Новый премьер в Японии: закономерности японской политики и «азиатское НАТО»

27 сентября 2024 г. председателем правящей в Японии Либерально-демократической партии (ЛДП) стал Сигэру Исиба, один из влиятельных партийных деятелей, ранее уже неоднократно занимавший посты в кабинете министров. 1 октября он официально стал главой японского правительства, причем ранее он уже четыре раза безуспешно пытался добиться этой цели. Интерес к новому японскому лидеру подогревается его обещаниями стремиться к созданию «азиатского НАТО» и значительно усилить роль Токио в рамках японо-американского союза. Чтобы ответить на вопрос, реально ли это, следует обратить внимание на устройство японской внутренней политики.

Японский премьер-министр — фигура хотя и значимая, но далеко не обладающая такими же рычагами влияния, которые есть, к примеру, у президента США. Причин тому несколько: начиная с того, что японское общество в целом довольно консервативно, стремится к консенсусу, а потому редко порождает сильных лидеров, и вплоть до факторов институционального характера, связанных с организацией правящей партии. ЛДП исторически представляет собой не монолитную структуру, а скорее конгломерат фракций. Причем сами фракции по сути являются патрон-клиентскими сетями тех или иных влиятельных партийных деятелей, а идеологические различия между ними сугубо второстепенны. И хотя новый премьер дистанцируется от партийных элит, а его победа на выборах главы ЛДП во многом была неожиданной, тем не менее он является политиком, глубоко укорененным в структуре партии и вряд ли способным радикально ее поменять.

Даже то, что премьером стал подобный «нонконформист», вполне укладывается в закономерности японской политики. Дело в том, что именно в относительно легкой смене премьеров и заключается один из секретов политического долголетия ЛДП, правящей Японией с середины 1950-х гг. до наших дней лишь с двумя небольшими перерывами — в 1993–1994 и 2009–2012 гг. Уходящий глава партии и премьер как бы уносит с собой накопившийся в глазах избирателей негатив, а новое «лицо» дарит надежду на лучшее и помогает ЛДП вернуть доверие японцев. Как правило, этого нового «кредита доверия» хватает на некоторое время. ЛДП может воспользоваться этим, чтобы провести новые выборы в нижнюю палату парламента и обновить свой мандат. Исиба, к слову, уже объявил, что 27 октября будут проведены досрочные выборы в нижнюю палату парламента. Однако со временем проблемы и скандалы накапливаются снова, и цикл повторяется. Именно этим обусловлено то, что правительства в Японии оказываются удивительно короткоживущими. Серьезных оснований думать, что на этот раз дело будет обстоять как-то иначе, нет.

Поэтому подобные громкие, но не очень конкретные заявления — тоже часть привычного стиля японской политики. Новый лидер, как правило, выдвигает броские и легко запоминающиеся лозунги, которые должны обозначить повестку его премьерского срока. Ф. Кисида, к примеру, говорил о строительстве «нового капитализма», а С. Абэ провозгласил программу экономических реформ под лозунгом «абэномики», которая в итоге стала чем-то вроде «зонтичного бренда», объединяющего чуть ли не все экономические меры, предпринимаемые правительством. Собственно говоря, чем-то подобным, имеющим отношение скорее к области политического пиара, нежели четких внешнеполитических приоритетов, можно считать и слова об «азиатском НАТО».

То, что это именно политическая риторика, подтверждается сразу несколькими аргументами. Индия, ключевой партнер Японии по «Четырехстороннему диалогу по безопасности» (Quad), практически сразу же заявила о своем неприятии этой идеи. Что еще важнее, это предложение отвергли и в Вашингтоне. Наконец, эту идею своего начальника попытались отодвинуть на второй план даже сами члены только что сформированного кабинета: министр иностранных дел Такэси Ивая и министр обороны Гэн Накатани.

