Роль России как Евразийской цивилизации в формировании нового миропорядка

Мы наблюдаем медленный, но необратимый процесс дезинтеграции западного мира. Человечество вступило в турбулентный этап деглобализации, который предполагает глубинные изменения всего каркаса финансовых, экономических, политических структур международных связей.

Наступающий качественно новый исторический этап в мире проявляется не только в растущей поляризации западных обществ, обострении борьбы вокруг путей дальнейшего развития; он выражается в изменении расстановки сил, методов и средств политики. При этом зачастую складывающаяся конфигурация сил проявляется не в основных осях противостояния, а в подчас кажущихся периферийными районах мира или нецентральных вопросах мировой политики.

Ближайшие 5–7 лет будут периодом перестройки международных отношений, и, вероятно, мы станем свидетелями новых конфликтных ситуаций. На мировую политическую арену все уверенней выходят Китай, Индия, Латинская Америка, Африка, страны исламского мира. Они не хотят и не будут следовать в фарватере Запада. Новое равновесие сил будет формироваться не просто, но России суждено сыграть в этих процессах ведущую роль.

Еще не так давно на Западе превалировало мнение о том, что его могущество и доминирование на международной арене установлено навечно. В Вашингтоне и других западных столицах сильным мира сего казалось, что военная мощь США с их ядерным арсеналом и флотом, господствующим в мировом океане и способным достичь любой точки земного шара, развивающимися опережающими темпами всеми отраслями экономики и, главное, инновационными проектами вкупе с потенциалом НАТО — это гарантия сохранения Америкой своего статуса единственной сверхдержавы. При этом едва ли кто-то задумывался о существовании альтернативы однополярному миру. Распад Советского Союза — основного конкурента Вашингтона, как это представлялось западным элитам, закрепил подобные настроения.

На последнее десятилетие XX столетия — время гегемонистского раздолья США — приходится апофеоз их влияния; Соединенные Штаты мнили себя не только победителем в глобальном геополитическом и мировоззренческом поединке, но и воплощением наиболее прогрессивного жизнеустройства. Президент Б. Клинтон в послании Конгрессу в 1997 г. «О положении страны» провозгласил наступление на веки вечные «американского века». Pax Americana — таким был стержень внешней политики США.

Пьянящая и одновременно дезориентирующая вера в свое всемогущество и вседозволенность стимулировала жажду глобального господства США, и в ее основу легло насильственное включение всех стран в долларовую систему глобального управления, поддерживаемую всей мощью государственной машины США — ее спецслужбами, вооруженными силами, мировыми СМИ. США — бенефициары этой системы.

Но система, вопреки расчетам ее творцов, оказалась не вечной и нежизнеспособной. Реальный ход событий в мире оказался иным. Глобализация в нынешнем англосаксонском формате прошла пик своего влияния, оказалась в тисках глубокого системного кризиса и фактически зашла в тупик.

Совершенно очевидно, что США пытаются сохранить свою гегемонию, повсеместно награждают максимум проблем, пытаются ослабить своих актуальных и потенциальных конкурентов санкциями, провокациями, революциями, разжиганием этнических и конфессиональных конфликтов, организацией террористических атак. Правящей американской элите нужен раздробленный, обессиленный, сломленный, раздираемый противоречиями и конфликтами, утративший свою самостоятельность и всякую способность к сопротивлению мир. Мир, в котором каждому можно навязать тот тип отношений и тот размер дани, который они (США) сочтут для себя полезным.

Для оправдания своих планов по захвату, экспансии и глобальному доминированию после распада СССР Западу понадобилось найти образ нового врага. Подходящим сочли исламский мир, который к этому времени стал набирать силу и влияние. Для пропагандистского прикрытия этой линии была использована концепция американского ученого С. Хантингтона о столкновении цивилизаций, в которой «научно доказывалось», что ислам «агрессивен по природе и отвергает общепринятые ценности». Однако вопреки высокомерному и упрощенному представлению Запада о мусульманских странах (как навечно отставших от магистрального пути современной цивилизации), пред ним предстал конгломерат с огромным населением и мощным моральным зарядом глубокой веры. Это оказалась сила удивительная в своем многообразии, при этом достаточно сплоченная, организованная, динамичная и весьма непредсказуемая.

