Проект 2025: контуры «Доктрины Трампа»?

Возвращение Дональда Трампа в президентское кресло поставило вопрос о его обновленной внешнеполитической программе. Его президентская кампания пестрела разнообразными заявлениями по поводу будущих отношений с Китаем, Россией, союзниками в Европе и Азии. Первые шаги 47-го главы государства стали неожиданными и отчасти революционными, вызвав бурную реакцию как внутри страны, так и за ее пределами. По прошествии двух месяцев стало заметно, что президентские указы, особенно на внутриполитическом фронте, сильно перекликались с предложениями и рекомендациями т.н. Проекта 2025 — доклада «Мандат на лидерство: консервативное обещание» (Mandate for Leadership: The Conservative Promise) от прореспубликанского аналитического центра «Фонд Наследие» (Heritage Foundation), опубликованного в апреле 2023 г.

До появления полноценных стратегических документов или программных заявлений рано делать выводы об оформлении Доктрины Трампа. Рекомендации Фонда Наследие частично совпадают с первыми шагами администрации, что не удивительно, учитывая, что они дублировали заявления предвыборной кампании и прошлого срока правления Дональда Трампа. В предлагаемом Фондом ассорти решений по возрождению «Великой Америки» заметна ориентация на практики холодной войны и более ранних периодов американской истории, например, доктрины Монро. Однако складывается впечатление, что авторы исходят из допущения о том, что у США достаточно национальной мощи для реализации всех планов, принуждая или убеждая несогласных, а у администрации — времени и политического капитала. Вопрос остается в том, насколько гегемонистское давление на союзников и партнеров с целью повышения их вклада в поддержание американского порядка найдет у них отклик. Первоначальный раунд торговой войны с Канадой, Мексикой, Китаем и странами ЕС можно рассматривать, как стимул для участников скорее вступить в переговоры, но встает вопрос о том, сколько они продлятся, сколько недовольства у американских избирателей вызовут попытки обеспечить «справедливую торговлю» или отказаться от китайских товаров и то, на какие уступки придется пойти США. Попытки администрации Д. Трампа переломить тенденции последних тридцати лет и переориентировать экономические потоки неизбежно приведут к нестабильности и конфликтам и появлению окон возможностей для союзников, партнеров и конкурентов.

Возвращение Дональда Трампа в президентское кресло поставило вопрос о его обновленной внешнеполитической программе. Его президентская кампания пестрела разнообразными заявлениями по поводу будущих отношений с Китаем, Россией, союзниками в Европе и Азии. Первые шаги 47-го главы государства стали неожиданными и отчасти революционными, вызвав бурную реакцию как внутри страны, так и за ее пределами. По прошествии двух месяцев стало заметно, что президентские указы, особенно на внутриполитическом фронте, сильно перекликались с предложениями и рекомендациями т.н. Проекта 2025 — доклада «Мандат на лидерство: консервативное обещание» (Mandate for Leadership: The Conservative Promise) от прореспубликанского аналитического центра «Фонд Наследие» (Heritage Foundation), опубликованного в апреле 2023 г.

Мандаты на лидерство: руководство для республиканских президентов

Павел Каневский:
Трампономика 2.0: неолиберализм в протекционистской оболочке

С 1981 г. Фонд готовит рекомендательные документы для будущих администраций — «Мандаты на лидерство». По заявлениям представителей Фонда, по состоянию на 2018 г., рекомендации для президентства были реализованы на 64%, при этом последующие оценки Фонда в 2020–2021 гг. оказались почти полностью связаны с реакцией администрации на пандемию коронавируса. Примечательно, что если первоначальные рекомендации 2016 г. содержали более умеренные рекомендации, то к 2023 г. стало заметно возросшее и де-факто доминирующее влияние трампизма в Республиканской партии — ярким примером выступает Платформа Республиканской партии 2024 г., которая воплощает основные идеи Д. Трампа.

