По ком звонит колокол?

На фоне разгоревшейся дискуссии о кризисе современного миропорядка не затерялась статья американского ученого неореалиста Джона Джозефа Миршаймера, который в присущей ему манере жестко и прагматично высказал свою точку зрения на трансформацию современного мирового порядка. В недавно опубликованной статье «Обреченный на неудачу. Подъем и падение либерального международного порядка» Дж. Миршаймер ставит целью определить причины упадка современного мирового порядка и определить тип нового порядка, который придет на смену «либеральному».

Дж. Миршаймер призывает, прежде всего, правящие элиты признать, что либеральный международный порядок оказался неудачным предприятием без будущего и необходимо противостоять любому искушению продолжить попытки насильственно распространять демократию по всей планете посредством изменения политических режимов. Кроме того, США должны стремиться максимально усилить свое влияние в международных экономических институтах — это имеет важное значение для распределения баланса сил при формировании нового порядка. Крайне важно, чтобы США не позволили Китаю доминировать в этих институтах. Наконец, американские политики должны приложить усилия к созданию «сильного ограниченного» порядка, способного сдержать китайскую экспансию. В этих целях необходимо продолжить усилия по созданию Транстихоокеанского партнерства и военного альянса в Азии наподобие НАТО периода холодной войны. США должны приложить усилия к тому, чтобы вытащить Россию из орбиты Китая и интегрировать ее в американский международный порядок.

Дж. Миршаймер заключает, что формирующийся «всеобъемлющий международный порядок» будет основан на реалистических принципах управления мировой экономикой, решении вопросов контроля над вооружениями и таких глобальных проблем как изменение климата.

Тема кризиса/краха «либерального» международного порядка прочно вошла в научный дискурс зарубежных и российских аналитиков. Если Роберт Кеохейн в 1984 г. допускал возможность мировой гегемонии одной из сверхдержав [1], то после распада СССР в научных и политических кругах США доминирует концепция установления американского однополярного либерального мирового порядка.

Андрей Кортунов:
Между полицентризмом и биполярностью: о российских нарративах эволюции миропорядка

Однако во втором десятилетии XXI в. тональность публикаций западных политологов, прежде всего американских, сменилась на пессимистичные оценки кризиса/краха либерального мирового порядка. Один из поборников концепции либерального порядка — Дж. Най — сомневается в том, что «либеральный порядок» переживет современный кризис. По его мнению, причина кризиса заключается в том, что либеральный порядок «в значительной степени был ограничен узким кругом государств-единомышленников, сконцентрированных по обе стороны Атлантики» и «не включал такие крупные страны, как Китай, Индия и государства советского блока» [2].

11 октября 2017 г. газета «New York Times» обратила внимание на «германский манифест», написанный группой немецких экспертов по внешней политике. В нем говорится о том, что действия президента Д. Трампа поставили под угрозу «либеральный мировой порядок». Победа Дональда Трампа «нанесла тяжелый удар по нормативным основам западного либерализма». В «германском манифесте» отмечается важность либеральных ценностей и институтов для процветания Германии и настаивается на корректировке с учетом европейской специфики участия Германии в трансатлантических отношениях.

Дж. Бэсби, автор критического разбора «германского манифеста», призывает посмотреть правде в глаза — кризис «либерального мирового порядка» возник до прихода Д. Трампа к власти, и сам президент явился его порождением. «Либеральный порядок взрывается, и идея либерального сообщества становится мифом». Дж. Бэсби продолжает отмечать, что в современном мире происходят фундаментальные изменения, характеризующиеся ростом негосударственных акторов, фрагментированием глобального управления, появлением новых идей и норм, многие из которых не являются либеральными, расширением глобальной и функциональной взаимозависимости. Необходимо признать, заключает автор, что возврат к старому либеральному порядку является невозможным. США и Европа должны приспосабливаться к новым реалиям мировой политики, в которой либеральные функции будут сочетаться с иными. Будущее мира заключается в развитии более универсального сообщества и порядка, который согласуется с разнообразием и плюрализмом в его нормах, способах взаимодействия и лидерстве. Узкий акцент только на либеральном порядке привел к игнорированию разнообразия голосов в глобальной политике.