То, что не только иностранные партнеры, но и собственные подчиненные фактически «одернули» нового японского премьера, — это, по всей видимости, не столько признак того, что таких планов нет в принципе. Скорее, это результат здравой оценки того, что подобные шаги не укрепят безопасность Японии, а, наоборот, сделают эту страну мишенью — к примеру, в случае, если США и их партнеры доведут ситуацию до того, что напряженность на Корейском полуострове или в Тайваньском проливе перейдет в фазу горячего конфликта. Хотя уже то, что такие слова прозвучали, говорит о наличии в Японии достаточного количества избирателей, готовых поддержать такие шаги.

Я буду вечно возвращаться к той же самой жизни, в
большом и малом, чтобы снова учить о
вечном возвращении всех вещей.

Ф. Ницше, «Так говорил Заратустра»

В Японии новый премьер-министр: 27 сентября 2024 г. председателем правящей Либерально-демократической партии (ЛДП) стал Сигэру Исиба, один из влиятельных партийных деятелей, ранее уже неоднократно занимавший посты в кабинете министров. 1 октября он официально стал главой японского правительства, причем ранее он уже четыре раза безуспешно пытался добиться этой цели. Интерес к новому японскому лидеру подогревается его обещаниями стремиться к созданию «азиатского НАТО» и значительно усилить роль Токио в рамках японо-американского союза. Естественно, это и является наиболее важным вопросом для России сейчас: можно ли в самом деле ожидать коренной трансформации японской военной политики и насколько серьезно следует воспринимать его намерение создать «азиатское НАТО»? Попробуем ответить на эти вопросы.

Олег Парамонов, Дарья Еременко:
Больше не наблюдатель? Япония наращивает поставки военной продукции в регионе

Начать следует с рассмотрения «пружин» японской внутренней политики. Японский премьер-министр — фигура хотя и значимая, но далеко не обладающая такими же рычагами влияния, которые есть, к примеру, у президента США. Причин тому несколько: начиная с того, что японское общество в целом довольно консервативно, стремится к консенсусу, а потому редко порождает сильных лидеров, и вплоть до факторов институционального характера, связанных с организацией правящей партии. Дело в том, что правящая ЛДП исторически представляет собой не монолитную структуру, а скорее конгломерат фракций. Причем сами фракции по сути являются патрон-клиентскими сетями тех или иных влиятельных партийных деятелей, а идеологические различия между ними сугубо второстепенны. Партийные лидеры многократно обещали избавиться от фракционной системы, ведущей к тому, что ключевые решения принимаются не в ходе открытой дискуссии, а в результате закулисных договоренностей между партийными боссами. В последний раз попытка сделать это была предпринята в начале 2024 г., когда в результате большого коррупционного скандала о самороспуске объявили три из пяти крупных партийных фракций. Впрочем, раньше попытки роспуска фракций неизменно заканчивались тем, что фракционная система возрождалась и продолжала оставаться тем каркасом, на котором все держится.

И хотя новый премьер дистанцируется от партийных элит, а его победа на выборах главы ЛДП во многом была неожиданной, тем не менее он является политиком, глубоко укорененным в структуре партии и вряд ли способным радикально ее поменять. Да, комментаторы подчеркивают его непростые отношения с другими партийными бонзами. Так, в 1990-х гг., когда японская партийная система переживала период турбулентности, а ЛДП даже на некоторое время, с 1993 по 1994 гг., оказалась в оппозиции, Исиба выходил из ЛДП и состоял в «Партии обновления Японии» и «Партии новых рубежей», хотя позже и вернулся обратно. Но, если посмотреть на политическую биографию Исибы (к слову сказать, как и многие другие его коллеги, происходящего из семьи политиков), то можно согласиться с одним из комментаторов, который назвал статью, посвященную новому премьеру: «Следующий премьер-министр Японии немного нонконформист», с обязательным акцентом на слово «немного».

