Подоплека гаагского процесса над Хашимом Тачи

Сложение полномочий Хашимом Тачи в качестве президента «Республики Косово» стало серьезно обсуждаться летом 2020 г. Его прибытие в расположение трибунала в Гааге в начале ноября можно было предсказать, хотя в это и не верилось до последнего момента. Не будем забывать, на протяжении двух десятилетий лидер Освободительной Армии Косово (ОАК) являлся рукопожатной фигурой на Западе. Достаточно вспомнить о его многочисленных встречах с лидером европейской дипломатии Федерикой Могерини, сопровождавшихся весьма теплыми объятьями и поцелуями.

В связи с этим напрашиваются макиавеллистские вопросы: кому выгодно и почему сейчас? Пытаясь найти неконспирологический ответ, мы приходим к выводу, что судебное разбирательство имеет актуальность не само по себе, а в контексте международной ситуации, складывающейся на балканском полуострове. Оно является, в частности, выражением борьбы между ЕС и США за контроль над ситуацией в Косово и в албанской части региона. Борьбы, которая возникла еще в середине 2000-х гг., но в последнее время перешла в открытую фазу.

Арест Хашима Тачи и деятельность Международного трибунала по Косово необходимо рассматривать в широком контексте. На фоне бурных международных событий сюжет военных преступлений остается сугубо второстепенным — использующимся, по сути, лишь для смены переставших быть угодными элит. Так прогрессивная идея международного права докатилась до инструмента «черного пиара».

Чрезмерно жесткий приговор почти наверняка породит бурю негодования и приведет к акциям протеста в Косово, ведь под сомнение будет поставлена коллективная память косовских албанцев о национально-освободительной борьбе. Амнистия после формального процесса (или неуклюжий обвинительный приговор с символическим сроком) также стала бы не лучшим вариантом, поскольку она затормозила бы процессы модернизации, инициированные Евросоюзом в Косово, а также поспособствовала бы обострению сербо-албанской вражды.

Оптимальным видится компромиссный вариант — известные обвинительные сюжеты находят свое подтверждение, а их частичное обнародование способствует дискредитации предыдущих элит, что расчистит путь для новых, умеренных лидеров в Косово. А также Рамуша Харадиная, который все еще остается на свободе.

Сложно говорить о торжестве правосудия с моральной точки зрения. Если деятельность Гаагского трибунала по бывшей Югославии приобрела явный политический оттенок лишь в ходе его работы, то международный трибунал по Косово стал политическим уже на этапе приготовлений. В жернова политических процессов попали многие балканские народы — теперь настал черед и косовских албанцев. Возможно, наказание и не станет суровым, однако любой итог судебного разбирательства подтвердит справедливость древнеримского постулата «разделяй и властвуй», успешно практикующегося «великими державами» в отношении народов Балкан.

Сложение полномочий Хашимом Тачи в качестве президента «Республики Косово» стало серьезно обсуждаться летом 2020 г. Его прибытие в расположение трибунала в Гааге в начале ноября можно было предсказать, хотя в это и не верилось до последнего момента. Не будем забывать, на протяжении двух десятилетий лидер Освободительной Армии Косово (ОАК) являлся рукопожатной фигурой на Западе. Достаточно вспомнить о его многочисленных встречах с лидером европейской дипломатии Федерикой Могерини, сопровождавшихся весьма теплыми объятьями и поцелуями.

В связи с этим напрашиваются макиавеллистские вопросы: кому выгодно и почему сейчас? Пытаясь найти неконспирологический ответ, мы приходим к выводу, что судебное разбирательство имеет актуальность не само по себе, а в контексте международной ситуации, складывающейся на балканском полуострове. Оно является, в частности, выражением борьбы между ЕС и США за контроль над ситуацией в Косово и в албанской части региона. Борьбы, которая возникла еще в середине 2000-х гг., но в последнее время перешла в открытую фазу.

