Лицом к лицу с Турцией: что изменилось в подходах Израиля к Сирии

Падение Дамаска 8 декабря 2024 г. дало Израилю официальный повод нарастить свою военную активность в Сирии, которая ранее, в эпоху президента Башара Асада ограничивалась систематическими авианалетами на иранские и проиранские силы. После бегства баасистского правительства войска еврейского государства начали демонтаж постов и арсеналов, оставленных Сирийской арабской армией (САА), взяли под свой контроль пограничную буферную зону, установленную в соответствии с соглашением 1974 г. о разделении сил, и перешли к практике сухопутных рейдов на территории соседа.

Турция традиционно старалась сохранять ограниченные контакты с Израилем, даже на фоне жесткой критики в его адрес за войну в секторе Газа. Но в правительстве Б. Нетаньяху, вероятно, сочли, что сирийские события дали Анкаре основание ужесточить свою политику по периметру ее интересов.

О том, какой будет роль России в новой архитектуре отношений в Сирии, можно будет судить после завершения ее переговоров с действующим сирийским руководством о статусе военных объектов в Тартусе и Латакии. Что касается Израиля, вопрос заключается в том, в какой степени он готов углублять сотрудничество с Россией на фоне событий в Сирии.

Падение Дамаска 8 декабря 2024 г. дало Израилю официальный повод нарастить свою военную активность в Сирии, которая ранее, в эпоху президента Башара Асада ограничивалась систематическими авианалетами на иранские и проиранские силы. После бегства баасистского правительства войска еврейского государства начали демонтаж постов и арсеналов, оставленных Сирийской арабской армией (САА), взяли под свой контроль пограничную буферную зону, установленную в соответствии с соглашением 1974 г. о разделении сил, и перешли к практике сухопутных рейдов на территории соседа.

В феврале 2025 г., выступая перед выпускниками офицерских курсов, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху обозначил контуры новой политики по отношению к Сирии. Он заявил о необходимости полной демилитаризации южных районов Арабской Республики (провинции Кунейтра, Дераа и Сувейда), объявил о защите проживающей в Сирии друзской общины, а также отказал доминирующим в постасадовский период исламистским группировкам в праве вести оперативную деятельность к югу от Дамаска — даже если они вольются в состав проектируемой сирийской армии.

Смену подходов Израиль объяснил стремлением «гарантировать безопасность» контролируемых им Голанских высот, а также своих северных населенных пунктов. Политическое руководство еврейского государства не питает доверия к сирийской переходной администрации во главе с президентом Ахмедом аш-Шараа и предполагает, что в новую эпоху Сирия может превратиться в оплот суннитских исламистов — более опасных, чем проиранские формирования. При этом Турция, покровительствовавшая сирийским группировкам, маркируется правительственными экспертами в Израиле как возможный спонсор этого сценария.

Как представляется, России отводится весомая роль в новой политике Израиля. Правительство Б. Нетаньяху хочет, чтобы Москва как минимум сохранила под своим контролем военные объекты в Хмеймиме и Тартусе. Это, по мнению еврейского государства, помогло бы в сдерживании Турции, официальные лица которой уже выражали интерес «к серьезным инвестициям» в портовые узлы Сирии, расположенные на средиземноморском побережье.

Прописаться на юге Сирии

Руслан Мамедов:
Второй срок Трампа. Контуры ближневосточной политики США

Сообщения о том, что Израиль пытается построить оборонительные укрепления на границе с Сирией, начали появляться задолго до того, как Дамаск рухнул под натиском антиправительственных формирований. Но смещение Б. Асада в декабре 2024 г. дало правительству Б. Нетаньяху стимул углубить усилия — санкционировать ввод войск в буферную зону, обозначенную соглашением 1974 г. о разделении сил, и начать укрепление позиций. Телеканал «Al-Jazeera» утверждает, что интервенция Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) сопряжена с созданием постоянных военных объектов, а ее активность не ограничивается пределами нейтральной зоны.

