Проблема «цифрового вмешательства» в российско-американских отношениях

25 сентября 2020 г. президент России В. Путин выступил с инициативой по нормализации российско-американских отношений в киберпространстве, которая в том числе, предполагает обмен «гарантиями невмешательства во внутренние дела, включая избирательные процессы, с использованием ИКТ и высокотехнологичных методов». Данная инициатива обусловлена, среди прочего, растущим числом обвинений со стороны различных политических сил США о вмешательстве России в выборы в США в 2020 г. Причем Россия саму возможность такого вмешательства отрицает. Американская сторона эту инициативу отвергла, выдвинув новые обвинения в адрес Москвы по вмешательству во внутренние дела не только США, но и ряда других стран.

Следует сказать, что со стороны России также неоднократно звучали обвинения в адрес США о вмешательстве во внутренние дела при помощи современных информационных технологий.

Взаимные обвинения во вмешательстве во внутренние дела со стороны США и России свидетельствуют о том, что данная область секьюритизируется — то есть классифицируется в политическом дискурсе на самом высоком уровне как приоритетная угроза безопасности. Более того, наметилась тенденция к укреплению и защите своего суверенитета в информационной сфере. Вместе с тем в обоих государствах сложились разные секьюритизирующие дискурсы вокруг проблемы информационного вмешательства. Если Россия секьюритизирует безопасность и стабильность политического режима в целом, то США секьюритизируют безопасность отдельных политических институтов, в частности, института выборов.

Однако стоит отметить, что в экспертном сообществе США и в политических кругах получают распространение алармистские точки зрения на политику России в информационной сфере, в том числе указывающие на ее активное участие в информационных операциях, подрывающих общественную стабильность в США, особенно в социальных сетях.

Наметилась тенденция к нарастающей напряженности между ведущими игроками в глобальном информационном пространстве — США и Россией, которые также являются сильнейшими ядерными державами, что создает опасность эскалации конфликта и его перехода из информационного пространства в офлайн противостояние, в том числе с использованием обычных вооружений. В этих условиях особенно востребованными являются нормы и правила поведения государств в глобальном информационном пространстве, в том числе выработка международных норм поведения в глобальном информационном пространстве, опирающихся на основополагающие нормы и принципы международного права, такие как невмешательство во внутренние дела, уважение государственного суверенитета, недопущение использования силы и угрозы силой в международных отношениях. Востребованы каналы для двустороннего диалога между США и Россией как на двустороннем, так и на многостороннем уровнях и укрепление международного сотрудничества по выработке правил ответственного поведения государств в глобальном информационном пространстве, которые впоследствии могут лечь в основу более широких глобальных договоренностей.

25 сентября 2020 г. президент России В. Путин выступил с инициативой по нормализации российско-американских отношений в киберпространстве, которая в том числе, предполагает обмен «гарантиями невмешательства во внутренние дела, включая избирательные процессы, с использованием ИКТ и высокотехнологичных методов». Данная инициатива обусловлена, среди прочего, растущим числом обвинений со стороны различных политических сил США о вмешательстве России в выборы в США в 2020 г. Причем Россия саму возможность такого вмешательства отрицает. Американская сторона эту инициативу отвергла, выдвинув новые обвинения в адрес Москвы по вмешательству во внутренние дела не только США, но и ряда других стран.

В этом контексте представляется актуальным изучить то, какую роль проблемы цифрового вмешательства и более широко — проблемы информационной безопасности — играют в российско-американских отношениях на современном этапе.

Олег Шакиров:
Кибердипломатия открытого состава

Принцип невмешательства во внутренние дела государств в современном международном праве

Проблема невмешательства во внутренние дела стала предметом международных договоренностей достаточно давно. Более того, и сложившаяся в российско-американских отношениях ситуация не нова. На протяжении всей холодной войны США и СССР обвиняли друг друга во вмешательстве во внутренние дела, в том числе и в информационной сфере путем распространения пропаганды (например, по радиовещанию) с целью дестабилизации общественного порядка в государстве-противнике.

Принцип невмешательства во внутренние дела государств зафиксирован в Уставе ООН, основополагающем документе современного международного права. Согласно статье 2 Устава ООН «все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций».

В Декларации о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета, принятой резолюцией ГА ООН 2131 от 1965 года отмечается, что «никакое государство не имеет права вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине во внутренние и внешние дела другого государства… осуждаются не только вооруженное вмешательство, но также все другие формы вмешательства и всякие угрозы направленные против правосубъектности государства или против его политических, экономических и культурных элементов». Подобный подход вполне может быть применим и в отношении информационного вмешательства.

Проблема роли информации как инструмента вмешательства более подробно рассмотрена в Международном пакте о гражданских и политических правах, принятом резолюцией ГА ООН 2200 от 1966 года, согласно которому каждый имеет «свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ», но это право сопряжено с ограничениями, в том числе вводимыми «для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Кроме того, важным шагом на пути принятия международным сообществом принципа невмешательства во внутренние дела стал Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинский заключительный акт) от 1975 года, согласно которому невмешательство во внутренние дела государств было закреплено в качестве основополагающего принципа международного права.

Наталия Ромашкина:
Глобальный мир с новой «короной»: путь к расширению сотрудничества или к изоляции?

