Отличник евроинтеграции

25 апреля президент Франции Эммануэль Макрон выступил в Сорбоннском университете с новой программной речью о приоритетах развития Европейского союза. Место было выбрано не случайно: в тех же декорациях он почти семь лет назад обращался с аналогичным посланием, заложившим основу всей его дальнейшей политики на европейском направлении. Как и ее предшественница, «Сорбонна-2» содержала массу предложений по реформированию ЕС во многих сферах ради главной цели — обеспечить стратегическую автономию, без которой, по нынешней оценке французского лидера, «Европа может умереть». Президент Франции вновь показал себя в хорошо известном жанре убежденного европеиста, считающего, что именно его страна вправе определять внутреннюю динамику Евросоюза. И если по большей части речь была составлена из предложений развивать и укреплять уже запущенные ранее инициативы, то в некоторых деталях оказались видны попытки пойти дальше. В частности, это коснулось военно-политической сферы, где Елисейский дворец обозначил готовность в перспективе взять на себя функции едва ли не главного гаранта безопасности всего ЕС.

Глава государства наметил несколько содержательных осей, вокруг которых, как он считает, должна отныне выстраиваться евроинтеграция.

Во-первых, это миграционная политика, ведь, по логике первого лица, Европа не может быть «державой» (puissance), если она не в состоянии контролировать собственные границы.

Во-вторых, речь идет о выработке «новой» модели экономического роста: зеленой (переход на низкоуглеродные источники энергии), гибкой (сокращение бюрократического регулирования) и ориентированной на собственные технологии (made in Europe). Провозглашена задача сделать Европу к 2030 г. мировым лидером в пяти передовых отраслях — искусственный интеллект, квантовые вычисления, космос, биотехнологии и энергетика, — для чего обещаны крупномасштабные инвестиции в НИОКР и поддержка европейского производителя в протекционистском ключе. В том числе на эти приоритеты бюджетные расходы Евросоюза должны вырасти, убежден президент, на целых 700 млрд евро в год минимум.

В-третьих, Э. Макрон предупредил о начале «культурной и цивилизационной битвы». Чтобы защитить гуманистические ценности на пространстве «от Лиссабона до Одессы», французский лидер призвал к еще более тесному культурно-образовательному сотрудничеству и университетским обменам; расширению участия граждан в принятии решений (вплоть до проведения общеевропейских референдумов) и уходу от национальных партийных списков; более строгому регулированию интернет-пространства и установлению «цифрового совершеннолетия» с 15 лет.

Наиболее же примечательный набор тезисов оказался посвящен военно-политической проблематике. В этом отношении хозяин Елисейского дворца признал, что своими словами о войсках на Украине от 26 февраля он намеренно создал ситуацию стратегической неопределенности, считая, что ясно обозначенное отсутствие каких-либо табу — это лучший инструмент сдерживания. С его точки зрения, хотя военно-политическая интеграция ЕС сделала широкий шаг с 2017 г., ряд мер еще предстоит осуществить: развернуть силы быстрого реагирования (5 тыс. человек в 2025 г.), создать общеевропейскую военную академию и силы кибербезопасности, сформировать подлинно единый европейский ВПК. Однако теперь, по его словам, в спектр тем для обсуждения необходимо добавить создание системы противоракетной обороны ЕС и обретение им собственных возможностей для ударов вглубь территории противника.

Реализация «Сорбонны-2» и дальнейшее развитие макроновского «дипломатического наступления», несмотря на всю решимость первого лица, будут зависеть от итогов в Европарламент и перестановок в брюссельских структурах. Устами своего президента Пятая республика сделала весомую заявку на то, чтобы быть одним из главных участников этих процессов, но итоговая конфигурация власти в Евросоюзе, как всегда, станет предметом многостороннего компромисса, нежели проявлением чьей-то собственной воли. Проевропейский пафос выступления Э. Макрона может оказаться смазан уже через несколько недель, если выяснится, что большинство избирателей даже в самой Франции поддержали вовсе не его сторонников, а «Национальное объединение» и другие оппозиционные силы.