Мария Чепурина:
Мюнхенская конференция 2018: прорыв или откат?

Проявлением общего полномасштабного кризиса западной системы мироустройства стало резкое возрастание глобальных вызовов и проблем — ядерная угроза, стихийные бедствия, болезни, эпидемии, экологические проблемы, возрастающее количество локальных конфликтов. К этому списку добавились и беспрецедентное увеличение разрыва между богатыми и бедными, миграционные проблемы, расширение географии терроризма, рост агрессивности, попытки надавить на другие страны через санкции и шантаж.

Раскол, нестабильность в ЕС, атмосфера недоверия, взаимной неприязни в среде лидеров расшатывают структуры «европейского дома». Перманентным стало недопустимое прежде состояние постоянных острых споров, разногласий, даже взаимных публичных упреков.

Евросоюз набухает новыми конфликтными ситуациями — очевидна углубляющаяся поляризация в каждой отдельной стране, между группами членов ЕС, северянами и южанами, Старым Светом и младоевропейцами. Очевидное свидетельство тому — попавший в тупик «Брексит», сохраняющаяся в подвешенном состоянии судьба Каталонии, непривычная шаткость в немецком обществе, итоги выборов в Австрии, Италии. Показателем глубины кризиса и дезорганизации всей системы являются разлад в отношениях между США и Западной Европой, разворачивающаяся в атлантическом союзе торговая война.

Тревожно высказался о положении дел в западном альянсе в своем выступлении председатель февральской сессии Мюнхенской конференции по безопасности известный немецкий дипломат Вольфганг Ишингер. «Мир слишком близко подошел к краю пропасти, — предостерег он, — и есть опасность глобального конфликта. Его очагом, может стать противостояние на Ближнем Востоке или эскалация непреднамеренного инцидента между Россией и Западом».

Корень этих проблем, на мой взгляд, кроется в кризисе национальной культурной идентичности европейской цивилизации. Это реакция на привнесение глобализацией нивелирования национальных идентичностей, стандартизацию, унификацию. Агония европейской цивилизационного генетического кода проявляется в разрушении, деформации духовной матрицы, вырождении, нравственном упадке, деградации духовности всех видов культуры — литературы, искусства, их замене эрзацем, низкопробной пошлостью, нашпигованной безумием, патологией алчности, животных инстинктов, одержимостью богатством, властью. Проявлением этого является и постмодернизм, где господствует норма интеллектуального абсурда. Происходит разрушение нравственного ядра европейской классической культуры, которая облагораживала духовной энергией людей всех континентов. Как мне кажется, причиной деградации Западной цивилизации стал кризис нравственности, утрата моральных, духовных ценностей, отказ от выработанных человечеством на протяжении многих столетий норм и форм общения, разгул жестокости, подчинение требованиям коммерции. Некоторые ученые называют это «антропологической эвтаназией» европейской культуры. Вот, что говорил об этом в проповеди 30 марта 2018 г. папа Франциск: «Нас пронизывает стыд… за то, что многие люди — и даже некоторые Твои служители — поддались амбициям и честолюбию, теряя достоинство и первую любовь; стыд за то, что наши поколения оставляют молодежи мир, истерзанный раздорами и войнами; мир, наполненный эгоизмом, где на обочину жизни выбрасываются молодые, дети, больные, старики. Иисусе, нас пронизывает стыд за то, что мы потеряли стыд».

По существу, мы наблюдаем медленный, но необратимый процесс дезинтеграции западного мира. Человечество вступило в турбулентный этап деглобализации, который предполагает глубинные изменения всего каркаса финансовых, экономических, политических структур международных связей.