«Мандат на лидерство» 2023 г. представляет собой набор из 30 глав, разделенных по пяти сферам деятельности с оценкой проблем и рекомендаций в данных сферах для реализации будущей администрацией. Первый раздел «Возвращение бразд правления» дает обзор основных функций и органов исполнительной власти, предлагает меры по повышению их эффективности, а также меры по реорганизации четырех федеральных ведомств, отвечающих за кадровую политику, в частности, в сторону отхода от практик по найму сотрудников на основании принципов разнообразия, равенства и инклюзивности (DEI). Раздел «Общая оборона» затрагивает рекомендации для организации главных «силовых» и международных ведомств США (Министерства обороны, Министерства национальной безопасности, Государственного департамента, разведывательных агентства, Агентства США по глобальным медиа и Агентства по международному развитию) с целью реализации курса, например, по сдерживанию Китая или выстраивания отношений с европейскими союзниками США. Раздел «Общее благосостояние» предлагает рекомендации для деятельности 11 ведомств, включая Министерство здравоохранения, Министерство сельского хозяйства, Министерство энергетики и др. с целью реализации республиканской внутриполитической повестки. Раздел «Экономика» касается как рекомендаций для деятельности ряда ведомств (Министерства торговли, министерство казначейство и др.), так и предложений по изменению торговой политики США в сторону сохранения модели открытой торговли или реализации протекционистской «справедливой» торговли. Последний раздел «Независимые регулирующие агентства» предлагает рекомендации по нескольким ключевым агентствам, например, для Федеральной торговой комиссии. Помимо 900-страничного документа Фонд подготовил «закрытые» прореспубликанские списки потенциальных сотрудников для государственного аппарата, а также действия для первых 180 дней администрации по реформе системы государственного управления.

Сам Дональд Трамп и его команда в ходе предвыборной кампании неоднократно открещивались от данного документа. Кандидат в президенты заявлял, что «понятия не имеет, кто стоит» за Проектом 2025, добавив, что «некоторые из вещей, которые они говорят, абсолютно нелепы и ужасны». В этом нет ничего удивительного, учитывая, что в документе содержатся весьма экстремальные предложения, связанные с запретом абортов или социальной сети TikTok, против чего выступал Д. Трамп.

Однако ряд фактов противоречит заявлениям об отсутствии связей. Во-первых, в текущей администрации Дональда Трампа оказались авторы Проекта, например, Расс Воут или Питер Наварро. Более того, по разным оценкам, из 38 авторов 28 работали в прошлой республиканской администрации. Во-вторых, еще в апреле 2022 г. на ежегодной конференции руководства Фонда, находясь на одной сцене вместе с «архитектором» Проекта и директором Фонда, К. Робертсом, Д. Трамп заявил: «Фонд собирается заложить основу и разработать подробные планы того, что именно будет делать наше движение и что будет делать движение, когда американский народ даст нам колоссальный мандат на спасение Америки».

Проект во многом отражает предыдущую политику Д. Трампа и его предвыборную программу. В материалах CBS News от августа 2024 г. отмечалось, что из 735 предложений 80 возродили бы президентские указы и другие политические решения администрации, функционировавшей в 2017–2021 гг.; 170 предложений соответствовали высказываниям из предвыборной кампании Д. Трампа; 21 предложение соответствовало как прошлым действиям президента, так и его предвыборным обещаниям и заявлениям. Аналитики в январе–феврале 2025 г. подчеркивали, что до 2/3 принятых исполнительных указов полностью или частично отражали предложения из Проекта 2025, в частности, по борьбе с нелегальной миграцией, включая применение вооруженных сил и национальной гвардии, расширение энергодобычи на Аляске и снятие «зеленых» ограничений, реформу бюрократического опора (отмене всех правил и программ, связанных с разнообразием, равенством и инклюзивностью, а также преподаванием или обучением вокруг критической расовой теории) и др. К марту 2025 г. реализованные рекомендации Проекта затрагивали реформирование Агентства США по международному развитию (АМР), системы радиовещания, а также выход из Парижского соглашения. Но что говорится о ключевых вопросах международных отношений?

Китайская угроза: кто виноват и что делать?

Павел Каневский:
Тарифный маховик: новая старая торговая стратегия США

Красной линией через Проект проходит «китайская угроза» — «администрации США нужна статья мистера Х [длинная телеграмма Джорджа Кеннана — прим. автора] для Китая». Китай переквалифицирован из стратегического конкурента в экзистенциальную угрозу. В разделе по реформе Государственного департамента за авторством бывшего директора по планированию политики Госдепа Кирон Скиннер (2018–2019 гг.), указано, что «агрессивное поведение КНР можно обуздать только посредством внешнего давления. Попытки защитить или оправдать Китай [которые были при администрации Дж. Байдена — прим. автора] должны прекратиться».