25 апреля президент Франции Эммануэль Макрон выступил в Сорбоннском университете с новой программной речью о приоритетах развития Европейского союза. Место было выбрано не случайно: в тех же декорациях он почти семь лет назад обращался с аналогичным посланием, заложившим основу всей его дальнейшей политики на европейском направлении. Как и ее предшественница, «Сорбонна-2» содержала массу предложений по реформированию ЕС во многих сферах ради главной цели — обеспечить стратегическую автономию, без которой, по нынешней оценке французского лидера, «Европа может умереть». Президент Франции вновь показал себя в хорошо известном жанре убежденного европеиста, считающего, что именно его страна вправе определять внутреннюю динамику Евросоюза. И если по большей части речь была составлена из предложений развивать и укреплять уже запущенные ранее инициативы, то в некоторых деталях оказались видны попытки пойти дальше. В частности, это коснулось военно-политической сферы, где Елисейский дворец обозначил готовность в перспективе взять на себя функции едва ли не главного гаранта безопасности всего ЕС.

Поймать момент

Алексей Чихачев:
«Ястреб» из Елисейского дворца

Анализируя сказанное французским лидером, стоит начать с того факта, что речь в Сорбонне стала уже далеко не первым случаем в нынешнем году, когда Э. Макрон привлек к себе широкое внимание. В сущности, его «дипломатическое наступление» началось еще в январе с визита в Швецию, где он подтвердил, что жизненные интересы Пятой республики, нарушение которых может привести к использованию ядерного арсенала, ныне имеют «европейское измерение». После очередного саммита стран ЕС от 26 февраля последовали нашумевшие рассуждения о гипотетической отправке западных войск на Украину и проведении там полноценной наземной операции. Из менее громких шагов можно вспомнить визиты в Индию (январь) и Бразилию (март), с которыми французский лидер традиционно пытался вести диалог «от имени» всего Евросоюза, особенно во втором случае на фоне затянувшихся переговоров ЕС – МЕРКОСУР. Недавно стало известно о начале проработки двух крупных соглашений: оборонного с Японией и всеобъемлющего — с Польшей (по модели Ахенского, Квиринальского и Барселонского трактатов, в прежние годы подписанных с другими европейскими странами). Наконец, в мае, помимо встречи с председателем КНР Си Цзиньпином, запланирован государственный визит в ФРГ для преодоления накопившегося отчуждения во франко-германских отношениях.

Эти и многие другие примеры, расположенные столь плотно друг к другу, показывают, что французское руководство, видимо, трактует 2024 год как некий благоприятный отрезок времени, который необходимо провести на дипломатическом поприще максимально продуктивно. С одной стороны, к этому располагает внутриполитическая ситуация: наиболее спорные реформы (пенсионная, миграционная) уже проведены, крупных потрясений вроде «желтых жилетов» или пылающих пригородов 2023 г. пока не предвидится (пропалестинские студенческие акции существенно меньше по масштабам), на посту премьер-министра — лояльный и популярный Г. Атталь. Как и в других странах ЕС, во Франции продолжается предвыборная гонка в Европарламент, только подталкивающая к ярким заявлениям. Президент требует от членов правительства постоянного личного участия в избирательной кампании, поэтому за счет Сорбоннской речи и иных шагов будто бы подает личный пример, надеясь сократить отставание своей партии от крайне правых (16,5% против 31%) или хотя бы удержать вторую строчку против догоняющих социалистов (13,5%).

С другой стороны, Э. Макрон чувствует свободную нишу для французского лидерства с учетом нынешнего международного контекста. Коллективный Запад проходит через период неопределенности, связанный с выборами в Соединенных Штатах, где велики шансы на избрание Д. Трампа, а также с перераспределением портфелей в руководстве Евросоюза и необходимостью утвердить приоритеты развития объединения до конца десятилетия. В то же время конфликт на Украине развивается явно не таким образом, как это виделось союзникам Киева: широко разрекламированное украинское контрнаступление в 2023 г. не принесло результатов, инициатива на поле боя вновь перешла к России. Масштабы помощи ВСУ не безграничны, учитывая, что последний пакет проходил американский Конгресс с массой затруднений, а средства от ЕС даже самими европейцами признаются недостаточными. Есть и другие проблемы помимо украинского конфликта. Так, все менее очевидным становится былое доминирование Запада по сравнению с альтернативными моделями развития и центрами силы, их выражающими, — Китаем, Индией, Россией, набирающей суверенность Африкой и др. В конечном счете, внутри ЕС, как и в 2017 г., попросту нет иной сопоставимой фигуры, готовой столь же рьяно отстаивать идею стратегической автономии. Позиции О. Шольца явно слабее, чем когда-то были у А. Меркель; Дж. Мелони готова этому нарративу следовать, но вряд ли его возглавлять; Польша при Д. Туске только оправляется от имиджа «нелиберальной демократии». Из всех глав крупных европейских стран Э. Макрон уже дольше всех находится у власти, громче и настойчивее остальных защищая европейскую идею.