Джон Джозеф Миршаймер

На фоне разгоревшейся дискуссии о кризисе современного миропорядка не затерялась статья американского ученого неореалиста Джона Джозефа Миршаймера, который в присущей ему манере жестко и прагматично высказал свою точку зрения на трансформацию современного мирового порядка. В недавно опубликованной статье «Обреченный на неудачу. Подъем и падение либерального международного порядка» Дж. Миршаймер ставит целью определить причины упадка современного мирового порядка и определить тип нового порядка, который придет на смену «либеральному» [3].

Начнем с того, что автор подразумевает под мировым порядком. Дж. Миршаймер считает, что «глобальное распределение силы» является доминирующим в определении миропорядка. Это становится ясным из его оценки эволюции миропорядка после Второй мировой войны.

Американский политолог выделяет три основных различия между «порядками». Первое различие он устанавливает между «международными порядками» (international orders) и «ограниченными порядками» (bounded orders). Для того, чтобы порядок рассматривался в качестве международного, он должен включать в себя все великие державы мира. «Ограниченные порядки» предназначены главным образом для того, чтобы конкурирующие великие державы могли вести конкурентную борьбу друг с другом. Дж. Миршаймер выделяет следующие виды «международных порядков», которые могут быть организованы великими державами: реалистический, агностический, идеологический (включая либеральный). Выбор порядка зависит, прежде всего, от распределения силы между великими державами. Ключевой вопрос заключается в том, является ли система биполярной, многополярной или однополярной.

После Второй мировой войны система перешла от многополярного к биполярному мировому порядку (1945-1989 гг.). В качестве основных протагонистов послевоенного мира США и СССР сформировали «всеобъемлющий международный порядок» (an overarching international order), который не был ни либеральным, ни коммунистическим, а полностью соответствовал интересам безопасности обеих сторон. После распада СССР администрация США, начиная с периода президентства Джорджа Буша, взялась за организацию и распространение на весь мир либерального международного порядка. США использовали существующие международные институты (ООН, режимы контроля над вооружениями и др.).

Создание либерального международного порядка включало решение трех основных задач. Во-первых, необходимо было расширить присутствие в международных институтах адептов либерального порядка. Во-вторых, необходимо было создать открытую и инклюзивную международную экономику, которая обеспечила бы максимальную свободную торговлю и способствовала бы освобождению рынков капитала. Предполагалось, что эта гиперглобализированная мировая экономика станет более амбициозной по своему масштабу, чем экономический порядок периода холодной войны. В-третьих, важно было энергично экспортировать либеральную демократию по всему миру.

Исполнение этих трех задач вписывалось в основные либеральные теории — либеральный институционализм, теорию экономической взаимозависимости и теорию демократического мира. Таким образом, в умах его архитекторов построение прочного, устойчивого и либерального международного порядка было синонимом создания миролюбивого мира.

Интеграция Китая и России в либеральный порядок была особенно важна для его успеха, потому что они были самыми сильными государствами в мире после Соединенных Штатов. Цель состояла в том, чтобы внедрить их в как можно большее число институтов и полностью интегрировать в открытую международную экономику, и способствовать превращению в либеральные демократии.

Расширение НАТО на Восточную Европу было показательным относительно того, как Соединенные Штаты и их союзники стремятся создать либеральный международный порядок. Продвижение НАТО на Восток не было частью классической стратегии сдерживания России. Цель состояла в другом — интегрировать страны Восточной Европы и, по возможности, Россию в либеральное «сообщество безопасности», которое сформировалось в Западной Европе во время холодной войны.

Согласно той же либеральной логике, Соединенные Штаты основывали свою политику в отношении Китая. Вовлеченность Китая, заявляла госсекретарь США М. Олбрайт, приведет к активному членству Китая в крупных мировых институтах и поможет интегрировать его в экономический порядок под эгидой США. В таком случае Китай станет ответственным участником (responsible stakeholder) международной системы, мотивированным поддерживать мирные отношения с другими странами. Вовлеченность будет способствовать превращению Китая в либеральную демократию.

Петр Стегний, Александр Крамаренко:
Ложная альтернатива

Дж. Миршаймер полагает, что доктрина Дж. Буша-младшего, которая была разработана в 2002 г. и использовалась для оправдания вторжения в Ирак в марте 2003 г., является примером глобальной политики США, направленной на построение либерального международного порядка. По мнению администрации США, лучший способ борьбы с распространением ядерного оружия и терроризма заключался в превращении всех стран Большого Ближнего Востока в либеральные демократии, которые превратят этот регион в гигантскую зону мира, устраняя, таким образом, двойные проблемы распространения и терроризма. Американский ученый цитирует президента Дж. Буша-младшего: «Мир явно заинтересован в распространении демократических ценностей, потому что стабильные и свободные нации не порождают идеологий убийств. Они поощряют мирное стремление к лучшей жизни» [4].