С 8 декабря 2024 г. боевая авиация ЦАХАЛ приступила к масштабному демонтажу всей военной инфраструктуры, которая осталась после бегства САА и воевавших на ее стороне проиранских парамилитарных формирований. По официальным данным еврейского государства, 80% военного потенциала сил Б. Асада было уничтожено ЦАХАЛ только в первые несколько дней после краха баасистского правительства. Причем в рамках этой активности израильская сторона склонна предпринимать кратковременные сухопутные операции на территории своего северного соседа.

Но если изначально правительство Б. Нетаньяху говорило исключительно о необходимости ликвидировать оружие, которое было оставлено САА, и обезопасить свою границу из-за фактического краха соглашения 1974 г., то в последующие месяцы риторика израильского руководства стала более конкретной и требовательной. Так, 23 февраля 2025 г. израильский премьер-министр призвал переходное правительство во главе с А. аш-Шараа демилитаризовать южные районы Сирии, предоставить гарантии безопасности местным друзам и заморозить активность военизированных группировок к югу от Дамаска.

Эту линию министр обороны Израиля Исраэль Кац назвал новой политикой Израиля в Сирии и пообещал, что теперь его страна «будет действовать против любой угрозы» всеми доступными средствами.

В рамках этого курса особую роль Израиль отвел друзской общине. Правительство Б. Нетаньяху дало понять, что готово защищать интересы этого этноконфессионального меньшинства, проживающего на территории нескольких ближневосточных государств, силовыми методами — даже если речь идет о сирийском столичном регионе — и предложило его представителям ограниченные экономические стимулы.

Готовность этой общины перейти под протекторат Израиля остается сомнительной: ее лидерам пока невыгодно нагнетать ситуацию в отношениях с переходным правительством, но стремление правительства Б. Нетаньяху уверенно говорить от лица целого комьюнити, не имеющего внутреннего единства по многим вопросам, может указывать на далеко идущие планы.

Алексей Хлебников, Игорь Матвеев:
Что ждет Сирию: взгляд из России

Отдельные контакты Израиль с декабря 2024 г. вел и с администрацией северо-восточной Сирии, контролируемой курдскими военизированными формированиями. В правительстве Б. Нетаньяху всерьез считали этот мятежный регион, долгое время входивший в «зону ответственности» США, эффективным противовесом переходному правительству в Дамаске и его основному зарубежному покровителю — Турции. Но эти переговоры не переросли в нечто осязаемое: курдские командиры пришли к выводу о необходимости договариваться с действующим руководством Сирии и взаимодействовать с новой национальной армией.

Пока очевидно то, что Израиль на бессрочный период законсервировал свое военное присутствие на занятых с 8 декабря 2024 г. позициях в Сирии, отказавшись от видимости нейтралитета. Вполне ожидаемо, что эта военная кампания некоторое время будет идти рука об руку с дипломатической работой Израиля по продвижению проекта федерализации соседней страны. «Стабильная Сирия может быть только федеративной Сирией, которая включает в себя различные автономии и уважает различные образы жизни», — заявил, выступая 24 февраля перед европейскими коллегами, министр иностранных дел Израиля Гидеон Саар.

Турция под прицелом

Больше всего в контексте сирийского вопроса правительство Б. Нетаньяху обеспокоено растущим влиянием там Турции, которая имела противоречивые, но, без преувеличения, материнские отношения с ударной силой антиправительственного наступления ноября — декабря 2024 г., радикальной группировкой «Хайят Тахрир аш-Шам» (организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ). Дальнейшие действия Анкары на региональном уровне после краха баасистского правительства стали одной из ключевых тем внутригосударственных обсуждений в Израиле.

В январском докладе Комитета Нагеля — израильской правительственной комиссии по изучению оборонных расходов — говорится, что еврейское государство «может столкнуться с новой угрозой, которая возникнет в Сирии» — может быть, даже более опасной, чем активность проиранских формирований. Эта угроза, по словам правительственных экспертов, — потенциальное превращение Арабской Республики в оплот суннитских радикалов, которые войдут в полную зависимость от Турции и откажутся принимать «само существование Израиля».

Свободная активность турецких «прокси» на сирийской территории может привести к лобовому столкновению между Израилем и Турцией, предупредили в Комитете Нагеля.