Алексей Чихачев:
Спасти гегемонию: французский взгляд на меняющийся миропорядок

С учетом всех этих обстоятельств он посчитал, что именно сейчас — лучший момент, чтобы придать интеграции дополнительный импульс («построить новую парадигму», как это назвало издание Le Grand Continent) и подкрепить политическое лидерство Франции в данном процессе. Не вдаваясь в подробный пересказ всей речи в Сорбонне, стоит упомянуть, что в первую очередь президент подвел итоги последних семи лет развития ЕС, с его точки зрения, преимущественно положительные. Европа, констатировал Э. Макрон, раз за разом делала «решающий выбор» в пользу внутреннего единства и стратегической автономии во всех важнейших вопросах, будь то восстановление от коронакризиса, возрождение промышленного потенциала, заложение основ зеленого перехода или регулирование миграционных процессов. Перед лицом «русской агрессии» континент наконец осознал себя как одна большая семья, частью которой являются также Украина, Молдова, Западные Балканы (все они вступят в ЕС «в подходящий момент»). Однако сделанного все равно недостаточно. Виной всему — «ситуация окружения», в которой еще более явственно оказалась Европа, чем семь лет назад. Пока европейцы до сих пор вспоминают о тех временах, когда можно было «закупать энергоресурсы у России, производить в Китае, а безопасность делегировать США», их со всех сторон начали подпирать зоны нестабильности и более динамичные конкуренты, включая ту же Москву или Тегеран. На Вашингтон, по мнению Э. Макрона, рассчитывать больше не приходится, поскольку на долгосрочную перспективу у него останутся два приоритета — внутренние дела и китайский вопрос. Отсюда единственный вариант избежать гибели — это начать ускоренно перевооружаться в прямом и переносном смыслах, объединять усилия европейских стран везде, где только возможно. Чтобы просто оставаться на месте, Европе нужно идти в два раза быстрее; а для того, чтобы претендовать на лидирующие позиции в мире — бежать изо всех сил.

От миграций до ракет

На вышеописанной основе глава государства наметил несколько содержательных осей, вокруг которых, как он считает, должна отныне выстраиваться евроинтеграция.

Во-первых, это миграционная политика, ведь, по логике первого лица, Европа не может быть «державой» (puissance), если она не в состоянии контролировать собственные границы. Здесь Э. Макрон, по сути, присоединился к возобладавшей сейчас в ЕС концепции, согласно которой во главу угла нужно поставить сотрудничество со странами исхода и транзита. На внутреннем же контуре предложено углублять межведомственную координацию, чаще обмениваться информацией, но главное — создать Совет внутренней безопасности ЕС на основе действующего Шенгенского совета (правда, без пояснений, чем новая структура будет принципиально отличаться от старой).

Во-вторых, речь идет о выработке «новой» модели экономического роста: зеленой (переход на низкоуглеродные источники энергии), гибкой (сокращение бюрократического регулирования) и ориентированной на собственные технологии (made in Europe). Провозглашена задача сделать Европу к 2030 г. мировым лидером в пяти передовых отраслях — искусственный интеллект, квантовые вычисления, космос, биотехнологии и энергетика, — для чего обещаны крупномасштабные инвестиции в НИОКР и поддержка европейского производителя в протекционистском ключе. В том числе на эти приоритеты бюджетные расходы Евросоюза должны вырасти, убежден президент, на целых 700 млрд евро в год минимум. Также в ответ на недавние протесты фермеров обещано неким образом укрепить Общую сельскохозяйственную политику ЕС, а также особо требовательно подходить к подписанию соглашений о зонах свободной торговли с неевропейскими государствами.

В-третьих, Э. Макрон предупредил о начале «культурной и цивилизационной битвы»: в нынешних условиях под угрозой находятся не просто демократические режимы, но сами идеалы гуманизма, на которых выстраивалась единая Европа. В этой части Э. Макрон построил черно-белую картину мира, обычно для французской дипломатии не слишком характерную, по сути, воспроизведя известную метафору Ж. Борреля о «цветущем саде и диких джунглях». Чтобы защитить гуманистические ценности на пространстве «от Лиссабона до Одессы», французский лидер призвал к еще более тесному культурно-образовательному сотрудничеству и университетским обменам; расширению участия граждан в принятии решений (вплоть до проведения общеевропейских референдумов) и уходу от национальных партийных списков; более строгому регулированию интернет-пространства и установлению «цифрового совершеннолетия» с 15 лет.

