 тыс. человек. Курдская диаспора хорошо интегрирована и политически активна (в настоящее время в шведском парламенте насчитывается шесть курдов).

Стокгольм изначально отрицал и продолжает отрицать обвинения Анкары в поддержке терроризма. Министр иностранных дел Анн Линде напомнила, что королевство стало вторым государством после Турции, признавшим РПК террористической организацией еще в 1984 г., а ЕС сделал это только в 2002 г. (в 1986 г. после убийства премьер-министра страны Улофа Пальме рассматривалась и версия о курдском следе). Однако Швеция продолжает поддерживать курдские отряды самообороны в Сирии, которые Турция также считает террористическими организациями. Помимо этого, шведская критика правительства Турции и усилившиеся в последние годы обвинения в авторитаризме ухудшили двусторонние отношения. Турками не забыт и конфликт 2020 г., когда министр иностранных дел Турции на совместной пресс-конференции гневно отреагировал на реплики Анн Линде с требованием вывести турецкие войска с северо-востока Сирии (из-за чего сегодня переговорный процесс с Анкарой возглавляет премьер Магдалена Андерссон). Также, несмотря на запрет РПК, символика партии продолжает появляться на различных маршах и демонстрациях протеста в Стокгольме.

Ситуация усугубилась ещё и тем, что на следующий день после подписания меморандума, Реджеп Эрдоган заявил, что Финляндия и Швеция якобы пообещали выдать уже не 33, а 73 «террориста». В Хельсинки и Стокгольме поспешили откреститься от подобного рода договорённостей, заявив, что никакие списки не обсуждали, а шведский министр юстиции Морган Юханссон, по аналогии с финскими официальными лицами, уточнил, что шведские поданные не выдаются, а вопрос о выдаче неграждан будет решаться только независимыми судами. Ранее, в 2019–2022 гг., Анкара направила Стокгольму 16 прошений о выдаче, из них было одобрено только три.

Вдобавок за прошедшее десятилетие двусторонние отношения также были омрачены несколькими скандалами. В марте 2010 г. Турция отозвала своего посла из Швеции для консультаций, а Р. Эрдоган в бытность премьер-министром отменил официальный визит в Стокгольм после принятия Риксдагом резолюции о признании геноцида армян. В 2017 г. скандал вызвал материал издания Dagens Nyheter, в котором рассказывалось о роли турецкого Управления по делам религии (известного как «Диянет») в финансировании нескольких имамов в Швеции и стремлении контролировать турок и людей тюркского происхождения за рубежом. А в октябре 2021 г. Р. Эрдоган поручил выслать послов 10 стран, среди которых были дипломаты Швеции и Финляндии, призвавших к освобождению турецкого общественного деятеля Османа Кавалы, обвинённого за участие в попытке переворота 2016 г., однако после переговоров с западными союзниками решение о высылке было пересмотрено. В то же время в 2020 г. в Швеции ужесточили уголовное наказание для террористов и их сторонников (этот шаг был связан с ИГИЛ). Стокгольм начал постепенно репатриировать своих граждан, которые несколько лет назад уехали воевать на стороне исламистов. Но РПК также входит в список террористических организаций, что вызвало опасения у курдов в Швеции, которые могли быть привлечены к ответственности за любое проявление симпатий к РПК (известны случаи, когда Швеция отказалась продлить вид на жительство за посты в социальных сетях с флагом РПК или портретом лидера партии Абдуллы Оджалана).

Вероятно, мощным триггером для гнева Анкары стала сделка при формировании социал-демократического правительства Магдалены Андерссон в ноябре 2021 г. Приход Андерссон стал возможен при решающем голосе беспартийного члена парламента — курдянки Амины Какабаве, которая согласилась оказать поддержку в обмен на обязательство углубить сотрудничество с курдами в северной Сирии. Дополнительным раздражающим Анкару фактором стала и биография самой Какабаве — в молодости она успела побыть членом курдских вооружённых формирований в Иране и Ираке. Кроме того, она известна своими левыми марксистскими взглядами, которые идут вразрез с политикой Турции и расширением НАТО. Не остались незамеченными Анкарой действующий с 2016 г. офис сирийских курдов в Стокгольме, переговоры шведских официальных лиц с представителями курдских вооруженных формирований в Сирии (Анн Линде и Ильхам Ахмед — в марте 2021 г., Петер Хультсквист и Ферхат Абд Шахин — в апреле 2021 г.), а также визит и недавнее интервью одного из руководителей YPG Салиха Муслима шведским СМИ. Министерство иностранных дел Турции периодически заявляет, что данные шаги «вызывают серьезные сомнения в отношении подхода Швеции к борьбе с терроризмом».