В начале 1990-х гг. многим наблюдателям казалось, что Соединенные Штаты располагают хорошими возможностями для построения либерального международного порядка. На Западе было широко распространено мнение, что политические изменения достигли такой границы, что разумной альтернативы либеральной демократии не было. Китай находился на ранних стадиях своего подъема, а Россия на протяжении всех 1990-х гг. была в состоянии перманентной слабости. В то время на Западе широко верили в то, что в конечном итоге почти каждая страна в мире станет либеральной демократией. Эту точку зрения убедительно выразила работа Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории». В течение 1990-х и начала 2000-х гг. Соединенные Штаты и их союзники успешно продвигались к созданию полномасштабного либерального международного порядка.

Дж. Миршаймер характеризует 1990-е – 2004 гг. как «золотые» для успешной реализации либерального проекта. По данным Freedom House, в 1986 г. 34% стран мира были демократическими, эта цифра выросла до 41% к 1996 г., а затем — до 47% в 2006 г. Мало кто ожидал, что он начнет распадаться через несколько лет — в 2000-х гг. Дж. Миршаймер делает важное уточнение для объяснения отношения ученых-реалистов к концепции «либерального мирового порядка»: «Кто-то может подумать, что расширение НАТО, усилия США по превращению Китая в либеральную демократию и доктрина Буша — все это свидетельство необузданного реализма, который стал возможен благодаря установившейся однополярности. Однако этот вывод является неверным. Из рассуждений в кругах разработчиков политики и во внешнеполитическом истеблишменте можно сделать вывод о том, что, эта политика была мотивирована либеральными теориями и что Соединенные Штаты и их союзники на Западе были твердо привержены идее создания либерального международного порядка, который не учитывал политику баланса сил (balance of power politics). Следует отметить, что почти все реалисты выступили против расширения НАТО, войны в Ираке и доктрины Буша. Более того, они предпочитали делать упор на сдерживание, а не на общение с Китаем. Если бы Соединенные Штаты руководствовались реалистической логикой после холодной войны, они бы стремились создать агностический международный порядок и проводили бы политику, отстаиваемую мыслителями-реалистами» [5].

С 2005 г. либеральный порядок начал сталкиваться с настолько серьезными проблемами, что они стали разрушать его. К провалам планов «либерального мирового порядка» Дж. Миршаймер относит неудачи США и союзников по НАТО в Ираке, Афганистане, Сирии, Ливии, Йемене. Соединенные Штаты и их союзники «непреднамеренно сыграли центральную роль в распространении нелиберальных беспорядков» в этих регионах. Вслед за провалом голосования в 2005 г. по Конституционному договору Европейского Союза начался кризис еврозоны, обострение отношений между Грецией и Германией, Брексит, получила распространение правоэкстремистская ксенофобия, нелиберальные позиции проявили лидеры ряда восточноевропейских государств.

Дж. Миршаймер прогнозирует дальнейшее ухудшение отношений России с Западом. По его мнению, это вызвано расширением ЕС и НАТО на Восток, украинским кризисом, усилиями западных государств по продвижению демократии в таких странах, как Грузия и Украина, в самой России. Учитывая такое положение вещей, Москва ищет возможности посеять раздор на Западе и ослабить ЕС и НАТО.

Американский ученый полагает, что с приходом Д. Трампа к власти углубились трещины в трансатлантических отношениях. Президент США с недоверием относится практически ко всем институтам, составляющим либеральный международный порядок, в т. ч. к таким, как ЕС и НАТО, которые он считает устаревшими. На этом фоне установилось недоверие в отношениях Трампа и европейских лидеров.

Кроме того, Дж. Миршаймер обращает внимание на огромный ущерб, вызванный мировым финансовым кризисом 2007-2008 гг., который не только ухудшил условия жизни миллионов людей, но и поставил под сомнение компетенции элит, управляющих либеральным международным порядком.

