Новая энергетическая стратегия ЕС: каким может быть ответ России

18 мая 2022 г. Европейская комиссия (ЕК) опубликовала Внешнюю энергетическую стратегию ЕС (EU External Energy Engagement in a Changing World). Новый документ был анонсирован ЕК задолго до украинских событий и санкционного ответа на них официального Брюсселя. В этой связи ее итоговый текст был значительно переработан с учетом новой ситуации. Были введены новые блоки, ориентированные на помощь энергетическим комплексам государств, больше всего пострадавших от «российской агрессии». Особый упор в обосновании необходимости «зеленого» перехода ЕС и всего мира сделан на повышении энергетической безопасности стран за счет отказа от потребления ископаемых видов топлива. Анонсируются планы ЕС в части укрепления партнерских отношений с другими странами и регионами в вопросах оказания финансовой поддержки, передачи необходимых технологий, а также непосредственного расширения торговых связей в энергетике.

Во внешнюю энергетическую стратегию ЕС вошли текущие приоритеты объединения на международной арене. Несмотря на то, что ориентиры носят политически ангажированный характер, их следует воспринимать в экономическом ключе: пожелания официального Брюсселя воплощаются во вполне конкретные национальные программы и законодательство. Особого внимания заслуживают инициативы, направленные на активизацию экспортного потенциала соседних регионов в части «зеленых» водорода и электроэнергии. Такие проекты требуют предварительного формирования целого кластера генерации на основе ВИЭ для дальнейшего производства продукции на экспорт, а также строительства необходимой инфраструктуры.

Таким образом, потенциальный спрос, формируемый ЕК, рождает реальное предложение со стороны партнеров. Необходимо иметь в виду, что в основном перспективные экспортеры не обладают ни технологиями для запуска производства необходимых ЕС продуктов, ни компетенциями для их разработки. Это предопределяет ключевую роль компаний из более технологически развитых стран в создании требующихся мощностей. При этом европейские компании, безусловно, обладают преимуществом: с одной стороны, при их участии вырабатываются европейские стандарты, по которым должна производиться продукция для экспорта на европейский рынок. С другой стороны, ЕС оказывает влияние на развивающиеся страны, предоставляя финансовую поддержку при условии, что закупаемое оборудование будет создаваться в странах-членах. В этой связи опыт российских компаний в реализации за рубежом проектов добычи и переработки нефти и газа для дальнейшей продажи продукции в третьи страны, включая европейские, в данном случае не может быть полностью применен.

Ключевым фактором нивелирования конкурентных преимуществ европейцев стало бы участие России в формировании новых международных энергоклиматических стандартов за счет диалога с основными игроками и участия российских экспертов в деятельности профильных организаций. Это позволило бы, с одной стороны, «держать руку на пульсе», с другой — частично влиять на протекающие процессы.

В текущей ситуации, когда действия России на основных переговорных площадках по меньшей мере ограничены позицией западных стран, создание конкурентных преимуществ для отечественных деловых кругов возможно путем использования альтернативных методов. В их числе можно отметить:

1. концентрированное политическое и экономическое воздействие на отдельные страны для достижения максимального эффекта;
2. действия на опережение западных компаний с тем, чтобы формируемые в третьих странах производственные мощности в полной мере и на достаточную перспективу отвечали требованиям европейцев, а схема получения от них прибыли не предполагала прямого владения активами российских фирм;
3. переориентацию производства продукции и оборудования на страны, которые участвуют в мировом энергопереходе, но при этом не вводят в отношении России санкции (например, Китай);
4. аккуратное формирование в русле «зеленого» энергоперехода альтернативной повестки, которая могла бы стать привлекательной для тех стран, которые в силу определенных причин не желают присоединяться к новым трендам, либо отстают в их имплементации, для активизации сотрудничества и создания политического «блокирующего меньшинства», которое позволило бы России не выступать в единственном лице на международных площадках.

