Научная дипломатия российских аналитических центров

Российская наука традиционно ориентировалась на западные подходы и западные научные школы, в то время как страны глобального Юга представлялись периферией мировой науки. В новых условиях научное сотрудничество России, подчиняясь внешнеполитической логике, выстраивается в русле сокращения научных контактов с западным миром и характеризуется разворотом в сторону дружественных стран. Перед российскими научными центрами в новых геополитических условиях стоит миссия стать проводниками научной дипломатии с целью повышения узнаваемости страны в мире, познакомить иностранных коллег с происходящими в России политическими и экономическими процессами и сформировать совместную научно-исследовательскую повестку, направленную на продвижение национальных интересов.

Динамика отношений со странами ЕАЭС и глобального Юга за 2022–2023 гг. указывает на то, что образовавшийся вакуум в результате отказа западных партнеров от прежнего формата сотрудничества с российскими исследователями постепенно заполняется их совместным партнерством с дружественными странами. Среди основных форматов взаимодействия — проведение совместных научных мероприятий и подготовка научных публикаций, в меньшей степени — участие в конференциях и подготовка стажеров. Академические обмены как важный инструмент научной коммуникации остался в прошлом. Россия организует мероприятия, в рамках которых приглашает экспертов за свой счет к участию, но своих сотрудников не отправляет за рубеж.

Среди коллег из стран ЕАЭС и глобального Юга наиболее интенсивные каналы связи сформировались с Китаем, Индией, Турцией, Вьетнамом и странами ЕАЭС, менее интенсивные — с Ираном, Индонезией, Малайзией, ОАЭ, Пакистаном, Бразилией и Венесуэлой. Однако санкции внесли свои коррективы: отмечается увеличение интенсивности контактов с Индией и Китаем, что обусловлено разрывом связей с прежними партнерами и готовностью этих государств выстраивать диалог с Россией, не опасаясь санкций, но в то же время снижение сотрудничества с Казахстаном и Вьетнамом по инициативе этих стран. Данный феномен обусловлен преимущественно политической позицией государств, стремящихся минимизировать санкционные риски.

Развитие научной дипломатии России со странами глобального Юга эксперты связывают с институциональными преобразованиями. Предлагается переформировать горизонтальные отраслевые научно-образовательные сообщества в странах ЕАЭС, создавать новые аналитические центры с совместным участием сторон, а также выстраивать партнерство со странами глобального Юга по формуле «будьте с нами — и останетесь собой». Это и есть «большая идея России», которая открывает перед странами глобального Юга возможности обрести стратегический суверенитет.

В целом, говоря о научном сотрудничестве по линии аналитических центров, можно констатировать, что по своему потенциалу наиболее влиятельны академические структуры с госфинансированием, но они не способны полностью реализовать свой потенциал в силу таких проблем, как отстранение российских ученых от мирового научного сообщества, сужение тематики и инструментов исследований, дефицит финансовых ресурсов. Что касается частных структур, то наиболее эффективную работу способны выстраивать организации с постоянным и стабильным финансированием. Именно они проводят полевые исследования, мероприятия и конференции, в том числе с использованием передовых научных технологий. Потенциал аналитических центров, как государственных, так и частных, на поле научной дипломатии будет тем выше, чем влиятельнее они станут в вопросах принятия политических решений и разработке основополагающих документов развития страны.

Российская наука традиционно ориентировалась на западные подходы и западные научные школы, в то время как страны глобального Юга представлялись периферией мировой науки. В новых условиях научное сотрудничество России, подчиняясь внешнеполитической логике, выстраивается в русле сокращения научных контактов с западным миром и характеризуется разворотом в сторону дружественных стран.

Аналитические центры традиционно были не только «фабриками мысли», поставляющими аналитические материалы органам власти, но и проводниками научной дипломатии в академической и экспертной среде. Проведенное коллективом ИНИОН РАН исследование относительно потенциала сотрудничества позволило выявить текущий уровень взаимодействия российских ведущих научно-исследовательских организаций гуманитарного профиля с коллегами из стран ЕАЭС и глобального Юга, определить партнеров, занимающих лидирующие позиции, и выявить слабые места такого партнерства [1]. Перед российскими научными центрами в новых геополитических условиях стоит миссия стать проводниками научной дипломатии с целью повышения узнаваемости страны в мире, познакомить иностранных коллег с происходящими в России политическими и экономическими процессами и сформировать совместную научно-исследовательскую повестку, направленную на продвижение национальных интересов.