Состав преступления

Александар Джокич:
Решение косовской проблемы: Трамп против ЕС

К сожалению, мы не можем утверждать, что военные преступления, совершенные до, в ходе и после военного конфликта 1999 г., стали главной причиной, по которой деятели ОАК оказались в Гааге. Однако этот вопрос также важен для понимания сути дела.

Еще в 1999–2000-х гг. в западных СМИ возникли первые сюжеты о связи ОАК с криминальной деятельностью. Однако они потонули в информационно-пропагандистском фоне, благоприятном в то время для албанцев. В декабре 2010 г. член Парламентской ассамблеи Совета Европы швейцарец Дик Марти представил доклад, в котором был поставлен вопрос о незаконной наркоторговле и торговле человеческими органами албанскими властями Косово. Двумя годами ранее вышла книга прокурора МТБЮ Карлы Дель Понте «Охота. Я и военные преступники», где несколько раз заходила речь о том, что мирное сербское население также становилось жертвой албанских военизированных формирований. На страницах книги автор использовала понятия «боевики АОК» [1], «албанские националисты», «албанская милиция», «концлагеря АОК». При этом ни разу не было упомянуто имя Хашима Тачи — один раз упоминается Рамуш Харадинай, семь раз — Агим Чеку (бывший начальник штаба ОАК).

Так или иначе возникшая в связи с публикациями медийная кампания на Западе дала толчок к определенной переоценке роли в этих событиях Освободительной Армии Косово, в отношении которой понятие «борцы за свободу» превалирует над понятиями «сепаратизм», «терроризм», «криминал». Это не привело к трансформации работы созданного в 1993 г. Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ). Однако в 2015 г. отдельным решением был создан Специальный трибунал по Косово (СТК), который начал свою непосредственную работу лишь в сентябре 2020 г.

На данный момент в разработке находятся три дела и семь подозреваемых. 12 июня 2020 г. был взят под стражу Салих Мустафа — полевой командир, действовавший в районе Подуево (алб. Ллапи, северо-восточнее Приштины). В октябре 2020 г. начались слушания по делу Хусни Гушати и Назима Харадиная. Всех троих обвиняют в жестоком обращении с пленными и оказании давления на свидетелей, которые могли бы дать показания по деятельности ОАК.

Но главным стало дело Хашима Тачи, выпускника историко-филологического направления университета Приштины, члена ОАК с 1993 г., в 1997 г. осужденного за терроризм (заочно), а в 1999 г. ставшего представителем косовских албанцев на переговорах в Рамбуйе (наряду с Ибрагимом Руговой). В рамках этого дела обвиняемыми являются еще три полевых командира: Якуп Красничи, Реджеп Селлими и Кадри Весели, являвшийся руководителем контрразведки ОАК, а в дальнейшем занимавший аналогичные должности в структурах Косово. Всем четверым инкриминируют совершение преступлений по 10 пунктам (шесть — преступления против человечности, четыре — военные преступления) в период с марта 1998 по сентябрь 1999 гг. Однако объединение в рамках одного дела сразу четырех ключевых фигур ОАК позволяет предполагать, что будет взята линия на размывание личной ответственности по эпизодам, которые еще предстоит установить.

Важно отметить, что лишь один судья из 22 представляет США. Еще один — Канаду. По составу судейского комитета видно, что трибунал является предприятием Евросоюза. Следовательно, именно Евросоюз будет нести основную ответственность за ход судебного процесса и вынесение приговора.

Внутренняя политика

Возможно, более важным стоит считать вопрос внутренней политики в Косово — одном из беднейших регионов Европы, страдающем от пережитков родового строя и нахождения на периферии европейской системы.

Партийно-элитную систему «Республики Косово» принято считать производной от клановой системы, включающей, как отмечает А. Капуссела, пять элементов: 1) политическую структуру; 2) криминальную структуру; 3) легитимный бизнес; 4) военизированные формирования и тайные службы; 5) социальную группу (семья, род) [2]. Прежде всего это касается двух политических партий: Демократической партии Косово (Х. Тачи) и Альянса за будущее Косово (Р. Харадинай).