Причем даже то, что премьером стал подобный «нонконформист», вполне укладывается в закономерности японской политики. Дело в том, что именно в относительно легкой смене премьеров и заключается один из секретов политического долголетия ЛДП, правящей Японией с середины 1950-х гг. до наших дней лишь с двумя небольшими перерывами — в 1993–1994 и 2009–2012 гг. Уходящий глава партии и премьер как бы уносит с собой накопившийся в глазах избирателей негатив, а новое «лицо» дарит надежду на лучшее и помогает ЛДП вернуть доверие японцев. Дополнительный плюс — если новый лидер партии имеет репутацию политика, далекого от неприглядных внутрипартийных дел. Так, например, было в 1970-х гг., когда замешанного в коррупционных скандалах Какуэя Танаку в 1974 г. сменил у власти Такэо Мики, за свою честность прозванный «Чистым Мики». Как правило, этого нового «кредита доверия» хватает на некоторое время. ЛДП может воспользоваться этим, чтобы провести новые выборы в нижнюю палату парламента и обновить свой мандат. Со временем проблемы и скандалы накапливаются снова, и цикл повторяется. Именно этим обусловлено то, что правительства в Японии оказываются удивительно короткоживущими: за шесть с половиной десятилетий пребывания ЛДП у власти на посту премьера сменилось 26 человек, то есть в среднем каждый премьер находился у власти лишь около двух с половиной лет.

Серьезных оснований думать, что на этот раз дело будет обстоять как-то иначе, нет. Цель обновления «кредита доверия» среди избирателей отчасти достигнута: согласно опросу газеты «Ёмиури», рейтинг одобрения нового кабинета по состоянию на 3 октября 2024 г. составил 51% — не слишком много, но все же лучше, чем у кабинета его предшественника Ф. Кисиды, рейтинг которого в сентябре 2024 г. равнялся лишь 25%. «Негативный рейтинг», то есть процент тех, кто не поддерживает правительство, был равен 32% для кабинета Исибы по состоянию на 3 октября и целых 63% для кабинета Кисиды в середине сентября. Исиба уже объявил, что 27 октября будут проведены досрочные выборы в нижнюю палату парламента. При этом, учитывая разобщенность оппозиции, серьезной угрозы для власти ЛДП они не представляют, так что, скорее всего, в целом правящей партии удастся удержать свои позиции.

Ольга Добринская:
Япония и Индия: прагматичная дружба

На этом моменте читатель вправе остановиться и спросить: внутренняя кухня японской политики — это, конечно, интересно, но какое это имеет отношение к сенсационным заявлениям новоиспеченного премьера об «азиатском НАТО»? Ответ на это таков: подобные громкие, но не очень конкретные заявления — тоже часть привычного стиля японской политики. Новый лидер, как правило, выдвигает броские и легко запоминающиеся лозунги, которые должны обозначить повестку его премьерского срока. Ф. Кисида, к примеру, говорил о строительстве «нового капитализма». С. Абэ провозгласил программу экономических реформ под лозунгом «абэномики». Другое дело, что четкость этих лозунгов далеко не всегда переходит в четкость конкретных шагов для воплощения их в жизнь. Курс на «новый капитализм» не принес каких-либо значимых результатов. И даже «абэномика», хотя и породила определенные позитивные изменения, в итоге стала чем-то вроде «зонтичного бренда», объединяющего чуть ли не все экономические меры, которые предпринимало правительство С. Абэ. Собственно говоря, чем-то подобным, имеющим отношение скорее к области политического пиара, нежели четких внешнеполитических приоритетов, можно считать и слова об «азиатском НАТО».

То, что это именно политическая риторика, подтверждается сразу несколькими аргументами. Индия, ключевой партнер Японии по «Четырехстороннему диалогу по безопасности» (Quad), практически сразу же заявила о своем неприятии этой идеи. Что еще важнее, это предложение отвергли и в Вашингтоне. Наконец, эту идею своего начальника попытались отодвинуть на второй план даже сами члены только что сформированного кабинета. Министр иностранных дел в правительстве Исиба, Такэси Ивая, уже успел заявить, что «это идея для будущего», и отметил, что на данный момент создание в Азии альянса, подобного НАТО, проблематично, а министр обороны Гэн Накатани сообщил, что премьер не давал поручений работать над достижением этой цели.

