Межафганский диалог: в ожидании старта

Афганский вопрос стал для Д. Трампа огромной головной болью. Он клятвенно обещал в период пребывания в Белом доме поставить точку в афганской авантюре своих предшественников, избежав при этом немедленных катастрофических последствий для проамериканского режима в Кабуле. Вместе с тем начать движение вперед удалось только после тяжелых, начавшихся осенью 2018 г. двусторонних переговоров США с талибами при явном неодобрении этого процесса центральными властями в Кабуле.

В регионе и за его пределами за несколько лет сформировалось немало консультативных структур, фиксирующих в том числе и общие позиции их участников по межафганскому диалогу. В этой связи, может быть, параллельно с его предстоящим запуском, целесообразно провести международную конференцию с участием всех внешних заинтересованных сил для подтверждения ими общих позиций по проблемам межафганского примирения. Такое мероприятие могло бы стать значимым фактором, стимулирующим афганские стороны на то, чтобы не дать их будущему переговорному процессу увязнуть во второстепенных вопросах сиюминутного значения в ущерб решения задач фундаментальных и долговременных.

Последствия пандемии COVID-19 привели к значительному росту неопределенности на глобальном и региональных уровнях. Самым неожиданным образом обернулись они и для США, которые столкнулись с серьезнейшим внутренним кризисом со многими неизвестными. В перспективе он способен поставить под сомнение многие постулаты внутренней и внешней политики Вашингтона, еще недавно казавшиеся ему незыблемыми и не подверженными эрозии.

Омар Нессар:
2020 год станет весьма важным и чувствительным периодом в истории Афганистана

И вот уже президент Дональд Трамп, стремясь опередить события и оседлать удачу на предстоящих ноябрьских выборах, объявляет о намерении выдвинуть программу общественных перемен в своей стране. А в недавнем выступлении перед выпускниками военной академии Вест Поинт он неожиданно объявил, что американские военные «более не будут восстанавливать другие страны» и решать чужие конфликты. Заявление примечательно тем, что именно перед этой аудиторией лидеры США обычно публично формулируют основные постулаты своей внешней и военной политики. В этой связи можно вспомнить концепцию по Южной Азии (т. н. «АфПак») Барака Обамы, которую он в свое время выдвинул именно в Вест Поинте. Основной задачей было обеспечение поэтапного и максимально безболезненного вывода американских войск из Афганистана при одновременном частичном переносе региональных акцентов политики США в интересах решения проблемы многолетнего военного противостояния между центральным властями Кабула и их вооруженными оппонентами в лице Движения талибов (ДТ). Однако добиться реальных сдвигов ни на одном из этих направлениях Вашингтону периода Б. Обамы (как ранее и Дж. Буша) так и не удалось.

Огромной головной болью афганский вопрос стал и для Д. Трампа. Он клятвенно обещал в период пребывания в Белом доме поставить точку в афганской авантюре своих предшественников, избежав при этом немедленных катастрофических последствий для проамериканского режима в Кабуле. Вместе с тем начать движение вперед удалось только после тяжелых, начавшихся осенью 2018 г. двусторонних переговоров США с талибами при явном неодобрении этого процесса центральными властями в Кабуле. Талибы же первоначально настаивали на безусловном выводе из страны американских контингентов и не желали иметь ничего общего с правительством Афганистана, вполне справедливо рассчитывая на то, что без прямого иностранного военного содействия оно просто капитулирует перед агрессивными вооруженными оппонентами. В конце концов, почти через полтора года челночной дипломатии спецпредставителя США по Афганистану З. Халильзада, в феврале 2020 г. сторонам удалось согласовать и подписать совместный документ — в обмен на вывод войск, талибы пообещали начать диалог с Кабулом о разделе власти, а также отказаться от поддержки террористических структур Аль-Каиды.

Обе стороны интерпретировали сделку как свою победу. Вашингтон сбалансировал договоренности подтверждением сохранения всех военно-политических обязательств перед Кабулом. Талибы же закрепили свой военно-политический статус одной из сторон внутриафганского конфликта, выступая от имени никем не признанного так называемого Исламского Эмирата Афганистан (хотя с другой стороны, договоренности привели и к неоднозначной реакции на них со стороны многих полевых командиров ДТ). Тем не менее в целом талибы, как и ранее, продолжали рассчитывать на скорый развал коалиционной власти в Кабуле. Такие предположения вполне оправдывались продолжавшимся внутренним противостоянием в правящей элите страны. Оно проявилось в очередном масштабном политическом кризисе, связанном с неоднозначными результатами президентских выборов 2019 г. Как и на прошлых выборах (2014 г.) А. Абдулла — основной противник действующего президента А. Гани — не признал их легитимность и попытался организовать собственное параллельное правительство. Уладить конфликт удалось только в конце марта 2020 г. после прямого окрика из Вашингтона, пригрозившего Кабулу приостановлением масштабного финансового содействия.

Милан Лазович:
Активная американская дипломатия — ключ к успеху в Афганистане?