Особо выделяются культурные факторы, обосновывающие непримиримость борьбы с Китаем — «китайский вызов» коренится в стратегической культуре Китая, а не только в марксизме-ленинизме КПК. «Природа китайской власти сегодня — продукт истории, идеологии и институтов, которые управляли Китаем в течение пяти тысячелетий и унаследованных нынешними китайскими лидерами от предыдущих поколений КПК», что отчасти дублирует ранее публиковавшиеся доклады Фонда, а также тезисы книги директора Фонда и «архитектора» Проекта К. Робертса [1].

Виновниками в существующем положении дел объявлены «глобалистские элиты» по обе стороны политических баррикад Капитолия и Уолл-стрит. Как отмечает в предисловии директор Фонда К. Робертс, «неограниченная торговля с Китаем была выбором элит, предавших американский народ». Данную ошибку должна исправить следующая администрация посредством восстановления промышленной базы и достижения энергетического доминирования, что позволит «отвязать» (detangle) американскую экономику от китайской. Будущая торговая политика представлена в двух вариантах: неомеркантилистском (глава П. Наварро) и неолиберальном (глава К. Лассмана).

Действующий советник президента П. Наварро в Проекте выступает за продолжение курса первой администрации и введения большего числа «справедливых» т.е. взаимных пошлин (reciprocal tariffs). В рамках ВТО в торговле с 132 торговыми партнерами США сталкиваются с более высокими пошлинами (в среднем на 12,3% выше, чем ответные пошлины США), что, однако, не запрещается положениями ВТО. По расчетам Фонда, выравнивание пошлин по принципу взаимности сократит торговый дефицит и приведет к стимулированию внутреннего промышленного производства. Предпосылкой для промышленного роста должно стать доминирование в энергетической сфере. Расширение американской энергодобычи, которое уже начало реализовываться, должно привести к ослаблению нефтедобычи на Ближнем Востоке и в России, предоставив США возможности для углубления отношений со странами-импортерами и рычаги для противодействия китайскому расширению в Южной Америке и Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Введение или угроза введения подобных пошлин фигурирует как основа торговой политики Д.Трампа на втором сроке, однако встает вопрос о том, что из себя представляют вводимые пошлины или угрозы их ввести — инструмент давления или реальные экономические меры. Наблюдения за первой администрацией Д. Трампа показывают, что данный инструмент использовался в обоих вариантах. Как инструмент принуждения угроза пошлин применялась в отношении Мексики в июне 2019 г., однако как экономическая мера пошлины использовались гораздо чаще — в отношении импорта стали и алюминия, а также товаров из Китая. В ходе предвыборной кампании и после вступления в должность Д. Трамп неоднократно заявлял, что будет применять тарифы и как рычаг давления (например, 100% для товаров из стран, отказывающихся от доллара), так и как элемент долговременных экономических мер в отношении стран, которые вводят несоразмерные пошлины против американских товаров, а также для снижения экономической зависимости и уязвимости от Китая, например, в сфере поставок фармацевтической продукции.

В отношении Китая в Проекте предлагается ряд мер, направленных на ограничение доступа к американскому рынку, финансовым институтам, образовательным организациям и потребителям. П. Наварро отмечает, что подобные меры рассматривались в 2021 г. для реализации во второй срок президентства Д. Трампа в 2021 г. Перечень включает: 1) постепенное повышение пошлин, чтобы полностью ограничить доступ китайских товаров на американский рынок; 2) создание стимулов к выводу американского производства из Китая в США [или другие страны — прим. автора], 3) ограничение инвестиционной деятельности КНР в сфере государственной инфраструктуры или высоких технологий, 4) устранение зависимости от поставок из Китая критических важных товаров (медицина, чипы, редкоземельные минералы, материнские платы, мониторы и военные компоненты). Ряд мер направлен на ограничение влияния (закрытие Институтов Конфуция) или сокращение шпионажа и кражи технологических секретов (сокращение или выдача виз студентам и исследователям из Китая).