Приоритетные партнеры

Перспективные направления научного сотрудничества: страны БРИКС. Доклад РСМД

Проведенный опрос среди экспертов российских аналитических центров позволил выявить страны-партнеры из государств ЕАЭС и глобального Юга, с которыми Россия осуществляет наиболее тесные и частые контакты, а также определить, насколько изменилась динамика сотрудничества за 2022–2023 гг. При отсутствии научных контактов респондентов просили конкретизировать причины и заинтересованность в таком сотрудничестве. Почти пятая часть опрошенных экспертов (18,2%) указала, что со странами глобального Юга у них не реализуются программы сотрудничества. Среди причин такого положения дел отмечалось, что этот регион их не интересует (нередко это касалось экспертов, чьи научные интересы лежали в плоскости регионоведения или теоретических проблем политологии и экономики), нет доступной информации о коллегах из стран глобального Юга, имеется негативный опыт взаимодействия. Последний в том числе касался постсоветского пространства. Проводимый аналогичный опрос среди экспертов-аналитиков из стран глобального Юга показал также, что трудности с взаимодействием или слабые контакты обусловлены в первую очередь недостатком информации. Языковой барьер, по мнению зарубежных экспертов, не препятствие, поскольку рабочим языком для всех уже стал английский. Эксперты из Индии в том числе указали на геополитические факторы — пандемию и российско-украинский конфликт, которые привели к остановке ранее осуществляемых проектов и контактов.

81,8% экспертов ответили, что сотрудничают с коллегами из стран ЕАЭС и глобального Юга. Наиболее интенсивные каналы связи сформировались с Китаем, Индией, Турцией, Вьетнамом и странами ЕАЭС. Менее интенсивные — с Ираном, Индонезией, Малайзией, ОАЭ, Пакистаном, Бразилией и Венесуэлой. Однако санкции внесли свои коррективы: эксперты отметили увеличение интенсивности контактов с Индией и Китаем, что обусловлено разрывом связей с прежними партнерами и готовностью этих государств выстраивать диалог с Россией, не опасаясь санкций. В то же время эксперты отметили снижение сотрудничества с Казахстаном и Вьетнамом по инициативе этих стран. Данный феномен был обусловлен преимущественно политической позицией государств, стремящихся минимизировать санкционные риски. Исследование показало, что казахстанские партнеры заняли осторожную позицию: официально разрыва сотрудничества не было, но между тем ни на личные, ни на официальные запросы стороны не отвечают, мероприятия неоднократно отменялись по инициативе партнеров из Казахстана.

Динамика отношений со странами глобального Юга указывает на то, что образовавшийся вакуум в результате отказа западных партнеров от прежнего формата сотрудничества постепенно заполняется совместным партнерством с дружественными странами: 51,4% опрошенных ответили, что за последние два года доля международных контактов увеличилась, 28,6% — снизилась, 21,0% — не изменилась. Цифры в целом соответствуют приоритетам внешнеполитического курса страны.

Так в каких форматах научная дипломатия, реализуемая аналитическими центрами, преобладает? В первую очередь это проведение совместных научных мероприятий и подготовка научных публикаций. В меньшей степени — участие в конференциях и подготовка стажеров. Академические обмены как важный инструмент научной коммуникации остался в прошлом. Как отметил один из экспертов: «…на данный момент уже не выделяются средства на академические программы. Россия организует мероприятия, в рамках которых приглашает экспертов за свой счет к участию, но своих сотрудников не отправляет за рубеж».

Повестка научной дипломатии

Роман Райнхардт:
Научные дипломаты: кот Леопольд и кот Матроскин

Научная дипломатия предполагает, что стороны продвигают свои национальные интересы посредством совместной деятельности. Проводимый опрос предусматривал выявление перспективных тем сотрудничества (социально-экономическая и политическая повестка научных исследований), совместное исследование которых способно как повлиять на политическую обстановку в мире, так и приблизить стороны к решению общих проблем, стоящих перед мировым сообществом, Россией и странами глобального Юга, в частности.