Помимо ухудшения отношений между Россией и Западом, существуют тревожные признаки потенциального конфликта с Китаем, который намерен изменить статус-кво в регионах Восточно-Китайского моря, Южно-Китайского моря, Тайваня, границ с Индией. В настоящее время США в большей степени заинтересованы в сдерживании Китая, чем в его интеграции в глобальные структуры. Администрация Д. Трампа недавно заявила, что поддержка вступления Китая в ВТО была ошибкой, поскольку установление Китаем протекционистской политики ясно показывает, что он не хочет играть по правилам этого института.

Игорь Иванов:
Россия, Китай и новый миропорядок

Наконец, с 2006 г. число либеральных демократий стало сокращаться, полностью изменив тенденцию, которая когда-то выглядела неудержимой. Похоже, мягкий авторитаризм стал привлекательной альтернативой либеральной демократии. Последняя потеряла часть своей привлекательности в последние годы, это связано с тем, что политическая система Соединенных Штатов часто выглядит неработоспособной. Даже серьезные ученые обеспокоены будущем американской демократии. «В целом, либеральный международный порядок рушится», — обобщает Дж. Миршаймер [6].

Что пошло не так? Дж. Миршаймер полагает, что либеральный международный порядок содержал три родовых недостатка. Первый заключался в изначальной невозможности реализации в глобальном масштабе амбициозного проекта социальной инженерии. Как и предполагали неореалисты, его реализация привела к прямо противоположным результатам — прежде всего, к сопротивлению со стороны национализма. Реализации проекта также помешали изменения в балансе политики силы. Произошло объединение политических режимов, выступивших против попыток США сменить власть. Например, Сирия и Иран оказали поддержку противникам США в Ираке, а Россия и Китай по многим вопросам солидаризировались в Совете Безопасности.

Во-вторых, архитекторы либерального порядка недооценили стремление народов отдельных государств к обоснованию национальной идентичности и суверенитета. Либеральный международный порядок создает серьезные политические проблемы в отношении суверенитета и национальной идентичности самих либеральных демократий; и тем более, когда усилия по смене режима терпят неудачу, это приводит к перемещению огромных потоков беженцев в либеральные страны.

В-третьих, гиперглобализация привела к значительным экономическим и социальным издержкам для большого числа людей внутри либеральных демократий, что еще больше подрывает либеральный международный порядок. Более того, открытая международная экономика способствовала росту Китая, который, наряду с возрождением России, в конечном итоге привел к сдвигам в глобальном балансе сил, подорвал однополярность и, соответственно, условия создания либерального международного порядка.

Попытки США вооруженным путем продвигать демократию привели к проигранным войнам. После окончания холодной войны Соединенные Штаты вели семь войн, т.е. одну войну в течение двух из каждых трех лет в течение этого периода. Однако эти войны не достигли своих целей.

После окончания холодной войны американские политики не рассматривали всерьез возможности ведения военных действий против Китая и России. Тем не менее Соединенные Штаты стремились превратить эти государства в либеральные демократии и интегрировать их в либеральный мировой порядок, в котором доминирует Вашингтон. Лидеры в США не только ясно заявляли о своих намерениях, но и полагались на неправительственные организации и различные изощренные стратегии, чтобы подтолкнуть Пекин и Москву к либеральной демократии. По сути, их целью была мирная смена режимов. Как и предполагалось, Китай и Россия оказали сопротивление однополярному миру по той же причине, по которой в настоящее время американцы противятся вмешательству России в политику своей страны.

Национализм является самой мощной политической идеологией, а самоопределение и суверенитет имеют огромное значение для всех стран. Китай и Россия оказывают сопротивление распространению либерального порядка по реалистическим причинам, поскольку его реализация позволила бы Соединенным Штатам доминировать в международной системе в экономическом, военном и политическом отношении. Неудивительно, что Китай стремится вытеснить вооруженные силы США из западной части Тихого океана, а Россия давно выступает против расширения ЕС и НАТО на Восточную Европу. По мнению Дж. Миршаймера, перемещение этих институтов в сторону России привело к украинскому кризису 2014 г. Таким образом, националистические и реалистические причины заставили две основные державы оспаривать американские усилия по созданию прочного либерального международного порядка.

Однако и в стане либеральных демократий наблюдается поворот против либерального международного порядка. Это связано, прежде всего, с тем, что либеральные государства делегируют все больше полномочий надгосударственным институтам. В связи с этим складывается впечатление, что государства отказываются от национального суверенитета.

