Мир без курса. Неустойчивое развитие и глобальное управление

Последствия пандемии коронавируса выходят далеко за пределы традиционных горизонтов планирования всех без исключения участников глобального управления. Эпидемия выступила в роли мультипликатора кризисов последних лет, умножив глобальные и локальные «недоделки». Все существующие на начало 2020 года прогнозные сценарии растворились в бремени настоящего, не имея возможности быть реализованными в обозримой перспективе. Мир не будет прежним — звучит со всех сторон итог происходящего. А нужен ли нам этот самый прежний мир? В условиях односторонних решений и отсутствия сотрудничества?

Наблюдая сегодня разбалансированную международную систему, напрашивается вывод о том, что общемировые процессы, достигшие в своем развитии критической отметки, требуют не только управленческих знаний, умений и применения системного подхода, но прежде всего понимания истинной сути происходящего.

Глобальная экономика и политика в растерянности, а противоречия между сильно взаимозависимым миром и отсутствием должного взаимодействия все очевиднее.

В теории глобальное управление — это процесс совместного руководства для решения общемировых задач, «общественный договор», объединяющий национальные правительства, многосторонние международные учреждения и организации, гражданское общество. При этом реализация осуществляется посредством многоуровневой системы эффективных межгосударственных институтов в рамках открытого политического диалога.

На практике — характеризуя глобальное управление сегодня, вспоминается образное выражение американского политолога, неореалиста Кеннета Нила Уолца: «Современный мир функционирует по принципу “помоги себе сам”» (self-help international system). Именно этот тезис красочно характеризует то, как акторы глобального управления реализовали идею о «глобальном соседстве во имя мира и безопасности» (сформулирована в докладе «Наше глобальное соседство» в 1995 г. Комиссией ООН по глобальному управлению) в момент спровоцированного пандемией цивилизационного кризиса. То есть глобальное управление — это скорее пока только декларация намерений, но уж точно не сложившаяся международная система, которая необходима сегодня.

Столетиями сражаясь за ресурсы, формируя милитаристские бюджеты, мир пришел к тому, что в 2020 году был поставлен на паузу и оказался беспомощным, доказав неустойчивость своего развития.

Главный вопрос для глобального управления сегодня даже не в том, как скоро мир сможет оправиться от коронакризиса. А то, с чем он останется. Есть два пути, по которому глобальное управление может пойти. Первый — продолжить делать ровно то, что было до кризиса. Подкармливать демона потребления, продолжить инвестировать в неэффективные модели экономики, увеличивая пропасть между политикой и человеком. Второй — объединить усилия и пойти по пути эффективной, адаптивной, гибкой модели развития. И самое важное — дать возможность каждому государству пройти этот путь, исходя из своей «колеи развития», опираясь на свои возможности.

Предполагая путь этого развития, можно однозначно сказать, что это должны быть усилия в деле обеспечения равного доступа стран к новейшим решениям, их внедрения для развития экономики на национальном и глобальном уровнях.

Пренебрежение интересами друг друга должно смениться эрой сотрудничества. Вместо апатии нужен диалог, ведь эффективность глобального управления зависит от возможности государств и их лидеров договориться.

Уже сейчас человечеству требуется принять скоординированные действия, предложить системные меры, решить две главные проблемы — коммуникации и доверия, и начать серьезный разговор по выходу из кризиса, порожденного общемировыми проблемами последних лет и спровоцированного пандемией.

Как никогда сегодня миру нужна политика эффективности, осознанности. Миру нужна эволюция. Эволюция идей.

Последствия пандемии коронавируса выходят далеко за пределы традиционных горизонтов планирования всех без исключения участников глобального управления. Эпидемия выступила в роли мультипликатора кризисов последних лет, умножив глобальные и локальные «недоделки». Все существующие на начало 2020 года прогнозные сценарии растворились в бремени настоящего, не имея возможности быть реализованными в обозримой перспективе. Мир не будет прежним — звучит со всех сторон итог происходящего. А нужен ли нам этот самый прежний мир? В отсутствие сотрудничества и односторонних решений?

Игорь Иванов:
Мир будет другим

Наблюдая сегодня разбалансированную международную систему, напрашивается вывод о том, что общемировые процессы, достигшие в своем развитии критической отметки, требуют не только управленческих знаний, умений и применения системного подхода, но прежде всего понимания истинной сути происходящего.

Глобальная экономика и политика в растерянности, а противоречия между сильно взаимозависимым миром и отсутствием должного взаимодействия все очевиднее.

В теории глобальное управление — это процесс совместного руководства для решения общемировых задач, «общественный договор», объединяющий национальные правительства, многосторонние международные учреждения и организации, гражданское общество. При этом реализация осуществляется посредством многоуровневой системы эффективных межгосударственных институтов в рамках открытого политического диалога.