Наступающий качественно новый исторический этап в мире проявляется не только в растущей поляризации западных обществ, обострении борьбы вокруг путей дальнейшего развития, углублении противоречий между богатыми и бедными; он выражается в изменении расстановки сил, методов и средств политики. При этом зачастую складывающаяся конфигурация сил проявляется не в основных осях противостояния, а в подчас кажущихся периферийными районах мира или нецентральных вопросах мировой политики.

Одновременно повсеместно происходит процесс глубинной трансформации, слома и преобразования прежних структур, формируются новые параметры мироустройства, зримо и ясно проявляется рост влияния других цивилизаций — прежде всего, Китая, Индии, азиатского континента в целом, Латинской Америки, Африки.

***

В последние годы принципиально изменяется положение развивающихся стран. Государства, выпавшие, по выражению братьев Стругацких, из истории, возвращаются в нее. Их выход из исторического гетто радикально меняет глобальные геополитический и геоэкономический ландшафты. Развивающийся мир — это «встающие» субъекты истории нашего столетия, и их «вставание» — одна из основных его характеристик. Именно масштабы и последствия трансформации в развивающемся мире и государственное «возмужание» освободившихся стран означают крутую, даже революционную перемену в исторической парадигме и дают основания говорить, что человечество вступило в новую эпоху.

Из развивающегося мира уже вышли два государства — Китай и Индия, вставшие на путь превращения в мировых держав; продвигается к этому статусу и целая группа других стран. На фоне их потенциала происходит определенная инфляция и делегитимизация великодержавного положения вековых его обладателей, например, Англии и Франции.

В центре современного противостояния — вопрос о характере взаимоотношений между «встающими» странами и их прежними «властителями». Именно туда, в пространство развивающегося мира, на базе разворота трехконтинентальной геополитической революции смещается центр тяжести мировой экономики.

Игорь Иванов:
Новые вызовы и новые горизонты

Уже сейчас в Азии проживает более двух третей населения Земли. Этот регион, по прогнозам ученых, в 2050 г. будет домом для 5 млрд 200 млн человек. К этой же дате в Африке, согласно докладу ЮНЕСКО, будет проживать почти миллиард только тех, кому меньше 18 лет.

Поэтому развивающийся мир, прежде всего Китай, начинают мыслить категориями и строить свои планы «за пределами Запада», обходя существующий мировой порядок. Эти страны усиливают взаимные связи, постепенно ослабляя влияние бывших колонизаторов и переходят к построению «параллельной многосторонней системы», которая обходит нынешний мировой порядок.

Сегодня становится очевидной необходимость установления альтернативной политической и экономической парадигмы мироустройства. В нее должна быть заложена, в отличие от нынешней англосаксонской, идея формирования гуманного нравственного человеческого общества как единого живого организма во всем его удивительном многообразии и сохранения уникальной, поражающей красотой и великолепием окружающей Природы. При всей противоречивости людей и жестокости их поведения на протяжении всей истории обычного человека все же не покидали мечта и стремление к созданию общества, в котором бы царили добрые отношения, честность, справедливость.

***

Вряд ли можно считать странным то, что сегодня внимание многих стран и народов притягивается к России, которая на протяжении долгого времени является примером вполне успешного взаимодействия различных культур, пространством для совместного выхода народов из кризиса.

Волею судеб Россия оказалась на перекрестке мировых цивилизаций между Европой и Азией — треть в Европе, две трети в Азии — и сформировалась в силу географических, исторических, демографических, культурных параметров как неразрывная целостность, сплав самых различных народностей, национальностей, верований западных и восточных сторон, как самостоятельная уникальная цивилизация.