Хотя Турция предъявила одинаковые требования как Финляндии, так и Швеции, отчётливо видно, что основной удар придется выдерживать Стокгольму из-за более ярко выраженной и политически активной курдской общины. Анкара будет продолжать настаивать на своём понимании терроризма, отчасти включая туда даже простых несогласных с политикой Р. Эрдогана, что резко контрастирует со скандинавскими стандартами прав человека. Шведы по аналогии с восточным соседом, пользуясь широкой трактовкой меморандума, также поспешили дипломатично заявить, что готовы рассматривать озабоченности Турции в сфере безопасности, но экстрадиция будет зависеть от решения суда, а не волеизъявления турецкого руководства. Помимо курдского элемента на левом политическом фланге Риксдага также присутствуют другие выходцы с Ирана и Ближнего Востока, которых шаг на встречу ультиматуму Анкары не удовлетворил, что потенциально может привести к трансформации политического ландшафта Швеции в ближайшем будущем.

Андрей Кортунов:
Две модели НАТО

Курды и Риксдаг: перспективы сентябрьских выборов

Несмотря на одобрение сделки с Турцией премьер-министром Андерссон, сторонники социал-демократов в Риксдаге восприняли договоренности прохладно. Самым яростным критиком компромисса с Турцией выступила Амине Какабаве, обвинив еще за месяц до саммита руководство страны в предательстве и об отказе поддерживать правящих социал-демократов, а после подписания меморандума пригрозила импичментом главе МИД. С резкой критикой шведско-турецкого компромисса выступила и Партия защиты окружающей среды. «Зеленые» предложили Анн Линде представить Комитету по иностранным делам отчет о договоренностях. По словам одного из спикеров партии Пера Булюнда, соглашения составлены нечётко, и существует серьёзный риск, что в них будет использоваться турецкая трактовка терроризма. При этом «зеленые» выразили готовность поддержать возможный импичмент Линде. Левая партия во главе со шведкой иранского происхождения Нуши Дадгостар, которая изначально выступала за референдум по вопросу вступления в НАТО, потребовала от премьер-министра объяснений по поводу обещаний Анкаре, отметив, что ранее правительство обещало не идти на уступки Турции. Ведущее политическое объединение правого фланга и главный политический соперник социал-демократов (Умеренная коалиционная партия), напротив, поприветствовала договоренности с Турцией и дальнейшую интеграцию в НАТО. О присоединении к альянсу любой ценой также говорили «Христианские демократы» и «Шведские демократы».

Июльский опрос издания Aftonbladet показывает большие колебания среди избирателей. Социал-демократы сохраняют свои позиции в преддверии сентябрьских выборов, и Магдалена Андерссон могла бы при нынешних предпочтениях избирателей остаться премьер-министром, но с условием, что ей удастся наладить сотрудничество в рамках коалиции с Партией Центра и Левыми. Их ключевой соперник — Умеренные — также стабильно удерживает популярность. Однако, несмотря на ключевую роль центристов, исход выборов в сентябре могут решить либералы и «зеленые». Рейтинги показывают, что обе партии борются за свое политическое выживание, однако либералы демонстрируют восходящую динамику, в то время как «зеленые» — плавное снижение. Если либералы войдут в Риксдаг одновременно с уходом «зеленых», то шансы лидера умеренных Ульфа Кристерссона стать премьер-министром возрастут. Если парламент покинут обе партии или только либералы, шансы Магдалены Андерссон на победу на выборах возрастут. В разных направлениях идут ещё две малые партии — теряют популярность левые и набирают симпатии христианские демократы из правого фланга, что может испортить предвыборную картину премьеру М. Андерссон.