Однако в условиях информационной революции традиционные нормы международного права, как и традиционная практика международной политики подвергаются серьезным вызовам и эрозии. В частности, ввиду таких особенностей ИКТ как их трансграничный характер, анонимность и доступность расширяется практика вторжения в информационное пространство различных стран как со стороны других государств, так и со стороны негосударственных акторов, причем мотивы такого вмешательства (сбор информации, воздействие на информационную политику страны, нарушение работы информационных инфраструктур достаточно сложно определить). В литературе подобная ситуация получила название «цифровой дилеммы безопасности» и широко представлена в трудах российских и зарубежных авторов [1].

В международном праве отсутствует общепризнанное мнение, можно ли подобную деятельность классифицировать как вмешательство, однако, в целом подобная ситуация способствует дестабилизации международной безопасности, усиливая взаимное недоверие государств и подталкивая их к односторонним действиям в информационной сфере. Как представляется, основополагающие принципы международного права, в том числе и принцип невмешательства во внутренние дела государств, по сути своей остаются применимыми к современной информационной сфере, но по форме нуждаются в адаптации с учетом ее особенностей.

Проблемы невмешательства в информационном пространстве: взгляд России и США

У России и США разные подходы к тому, что можно классифицировать как вмешательство во внутренние дела, что осложняет двусторонний диалог и формирование международного режима в области международной информационной безопасности. По мнению российского эксперта П. Шарикова, во многом различие в подходах обусловлено разницей политических культур государств, причем по мнению исследователя, российская культура характеризуется коллективистским подходом в отличие от индивидуалистической западной политической культуры, характерной для США.

Согласно подходу России в данной области, cформулированном в Доктрине информационной безопасности от 2016 г., в современных условиях увеличиваются масштабы «использования специальными службами отдельных государств средств оказания информационно-психологического воздействия, направленного на дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в различных регионах мира и приводящего к подрыву суверенитета и нарушению территориальной целостности других государств», что может быть классифицировано как вмешательство. Кроме того, в документе говорится о том, что «активно создаются средства деструктивного воздействия на объекты критической информационной инфраструктуры», которые также могут быть использовано как инструмент вмешательства во внутренние дела России. Таким образом, внешнее информационное вмешательство во внутренние дела страны определяется достаточно широко и включает в себя как вопросы противодействия внешнему информационному воздействию на общественное мнение внутри страны (прежде всего, инспирирование цветных революций по информационным каналам), а также вопросы технической безопасности сетей, систем и данных, подпадающих под суверенитет Российской Федерации (прежде всего, защиту критических информационных инфраструктур). Следует сказать, что со стороны России также неоднократно звучали обвинения в адрес США о вмешательстве во внутренние дела при помощи современных информационных технологий.

Вопросы информационного вмешательства в США рассматриваются более узко, преимущественно в контексте вмешательства в выборы, как с технической точки зрения (речь идет о системе подсчета голосов), так и с точки зрения влияния на общественное мнение в США в пользу одного из кандидатов. Как отмечает П. Шариков, в США существует длительная история противодействия внешнему вмешательству, в том числе в систему выборов. Так, согласно правилам Федеральной комиссии по выборам США, кандидаты на выборах и организации, не могут получать финансовую помощь от иностранных граждан и организаций.

Самюэль Чарап, Иван Тимофеев:
Кодекс невмешательства

Взаимные обвинения во вмешательстве во внутренние дела со стороны США и России свидетельствуют о том, что данная область секьюритизируется — то есть классифицируется в политическом дискурсе на самом высоком уровне как приоритетная угроза безопасности. Более того, наметилась тенденция к укреплению и защите своего суверенитета в информационной сфере. Вместе с тем в обоих государствах сложились разные секьюритизирующие дискурсы вокруг проблемы информационного вмешательства. Если Россия секьюритизирует безопасность и стабильность политического режима в целом, то США секьюритизируют безопасность отдельных политических институтов, в частности, института выборов.

Однако в последнее время в экспертном сообществе США и в политических кругах получают распространение алармистские точки зрения на политику России в информационной сфере, в том числе указывающие на ее активное участие в информационных операциях, подрывающих общественную стабильность в США, особенно в социальных сетях. В докладе Корпорации РЭНД от 2019 года «Возрастающий риск виртуальной социальной войны» отмечается, что Россия наращивает свои возможности по манипуляции информационной сферой в США, способствуя разжиганию внутренних конфликтов, и подрывая общественную стабильность. Подобный подход способствует тому, что США во все большей степени ориентируются на односторонние меры сдерживания в информационном пространстве, и, как следствие, наращивания военно-политического потенциала в сфере ИКТ, что провоцирует международную конфликтность в данной области.

Наметилась тенденция к нарастающей напряженности между ведущими игроками в глобальном информационном пространстве — США и Россией, которые также являются сильнейшими ядерными державами, что создает опасность эскалации конфликта и его перехода из информационного пространства в офлайн противостояние, в том числе с использованием обычных вооружений. В этих условиях особенно востребованными являются нормы и правила поведения государств в глобальном информационном пространстве, в том числе выработка международных норм поведения в глобальном информационном пространстве, опирающихся на основополагающие нормы и принципы международного права, такие как невмешательство во внутренние дела, уважение государственного суверенитета, недопущение использования силы и угрозы силой в международных отношениях. Востребованы каналы для двустороннего диалога между США и Россией как на двустороннем, так и на многостороннем уровнях и укрепление международного сотрудничества по выработке правил ответственного поведения государств в глобальном информационном пространстве, которые впоследствии могут лечь в основу более широких глобальных договоренностей.

1. См. напр: Buchanan B. The cybersecurity dilemma: Hacking, trust, and fear between nations. – Oxford University Press, 2016.