Разнообразие ландшафтов Евразии благотворно влияет на этногенез его народов. При большом разнообразии географических условий для народов Евразии объединение всегда оказывалось гораздо более выгодным: дезинтеграция лишала силы сопротивляемости, способности к защите. Разъединяться в условиях Евразии значило поставить себя в зависимость от соседей, далеко не всегда милосердных и бескорыстных. «Именно в Евразии, — писал Л.Н. Гумилев, — народы связаны не по тому или иному одностороннему ряду признаков, а по общности исторических судеб. Евразия — это огромный континент не только как пространство, но и в едином историко-культурном смысле» [1]. Поэтому политическая культура Евразии выработала свое оригинальное видение путей развития. Евразийские народы строили общую государственность исходя из первичности прав каждого народа на определенный образ жизни. Пока за каждым народом сохранялось право быть самим собой, объединенная Евразия успешно сдерживала натиск и из Западной Европы, и из Китая [2]. Во время перестройки в СССР произошел отказ от этой традиционной, здравой для нашей страны идеи; власти стали руководствоваться постулатами западноевропейской цивилизации, в которой существовали совершено иные географические рамки и иной исторический путь. Механический перенос этих постулатов на российские реалии обернулся трагедией для людей, государства и даже для внешнего мира.

В евразийском пространстве веками сосуществовали две крупнейшие мировые религии — христианство и ислам как вероисповедания двух этносов —славянского и туранского. Формой их взаимодействия стал диалог.

На протяжении истории российская цивилизация возникла как уникальная полиэтническая, многоконфессиональная целостность и общность. Это сложившийся во многом благодаря географическим факторам сплав исторических связей русского народа с другими группами восточных славян, с народами уральской, финно-угорской группы, с алтайской (особенно тюркской), кавказской и другими языковыми семьями Западной, Центральной Восточной Азии, Тихоокеанской культурой. В конфессиональном плане это взаимодействие православия с католицизмом, протестантством и с северным исламом, северным буддизмом и ламаизмом, а также многими местными верованиями — шаманизмом, язычеством народов Крайнего севера.

Патриарх российской исторической науки Д.С. Лихачев так характеризовал Россию: «Это синтез русской славянской культуры на базе Византии и Скандинавии в органичном сочетании с угро-финскими, тюркскими, татаро-монгольскими народами, через которые воспринята культура Китая, Индии. В письме Чаадаеву А.С. Пушкин писал: «Взяв Византию Россия выступила против жестокости язычества, не приняла мелочность, показуху [3].

Александр Крамаренко:
Геополитика Русской революции: вердикт альтернативной истории?

Особенностью пространственного развития России является тот факт, что оно проходило в окружении этносов, границы были протяженными, но не заморскими: на наши пограничные территории постоянно совершались набеги, и Россия оборонялась и расширялась, продвигала оборонительную линию для контроля на дальних рубежах. Но это продвижение никогда не проходило путем истребления, нанесения ущерба другим этносам, а наоборот, Россия притягивала их, происходила добровольная и желаемая ими адаптация, восприятие русской культуры. Это была не экспансия, а продление границ.

Советский народ как наследник этой цивилизации представлял более высокую ступень интеграции, поскольку процесс взаимного обогащения, слияния развивался быстро и по восходящей. Советская цивилизация — исторически короткая форма попытки построить общество на началах справедливости, создать строй, который соответствует гуманистическим идеалам. Попытка не вполне удалась, но оценивать ее полностью негативно было бы неверно. Так или иначе, она оказала огромное воздействие и на мировые события.

Великие русские просветители в своих трудах подчеркивали, что русская культура вобрала в себя лучшие достижения многих соседних народов. «Самой коренной чертой русского национального характера, — писал литературный критик В.Г. Белинский, — является способность усваивать всевозможные черты любого национального типа». Советский и российский филолог Д.С. Лихачев разъяснял своим ученикам, что «Русская ментальность — это понимание человека как целое и часть с Природой в коллективной личности, для русских решающее — духовная сущность, устремленность в будущее, сплав традиций и ценностей, обеспечивающих преемственность нашей тысячелетней истории». Это и есть особый культурный код русского человека, который с такой глубиной и силой выразил в своей Пушкинской речи Ф.М. Достоевский. «Я просто только говорю, что русская душа, что гений русского народа, может быть, наиболее способны из всех народов вместит в себе идею всечеловеческого единения, братской любви, трезвого взгляда, прощающего враждебное, различающего и извиняющего несходное, снимающего противоречия. Перемешение кровей способствовало невероятно высокому уровню российской культуры и особенному интеллектуальному богатству» [4].