Иван Кряжев:
Дональд Трамп и левые силы в Латинской Америке

Для замещения китайских товаров в Проекте 2025 в духе Доктрины Монро предлагается создание «промышленности и энергетики, ориентированных на Западное полушарие». По мнению авторов, США должны переместить глобальное производство и промышленность из более отдаленных точек по всему миру (особенно из КНР) в страны Центральной и Южной Америки. В этих регионах Вашингтон должен возглавить борьбу с внешним давлением из-за рубежа и усилия по урегулированию местных региональных проблем безопасности. Параллельно США должны решить проблему Мексики, которая «утратила свой суверенитет из-за преступных картелей».

Следующая консервативная администрация должна пересмотреть все программы иностранной помощи США Латинской Америке в рамках АМР и сосредоточить ресурсы на борьбе с социалистическими идеями, укреплении демократических институтов и свободного рынка стран региона в духе Вашингтонского консенсуса (ограничение выплат в социальной сфере и пр.). Подобный пересмотр, с одной стороны, связан с внутриполитической повесткой Д. Трампа по борьбе с курсом АМР на финансирование программ по разнообразию, равенству и инклюзивности (DEI), а с другой, в более широком контексте, представляет собой критическую оценку политики Дж. Байдена в сфере помощи развитию в регионе. Несмотря на возрастающие расходы на программы АМР в регионе, в 2020–2023 гг. наблюдалась новая «розовая волна», по итогам которой к власти пришли «левые» правительства, которые, по мнению авторов Проекта, более склонны на сотрудничество с КНР.

Африканский вектор упоминается в контексте конкуренции с Китаем и рассматривается по схожей модели взаимодействия, что и Латинская Америка. Предполагается, что вместо того, чтобы растрачивать ограниченные федеральные ресурсы на все страны континента (включая некоторые, которые не поддерживают или даже враждебны по отношению к США), администрация должна сосредоточиться на лояльных странах, с которыми в Белом доме могут ожидать взаимовыгодных отношений. В целом подобный подход США к выстраиванию отношений можно экстраполировать на остальные регионы.

Отношения с Европой рассматриваются в разрезе пересмотра торговых связей. Согласно Проекту, в интересах США усилить трансатлантическую торговлю, что позволит снизить зависимость Европы от Китая и России. При этом США должны провести всесторонний обзор торговых соглашений между ЕС и Соединенными Штатами, чтобы гарантировать справедливое отношение к американским предприятиям. США должны развивать торговлю с Великобританией, чтобы избежать ее возврата в орбиту ЕС. Дипломатической корпус США должен сфокусироваться на развитии отношений с «новыми союзниками» внутри ЕС, особенно странами Центральной Европы.

Мир через силу в Азии и Европе

Вооруженные силы США должны максимально сфокусироваться на Азиатско-Тихоокеанском регионе, поскольку подчинение Тайваня (или союзников, таких как Филиппины, Южная Корея и Япония) позволит Китаю «развалить любую балансирующую коалицию». США должны сделать подчинение Тайваня или других союзников США в Азии недопустимо сложным посредством создания «обороны воспрещения» (denial defense), при которой достижение успеха Китаем окажется невозможным, поскольку будет сопряжено с неприемлемыми издержками. При этом отмечается, что Пентагон не должен тратить ресурсы на другие военные действия, такие как одновременное участие в другом конфликте. В продолжение этой идеи конфликт на Украине рассматривается как ситуация, на которую в республиканской среде сформировались три подхода, два из которых — интервенционистский (активное участие США с целью нанесения военного поражения России), изоляционистский (полное сокращение участия США и решение конфликта дипломатическим путем). Особо выделяется третий — промежуточный вариант, при котором США вовлечены в конфликт ограниченно, переложив основное бремя на европейских союзников и сфокусировав усилия на угрозе от Китая.

Выделение ресурсов для сдерживания Китая, а также России, Ирана и КНДР, занимает одно из ключевых мест в контексте отношений США с союзниками. Авторы призывают будущую администрацию поддерживать и поощрять увеличение расходов на оборону и сотрудничество Тайваня и Японии и Австралии в Азиатско-Тихоокеанском регионе для создания модели коллективной обороны. Госдепартамент также должен поощрять концепцию Quad Plus, которая позволяет другим региональным державам участвовать в координации Quad по вопросам, представляющим взаимный интерес. В развитие этой идеи предлагается формирование структуры, аналогичной Quad на Ближнем Востоке в составе Израиля, Египта и монархий Залива.

