Отказ США от ТТП: значение для Японии

Для правительства Японии принятое Соединенными Штатами решение о выходе из Транстихоокеанского соглашения стало болезненным ударом. Теперь перед японским правительством встает вопрос об алгоритме дальнейших действий. Уже 10 февраля Дональд Трамп и Синдзо Абэ проведут встречу в Вашингтоне. На повестке дня — двустороннее соглашение Японии с США о свободной торговле и режиме взаимных инвестиций. Представляется, что ставки для Японии в этих переговорах будут чрезвычайно высоки.

Для правительства Японии принятое Соединенными Штатами решение о выходе из Транстихоокеанского соглашения стало болезненным ударом. Теперь перед японским правительством встает вопрос об алгоритме дальнейших действий. Уже 10 февраля Дональд Трамп и Синдзо Абэ проведут встречу в Вашингтоне. На повестке дня — двустороннее соглашение Японии с США о свободной торговле и режиме взаимных инвестиций. Представляется, что ставки для Японии в этих переговорах будут чрезвычайно высоки.

Одним из следствий смены президентской администрации в США стал отказ этой страны от ратификации соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП). Несмотря на надежды, что Д. Трамп все-таки не решится объявить бессмысленной почти десятилетнюю работу делегаций двенадцати стран над условиями и содержанием этого сложнейшего пакетного соглашения, которое, по мнению предшествующей администрации, должно было стать одним из оснований нового либерального международного экономического порядка, Соединенные Штаты официально вышли из процесса. Скорее всего, в ближайшие годы США не только не пересмотрят свою позицию по вопросу о ратификации уже подписанного двенадцатью странами соглашения, но и не будут участвовать ни в каких других многосторонних усилиях по координации национальных торговых и инвестиционных режимов.

Для правительства Японии принятое Соединенными Штатами решение стало болезненным ударом. Во-первых, японский премьер С. Абэ считал присоединение к переговорам по этому соглашению и доведение их до успешного конца одним из своих крупнейших личных политических достижений. Не секрет, что в японском истеблишменте было серьезное сопротивление идее присоединения к соглашению — как по соображениям политической рациональности, так и по идеологическим мотивам. Противники указывали, с одной стороны, на уязвимость японского сельского хозяйства в условиях неизбежного отказа от большей части мер тарифной и нетарифной защиты внутреннего рынка. С другой — принципиально возражали против отказа от суверенного права в одностороннем порядке менять режим таможенного регулирования, санитарные и иные стандарты и нормы, условия работы иностранных инвесторов, порядок организации государственных закупок и проч. Для того чтобы добиться согласия на присоединение Японии к переговорам и ратификации парламентом их результата [1], С. Абэ пришлось потратить изрядную часть своего политического капитала. И вот теперь оказывается, что он не в состоянии контролировать события, в результате которых все усилия, споры и жертвы оказываются напрасными.

Екатерина Арапова:
Китай в АТР: трансформация
интеграционной повестки

Во-вторых, тем самым японский премьер лишается удобного рычага для продавливания некоторых решений, прежде всего связанных с изменениями в режиме регулирования экономической деятельности внутри страны, которые наталкиваются на политическое и бюрократическое сопротивление. Теперь при принятии соответствующих решений он не сможет ссылаться на международные обязательства Японии и угрозу судебных исков со стороны иностранных партнеров.

В-третьих, в результате радикального решения Д. Трампа в выигрыше оказывается Китай, с которыми у нынешнего японского правительства сложились очень непростые отношения. Предшествующие американские администрации считали Китай слишком амбициозной и одновременно политически чужеродной силой, чтобы позволить ему играть ключевую роль в выработке общих правил ведения бизнеса. Соответственно, они намеренно оставили его за бортом переговоров об условиях взаимного открытия рынков на пространстве огромного региона. Если США теперь самоустраняются из процесса создания многосторонних платформ для либерализации международной торговли и инвестиций, то любые альтернативные усилия не смогут оставить Китай в стороне от этого процесса, и с его мнением придется считаться. Собственно, именно поэтому КНР называют главным политическим бенефициаром решения Д. Трампа о выходе из ТТП, который тем самым помог «снова сделать Китай великим». Для Японии это плохая новость.

Наконец, есть еще и очевидный, хотя и количественно трудноопределимый экономический ущерб. Для японских промышленных, да и финансовых корпораций именно американский рынок является приоритетным в силу его объема (все-таки первая экономика мира, четверть мирового ВВП), и относительно свободный доступ на этот рынок был тем призом, который японские компании получали в случае вступления в силу соглашения о ТТП. Закрытие этого проекта означает как минимум необходимость новых переговоров — теперь уже, скорее всего, на двусторонней основе. И совсем не факт, что в новых условиях японскому правительству удастся сохранить достигнутый в многостороннем формате баланс между сделанными уступками и полученными преимуществами. Тем более что баланс торговых потоков между двумя странами складывается в пользу Японии, и эта тема послужит дополнительным поводом для торга и давления с американской стороны.