Андрей Кортунов:
Смена власти в Сирии и бремя великих держав

Триггерным явлением для Израиля является разработка Анкарой и Дамаском совместного оборонного пакта. По данным газеты «Turkiye», проектируемая сделка предусматривает наращивание турецкой военной помощи и развертывание на сирийской территории как минимум двух авиабаз Анкары. В рамках соответствующих обсуждений переходная администрация во главе с А. аш-Шараа запросила поставку передовых боевых дронов, средств противовоздушной обороны (ПВО), систем радиоэлектронной борьбы.

Какие средства ПВО турецкого производства могут появиться на сирийской территории, неизвестно. Но в последнее время Анкара активно ставит на вооружение своей армии продукцию отечественного концерна «Aselsan». За последние годы оборонный гигант представил серию новых зенитных ракетных комплексов.

Что касается авиабаз Турции, то там, как сообщает Turkiye, должно быть дислоцировано как минимум 50 истребителей F-16, чтобы обеспечить защиту сирийского воздушного пространства. Вне всяких сомнений, главный адресат подобных мер — израильская авиация.

На этом фоне Израиль предупредил США, что турецкая активность в Сирии бросает вызов его национальным интересам, сообщало Reuters. По данным агентства, в рамках этих консультаций правительство Б. Нетаньяху пыталось убедить Вашингтон в том, что сохранение под контролем России 720-го пункта материально-технического обеспечения (ПМТО) ВМФ в провинции Тартус и авиабазы Хмеймим в провинции Латакия — вопреки протестам членов Конгресса — является противовесом укреплению турецкого влияния.

Израиль и раньше, в эпоху Б. Асада рассматривал Россию в качестве гаранта безопасности своих северных границ. Теперь же стремительно меняющаяся картина угроз на Ближнем Востоке могла обострить это восприятие. Турция уже публично давала понять, что после смены власти в Дамаске она не против «оживить» сирийские средиземноморские порты, очевидно, приняв их под свой контроль. Такое соседство вряд ли устроит Израиль.

Очередным признаком того, что в новой военно-политической реальности Сирии израильская сторона делает ставку на углубление контактов с Россией, стало решение Б. Нетаньяху направить в конце февраля 2025 г. в Москву своего военного секретаря — генерал-майора Романа Гофмана. Темой переговоров, по неофициальным данным, стало углубление связей в сфере безопасности.

***

Кирилл Семенов:
Боевики из постсоветского пространства в Сирии: угрозы и проблемы дерадикализации

Турция традиционно старалась сохранять ограниченные контакты с Израилем, даже на фоне жесткой критики в его адрес за войну в секторе Газа. Но в правительстве Б. Нетаньяху, вероятно, сочли, что сирийские события дали Анкаре основание ужесточить свою политику по периметру ее интересов. Свидетельством того, что падение Дамаска укрепило уверенность администрации президента Реджепа Тайипа Эрдогана в собственных силах, стал доклад Национальной разведывательной организации Турции (MIT) по итогам 2024 г.: силовой блок открыто говорит о создании «турецкой оси» — неформального регионального клуба лояльных Анкаре государств.

О том, какой будет роль России в новой архитектуре отношений в Сирии, можно будет судить после завершения ее переговоров с действующим сирийским руководством о статусе военных объектов в Тартусе и Латакии. После 8 декабря 2024 г. у Москвы стало меньше возможностей для военного и дипломатического маневрирования, но российская сторона по-прежнему способна использовать свои равноудаленные и прагматичные отношения с региональными игроками для того, чтобы найти необходимую точку баланса. Самой администрации А. аш-Шараа выгодно поддерживать контакты с широким кругом зарубежных партнеров: она старательно пытается заретушировать свой имидж турецкого сателлита.

Что касается Израиля, вопрос заключается в том, в какой степени он готов углублять сотрудничество с Россией на фоне событий в Сирии. В конце февраля 2025 г. еврейское государство проголосовало против резолюции Генассамблеи ООН, содержащей жесткие формулировки по конфликту вокруг Украины. В частном порядке израильские официальные лица объяснили голосование необходимостью следовать в фарватере политики президента США Дональда Трампа, который пошел на оживление российско-американских контактов, однако заявили, что у властей Израиля нет никаких иллюзий по поводу российской внешней политики: подходы правительства Б. Нетаньяху к украинскому досье не изменились.