Благодаря этой могучей силе духа советский народ одержал победу в страшной битве против фашизма. «Эта победа, — писал историк Л.Н. Гумилев стала возможной благодаря особенности русского человека, его природной самоотверженности, свободолюбию, выносливости. Русский — свободный скиф. Западный европеец не мог бы вынести бытовых тяжестей — холода, голода и принял капитуляцию как французы».

Эти качества русского народа, заложенные в его генетическом культурном коде, стали решающим фактором в том, что наша цивилизация смогла как после второй мировой войны собрать воедино силы и обеспечить быстрый прорыв, так и после «лихого последнего десятилетия» прошлого столетия выбраться из тяжелейшего кризиса, восстановить в основном потенциал сил и начать прорыв на новые рубежи.

Сила русского и в вере в возможность реализации принципа социальной справедливости и социальной направленности государственной политики. Сегодня мир переходит именно к этому вектору, ищет пути реализации этой идеи.

Сегодня создается впечатление, что западные лидеры пока не готовы принять тот факт, что за последние 15 лет Россия коренным образом изменилась, что это давно уже не тот «подмастерье», которого надо методично, невзирая на возражения, обучать по западным стандартам. Западные элиты никак не могут вообще допустить возможность возрождения сильной суверенной, устремленной в будущее России.

Расчеты Запада на то, что после распада СССР — противостоящего США полюсу притяжения — Россию после пережитых ею ударов удастся забросить на периферию мировых дел и, таким образом, увековечить американское превосходство на все времена, не оправдались.

Разумеется, не все на Западе придерживаются таких взглядов. «Несмотря на разницу во мнениях, на разницу в трактовках, Россия остается большим европейским соседом, — заявил в феврале 2018 г. глава германского МИД З. Габриэль, выступая на Мюнхенской конференции, — только сообща с Россией можно обеспечить мир и стабильность на континенте... Решить такие глобальные вопросы, как нераспространение ОМП, корейский кризис, невозможно без сотрудничества с Россией».

Здесь уместно вспомнить теорию известного английского географа Хэлворда Маккиндера. Согласно его концепции, определяющим моментом в судьбе народов и государств является их географическое положение. Основная идея Маккиндера состояла в том, что роль осевого региона мировой политики и истории играет огромное внутреннее пространство Евразии. «Окидывая беглым взглядом широкие потоки истории, — писал он, — нельзя избавиться от мысли об определенном давлении на нее географических реальностей. Обширные пространства Евразии, недоступные морским судам, но в древности открытые для полчищ кочевников, покрываемые сегодня сетью железных дорог, — не являются ли именно они осевым регионом мировой политики? Здесь существовали и продолжают существовать условия для создания мобильной военной и экономической мощи... Россия заменила Монгольскую империю. Место былых центробежных рейдов степных народов заняло ее давление на Финляндию, Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию и Китай. В мире в целом она занимает центральную стратегическую позицию, сравнимую с позицией, занимаемой Германией в Европе. Она может наносить удары по всем направлениям, но и сама получать удары со всех направлений... Маловероятно, чтобы какая-либо из мыслимых социальных революций могла бы изменить ее фундаментальное отношение к бескрайним географическим пределам ее существования...»

***

Александр Крамаренко:
Будущее отношений России и Запада: русская точка зрения (по В. Вульф и О. Шпенглеру)?

Нередко создается впечатление, что способность России к возрождению, восстановлению своего потенциала, укреплению ее национального суверенитета, ее роли обновляющейся одной из ведущих сил на международной арене вызывает не просто раздражение, но всплеск затаенной русофобии и, как следствие, шквал нападок, обвинений, клеветы, угроз; все популярнее становится миф о вездесущей российской угрозе. Этому можно найти сразу несколько подтверждений. Одним из самых ярких я считаю «дело Скрипалей».