Игорь Иванов:
Холодный душ после дремоты

Дж. Миршаймер ссылается на Дж. Колгана и Р. Кеохейна, которые отмечают, что «в сознании людей складываются ощущения, что иностранные силы контролируют их жизнь». Одной из причин, по которой англичане голосовали за Брексит, является убеждение в том, что что их страна передала слишком много полномочий Брюсселю и утратила контроль над собственной экономикой. Опасения по поводу утраты суверенитета сыграли важную роль в США. Д. Трамп баллотировался в президенты под лозунгом «Сначала Америка». В предвыборных выступлениях он подверг резкой критике все ключевые институты, составляющие либеральный международный порядок.

В ценностном плане либерализм представляет собой индивидуалистическую идеологию, которая придает большое значение концепции неотъемлемых прав. В основе универсальной идеологии находится постулат о том, что каждый человек на Земле имеет один и тот же набор основных прав. Эта универсалистская или транснациональная перспектива резко контрастирует с устоявшимся национализмом, основанным на вере в то, что мир разделен на отдельные нации, каждая из которых обладает своей культурой. Сохранению этой культуры лучше всего служит собственное государство, которое обеспечивает выживание перед вызовами со стороны «другого». Примером этой политики является Шенгенское соглашение ЕС, которое в значительной степени устранило границы между большинством государств-членов этого института. Кроме того, ЕС глубоко привержен принципам открытия своих дверей для беженцев, спасающихся от проблем в родных государствах.

По мнению Дж. Миршаймера, современная гиперглобализация, которая начала набирать обороты в 1980-х гг. и ускорилась после окончания холодной войны, фактически опровергла бреттон-вудский консенсус, который означал умеренную глобализацию и хорошо работал в течение четырех десятилетий. Этот консенсус способствовал открытой международной экономике и в то же время защищал национальные рынки. Например, существовали серьезные ограничения на объемы потоков капитала через границы государств, правительства имели значительные возможности для принятия протекционистских мер в интересах суверенных государств.

Новый порядок, созданный в основном западными политиками, был призван существенно сократить регулирование глобальных рынков, устранив контроль над потоками капитала и заменив Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ) на Всемирную торговую организацию (ВТО). По сути, подчеркивает Дж. Миршаймер, любое вмешательство правительства в деятельность мировой экономики считалось вредным для либерального международного порядка.

Американский ученый считает, что гиперглобализация вызвала ряд серьезных экономических проблем, которые вызвали неприятие либерального мирового порядка в государствах, которые составляют ядро этой системы. Все большее количество людей остается без работы. Традиционная экономическая база многих регионов разрушена. Динамизм, присущий мировой экономике, не только угрожает рабочим местам, но и вызывает острое чувство неуверенности в будущем среди людей во всем мире. Кроме того, гиперглобализация мало что сделала для повышения уровня реальных доходов низшего и среднего классов на либеральном Западе.

Эти обостряющиеся проблемы привели к повсеместному недовольству либеральным международным порядком и растущему стремлению правительств принять протекционистскую экономическую политику, которая подорвет существующую систему. Д. Трамп извлек выгоду из этой враждебности по отношению к существующему порядку в президентской кампании 2016 г., не только протестуя против международных институтов, но и обосновывая необходимость протекционистской экономической политики.

Кроме того, отмечает Дж. Миршаймер, легкость, с которой капитал перемещается через границы, и ослабление регулирующей роли национальных правительств, провоцируют крупномасштабные экономические кризисы. Прежде всего, он имеет в виду крупномасштабные кризисы в Азии 1997-1998 гг. и глобальный финансовый кризис 2007-2008 гг. Дж. Миршаймер прогнозирует кризисы в еврозоне и ослабление евро в связи с тем, что ЕС не сделал существенного движения к финансовому и политическому союзу.

Отдельный раздел Дж. Миршаймер посвятил вовлечению Китая в глобализационные процессы. До того как Д. Трамп не пришел к власти в 2017 г., западные элиты, в соответствии с их политикой вовлечения, а не сдерживания Китая после окончания холодной войны, были глубоко привержены интеграции Пекина в мировую экономику, включая все ее ключевые экономические институты. Они предполагали, что все более процветающий и богатый Китай в конечном итоге станет либеральной демократией и постоянным членом международного либерального порядка. Однако архитекторы этой политики не осознали, что, помогая ускорить рост Китая, они фактически помогли подорвать либеральный порядок, поскольку Китай быстро превратился в экономическую державу со значительными военными возможностями. По сути, они помогли ему стать великой державой, тем самым подрывая однополярность, которая необходима для поддержания глобального либерального мирового порядка.