Ввиду заметного преобладания выходцев из ОАК политическую систему «Республики Косово» принято считать монолитной. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что это не совсем так. Если рассмотреть динамику внутренних процессов несколько подробнее, то отставка главного символа Косово последних десятилетий не выглядит большой сенсацией.

Екатерина Энтина, Максим Сучков, Александр Пивоваренко:
США на Балканах: эволюция присутствия, приоритеты, перспективы

9 января 2008 г. Х. Тачи стал премьер-министром Косово. Уже тогда на парламентском голосовании против его кандидатуры проголосовали 22 человек (85 было за). В последующие же годы система распределения голосов на выборах все более и более фрагментировалась, и сейчас для первого места достаточно 25–26% голосов.

Протестные настроения, наблюдаемые во всех странах балканского Четырехморья, порождают запрос на смену элит. Эти тенденции затронули и Косово, где на парламентских выборах 2019 г. первые два места заняли оппозиционные партии (одна из которых — полусистемной направленности). Обе партии базируются в Приштине, опираются на местные интеллигентские круги и молодежь, и в меньшей степени, чем партии Х. Тачи и Р. Харадиная, считаются порождением кланово-военизированной системы.

Первое место (26%) заняло «Самоопределение» Альбина Курти — левонационалистическое радикальное движение, практикующее акции «прямого действия», в результате одной из которых в 2013 г. даже пострадала посол США в Косово.

Второе место (24,5%) на парламентских выборах 2019 г. заняла Демократическая лига Косово (ДЛК), основанная в 1989 г. Ибрагимом Руговой. В 1999–2007 гг. ДЛК уже побеждала на выборах, причем с более уверенным, чем сейчас, результатом (около 45% голосов). Однако на протяжении 2000-х гг. представитель ДЛК лишь однажды становился премьер-министром — причем его пребывание на этой должности длилось всего 17 дней. Остальные руководители этого периода так или иначе были связаны с ОАК, то есть являлись выражением компромисса между кланами.

Формирование правительства ДЛК-Самоопределение стало первым признаком модернизации политической системы Косово. Однако правительство просуществовало меньше месяца. Столкнувшись с вотумом недоверия, «Самоопределение» было изгнано из правящей коалиции. В результате в июне 2020 г. возникло новое правительство, где ведущие роли играют ДЛК и партия Альянс за будущее Косово Рамуша Харадиная, который избежал гаагского правосудия [3].

Центральными фигурами нынешнего правительства являются Авдулла Хоти (премьер-министр) и Вьоса Османи (и.о. президента), представляющие ДЛК. Имеющие хорошее образование и проходившие стажировки в престижных университетах новые лидеры определенно являются для Запада более рукопожатными и понятными фигурами, чем боевики из ОАК и радикалы из «Самоопределения». Их появление на ключевых должностях явно происходит в контексте программы масштабных финансовых вливаний ЕС на Балканах (минимум 20 млрд евро. Хотя ДЛК сейчас имеет куда меньшую поддержку, чем в начале 2000-х гг., она впервые получила по-настоящему реальный шанс проявить себя у власти и возглавить европеизацию порядков в Косово.

Прибытие Х. Тачи в Гаагу и придание процессу серьезного характера может быть использовано как символ того, что в крае наступают перемены к лучшему, а с прежней кланово-военизированной системе будет дан бой (при этом, учитывая устойчивость родоплеменных структур, не факт, что с ней удастся покончить в течение одного поколения). Мы также не можем исключать того, что пребывание Х. Тачи в Гааге однажды не закончится триумфальным возвращением.

Международный аспект и перспектива Вашингтонского соглашения

Известие о взятии под стражу Х. Тачи пришло спустя сутки после того, как стало известно, что маятник подсчета голосов на выборах в США сместился не в пользу Дональда Трампа. Поэтому рассмотрение вопроса было бы неполным без анализа международной ситуации, которую можно характеризовать в категориях «заочного» противоборства США и ЕС, наличие которого признают эксперты.