Пренебрегая всеми нормами международного права, этики и просто здравого смысла, без каких-либо доказательств, премьер-министр Т. Мэй обвинила Россию в отравлении собственных граждан — Сергея Скрипаля и его дочери Юлии. Воистину, ложь должна быть чудовищной, чтобы ей поверили. Лондон развернул масштабную политическую и пропагандистскую кампанию по формированию абсолютной презумпции вины России. Совместно с США Англия начала оказывать жесточайшее давление на союзников и партнеров, требуя от них поддержать голословное обвинение и выступить против России только на том основании, что Лондон подозревает Россию в отравлении указанных выше граждан. Стоит напомнить, что расследование было начато совсем недавно, в связи с чем обвинения выглядят еще более сфабрикованными. В ходе развернувшейся антироссийской кампании была инспирирована безосновательная высылка российских дипломатов из ряда стран и представительств при международных организациях, объявлен комплекс других санкционных мер. Идет сознательное, преднамеренное нагнетание конфронтации, демонстрация силы у российских границ.

В марте–апреле 2018 г. из 29 стран, в основном европейских, а также государств Содружества, в знак, как это подается СМИ, «европейской солидарности с властями Великобритании» по «делу Скрипаля», было объявлено о выдворении 145 российских дипломатов, в том числе 60 из США, 23 из Англии. Как известно зеркальные ответные меры приняты российской стороной. Здесь невольно приходится задумываться над тем, что это: результат столь мощного англосаксонского нажима или в не меньшей степени свидетельство малодушия, безволия, беспомощности европейских элит, показавших всему миру свою неспособность защитить национальные интересы своих стран. И так точно сказал об этом 27 марта 2018 г. С.В. Лавров: «Наверное, напрашивающийся вывод, что мы были правы, когда несколько раз подчеркивали, как мало остается самостоятельных стран в современном мире и современной Европе».

МИД России четко и ясно квалифицировал «дело Скрипалей». «Анализ совокупности всех обстоятельств свидетельствует о незаинтересованности британских властей в выяснении истинных мотивов и установлении исполнителей преступления в Солсбери и наводит нас на мысль о возможной причастности к нему спецслужб Великобритании. <...> если российской стороне не будут предоставлены убедительные доказательства обратного, будем считать, что мы имеем дело с покушением на жизнь наших сограждан в результате крупнейшей политической провокации».

Стоит также отметить, что русофобия имеет давние исторические корни. На протяжении последних трех столетий русофобия меняет лишь форму, суть остается прежней — она практически не изменилась. Причем объектом русофобии был не только русский народ, русская культура, но и, во многих случаях, российская государственность, самодержавная власть. «Запад всегда всячески пытался создать негативный образ России, очернить, унизить, представить ее захватчиком, варваром, угрозой для соседей», — писал выдающийся историк Н.Я. Данилевский [5].

А вот что сказал Ф.М. Достоевский в «Дневнике писателя» (1877 г.): «Тех, кто кричит о русском захвате и русском коварстве, в образе России смущает скорее нечто правдивое, бескорыстное, честное, — они чувствуют, что ее невозможно подкупить и никакой выгодой не завлечь в корыстное дело» [6].

То, что и Россия, и Европа когда-то были почти равновеликим частями христианского мира, породило иллюзию у части российских элит, что Россия — часть общеевропейской христианской цивилизации. Действительно, жители Руси-России и Западной Европы имеют антропологическую идентичность, схожесть языков, традиций, художественных стилей, а главное — они всегда поклонялись одному Богу и жили по одному Евангелие. Проще говоря, обе части Большой Европы последнюю тысячу лет объединяла Нагорная проповедь. Разница была лишь в том, что россияне считали себя равными в отношениях с европейцами, справедливо полагая, что славяне, наряду с романо-германцами, стояли у истоков европейской культуры; при этомзападные элиты никогда не принимали концепцию «единой христианской цивилизации». Россия нередко считалась ими если не варварской и азиатской страной (лишь географически частью своей находящаяся в Европе), то, по меньшей мере, отсталой периферией «цивилизованного» мира.