Особого внимания заслуживает необходимость недопущения технического отставания в неблагоприятной политической среде. Принимая во внимание постепенные изменения в структуре потребления энерготоваров, критически важным представляется направление достаточных финансовых и интеллектуальных ресурсов на опережающее развитие технологий, что позволит не позже других игроков закрепиться на новых рынках.

18 мая 2022 г. Европейская комиссия (ЕК) опубликовала Внешнюю энергетическую стратегию ЕС (EU External Energy Engagement in a Changing World). Новый документ был анонсирован ЕК задолго до украинских событий и санкционного ответа на них официального Брюсселя. В этой связи ее итоговый текст был значительно переработан с учетом новой ситуации. Были введены новые блоки, ориентированные на помощь энергетическим комплексам государств, больше всего пострадавших от «российской агрессии». Особый упор в обосновании необходимости «зеленого» перехода ЕС и всего мира сделан на повышении энергетической безопасности стран за счет отказа от потребления ископаемых видов топлива. Анонсируются планы ЕС в части укрепления партнерских отношений с другими странами и регионами в вопросах оказания финансовой поддержки, передачи необходимых технологий, а также непосредственного расширения торговых связей в энергетике.

Диверсификация газовых поставок

Николай Кавешников:
Антироссийская политика Европейского союза как реакция на украинский кризис

В ближайшие годы ЕС намерен увеличить импорт газа из альтернативных источников. В количественном выражении ЕК будет способствовать наращиванию закупок СПГ на дополнительный объем, равный 50 млрд куб. м продукта в газообразном состоянии, а трубопроводного газа — на дополнительные 10 млрд куб. м. Такие расчеты ведутся Брюсселем исключительно для оценки потенциала замещения текущих российских поставок. В этих целях в апреле 2022 г. была создана «Платформа энергозакупок ЕС», направленная на улучшение позиций отдельных стран ЕС за счет использования общего экономического веса объединения при проведении переговоров с экспортерами. Предполагается, что к платформе могут присоединиться страны Западных Балкан и «ассоциированное трио» — Грузия, Молдавия и Украина.

Начиная с осени 2021 г. ЕК добивается от основных экспортеров СПГ и трубопроводного газа наращивания поставок. Эти усилия уже привели к рекордным отгрузкам в период за январь – апрель 2022 г. в объеме, идентичном 42 млрд куб. м газа. В марте 2022 г. Брюсселю удалось договориться с США о дополнительных поставках СПГ и Канадой о запуске профильной рабочей группы. Теперь в Брюсселе рассчитывают укрепить успех, оформив в ближайшем будущем трехстороннее соглашение о поставках газа с Египтом и Израилем. Отдельный расчет ЕК делается на то, что Южная Корея и Япония, которые ранее перенаправили ряд СПГ-танкеров в ЕС, в дальнейшем окажутся готовы при необходимости вновь поддержать европейцев. В стратегии отмечено, что Катар согласился способствовать реализации своповых сделок по торговле газом для европейских и азиатских компаний.

Дополнительные объемы трубопроводного газа уже выдает на рынок ЕС Норвегия. В Брюсселе рассчитывают увеличить закупки из Азербайджана и Алжира, в связи с чем ЕС планирует возобновить энергетический диалог с первым и активизировать сотрудничество со вторым, принимая во внимание стратегическую важность «Южного газового коридора» и необходимость повышения пропускной способности Трансадриатического газопровода (TAP) для его развития. При этом следует учитывать, что последний был исключен из действующего списка «проектов общего интереса» в энергетике (ПОИ) ЕС в рамках Регламента о Трансъевропейской энергетической сети (TEN-E), что позволило бы оказывать ему поддержку на уровне объединения. Это связано с тем, что пятый список ПОИ был представлен ЕК в ноябре 2021 г., до событий на Украине и возникновения необходимости экстренного поиска альтернативных источников поставок газа.

Как надеются в Брюсселе, страны Африки южнее Сахары, в частности, Ангола, Нигерия (которая обеспечила 15% импорта газа в ЕС в 2021 г.), а также Сенегал, в состоянии нарастить поставки СПГ в Европу в приемлемые сроки. Полная и эффективная реализация Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) могла бы включить в список поставщиков газа в Европу и Иран.