По итогам новой сделки сторонникам А. Абдуллы было передано несколько министерских постов, а под него самого создан пост председателя Высшего Совета по примирению — второй по политической значимости в стране. В компетенцию Совета входит организация и проведение переговоров с ДТ, итоги которых, тем не менее, будут подлежать утверждению президентом. В этой связи нельзя исключать, что в перспективе этот статус может стать политически уязвимым для А. Абдуллы в связи с непредсказуемостью и многочисленными подводным камнями предстоящих межафганских переговоров. Немаловажным может стать и то, что назначение этого видного деятеля было встречено без энтузиазма и талибами, которые, тем не менее, подтвердили готовность к переговорам. Одновременно они добились их проведения не на нейтральной территории, а в той же Дохе, где ранее вели переговоры с США и держали свой политический офис.

Хотя в Вест Поинте президент Д. Трамп и не упомянул Афганистан, совершенно очевидно, что прежде всего имелось в виду. Тем более, что ранее обсуждалось намерение о выводе войск из этой страны к ноябрьским президентским выборам в США. Окажется ли это реальностью, покажет время. Ведь без каких-либо конкретных подвижек в межафганском процессе американцам вряд ли удастся сохранить хорошую мину при плохой игре. Поэтому весьма актуальным представляется призыв, зафиксированный 18 мая 2020 г. в совместном заявлении спецпредставителей России, Китая, Ирана и Пакистана, «к упорядоченному и ответственному выводу иностранных войск в целях плавного изменения ситуации в Афганистане». Как правительство ИРА, так и американские политики дают понять, что все готово для начала межафганского диалога, и переговоры могут состояться в ближайшее время. При этом в Кабуле рассуждают, прежде всего, о будущем регламенте встречи, создании ее рабочих и прочих административных органов. А многие заинтересованные внешние силы потратили немало усилий в борьбе за право предоставить именно свою площадку для такой встречи.

Вместе с тем сегодня почти не наблюдается активных, многоплановых дискуссий и обмена мнениями о том, каким будет главное, субстантивное наполнение предстоящего процесса. А им должны стать, прежде всего, предметные переговоры не о разделе власти (т. е. какими полномочиями будет наделена каждая сторона и какие государственные и иные структуры она будет контролировать), а о самой политико-идеологической и экономической основе будущей власти в Афганистане и ее соответствующих институтов.

Артем Семенов:
«И повторится всё как встарь»: не рискует ли Афганистан вновь пережить свою историю 30-летней давности?

Пока же Кабул и талибы придерживаются диаметрально противоположных подходов к этому вопросу. Первый выступает за республиканскую форму правления, основанную на принципах умеренного ислама и уважения основополагающих документов современного международного права. Что касается талибов, то они продолжают отстаивать свою концепцию построения фундаменталистски ориентированного исламского эмирата, о чем вновь заявили и после недавнего завершения переговоров с США. Причем делают они это и вопреки тому, что подавляющее большинство внешних заинтересованных игроков — как региональных, так и внерегиональных — вполне определенно заявляют о неприемлемости претензий талибов на единовластие в Афганистане. На этом фоне достижение сторонами консенсуса без предварительных сознательных взаимных уступок в отношении будущего государственного устройства страны представляется крайне маловероятным.

Значительную позитивную роль на этом направлении может и должно сыграть международное и заинтересованное региональное сообщество, прежде всего непосредственные и более отдаленные соседи страны, а также Евросоюз. В течении многих лет все они внимательно следят за событиям в Афганистане, и за этот период выработали немало общих подходов к тому, каким им видится будущее этой страны при безусловном уважении ее суверенитета и территориальной целостности. Практически параллельно с началом американо-талибских переговоров 2018 г. была создана неформальная «тройка» (США, Россия, Китай), консультации в рамках которой имели немаловажное значение и для их продвижения вперед. При этом Россия стала инициатором расширения этого механизма до формата до 3 +, прежде всего, за счет подключения к нему Ирана и Пакистана. Однако стремление Вашингтона максимально изолировать Тегеран от афганской проблемы не позволило полностью реализовать это предложение.

Одновременно в регионе и за его пределами за несколько лет сформировалось немало других консультативных структур, фиксирующих в том числе и общие позиции их участников по межафганскому диалогу. В этой связи, может быть, параллельно с его предстоящим запуском, целесообразно провести международную конференцию с участием всех внешних заинтересованных сил для подтверждения ими общих позиций по проблемам межафганского примирения. Такое мероприятие могло бы стать значимым фактором, стимулирующим афганские стороны на то, чтобы не дать будущему переговорному процессу увязнуть во второстепенных вопросах сиюминутного значения в ущерб решению задач фундаментальных и долговременных.

В этом контексте весьма значимым можно считать только что состоявшиеся трехстронние консультации с участием спецпредставителей России и США по Афганистану З. Кабулова и З. Халильзада и и.о. мининдел ИРА Х. Атмара. В ходе них была подчеркнута важность регионального и международного сотрудничества для обеспечения эффективности межафганского диалога, в том числе в рамках существующих или создания новых необходимых механизмов. А достигнутые договоренности о продолжении консультаций в рамках новой тройки дают осторожный оптимизм на скорейший субстантивный запуск процесса, в котором Россия еще раз обозначила свою значимую роль.