В последние годы деятельность президента Х. Тачи связывалась с американской моделью урегулирования отношений Сербия — Косово, подразумевающей обмен территорией с Сербией [4], то есть отказ от нормативного подхода, которого придерживается Евросоюз. К слову, сам факт перехода Х. Тачи к прагматическому подходу представляется логичным: чтобы не слиться с оппозицией, играющей на националистических чувствах населения и сохранить власть, ему нужно было предложить внешнеполитическим патронам нечто, что могло бы их заинтересовать.

Этим «нечто» стала поддержка внешнеполитических инициатив Дональда Трампа. Еще в 2018 г. Х. Тачи объявил о поддержке решения Вашингтона перенести посольство США из Тель-Авива в Иерусалим, что стало прямым приглашением Д. Трампа к переговорам на Балканах [5].

Венцом дипломатического процесса стало Вашингтонское соглашение о нормализации отношений между Сербией и Косово (4 сентября 2020 г.). Оно заслуживает отдельного рассмотрения. Мы же констатируем несколько важных моментов.

Во-первых, соглашение не стало бы возможным, если бы не отставка весной 2020 г. косовского правительства, а вернее — выход из правительства Альбина Курти, выступавшего против любых уступок сербам. Вполне вероятно, что вывод из правительства радикалов из «Самоопределения» лоббировался американской дипломатией. При этом правительство, сформированное по итогам выборов-2019, выступало резко против каких-либо уступок в переговорах с Белградом.

Во-вторых, Вашингтонское соглашение затрагивает не только Сербию и «Республику Косово», но и Албанию, а также Северную Македонию — страны, вошедшие в состав «балканского мини-шенгена» (региональной инициативы, направленной на возрождение экономических взаимосвязей). Большое внимание в соглашении уделяется инфраструктуре: например, один из пунктов Вашингтонского соглашения говорит о соединении транспортной инфраструктуры Сербии — через Приштину — с «глубоководным портом на Адриатике», то есть, вероятно, с албанским портом Дуррес.

Таким образом, Вашингтонское соглашение стало продолжением линии на укрепление американского присутствия на Балканах, поскольку многие положения, касающиеся инфраструктурной части, соотносятся с американскими мероприятиями по усилению собственного присутствия [6].

Усиление американского влияния вряд ли может полностью устраивать Евросоюз, чье влияние на Балканах ограничивается институциональными и экономическими инструментами. Его не может устраивать и тот факт, что политическая часть сделки (признание Сербией независимости «Республики Косово») была убрана на второй план в ходе переговоров в Вашингтоне.

В этой связи не стоит удивляться, что смещение ключевого лоббиста американского подхода состоялось. Любопытно лишь то, что оно произошло так быстро и достаточно легко.

Что касается Вашингтонского соглашения, то многие его положения соотносятся с долгосрочными усилиями американской дипломатии. Следовательно, полная его отмена не является предопределенной. Вряд ли будет отменено произошедшее в 2020 г. открытие в Косово посольства Японии, что означает продолжение линии на сдерживание на Балканах Китая. Не должен быть закрыт проект «балканского мини-шенгена», где основную роль играют Сербия и Албания.

Однако возможно появление новой редакции соглашений, которая будет менее выгодной для сербов (для которых документ 4 сентября в перспективе нес определенные плюсы). Будет поставлена под сомнение идея постепенного усиления экономического влияния Сербии в рамках «балканского мини-шенгена». Рост поддержки косовских албанцев со стороны администрации Д. Байдена (которого открыто поддерживало албанское лобби) может привести к обострению проблемы албанского сепаратизма в южных районах Сербии.

Екатерина Энтина:
Россия и южные славяне. Прав ли Ф. М. Достоевский?

Хотя премьер-министр Косово А. Хоти собственноручно подписал документ в Вашингтоне, очевидно, что косовская сторона менее всех остальных была довольна условиями сделки — что подтверждают негативные оценки Вашингтонского документа, сделанные постфактум в Приштине. Поражение Дональда Трампа открывает перед Приштиной возможности пойти на ревизию Вашингтонского соглашения посредством ужесточения ряда пунктов. Главное, к чему может вернуться Приштина, — обмен полного дипломатического признания со стороны Сербии на согласие Приштины войти в региональные объединения и на реализацию совместных с Сербией экономических проектов. Проработка которых, к слову, уже началась.