Отдельное внимание в ЕК намерены уделять популяризации на международной арене темы борьбы с утечками метана и противодействия техническому стравливанию и факельному сжиганию природного газа. Такой подход, по расчетам Брюсселя, позволит направить на мировой рынок дополнительные 46 млрд куб. м товара в год и организовать его поставки в ЕС. Для этого европейцы готовы предоставить партнерам техническую помощь в реализации улавливания метановых утечек и организовать схему работы «вы собираете — мы покупаем» с задействованием возможностей международных финансовых организаций.

Дефицит нефти и нефтепродуктов

Перспективы энергетического сотрудничества России в новых условиях. Городской завтрак РСМД

Для борьбы с мировым дефицитом нефти и нефтепродуктов, который в Брюсселе продолжают считать следствием исключительно российской специальной военной операции на Украине, в рамках стратегии конкретных мер не предложено. В ЕК намерены и далее проводить переговоры с иностранными партнерами в надежде вывести на рынок достаточные объемы. Расчет в том числе на официальное возвращение на мировой рынок Ирана (который и сейчас задействует определенные механизмы для продажи своей продукции в обход санкционного режима), а также взаимодействие ЕС со странами Персидского залива.

Дополнительные поставки угля

В условиях эмбарго в отношении российского угля, введенного «пятым пакетом» антироссийских санкций, в ЕС рассчитывают в краткосрочной перспективе погасить дефицит за счет альтернативных поставок от 44 до 56 млн тонн в год. Большинство стран объединения декларируют отказ от этого энергоносителя до 2030 г., что позволит со временем сократить в нем потребность. В Брюсселе рассчитывают на то, что ценового кризиса на угольном рынке не случится: с введением ограничений на закупку российского угля этот товар подорожал в ЕС приблизительно на 15% (или до 325 евро за тонну), но в конце апреля цены вернулись на уровень до введения эмбарго (при этом в ЕК не учитывают, что часть отечественных поставок продолжится до августа 2022 г.).

Развитие рынка водорода

Рассчитывая к 2030 г. выйти на импорт 10 млн тонн водорода в год (ранее такая цель была зафиксирована в Водородной стратегии ЕС от июня 2020 г. в дополнение к производству такого же объема продукта внутри ЕС), ЕК будет стремиться к заключению профильных торговых и инвестиционных соглашений с внешними игроками. Предполагается создать три основных «коридора» для импорта этого вида топлива: регионы Северного моря и Южного Средиземноморья, а также Украина. Кроме того, Брюссель рассчитывает до конца 2022 г. подписать «Меморандум о сотрудничестве в сфере водорода» с Токио.

В данном контексте в ЕК приводят данные Международного агентства по возобновляемым источникам энергии IRENA о технической возможности регионов мира производить «зеленый» водород по цене ниже 1,5 долл. США за кг (уровень, необходимый для ценовой конкуренции с природным газом) к 2050 г. Исходя из аналитики IRENA, в Европе будет возможно вырабатывать объем продукции энергетической ценностью в 88 эксаджоулей в год (порядка 280 тыс. ГВт·ч), что примерно в 23 раза меньше, чем в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, по потенциалу находящемся на втором месте в мире после Африки южнее Сахары.

Елена Алексеенкова:
В поисках альтернативы: эпоха новой энергетической дипломатии Италии

В этой связи ЕК занята формированием «Средиземноморского партнерства по зеленому водороду», первым звеном которого станет «Партнерство ЕС и Египта по водороду». Также в Северной Африке Брюссель уже осуществляет плотное взаимодействие с Марокко. В качестве потенциальных поставщиков «зеленого» водорода в странах Африки южнее Сахары указаны Намибия и ЮАР, уже развивающие производство этого продукта.

С Украиной продолжается проработка Стратегического партнерства по возобновляемым газам, включая водород и биометан. Планируется его расширение, как только позволят обстоятельства.