Андрей Кортунов:
Несколько слов в защиту Фрэнсиса Фукуямы

Эта проблема усугубляется возрождением России, которая снова стала великой державой, хотя и явно слабой с точки зрения экономики. С ростом Китая и возвращением России международная система стала многополярной, что стало смертельным фактором для либерального международного порядка. Ни Китай, ни Россия не стали либеральными демократиями. С Китаем или без него либеральный международный порядок был обречен на провал, поскольку уже при рождении он был фатален. С избранием на пост президента США Д. Трампа либеральный мировой порядок превратился бы в агностический, даже если бы международная система оставалась однополярной. В самом деле, Д. Трамп, кажется, склонен разрушить его.

Подводя итоги своего исследования, Дж. Миршаймер приходит к выводу о том, что все описанные выше различные причинные процессы серьезно повлияли на подрыв либерального международного порядка. Хотя у каждого есть своя логика, они часто действуют синергетически. Например, негативные последствия гиперглобализации для низших и средних классов в сочетании с националистическим возмущением по поводу иммиграции и ощущением утраченного суверенитета способствуют усилению популистской реакции против принципов и практики либерального порядка. Действительно, этот гнев часто был направлен на либеральные элиты, которые извлекли выгоду из порядка и энергично защищают его.

В связи с тем, что однополярный период завершился, делает вывод Дж. Миршаймер, «в обозримом будущем нет никаких шансов для поддержания какого-либо либерального международного порядка» [7]. В новом многополярном мире будут доминировать различные типы реалистических порядков.

Вероятно, в обозримом будущем будет три реалистических порядка: «слабый» (thin) международный порядок и два «жестко ограниченных» (thick bounded) порядка: один во главе с Китаем, другой — с Соединенными Штатами. Формирующийся «слабый» международный порядок будет касаться, главным образом, контроля над соглашениями о контроле над вооружениями, обеспечения эффективной работы мировой экономики, изменения климата. Институты, составляющие международный порядок, будут сосредоточены на содействии межгосударственному сотрудничеству. Напротив, два «жестко ограниченных» порядка будут сосредоточены прежде всего на конкуренции в сфере безопасности. Между этими двумя порядками можно будет наблюдать существенную экономическую и военную конкуренцию.

Взаимоотношения между возглавляемыми США и Китаем «жесткими» международными порядками будут напоминать биполярный мир периода холодной войны. В вопросах, относящихся к контролю над вооружениями, будет участвовать Россия. Вашингтону, Пекину и Москве придется договариваться о новых документах, ограничивающих их арсеналы, как это делали супердержавы во время холодной войны. Тем не менее «жесткие» порядки под руководством США и Китая будут в значительной степени отвечать за решение основных вопросов безопасности.

Международная экономическая ситуация будет сильно отличаться от той, что была в годы холодной войны. Поскольку мировая экономика останется в высокой степени взаимозависимой, возникающий международный порядок будет играть ключевую роль в управлении экономическими отношениями между странами по всему миру. Дж. Миршаймер прогнозирует сохранение переплетения и взаимодействия международных экономических связей между США и Китаем. Тем не менее Китай будет стремиться к наращиванию своей экономической мощи. В связи с этим он будет пытаться переписать правила в нынешних международных экономических институтах и создать новые институты, отражающие его растущую силу.

В качестве примера китайских действий по установлению экономического доминирования Дж. Миршаймер упоминает объявленный в 2015 г. Пекином план «Сделано в Китае в 2025 году». Крайне амбициозная инициатива Китая «Один пояс — один путь», которая была запущена в 2013 г., направлена не только на то, чтобы помочь Китаю поддержать его впечатляющий экономический рост, но и на то, чтобы распространять китайскую военную и политическую власть по всему миру. В данном случае, полагает американский ученый, стратегия Китая заключается в том, чтобы предоставлять крупные государственные субсидии государственным компаниям и дополнять их исследования технологиями, украденными у американских и других западных компаний. Китай также использует свою растущую экономическую мощь, чтобы заставить своих соседей в Восточной Азии встать на сторону Пекина. Главным финансовым инструментом создания китайского «жесткого ограниченного» порядка становится Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (Asian Infrastructure Development Bank), от участия в деятельности которого США отказались.