Иван Курилла:
Сто дней Дональда Трампа: черновой
набросок

Теперь, когда концепция ТТП если и не похоронена окончательно, то во всяком случае отложена на весьма длительный срок, перед японским правительством встает вопрос об алгоритме дальнейших действий. Первое, что в этих условиях оказывается на повестке дня, — это двустороннее соглашение с Соединенными Штатами о свободной торговле и режиме взаимных инвестиций. Эта идея уже прозвучала из уст президента Д. Трампа и встретила согласие премьера С. Абэ. Скорее всего, решение о начале переговоров будет обнародовано после первой официальной встречи двух лидеров, запланированной на 10 февраля в Вашингтоне. Своего рода пропагандистской подготовкой к началу торга служат участившиеся заявления японских представителей о том, что японские компании вносят весомый вклад в создание рабочих мест в США, и звучащие со стороны США напоминания о несбалансированности взаимной торговли. На этом фоне очевидно, что будущие переговоры будут как минимум трудными и, скорее всего, долгими.

Ставки для Японии в этих переговорах будут чрезвычайно высоки. Если администрация займет жесткую позицию, увязав беспрепятственный доступ японских компаний на американский рынок (в том числе через дочерние компании и производства в странах-партнерах США по активно критикуемому Д. Трампом соглашению НАФТА) с открытием японского рынка сельхозпродукции, то и бизнес, и правительство в Японии окажутся в крайне некомфортной ситуации. Учитывая, что свобода действий на территории США — фактически необходимое условие долгожданного возобновления экономического роста в Японии, правительству, скорее всего, придется заплатить немалую политическую цену за то, чтобы предотвратить ухудшение условий работы японских компаний в Америке.

Одновременно японское правительство не сможет уйти от ответа на вопрос о том, какую позицию оно займет в отношении дальнейшей судьбы идеи многостороннего соглашения о либерализации международной торговли и инвестиций в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Здесь нет дефицита в вариантах возможных ответов на принятое США решение.

Илья Кравченко:
Непростое начало президентства
Дональда Трампа

Наиболее простой и, представляется, наиболее вероятный курс — сосредоточиться на переговорах с США по выработке текста двустороннего экономического соглашения и, возможно, подключиться к ожидаемым переговорам о внесении изменений в договор НАФТА. Последнее прежде обсуждалось как один из вариантов, но с подключением Японии к переговорам о ТТП потеряло актуальность. Сегодня эта идея может вновь стать предметом серьезного рассмотрения.

Другой вариант — предложение, активно продвигаемое австралийским премьером Малкольмом Тернбуллом: попытаться найти вариант реализации уже достигнутых в рамках переговоров по ТТП договоренностей в ином варианте соглашения с иным составом участников — уже без США. Теоретически это, конечно, возможно, и даже было бы выигрышно с имиджевой точки зрения. Однако на практике это крайне маловероятно, поскольку практическая польза такого рода новой платформы — без США и Китая, который не проявляет интереса к достигнутым без него договоренностям, — выглядит достаточно сомнительной. К тому же репутация и влияние внутри японского политического класса, что для С. Абэ гораздо важнее, чем абстрактный международный авторитет, в большей степени завязана на защиту «национальных интересов», чем на имидж поборника идей свободы торговли и глобализации.

И третий вариант — перенос внимания на уже существующие альтернативы ТТП. В первую очередь это инициированная АСЕАН и активно поддержанная Китаем платформа в виде Регионального всестороннего экономического партнерства (РВЭП) в составе АСЕАН и тех стран, с которыми АСЕАН имеет соглашения о свободной торговле, то есть Японии, КНР, Южной Кореи, Австралии, Новой Зеландии и Индии. Об этом варианте с энтузиазмом рассуждают заинтересованные эксперты, однако с таким составом участников и с соблюдением принципов консенсуса максимум, на который можно реально рассчитывать, — это объединение в более или менее единое целое уже существующих соглашений. Рассчитывать на ту степень наднационального регулирования широкого круга связанных с транснациональной деятельностью вопросов, которую обеспечивал проект ТТП, было бы нереально. Впрочем, позиция, которую продемонстрирует Япония во время очередного раунда переговоров по РВЭП, который должен состояться под ее руководством с 27 февраля по 3 марта в Кобэ, будет своего рода индикатором, насколько серьезно Токио воспринимает этот проект и готово ли японское правительство пытаться превратить его в нечто большее, чем он представляет собой сегодня.

1. В декабре 2016 г. – январе 2017 г., то есть уже после избрания Д. Трампом президентом США, правительство провело через обе палаты японского парламента законопроект о ратификации подписанного в начале 2016 г. соглашения о ТТП, несмотря на то, что шансы вступления его в силу уже оценивались как практически нулевые.