На практике — характеризуя глобальное управление сегодня, вспоминается образное выражение американского политолога, неореалиста Кеннета Нила Уолца: «Современный мир функционирует по принципу «помоги себе сам» (self-help international system). Именно этот тезис красочно характеризует то, как акторы глобального управления реализовали идею о «глобальном соседстве во имя мира и безопасности» (сформулирована в докладе «Наше глобальное соседство» в 1995 г. Комиссией ООН по глобальному управлению) в момент спровоцированного пандемией цивилизационного кризиса. То есть глобальное управление — это скорее пока только декларация намерений, но уж точно не сложившаяся международная система, которая необходима сегодня.

Управление через цели

В фокусе дискуссий термин «глобальное управление» появился благодаря деятельности Комиссии ООН по глобальному управлению (была создана с целью поиска решения глобальных проблем человечества), которая в 1995 г. подготовила доклад «Наше глобальное соседство» (Our global neighborhood). В документе международные эксперты провозглашали наступление эпохи (постбиполярной), в которой после долгих лет вражды и соперничества будет установлен порядок, построенный на сотрудничестве всех заинтересованных сторон в решении проблем мира, безопасности и вопросов сохранения природы. В докладе проблема глобального управления напрямую связывалась с проблемой развития международных институтов, прежде всего ООН.

Андрей Кортунов:
Глобальная победа над COVID-19: мы за ценой не постоим?

В традиционной академической среде, проблема глобального управления действительно обычно сводится к ООН и ее реформе, которая бы позволила сочетать элементы межгосударственного управления с новыми сетевыми принципами. Однако в разное время на роль «глобальных управленцев» претендовали: Группа семи/восьми, Группа двадцати, ОЭСР, АТЭС, ВТО. При этом записать в актив какой-либо вышеобозначенной структуры решение глобальной проблемы или системного кризиса крайне сложно. А главной задачей всегда было — «развести орудия» и «не допустить худшего», как максимум — сохранить существующий статус-кво. Позитивная перспективная повестка всегда была декларативной и не носила обязательного характера, а возникающие кризисы, изменение условий функционирования среды либо вело к ослаблению организаций, либо к их исчезновению (как фактически произошло с Группой семи/восьми).

Долгое время принцип, формирующий основу «глобального управления» отсутствовал, а конкретные цели и задачи, с которыми его можно было ассоциировать не были обозначены.

В 2015 году резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН был принят документ «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года». На тот момент у глобального управления появилась цель — переход к устойчивому развитию, а повесткой до 2030 года были определены 17 целей, реализация которых, как заявлено, обеспечит поступательное развитие человеческой цивилизации, не разрушая окружающую природную среду. Таким образом, ООН предложила новый подход к глобальному управлению, так называемое управление через цели. В то время как прошлые усилия глобального управления в значительной степени основывались на принципе «сверху вниз» или ситуационных подходах к регулированию, новый тип глобального управления предполагает наличие не имеющих обязательной юридической силы целей, принятых государствами — членами ООН.

Интересно то, что предложенный подход не определяет ни одну страну как развитую с точки зрения экономической устойчивости и превращает все страны мира в развивающиеся страны, которым необходимо выдвигать планы по преобразованию своих обществ в устойчивые.

Ничего личного, просто экономика

Как оказалось на деле, 17 целей, предполагающих глобальную вовлеченность в процесс их реализации, имеют «дополненную реальность».

За фасадом концепции устойчивого развития скрыта критичная для многих стран модель перехода глобальной экономики на «зеленые рельсы». Движение к низкоуглеродному будущему больно ударит не только по странам-экспортерам энергоресурсов, но и по тем, чей бюджет и планы на ближайшую перспективу не предполагают инвестиций в проекты с высокой технологической составляющей.

Юлия Трефилова:
Устойчивое развитие — глобальная программа изменений или крупномасштабная манипуляция?

Страны с большей технологической составляющей в экономике, напротив, получают конкурентное преимущество и уже начали использовать «устойчивый тренд» в качестве инструмента экономического регулирования.

Стоит отметить, что основной блок стран-инициаторов «зеленого перехода» входят в 10 самых энергоэффективных стран мира (на основании Международного индекса энергоэффективности). Первые позиции занимают страны Евросоюза (Германия и Италия — 1 место, Франция — 3 место), далее — Япония, Китай, Канада и США. Для них предложенные меры сразу дают конкурентные преимущества. Россия в этом рейтинге находится на 21 месте из 25 возможных.

Европейская сделка (Green Deal), например, является крупнейшей коррекцией экономического курса в истории Евросоюза. Проект предполагает реформы во всех отраслях с тем, чтобы к 2050 году Евросоюз стал полностью углеродо-нейтральным. В планах (уже к 2021 году) включение принципов экономики замкнутого цикла (предложена взамен линейной экономической модели) в соглашения о свободной торговле, в двусторонние, региональные и многосторонние документы и процессы, а также в инструменты финансирования внешней политики Евросоюза. Таким образом, «чистая экономика» Евросоюза предполагает внедрение стандартов, которые для других стран станут ограничительными барьерами.

Китай также использует низкоуглеродное развитие как возможность ускорить модернизацию своей экономики. В 2015 году Пекин заявил об ускорении строительства «экологической цивилизации». Стратегия предполагает переход от материалоемкой к наукоемкой и высокотехнологичной экономике, основанной на принципах энергоэффективности, ресурсосберегающих технологиях и безотходном производстве. Тем самым Китай не только принял правила новой игры, но и имеет все шансы на стратегическое возвышение в новой формирующейся реальности.