Таким образом, создание блока, который подразумевал бы жесткие обязательства по взаимной обороне, подобные тем, что прописаны в Статье 5 Устава НАТО, и который включал бы в себя целый ряд проамериканских стран Азиатско-Тихоокеанского региона, то есть, помимо самих США, Японию, Южную Корею, возможно, Австралию, Филиппины и другие близкие к ним государства, — сценарий нереалистичный, во всяком случае, в обозримой перспективе.

На это, впрочем, можно резонно возразить, что многостороннее сотрудничество между сателлитами США уже развивается, и Япония принимает в нем участие. Так, в начале 2024 г. было объявлено о возможности присоединения Японии ко «второму столпу» блока AUKUS. Япония работает над укреплением военных связей c Южной Кореей в трехстороннем формате с участием США, а также над укреплением сотрудничества с НАТО. Какова вероятность, что количество перейдет в качество, и разрозненные, не всегда согласованные и не подразумевающие жестких взаимных обязательств форматы многостороннего военного сотрудничества превратятся в некое подобие НАТО, а Япония окажется активным участником этого процесса?

Варвара Яшина:
Стратегия США в Индо-Тихоокеанском регионе: формат QUAD и его трансформация

Как и всегда в политике, не следует исключать никаких опций, но важно понимать, какие факторы могут сделать их более или менее вероятными. И здесь принципиально важным оказывается тот факт, на который, по всей видимости, новый японский премьер, заговоривший об «азиатском НАТО», не обратил внимания: Япония, США и их сателлиты не существуют в вакууме. Создание даже таких «рыхлых» форматов сотрудничества, как Quad или AUKUS, вызвало резко негативную реакцию в Пекине и Москве. Несложно представить, какова будет реакция Китая и России на формирование азиатского аналога НАТО, особенно учитывая, что именно расширение Североатлантического альянса на восток стало одной из основных причин той трагедии, которая ныне разворачивается в Восточной Европе. А ведь для тех поколений японцев, которые сами пережили ужасы Второй мировой войны, американских ковровых бомбардировок, ядерных ударов по Хиросиме и Нагасаки или которые знали о них из рассказов родителей, именно недопущение втягивания Японии в новую войну было главной мотивацией ставшего почти что государственной идеологией пацифизма, пускай даже ценой этого пацифизма и был статус Японии как «политического карлика» на международной арене. Причем если в середине XX в., когда, к примеру, сотни тысяч японцев протестовали против ратификации японо-американского союзного договора 1960 г., и маячил призрак ядерной войны, то в XXI в. уровень военных технологий таков, что нанести крайне ощутимый урон противнику можно и высокоточным конвенциональным оружием, без перехода грани тотального военного конфликта.

Таким образом, то, что не только иностранные партнеры, но и собственные подчиненные фактически «одернули» нового японского премьера, заговорившего было об «азиатском НАТО», — это, по всей видимости, не столько признак того, что таких планов нет в принципе. Скорее, это результат здравой оценки того, что подобные шаги не укрепят безопасность Японии, а, наоборот, сделают эту страну мишенью — к примеру, в случае, если США и их партнеры доведут ситуацию до того, что напряженность на Корейском полуострове или в Тайваньском проливе перейдет в фазу горячего конфликта. Хотя уже то, что такие слова прозвучали, говорит о наличии в Японии достаточного количества избирателей, готовых поддержать такие шаги, и именно ради завоевания их симпатий об этом и говорил Сигэру Исиба. Будет ли официальный Токио идти по этому пути и дальше, или в Японии все же возобладает мнение тех, кто осознает риски неограниченного вовлечения в управляемые из Вашингтона военные блоки, покажет время.