Более того, Запад пытался насадить в русской элите уничижительное к самим себе отношение как к низшим, вызывал стыд, требовал преклоняться перед Западом. С горечью писал об этом Ф.М. Достоевский. «Мы поплатились за это утратой духовной самостоятельности, неудачной европейской политикой и деньгами, которых бог знает сколько ушло, чтобы доказать Европе, что мы только европейцы, а не азиаты. А мы на самом деле всегда были и будем и тем и другим. Одна из причин — то, что Россия признала себя наследницей Византии, выступила против как еретик. Европа страдала всегда нарциссизмом, мнила себя высшей, с презрением относилась к Востоку... Между тем в судьбах русского народа, может быть, Азия и является его главным исходом» [7].

Весь XX век и 15 лет века XXI, на мой взгляд, страны Запада делали все возможное для придавливания, подчинения и сдерживания развития России. Но, как сказал Владимир Путин в послании Федеральному Собранию РФ 1 марта 2018 г., «сдержать Россию не удалось. <...> так послушайте нас сейчас».

***

Вадим Кортунов:
Итоги протестантского проекта: пятьсот лет спустя

Главное различие России и Европы не в географии и даже не в уровне экономического развития, а в принципиально разных ценностях. Разумеется, то, что называется «русским духом», не является следствием какой-то особой антропологии русского человека, но предопределено целым рядом объективных факторов. Россия состоялась как земледельческая, то есть производительная и созидательная цивилизация, постепенно прираставшая сначала ремесленничеством, а затем и промышленным производством. А Европа сделала рывок в своем развитии с момента разрастания в Средиземноморье торговых городов и формирования торгового капитала, который предопределил ускоренное развитие финансового капитала, а затем его преобразование в промышленный капитал.

Российская империя шесть веков прирастала землями, которые заселяли преимущественно земледельцы-пахари. Европа четыре века прирастала насильно присоединяемыми к ней колониями. Разная география и принципиально разные изначальные экономические уклады предопредели формирование различных моделей поведения российских и европейских этносов. Главное отличие между Россией и Европой — ценностное, и вытекает оно из совокупности географических, экономических и социокультурных сущностей. Если кочевники всегда следовали за флорой и фауной и защищали свое право на это движение, торговцы защищали свои товары, финансисты — свои капиталы, а промышленники — активы, то образ жизни земледельцев предполагает защиту своей земли.

Сегодня и граждане России, и европейцы в большинстве своем забыли суть Нагорной проповеди. Однако если европейцы сделали это добровольно и сознательно, то россияне — во многом вынужденно. И если первые стремятся уйти от христианских установок, то вторые — по крайней мере сегодня и на официальном уровне — стремятся удержать общество в рамках традиционных христианских ценностей.

И эти два образа жизни становятся все менее и менее совместимыми. Вот почему существует опасность того, что границы между Россией и Западом будут наполняться конфликтными ситуациями, разумеется, не по вине России. Именно Запад стремится — еще со времен Крестовых походов — поставить соседние страны в зависимое от себя положение. И первую, и вторую мировую войны, и нынешнюю гибридную войну начинал Запад. Такова природа цивилизации, сформировавшейся не в храмах и монастырях, а на торговых площадях и рынках.

Сегодня происходит вступление на мировую арену новой группы стран с потенциалом глобального влияния, изменения баланса сил. Наступает заря великой геополитической революции — с Востока. Азия стремительно возвращается на арену мировой истории. Восхождение Востока Китая и Индии — экспансия демографическая, экономическая и неизбежно культурная политическая наталкивается на мощное противодействие «евроамериканоцентризма», который пытается отстоять свое доминирование в мире.

Восток переживает модернизацию. Но важно отметить, что она происходит не по пути вестернизации, а своими путями, используя при этом полезное из западного опыта.

Конфуцианство не стало препятствием мощному рывку — наоборот, его кредо и принципы придали мощный заряд процессу модернизации и экономического прорыва в Китае. Важно, что эти успехи помогли преодолеть представление о превосходстве Запада, произошел сдвиг в росте самосознания — азиатского. Азиатские страны скорее не будут соперничать между собой (причиной, возможно, является религиозный фактор), но пойдут по модели «полета в стае за первой летящей птицей».