На вопрос «Какая социально-экономическая и политическая повестка научных исследований требует первоочередного обсуждения в рамках международных взаимодействий научно-экспертного сообщества?» 46% респондентов привели перечень своих научных интересов. Остальные эксперты в целом указывали темы, которые непосредственно не коррелируют с их исследовательской повесткой, но на их взгляд являются приоритетными для мирового научного сообщества. Главной темой стала трансформация мирового порядка. Выбор тематики во многом обусловлен политическим дискурсом и заявлениями российского МИД на данную тему. Поскольку проблема мировой трансформации является основной для стран глобального Юга, мы можем говорить о потенциале сотрудничества российского экспертного сообщества с аналитиками из данных стран в сфере выработки совместных рекомендаций в части реформирования мировой системы управления. Основные акценты в этой теме сводились к вопросам смены мирового порядка, перехода к полицентричности, диалогу цивилизаций.

Среди других тем, которые были названы, — развитие евразийского пространства, влияние научно-технического прогресса. Однократно были названы такие темы, как: информационная безопасность, интеграционные процессы, повестка научных обменов с Китайской академией общественных наук, энергетика, продвижение незападноцентричных подходов в международных отношениях, модели развития национальной экономики в текущих условиях, транспортные коридоры, региональная безопасность, контроль над вооружением, региональные конфликты, трансформация мировой финансовой системы и др. Указанные темы говорят о высокой заинтересованности российского научного сообщества в решении мировых проблем. Данный тематический набор может стать отправной точкой для выстраивания более продуктивного сотрудничества со странами глобального Юга, поскольку указанные темы затрагивают непосредственно сферу интересов данных стран, которые давно продвигают идею перехода к полицентричному миру и смены мирового порядка, а также отстаивают необходимость повышения их собственного веса в решении мировых проблем.

Роль научного сообщества в научной дипломатии

Хотя мы исходим из того, что отдельно взятый эксперт способен стать проводником научной дипломатии, респонденты были единогласны, что научная коммуникация преимущественно осуществляется на уровне организаций, а не индивидов. Эксперты столкнулись с множеством ограничений, одним из которых было финансирование. В то же время указывалось на формальный характер взаимодействия (как экспертов, так и организаций) в первую очередь из-за «отсутствия поддержки исследований и аналитических центров со стороны научных фондов и государственных структур».

Российское экспертное сообщество крайне скептически относится к возможности оказывать реальное воздействие на политический курс, в том числе через выстраивании научной дипломатии. Основные причины следующие:

• специфика принятия управленческих решений в России;
• взаимодействие используется с прикладной целью — «как отдушина, чтобы выплеснуть критическую массу»;

Александр Сергунин:
Арктическая научная дипломатия в условиях геополитического кризиса
• в научное взаимодействие не вовлечены индивиды, способные оказывать влияние на руководство;
• научные сообщества решают, как правило, узкую задачу, а «отсутствие программ академической мобильности, научных стажировок или совместных грантов лишают возможности формировать общее научное пространство».

Только один эксперт отметил позитивный эффект от научного взаимодействия, а именно академические обмены, которые «могут создавать условия для более эффективного продвижения национальных интересов в этих странах». 60% экспертов указали, что испытывают опасения, что их взаимодействие с экспертами из других стран может быть использовано в пропагандистских целях, и в целом все эксперты согласны с тем, что такое возможно.

Последний вопрос «Какие рекомендации дали бы своим коллегам из стран ЕАЭС и глобального Юга?» был трактован скорее как рекомендации российскому экспертному сообществу, среди которых следующие:

• «быть реалистами, трезво оценивать возможности и наш реальный статус сейчас, а не грезить о желаемом»;
• «смотреть на мир позитивно, исходить из принципов объективности в научном взаимодействии»;
• отказаться от доминирования политического компонента во взаимодействии («например, собирая списки иностранцев и прося отчитываться о своих контактах»).

О том, как в будущем может развиваться научная дипломатия России со странами глобального Юга, эксперты рассуждали в контексте предложений, связанных с институциональными преобразованиями. Было предложено формировать горизонтальные отраслевые научно-образовательные сообщества в странах ЕАЭС, создавать новые аналитические центры с совместным участием сторон, а также выстраивать партнерство со странами глобального Юга по формуле «будьте с нами — и останетесь собой». Это и есть «большая идея России», которая открывает перед странами глобального Юга возможности обрести стратегический суверенитет.