Так, больше всех в данной ситуации выигрывает Евросоюз, который получает возможность «вернуться в игру» — политически подкрепить свои масштабные финансовые вливания, вернуться к продвижению собственной, нормативной, модели сербо-косовского урегулирования. Возможно, удастся потеснить позиции американских корпораций, чувствующих себя в Косово крайне свободно с начала 2000-х гг.

Цинизм и идеализм

Таким образом, арест Хашима Тачи и деятельность Международного трибунала по Косово необходимо рассматривать в широком контексте. На фоне бурных международных событий сюжет военных преступлений остается сугубо второстепенным — использующимся, по сути, лишь для смены переставших быть угодными элит. Так прогрессивная идея международного права докатилась до инструмента «черного пиара».

Чрезмерно жесткий приговор почти наверняка породит бурю негодования и приведет к акциям протеста в Косово, ведь под сомнение будет поставлена коллективная память косовских албанцев о национально-освободительной борьбе.

Сценарий, при котором судить будут добросовестно, также неизбежно поставит обвинение перед необходимостью обнародовать самые жестокие факты о событиях 1990-х гг. Будет ли это сделано? Большой вопрос, потому что публикация таких фактов в прессе способствовала бы возвращению межэтнической напряженности, чего в Евросоюзе не хотели бы допустить. Здесь нужно помнить и о факторе албанской диаспоры, присутствующей во многих странах Евросоюза; и способной доставить серьезные проблемы, как показал недавний теракт в Вене.

С другой стороны, амнистия после формального процесса (или неуклюжий обвинительный приговор с символическим сроком) также стала бы не лучшим вариантом, поскольку она затормозила бы процессы модернизации, инициированные Евросоюзом в Косово, а также поспособствовала бы обострению сербо-албанской вражды.

Поэтому оптимальным видится компромиссный вариант — известные обвинительные сюжеты находят свое подтверждение, а их частичное обнародование способствует дискредитации предыдущих элит, что расчистит путь для новых, умеренных лидеров в Косово. А также Рамуша Харадиная, который все еще остается на свободе.

Сложно говорить о торжестве правосудия с моральной точки зрения. Если деятельность Гаагского трибунала по бывшей Югославии приобрела явный политический оттенок лишь в ходе его работы, то международный трибунал по Косово стал политическим уже на этапе приготовлений. В жернова политических процессов попали многие балканские народы — теперь настал черед и косовских албанцев. Возможно, наказание и не станет суровым, однако любой итог судебного разбирательства подтвердит справедливость древнеримского постулата «разделяй и властвуй», успешно практикующегося «великими державами» в отношении народов Балкан.

1. В русском варианте приводится именно аббревиатура АОК (Армия Освобождения Косово) вместо устоявшейся ОАК (Освободительная Армия Косово).

2. CAPUSSELA, Andrea Lorenzo. State-building in Kosovo. Democracy, Corruption and the EU in the Balkans. London-New York : I.B. Tauris & Co Ltd, 2015. P.50.

3. При этом «Альянс за будущее Косово» также проходит модернизацию. Так, в новое правительство от этой партии входят фигуры в возрасте от 30 до 40 лет и представители интеллигенции, то есть лица, не связанные с военными событиями.

4. В соответствии с которым Сербии бы отошли районы на севере Косово, а «Республике Косово», вероятно, перешли бы районы Прешево, Буяновац и Медведжа на юге Сербии.

5. «Республика Косово» стала единственной страной с большинством мусульманского населения, поддержавшей данный шаг Вашингтона.

6. Речь идет в том числе и о военном присутствии – создании базы ВВС в центральной Албании (район г. Кучова) и баз в Греции (Ларисса, Александропулис, Стефановиккио, а также база на Крите