В целях развития системы внешних интерконнекторов для передачи газов и электроэнергии Брюссель намерен задействовать параграфы обновленного регламента TEN-E, предоставляющие возможность при определенных условиях придавать таким инициативам статус «проектов взаимного интереса», позволяющий оказывать им содействие на наднациональном уровне.

Дополнительно ЕС намерен возглавить проработку международных стандартов и методов сертификации для находящегося в процессе становления мирового водородного рынка на основе собственной правовой базы, изучается возможность формирования «Глобального европейского водородного фонда» (Global European Hydrogen Facility).

Как нивелировать конкурентные преимущества европейцев

Во внешнюю энергетическую стратегию ЕС вошли текущие приоритеты объединения на международной арене. Несмотря на то, что ориентиры носят политически ангажированный характер, их следует воспринимать в экономическом ключе: пожелания официального Брюсселя воплощаются во вполне конкретные национальные программы и законодательство. Особого внимания заслуживают инициативы, направленные на активизацию экспортного потенциала соседних регионов в части «зеленых» водорода и электроэнергии. Такие проекты требуют предварительного формирования целого кластера генерации на основе ВИЭ для дальнейшего производства продукции на экспорт, а также строительства необходимой инфраструктуры.

Кристина Денисенко:
Политика энергетического перехода: Германия в поисках альтернативы

Таким образом, потенциальный спрос, формируемый ЕК, рождает реальное предложение со стороны партнеров. Необходимо иметь в виду, что в основном перспективные экспортеры не обладают ни технологиями для запуска производства необходимых ЕС продуктов, ни компетенциями для их разработки. Это предопределяет ключевую роль компаний из более технологически развитых стран в создании требующихся мощностей. При этом европейские компании, безусловно, обладают преимуществом: с одной стороны, при их участии вырабатываются европейские стандарты, по которым должна производиться продукция для экспорта на европейский рынок. С другой стороны, ЕС оказывает влияние на развивающиеся страны, предоставляя финансовую поддержку при условии, что закупаемое оборудование будет создаваться в странах-членах. В этой связи опыт российских компаний в реализации за рубежом проектов добычи и переработки нефти и газа для дальнейшей продажи продукции в третьи страны, включая европейские, в данном случае не может быть полностью применен.

Ключевым фактором нивелирования конкурентных преимуществ европейцев стало бы участие России в формировании новых международных энергоклиматических стандартов за счет диалога с основными игроками и участия российских экспертов в деятельности профильных организаций. Это позволило бы, с одной стороны, «держать руку на пульсе», с другой — частично влиять на протекающие процессы.

В текущей ситуации, когда действия России на основных переговорных площадках по меньшей мере ограничены позицией западных стран, создание конкурентных преимуществ для отечественных деловых кругов возможно путем использования альтернативных методов. В их числе можно отметить:

1. концентрированное политическое и экономическое воздействие на отдельные страны для достижения максимального эффекта;
2. действия на опережение западных компаний с тем, чтобы формируемые в третьих странах производственные мощности в полной мере и на достаточную перспективу отвечали требованиям европейцев, а схема получения от них прибыли не предполагала прямого владения активами российских фирм;
3. переориентацию производства продукции и оборудования на страны, которые участвуют в мировом энергопереходе, но при этом не вводят в отношении России санкции (например, Китай);
4. аккуратное формирование в русле «зеленого» энергоперехода альтернативной повестки, которая могла бы стать привлекательной для тех стран, которые в силу определенных причин не желают присоединяться к новым трендам, либо отстают в их имплементации, для активизации сотрудничества и создания политического «блокирующего меньшинства», которое позволило бы России не выступать в единственном лице на международных площадках.

Особого внимания заслуживает необходимость недопущения технического отставания в неблагоприятной политической среде. Принимая во внимание постепенные изменения в структуре потребления энерготоваров, критически важным представляется направление достаточных финансовых и интеллектуальных ресурсов на опережающее развитие технологий, что позволит не позже других игроков закрепиться на новых рынках.