Закари Пайкин:
Новая парадигма для Большой Евразии

Жесткая экономическая политика администрации Д. Трампа в отношении Китая — это только начало того, что обещает стать длительным и интенсивным соперничеством между «жесткими ограниченными» порядками США и Китая. Соединенные Штаты попытаются ограничить передачу в Китай технологий двойного назначения.

Соперничество между блоками, возглавляемыми Китаем и США, будет включать как всестороннюю экономическую, так и военную конкуренцию, как это было в рамках биполярной системы. Разница будет заключаться в том, что Китай и США будут глубоко вовлечены в управление глобальной экономикой, чего не было во время холодной войны.

Что касается России, то Дж. Миршаймер отмечает, что это, безусловно, великая держава, важный актор многополярного мира, хотя и более слабый по сравнению с Китаем и США. Ключевым остается вопрос о том, на чьей стороне она окажется в противостоянии США и Китая. Дж. Миршаймер не исключает возможности ее перехода в дальнейшем на сторону США. Сильный Китай представляет большую угрозу России, учитывая их географическую близость. В этом случае Россия будет незначительно интегрирована в «сильный ограниченный» порядок США. Если Москва выберет сторону Пекина, то ее включение в «сильный ограниченный» порядок Китая также будет незначительным. Не исключено, что Россия попытается остаться в стороне от присоединения к проектам США и Китая и будет пытаться создать свой собственный порядок на основе региональных институтов, находящихся под ее влиянием.

Европе (Европейскому союзу) Дж. Миршаймер отводит место в «сильном ограниченном» порядке под эгидой США. Он скептически оценивает военную мощь ЕС в сдерживании Китая. Однако высоко оценивает экономический потенциал и научно-техническую оснащенность. США не заинтересованы в передаче европейских технологий, особенно двойного назначения, Китаю. Европейцы заинтересованы в американском военном «зонтике» на Старом континенте; и его можно использовать как рычаг, чтобы побудить европейцев сотрудничать на экономическом фронте против Китая.

Дж. Миршаймер призывает, прежде всего, правящие элиты признать, что либеральный международный порядок оказался неудачным предприятием без будущего и необходимо противостоять любому искушению продолжить попытки насильственно распространять демократию по всей планете посредством изменения политических режимов. Кроме того, США должны стремиться максимально усилить свое влияние в международных экономических институтах — это имеет важное значение для распределения баланса сил при формировании нового порядка. Крайне важно, чтобы США не позволили Китаю доминировать в этих институтах. Наконец, американские политики должны приложить усилия к созданию «сильного ограниченного» порядка, способного сдержать китайскую экспансию. В этих целях необходимо продолжить усилия по созданию Транстихоокеанского партнерства и военного альянса в Азии наподобие НАТО периода холодной войны. США должны приложить усилия к тому, чтобы вытащить Россию из орбиты Китая и интегрировать ее в американский международный порядок.

Таким образом, заключает Дж. Миршаймер, формирующийся «всеобъемлющий международный порядок» (an overarching international order) будет основан на реалистических принципах управления мировой экономикой, решении вопросов контроля над вооружениями и таких глобальных проблем как изменение климата [8].

***

Андрей Кортунов:
Итоги внешней политики Трампа: взгляд справа

Когда Дж. Миршаймер отождествляет проект американского порядка 1990-х гг. с либеральным, он имеет в виду, прежде всего, его идеологический характер. Ему и в голову не приходит распространять тему кризиса проекта либерального мирового порядка на идеологию либерализма и либерализм как проект государственного устройства.

Кстати, если занимать научно взвешенную позицию, то либерализма как современного политического проекта в реальности не существует и никогда в полном объеме не существовало. Обоснованная теоретиками либеральная программа «не была реализована нигде». Это констатировал либеральный экономист Людвиг фон Мизес в 1962 г.: «Лишь с некоторой натяжкой можно сказать, что мир когда-либо пережил либеральную эпоху» [9]. В Англии термин «либеральный» используется преимущественно для обозначения программы, которая только в деталях отличается от тоталитаризма социалистов. В Соединенных Штатах «либеральный» означает сегодня комплекс идей и политических постулатов, во всех отношениях противоположных тому, что под либерализмом подразумевали предыдущие поколения [10].