Также восходящую динамику после кратковременного спада показывают правые популисты Шведские демократы — третья политическая сила в стране, стоящая особняком вне коалиций из-за радикальных позиций по ряду вопросов, в особенности по иммиграции (но в последние годы общественные антииммигрантские настроения вынудили почти все партии страны «уйти вправо», а сама М. Андрессон пытается перехватить инициативу с многочисленными призывами к иммигрантам «изучать шведский язык и вносить свой вклад в шведское государство всеобщего благосостояния»). Однако согласно шведским принципам «негативного парламентаризма», если против кандидата в премьер-министры не проголосовало большинство парламента (175 из 349 депутатов), то такой кандидат становится премьер-министром, даже если за него проголосовало меньшинство. Соответственно, есть вероятность, что по опыту предыдущих лет крупные партии предпочтут дистанцироваться от националистов, а в случае острого кризиса смогут выбрать в премьер-министры «наименее неприятного кандидата», как это было в 2021 г. Тем более что по вопросу вступления в НАТО Шведские демократы, в отличие от правого фланга Риксдага и даже правящих социал-демократов, выжидали до последнего и запоздало выступили за членство. Они сделали это только когда решение было одобрено большинством населения Швеции и Финляндии, аргументируя это тем, что «Швеция имеет историческую традицию идти рука об руку с Финляндией в анализе политики безопасности». Несмотря на некоторое тяготение к Западу во внешней политике, изначально популисты выступали за нейтралитет и неприсоединение к каким-либо союзам в принципе и даже негативно относились к операции НАТО в Югославии, так как она привела к наплыву косовских беженцев в страну. К тому же популисты находятся не в лучших отношениях как с левым флангом Риксдага и особенно яркими его представителями (вроде Амине Какабаве), так и с Анкарой из-за скандала 2020 г. с высылкой и последующим запретом въезда в страну главе националистов Йимми Окессону, когда тот раздавал беженцам на турецко-греческой границе листовки антимигрантского содержания. Популисты предпочтут выжидательную позицию, не давая шансов заподозрить их в симпатиях как к руководству в Анкаре, так и к антитурецкому левому тренду. Однако если в вопросах возможного выбора нового премьер-министра мнение Шведских демократов ещё можно проигнорировать, то в дальнейшем победителям придётся, пусть и не афишируя, идти на контакт со своенравной повесткой дня националистов.

***

Несмотря на шквал критики по вопросам прав человека и «потаканий диктатору», скандинавские страны обезопасили себя размытыми формулировками дипломатического характера и отсылками к национальному законодательству и международным соглашениям. Не стоит надеяться, что уже завтра Швеция и Финляндия вышлет всех запрашиваемых лиц. Во избежание потери лица и внутренней критики власти скандинавских стран могут попросить курдов и гюленистов покинуть страну, напомнив им об угрозе экстрадиции. Однако Хельсинки и Стокгольм поспешили заверить, что выдача собственных граждан невозможна, а другие подозреваемые будут экстрадированы только по решению суда и согласно международным соглашениям (учитывая европейскую судебную практику, обвиняемые будут давить на судей тем, что в случае выдачи их ждет несправедливый суд с последующей расправой). По вопросу эмбарго оружия скандинавы лавируют следующим образом — классического эмбарго конкретно против Турции не вводилось, а в 2019 г. во всем ЕС были ужесточены процедуры поставок вооружений и оружие не продаётся, потому что соответствующее правительственное агентство даже в случае заинтересованности оружейных компаний просто не одобряет сделку. Удовлетворить же требования в соответствии с турецкими стандартами и понятиями о терроризме и угрозах национальной безопасности будет означать окончательную потерю лица у стран, десятилетиями позиционирующих себя как демократическое безопасное убежище. Либо же для сохранения репутации им останется верить в свою судебную систему, которая будет долго и тщательно выносить вердикт.

Курдское влияние заметнее в Швеции, именно там в преддверии сентябрьских выборов возмущение левого фланга может сыграть роль. Сам факт, что те, кто помог М. Андерссон избраться на высший пост, оказались преданными, уже имеет серьезный психологический эффект. Сюда же добавляются более насущные внутриполитические проблемы, вокруг которых разгорается борьба — рост преступности, энергетический кризис и рост цен. Крупные партии сохраняют свои рейтинги, однако исход будет зависеть от поддерживающих их мелких игроков политической арены Швеции. Ряд из них балансируют у пороговой отметки, и непроход одной из них может склонить чашу весов в пользу того или иного блока. Однако если расстановка сил после 11 сентября останется прежней, то переговоры о дальнейшей поддержке социал-демократов будут существенно затруднены.

1. Суоми — официальное название Финляндии, которое используется преимущественно внутри страны.

2. ИГИЛ — террористическая организация, запрещенная на территории РФ.