Новые тенденции на евразийском континенте хорошо прослеживаются на примере набирающего обороты сотрудничества России, Ирана и Турции. Россия и Турция — две евразийские державы, аналогов которым не существует на земном шаре (у Турции 3% территории в Европе, в России — одна треть, а остальное в Азии). Многоплановое сотрудничество между двумя странами в последнее время набирает обороты. Турецкие компании осуществляют в России строительство многих проектов; увеличиваются закупки Анкарой российского вооружения; на средиземноморских курортах растет число российских туристов (турпоток планируется довести до 6 млн человек в год, что вполне реально с учетом введенного для граждан РФ безвизового режима); количество смешанных браков перевалило за 100 тыс. Россия строит в Турции крупные стратегические объекты, включая первую в стране АЭС «Аккую».

Конечно, долгая история отношений России с соседней Турция не усыпана розами: на протяжении столетий между странами нередко велись войны. Но история как наука тем особенно и важна, что учит воюющие стороны преодолевать прошлое, не повторяя ошибок, и содействовать добрым отношениям. Ныне нельзя не увидеть схожесть России и Турции в нацеленности на динамичный порыв вперед, в стремлении молодежи служить собственной стране и осваивать новые технологии.

Сегодня есть все основания полагать, что история и география делают свое доброе дело: при всех сложностях и шероховатостях отношений между Россией и Турцией тяга к сотрудничеству, взаимодействию перед лицом современных вызовов и опасностей в большой степени подавляет чувства подозрительности, настороженности.

Естественным выглядит и подключение Ирана к двустороннему альянсу: мощный импульс этому придали драматические события в Сирии. Евразийская основа многостороннего взаимодействия между этой тройкой стран в будущем, на мой взгляд, будет проявляться все более четко.

Стремление трех стран к расширению сотрудничества усиливается и под воздействием политического давления с Запада, нарушения норм международного права, вмешательства во внутренние дела. Россия, Турция и Иран убеждены в необходимости самостоятельной политики, твердого отстаивания своих интересов.

Иран в представлении Запада, прежде всего США, — воплощение «вселенского зла». На Россию оказывается беспрецедентный нажим. В Турции все больше понимают, что перспектива присоединения к ЕС ничтожна, а отношения с Вашингтоном, который поддерживает курдов, всегда будут болезненными для Анкары.

При рассмотрении перспектив сотрудничества между Россией, Турцией и Ираном следует учитывать и поднимающуюся на Западе волну исламофобии, что непосредственно затрагивает обстановку в этих странах (в России проживает более 20 млн коренных мусульман). Принадлежность трех стран к исламскому миру является, бесспорно, важным фактором для наращивания координации их действий не только в регионе, на Евразийском континенте, но и во всем мире.

***

В целом можно сделать вывод о том, что в ближайшие 5–7 лет будут периодом перестройки международных отношений, и, вероятно, мы станем свидетелями новых конфликтных ситуаций, тем более что эти годы совпадают с углублением технологической революции. На мировую политическую арену все уверенней выходят Китай, Индия, Латинская Америка, Африка, страны исламского мира. Они не хотят и не будут следовать в фарватере Запада. Я полагаю, что новое равновесие сил будет формироваться не просто, но России суждено сыграть в этих процессах ведущую роль.

1. Л.Н. Гумилев. «Этногенез и биосфера Земли» /Айрис – пресс: 2011. С. 23-24.

2. Л.Н. Гумилев. «От Руси к России» / Москва, изд. АСТ: 2016. С. 491-493.

3. Современные глобальные вызовы и национальные интересы / Международные Лихачевские чтения 14-15 мая 2015 г. С. 321.

4. Там же. С. 364.

5. Современные глобальные вызовы и национальные интересы // Международные Лихачевские чтения 14-15 мая 2015 г. С. 66.

6. Там же.

7. Современные глобальные вызовы и национальные интересы // Международные Лихачевские чтения 14-15 мая 2015 г. С. 408.