Наиболее же примечательный набор тезисов оказался посвящен военно-политической проблематике. В этом отношении хозяин Елисейского дворца признал, что своими словами о войсках на Украине от 26 февраля он намеренно создал ситуацию стратегической неопределенности, считая, что ясно обозначенное отсутствие каких-либо табу — это лучший инструмент сдерживания. С его точки зрения, хотя военно-политическая интеграция ЕС сделала широкий шаг с 2017 г., ряд мер еще предстоит осуществить: развернуть силы быстрого реагирования (5 тыс. человек в 2025 г.), создать общеевропейскую военную академию и силы кибербезопасности, сформировать подлинно единый европейский ВПК. Однако теперь, по его словам, в спектр тем для обсуждения необходимо добавить создание системы противоракетной обороны ЕС и обретение им собственных возможностей для ударов вглубь территории противника. Ядерное сдерживание — «неотъемлемый элемент обороны европейского континента», и Франция как держава, имеющая соответствующий арсенал, «сыграет в этом свою роль», подчеркнул Э. Макрон, правда, вновь не пояснив, в чем та будет выражаться. Вскоре после Сорбоннской речи президент указал, что по ракетно-ядерным вопросам Париж готов к широкой дискуссии в Евросоюзе, вероятно, намекая, что на каких-то условиях французские СЯС могут взять под зонтик не только свою территорию, но и другие государства Европы (что было бы фундаментальным сдвигом в национальной ядерной доктрине). Однако все это — в рамках пресловутой европейской опоры НАТО без каких-либо сомнений в самой необходимости Альянса.

Алексей Чихачев:
Военная политика Франции: обещания вместо пушек?

Интересно, что выступление президента в Сорбонне уже успело вызвать достаточно широкую палитру мнений. Как проследил обозреватель Института Монтеня Б. Шаппедлен, западная пресса вроде Politico или The Economist отнеслась к речи преимущественно благосклонно: многими отмечается тот факт, что у Э. Макрона есть «ясное виденье будущего», опять же, в отличие от многих других европейских деятелей. В Германии ряд журналистов и политиков из правящей коалиции призвали О. Шольца присоединиться к программе французского коллеги и начать «европейскую смену эпох» (Zeitenwende européenne). Хотя, по мнению других медиа, Э. Макрон наметил слишком амбициозный и потому некомфортный для более осторожного канцлера курс в таких сюжетах, как следование принципу европейской предпочтительности при закупках военной техники или сдерживание России посредством неопределенности. Пока в Елисейском дворце только ставят вопрос о европейской противоракетной обороне, О. Шольц уже в 2022 г. запустил инициативу «Небесный щит» (без подключения Франции), подразумевающую более быструю закупку американских и израильских комплексов. Эксперт института IRIS Ф. Сантопинто полагает, что обозначенная президентом европеизация ядерного сдерживания пока выглядит туманной с практической точки зрения – прежде всего, в какой степени и на каких условиях к французским СЯС получат доступ другие европейские страны (и будет ли вообще вопрос поставлен таким образом). Колумнист газеты L’Opinion Н. Бейту подчеркивает, что в силу своей чрезмерной продолжительности и неконкретности Сорбоннская речь не сработает ни как программа перед евровыборами (к слову, никакого «эффекта Сорбонны» опросы пока не фиксируют), ни как способ достучаться до партнеров по ЕС. С последней мыслью согласен и М. Леонард из ECFR: президенту следовало бы оставить привычку мнить себя «главным персонажем в европейской драме», меньше увлекаться «юпитерским» стилем (единоличным принятием решений), а взамен — чаще выстраивать коалиции с иными европейскими лидерами (от О. Шольца до К. Каллас).

К этому можно лишь еще раз добавить, что реализация «Сорбонны-2» и дальнейшее развитие макроновского «дипломатического наступления», несмотря на всю решимость первого лица, будут зависеть от итогов в Европарламент и перестановок в брюссельских структурах. Устами своего президента Пятая республика сделала весомую заявку на то, чтобы быть одним из главных участников этих процессов, но итоговая конфигурация власти в Евросоюзе, как всегда, станет предметом многостороннего компромисса, нежели проявлением чьей-то собственной воли. Проевропейский пафос выступления Э. Макрона может оказаться смазан уже через несколько недель, если выяснится, что большинство избирателей даже в самой Франции поддержали вовсе не его сторонников, а «Национальное объединение» и другие оппозиционные силы.

Статья подготовлена в рамках грантового проекта Российского научного фонда № 22-78-00198, https://rscf.ru/project/22-78-00198/.