Проблемы научного сообщества

Российское экспертное сообщество ограничено в своих ресурсах и возможностях по части выстраивания коммуникаций с зарубежными партнерами. Основные проблемы, на которые указывали эксперты, следующие:

• изменение внешнеполитических условий негативно повлияло на официальные каналы взаимодействия. Научная дипломатия теперь выстраивается преимущественно за счет личных контактов и знакомства. Как отметила академик РАН Юлия Горбунова в интервью: «…человеческие контакты не разрушились, а официальные сопряжены с трудностями».
• дефицит финансовых ресурсов. Это касается как аналитических центров с государственным финансированием, так и частных, которые в условиях санкций испытывают трудности с поиском заказов и грантов. Это влечет за собой низкую заработную плату, невозможность участвовать в международных форумах, прекращение академических обменов, проблемы с изданием научно-исследовательских трудов. Полученные данные коррелируют с действительностью: в 2018 г. на заседании президиума Российской академии наук практически каждый выступавший указал, что у сотрудников академических институтов после 2013 г. исчезла возможность финансировать научные контакты на разных уровнях. В том числе отмечалось, что после реформы прекратились академические обмены.
• российская наука оказалась отрезана от мировых научных баз из-за санкций. На платные подписки не выделяется финансирования, возникли трудности с платежами.
• проблемы с финансированием и невысокий уровень контактов привели к тому, что российские ученые не имеют возможности посещать изучаемые страны, информацию о них получают из российских источников, следствием чего становится неспособность России противостоять влиянию Запада на страны ЕАЭС. Один из примеров — это ситуация с фальсификацией исторических фактов. Когда США уже через месяц после информации о голодоморе в Казахской ССР выпустили книгу [2], России нечем было возразить, нужна была работа в архивах, а для этого требуются финансирование и политическая воля. Следствием становится также утрата профессионализма российского экспертного сообщества в сфере изучения стран постсоветского пространства. Россия пока активно сотрудничает с Республикой Беларусь, но при сохранении текущих темпов и там вероятна утрата позиций в пользу Китая. В Казахстане Россия пока также ведущий партнер, но за последние пять лет влияние Китая выросло в десять раз в сфере научных публикаций [3].
• проблема качества проводимых страной мероприятий. В отношении постсоветского пространства это проявляется в «постколониальной травме», когда взаимодействие с научным сообществом постсоветского пространства осуществляется не столько в интересах России, сколько на базе уступок и формальной отчетности. Высказывалось мнение, что Россия имеет «низкокачественные научные связи в азиатских республиках, так как передовая наука ориентирована на европейцев». Например, даже на профинансированные мероприятия нет возможности выбора приглашенной аудитории. Ученые, которые принимают участие в международном сотрудничестве, не дают обратной связи о мероприятиях, в результате отсутствует работа над ошибками.

Дмитрий Розенталь:
В сотрудничестве с Латинской Америкой необходимо развивать новые направления взаимодействия по линии научной дипломатии, культуры, бизнес-сообществ
• вынужденный «разворот на Восток» ставит проблему поиска новых векторов. Часть исследований была посвящена изучению западных экономик и стран. В связи с этим возникает вопрос: как проводить высокопрофессиональные работы при сокращении доступа к исследуемым объектам? Один из вариантов — это заниматься той же исследовательской повесткой, но уже со странами глобального Юга. В то же время эксперты высказывают свои опасения относительно целесообразности вынужденной смены географического направления сотрудничества, особенно учитывая, что некоторые коллеги сами несвободны в своих научных поисках.

В целом, говоря о научном сотрудничестве по линии аналитических центров, можно констатировать, что по своему потенциалу наиболее влиятельны академические структуры с госфинансированием, но они в силу озвученных выше проблем не способны полностью реализовать свой потенциал. Что касается частных структур, то наиболее эффективную работу способны выстраивать организации с постоянным и стабильным финансированием. Именно они проводят полевые исследования, мероприятия и конференции, в том числе с использованием передовых научных технологий. Потенциал аналитических центров на поле научной дипломатии будет тем выше, чем влиятельнее станут сами структуры в вопросах принятия политических решений и участия в разработке основополагающих документов развития страны.

1. Вавилова Л.И. Потенциал научного сотрудничества российских аналитических центров с Глобальным Югом // Управление наукой и наукометрия. 2024. Т. 19, № 1. С. 140–159.

2. Сара Камерон. Голодная степь: голод, насилие и создание Советского Казахстана. М.: НЛО, 2020, 360 с.

3. Jo J., Adams J., Grant J., Murphy D. Stumbling Bear, Soaring Dragon: Russia, China and the Geopolitics of Global Science // Mossavar-Rahmani Center for Business and Government; Policy Institute at King’s College London. 2022.