Классический либерализм, определенный известной формулой «государство — ночной сторож», не выдержал столкновения с «восставшими» массами и «государством-левиафаном» и ушел с политической сцены по-английски, уступив место противостоянию между «прямой» демократией и «представительной» демократией. И в первом, и во втором случае оперируют схожими понятиями. И только реализуемая иерархия триады «личность-общество» (коммунитарность)-государство» позволяет установить между ними существенные различия в типе политического режима.

Ни в одном случае сторонникам «прямой» демократии не удалось довести умозрительную притягательную идеальную модель до ее идеального воплощения. Сформулированные концепции «коммунистического», «третьего», «четвертого» пути неизменно упирались в человеческие слабости и недостатки, деградировали в сторону, как правило, авторитарного деспотизма или насильственного тоталитаризма.

Что касается «представительной» демократии, то после лаконичных убедительных слов У. Черчилля в ее объяснение добавить больше нечего: демократия — «худшая форма правления, если не считать всех остальных, что были испытаны с течением времени».

Поучительно наблюдать дискуссии между либералами, социалистами, консерваторами о том, кто из них в большей степени блюдет ценности свободы, демократии, равенства, прав человека, патриотизма, государственности. Заслуга основателей Ялтинского мира, к которым в равной мере принадлежат руководители США, СССР, Великобритании, заключалась в создании ими системы международных режимов и институтов по распространению и поддержанию универсальных демократических ценностей. Спустя семь десятилетий они продолжают оставаться эталоном морали и нравственности, поведения в международном пространстве.

Убедительным выглядит вывод Амитава Ачария, который утверждает, что на данный момент «поднимающиеся державы» не в состоянии полностью отменить нынешний порядок, и фактически они стремятся сохранить его институты в ближайшей и среднесрочной перспективе. В связи с этим А. Ачария определяет современный мир как «мультиплексный мир», в котором «элементы либерального порядка выживают, но включаются в комплекс множества пересекающихся международных порядков». Он подчеркивает, что речь идет именно о многосоставном, а не многополярном мире и полагает, что современный мир является более сложным, чем это было при американском либерально-гегемонистском порядке (american-led liberal hegemonic order) [11]. А. Ачария отмечает, что «это мир с множеством модернов, где западная либеральная современность (и ее предпочтительные пути к экономическому развитию и управлению) является лишь частью того, что предлагается. Мультиплексный мир похож на мультиплексный кинотеатр, который дает своей аудитории выбор различных фильмов, актеров, режиссеров и сюжетов под одной крышей. Д. Трамп и Брексит показали, что существуют серьезные различия в сценарии мирового порядка даже на Западе — и не только между Западом и остальными, как это принято считать. В то же время мультиплексный мир — это мир взаимосвязей и взаимозависимости. Это не унитарный глобальный порядок, либеральный или иной, а комплекс перекрестных, если не конкурирующих, международных порядков и глобализмов».

Современный мировой порядок находится в нестабильном переходном состоянии, чреватом глобальными и региональными конфликтами. Вслед за исчезновением биполярной системы, которая как обруч связывала региональные пространства, и распадом СССР, осуществлявшего роль полицейского в своей сфере влияния, последовала волна распада ряда стран (Югославия, Ливия, Ирак, Сирия), и идет переформатирование регионов, которые сложились в рамках договоренностей Версальской и Ялтинской систем.

Дж. Най полагает, что в отсутствие глобального управления безопасность народов, их процветание и благополучие, охрана окружающей среды должны быть взяты на ответственный контроль и регулирование интегрированными региональными организациями под эгидой великих держав.

1. Keohane R. O After Hegemony Cooperation and Discord in the World Political Economy. Princeton University Press, 1984.

2. Nye J. S. Will the Liberal Order Survive? The History of an Idea//Foreign Affairs. Vol. 96, no. 1.

3. John J. Mearsheimer. Bound to Fail. The Rise and Fall of the Liberal International Order// International Security, Vol. 43, No. 4 (Spring 2019), pp. 7–50.

4. Ibid p.23.

5. Ibid.

6. Ibid., p. 28.

7. Ibid., p. 40.

8. Ibid.

9. Мизес Л. фон. Либерализм. М.: Социум, 2001. С. 7.

10. Там же. С.5, 7.

11. Acharia A. The end of American World Order. Cambridge: Polity Press. 2014. 224 p.