Вопрос места и роли России в «устойчивом» раскладе пока открыт. Россия может оказаться в позиции страны-изгоя, когда из-за действующих секторальных санкций, для нее закрыт доступ к зарубежным фондам, финансирующим «зеленые проекты». Кроме того, «зеленый переход» предполагает определенный уровень технологического развития страны, зрелость национальных инновационных систем, отсутствие ограничений для адаптации и использования импортируемых технологий, необходимый и достаточный уровень квалификации трудовых ресурсов.

Хотели как лучше, а получилось, как есть

В начале своего зарождения концепция несла в себе новизну и предполагала дальнейшее развитие в качестве лифта для перехода стран на новую траекторию развития. Ожидалось, что помимо возвышенных идей, которые нашли отражение в докладе «Наше общее будущее» 1987 года, на глобальном уровне будут приняты шаги, которые создадут условия для государств с целью достижения целей развития.

Алексей Кузнецов:
Коронавирус как диагноз системного застоя

Сегодняшняя реальность состоит в том, что принцип устойчивого развития был принят не в качестве дорожной карты коллективных действий (хотя мог бы стать таковым), а в качестве причины, используемой развитыми странами для провоцирования конкуренции экономических систем и институтов, для решения внутренних экономических задач.

Перед странами, которые исчерпали традиционный индустриальный потенциал, встал вопрос о выработке стратегии, реализация которой бы позволила выйти на новый уровень развития. При этом в нашем взаимозависимом мире, только глобальная, объединяющая цель (в данном случае — цели), могла с одной стороны, привести все государства к общему знаменателю (как предполагалось — объединить), а с другой, создать необходимые условия для реализации такого перехода.

Концепция устойчивого развития стала идеальным мотивом, вобрав в себя критически важные для развития человеческой цивилизации цели, предполагая проведение глобальных институциональных преобразований, а также формирование особого бюджета с целью их успешной реализации (Фонд для реализации целей устойчивого развития, Фонд финансирования зеленых проектов).

При этом главная роль в новой игре у стран (в первую очередь Евросоюз, США и Китай), которые не только осознают необходимость перехода к новому пониманию энергоэффективности (как единственному возможному варианту развития экономики на новом этапе), но и имеют для этого все возможности, получив при этом на глобальном уровне «санкцию на развитие». Устойчивое развитие при этом перестало быть возможностью для равноправного диалога, определив клуб «избранных стран». И уж тем более оно не смогло стать целью, консолидирующей акторов глобального управления полицентричной международной системы.

Успех перехода к устойчивому развитию зависит от ряда устоявшихся факторов и почти невозможен в ближайшей перспективе для стран, попадающих в колею институциональной инерции.

Для природо- и энергоемких сырьевых моделей экономики, характеризующихся высокими темпами истощения природных ресурсов, движение к устойчивому развитию — это дополненная экономическая реальность, усложняющийся тренд. Экономики же развитых стран и стран, имеющих потенциал, используют устойчивое развитие в качестве инструмента новой конкуренции, который позволит переформатировать паттерн мировой экономики.

То есть по своей сути переход к устойчивому развитию — это радикальная трансформация для государств, возможность реализации которой зависит от многих исходных параметров и в первую очередь — потенциала их экономики.

Столетиями сражаясь за ресурсы, формируя милитаристские бюджеты, мир пришел к тому, что в 2020 году был поставлен на паузу и оказался беспомощным, доказав неустойчивость своего развития.

Владислав Белов:
Юбилейный Давос-2020: экология и популизм

Главный вопрос для глобального управления сегодня даже не в том, как скоро мир сможет оправиться от коронакризиса. А то, с чем он останется. Есть два пути, по которому глобальное управление может пойти. Первый — продолжить делать ровно то, что было до кризиса. Подкармливать демона потребления, продолжить инвестировать в неэффективные модели экономики, увеличивая пропасть между политикой и человеком. Второй — объединить усилия и пойти по пути эффективной, адаптивной, гибкой модели развития. И самое важное — дать возможность каждому государству пройти этот путь, исходя из своей «колеи развития», опираясь на свои возможности.

Предполагая путь этого развития, можно однозначно сказать, что это должны быть усилия в деле обеспечения равного доступа стран к новейшим решениям, их внедрения для развития экономики на национальном и глобальном уровнях.

Пренебрежение интересами друг друга должно смениться эрой сотрудничества. Вместо апатии нужен диалог, ведь эффективность глобального управления зависит от возможности государств и их лидеров договориться.

Уже сейчас человечеству требуется принять скоординированные действия, предложить системные меры, решить две главные проблемы — коммуникации и доверия, и начать серьезный разговор по выходу из кризиса, порожденного общемировыми проблемами последних лет и спровоцированного пандемией.

Как никогда сегодня миру нужна политика эффективности, осознанности. Миру нужна эволюция. Эволюция идей.