Ирина Исакова:
Трамп 2.0: ставка на «космос» в большой игре Белого дома

Разделение союзнического бремени, включая повышение затрат на оборону до двух и более процентов ВВП, должно поощряться США и стать центральной частью оборонной стратегии США как в Азии, так и в Европе. Фактически предлагается вернуться к ситуации времен Холодной войны, когда союзники тратили от 3% до 10% ВВП [2]. США должны трансформировать НАТО таким образом, чтобы союзники были способны развернуть большую часть конвенциональных сил, необходимых для сдерживания России, полагаясь на США в плане ядерного сдерживания. Данные предложения сопрягаются с идеями о повышении продаж американского ВПК союзникам и возвращения статуса «арсенала демократии».

Предлагается сделать гибридную войну (irregular warfare) краеугольным камнем стратегии национальной безопасности. Подобная тенденция наблюдается в стратегическом планировании США с начала 2010-х гг. и выглядит закономерной. Авторы исходят из того, что использование мер нерегулярной войны будет иметь решающее значение для противодействия нерегулярным угрозам, исходящим от Китая, России или негосударственных акторов. В частности, противодействие китайской инициативе «Один пояс, один путь» должно осуществляться посредством инструментов гибридной войны. Предлагается проводить операции по противодействию ОПОП, уделяя особое внимание странам, которые играют ключевую роль в энергетической политике США и международных цепочках поставок. В фокусе гибридной деятельности должно быть выявление нарушений Китаем исключительных экономических зон, нарушений прав человека и политико-экономическое принуждения. США должны противодействовать Китаю всеми элементами национальной мощи в Северной Америке, Центральной Америке и Карибском бассейне для поддержания свободы судоходства и защиты инфраструктуры от китайского влияния.

Наконец, большое внимание уделяется развитию стратегических сил сдерживания в ответ на расширения ядерного китайского ядерного арсенала. По мнению авторов Проекта, США должны активизировать модернизацию ядерного арсенала и систем противоракетной обороны. Авторы предлагают США отказаться от политики незащищенности национальной территории от российских и китайских баллистических ракет и сосредоточиться на улучшении ПРО, что уже началось реализовываться в рамках проекта Железного/Золотого купола (Iron/Golden Dome), анонсированного Д. Трампом в январе 2025 г. Предполагается, что США должны отдать приоритет закупкам большего количества региональных систем обороны, таких как система THAAD, ракеты Standard Missile-3 и Patriot.

***

До появления полноценных стратегических документов или программных заявлений рано делать выводы об оформлении Доктрины Трампа. Рекомендации Фонда Наследие частично совпадают с первыми шагами администрации, что не удивительно, учитывая, что они дублировали заявления предвыборной кампании и прошлого срока правления Дональда Трампа. В предлагаемом Фондом ассорти решений по возрождению «Великой Америки» заметна ориентация на практики холодной войны и более ранних периодов американской истории, например, доктрины Монро. Однако складывается впечатление, что авторы исходят из допущения о том, что у США достаточно национальной мощи для реализации всех планов, принуждая или убеждая несогласных, а у администрации — времени и политического капитала. Вопрос остается в том, насколько гегемонистское давление на союзников и партнеров с целью повышения их вклада в поддержание американского порядка найдет у них отклик. Первоначальный раунд торговой войны с Канадой, Мексикой, Китаем и странами ЕС можно рассматривать, как стимул для участников скорее вступить в переговоры, но встает вопрос о том, сколько они продлятся, сколько недовольства у американских избирателей вызовут попытки обеспечить «справедливую торговлю» или отказаться от китайских товаров и то, на какие уступки придется пойти США. Попытки администрации Д. Трампа переломить тенденции последних тридцати лет и переориентировать экономические потоки неизбежно приведут к нестабильности и конфликтам и появлению окон возможностей для союзников, партнеров и конкурентов.

1. Roberts K. We can’t coexist with Communist China // Dawn’s Early Light. Taking Back Washington to Save America. - Broadside Books, 2024. - p.192-214.

2. Chalmers M., Chalmers M. Defence in the Cold War // Sharing Security: The Political Economy of Burdensharing. – 2000. – p.21-48.