Россия и Китай: двусторонние отношения в условиях формирования многополярности

В условиях трансформации современной политической системы, характеризующейся смещением центров влияния в сторону Азии и глобального Юга, что особенно заметно на фоне кризиса в американо-европейских отношениях, усиления конкуренции за ресурсы и технологии, а также общего роста нестабильности в глобальной экономике и политике, последовательность и устойчивость российско-китайских отношений приобретает большую значимость. Москва и Пекин формируют одну из наиболее крепких стратегических связок в многополярном мире, что ярко проявляется на фоне кризисных явлений в западных экономиках, усиления санкционного давления на Россию и американо-китайских торговых войн.

К 2025 г. мир вступил в новую фазу геополитической перестройки. Возвращение Дональда Трампа и его заявленная и уже реализуемая политика диалога с Россией создали интригу относительно будущего глобального расклада сил. Д. Трамп, выступая в начале 2025 г., заявил о намерении восстановить прагматичные отношения с Кремлем и обозначил Россию не как врага, а как потенциального партнера в вопросе сдерживания Китая. Подобная риторика в условиях сохраняющейся конфронтации Вашингтона с Пекином создает новые вызовы для традиционного российско-китайского партнерства.

Российско-китайские отношения в 2025 г. продолжают развиваться по модели «прагматичного симбиоза», где политическая и экономическая взаимозависимость дополняется растущим культурным взаимопониманием. Даже при условии временного потепления в отношениях России и США стратегический выбор Москвы и Пекина в пользу многополярного мира остается неизменным.

Вместе с тем новая архитектура международных отношений, первым шагом на пути к построению которой стала специальная военная операция, сформировала десять приоритетных направлений двустороннего сотрудничества:

1. увеличение масштабов торговли благодаря развитию электронной торговли и других инновационных инструментов;
2. углубление взаимодействия в сферах цифровой экономики;
3. всестороннее развитие взаимодополняющей логистической системы;
4. приоритет использованию национальных валют;
5. укрепление сотрудничества на финансовых рынках;
6. укрепление партнерства в сфере энергетики и обеспечение взаимной и глобальной энергетической безопасности;
7. взаимовыгодное снабжение базовыми товарами и минеральными ресурсами;
8. обеспечение технологического лидерства России и Китая;
9. достижение более высокого уровня промышленной кооперации;
10. сотрудничество в сельском хозяйстве в целях обеспечения продовольственной безопасности России и Китая.

Представляется, что Москва и Пекин, укрепляя взаимную координацию и учитывая при этом возможное сближение России и США, в 2025 г. продолжат руководствоваться обозначенными выше приоритетными направлениями двустороннего стратегического сотрудничества.

В условиях трансформации современной политической системы, характеризующейся смещением центров влияния в сторону Азии и глобального Юга, что особенно заметно на фоне кризиса в американо-европейских отношениях, возникшего после инаугурации Дональда Трампа, усиления конкуренции за ресурсы и технологии, а также общего роста нестабильности в глобальной экономике и политике, последовательность и устойчивость российско-китайских отношений приобретает большую значимость. Москва и Пекин формируют одну из наиболее крепких стратегических связок в многополярном мире, что ярко проявляется на фоне кризисных явлений в западных экономиках, усиления санкционного давления на Россию и американо-китайских торговых войн.

К 2025 г. мир вступил в новую фазу геополитической перестройки. Возвращение Дональда Трампа и его заявленная и уже реализуемая политика диалога с Россией создали интригу относительно будущего глобального расклада сил. Д. Трамп, выступая в начале 2025 г., заявил о намерении восстановить прагматичные отношения с Кремлем и обозначил Россию не как врага, а как потенциального партнера в вопросе сдерживания Китая. Подобная риторика в условиях сохраняющейся конфронтации Вашингтона с Пекином создает новые вызовы для традиционного российско-китайского партнерства.

Историческая ретроспектива

Российско-китайский диалог: модель 2024. Доклад РСМД, ИКСА РАН и ИМИ Фуданьского университета

Российско-китайские отношения прошли долгий путь — от геополитического соперничества в XIX веке, формально через дружбу и сотрудничество в 1950-е гг., к противостоянию в 1960–1970 гг. и, наконец, вышли на формирование стратегического партнерства в XXI веке. После распада СССР и перехода России к многовекторной внешней политике отношения с Китаем стали одним из приоритетных направлений. На протяжении уже 24 лет между двумя странами действует механизм стратегического взаимодействия с момента, когда в 2001 г. был подписан Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, который заложил правовую основу для дальнейшего развития партнерства.

Особую динамику двусторонние связи приобрели после 2014 г., когда в ответ на санкции со стороны Запада Россия начала активно разворачивать свои внешнеэкономические связи на Восток [1]. На сегодняшний день Китай стал крупнейшим торговым и стратегическим партнером России. Такой курс позволил обеим странам укрепить устойчивость своих экономик и создать совместные механизмы противостояния западному давлению.

Период 2020–2024 гг. ознаменовался качественным углублением российско-китайского взаимодействия в условиях пандемии COVID-19, глобальных логистических кризисов и дальнейшего обострения конфликта России со странами Запада [2]. В 2023 г. объем взаимной торговли достиг рекордных 240 млрд долл., в 2024 г. — 244 млрд долл.

Текущее состояние и основные направления сотрудничества

Несмотря на устойчивую тенденцию к укреплению сотрудничества в целом ряде областей между Россией и Китаем, развитие двусторонних отношений в последние годы столкнулось с новыми вызовами и необходимостью адаптации к изменяющимся условиям международной политики. Одним из таких факторов стала победа Дональда Трампа на президентских выборах в США, а также его последовавшие заявления, напрямую касающиеся внешнеполитического курса Вашингтона. Д. Трамп не раз подчеркивал, что рассматривает Китай как главного экономического и технологического соперника Соединенных Штатов, которому необходимо противостоять всеми доступными средствами. При этом в его риторике периодически звучала готовность к нормализации диалога с Россией, в том числе путем частичного снятия санкционного давления. Однако такая нормализация подразумевала и определенную цену — фактически Д. Трамп предлагал Москве дистанцироваться от углубления стратегического партнерства с Пекином в обмен на улучшение двусторонних отношений с США.

Подобные сигналы со стороны Вашингтона создают сложную дипломатическую дилемму для России. С одной стороны, определенное окно возможностей для перезагрузки отношений с США действительно появилось, но с другой стороны — Россия осознает, что ставка на Китай остается долгосрочным и более предсказуемым выбором. Сложившиеся механизмы сотрудничества с КНР, совместные проекты в ключевых стратегических отраслях, а также совпадение позиций по целому ряду вопросов глобальной повестки обеспечивают российско-китайским отношениям устойчивый фундамент. В то же время американские инициативы по переформатированию отношений с Россией пока не дают четких гарантий долгосрочной выгоды. Кроме того, неудачные переговоры Белого дома с Украиной, последовавшие после избрания Д. Трампа, также продемонстрировали отсутствие четкой и выверенной стратегии Вашингтона на восточноевропейском направлении, что усиливает неопределенность и делает ставку на диалог с США рискованной для Москвы.

Алексей Степанов:
Американо-китайские военные отношения после холодной войны

Китай рассматривает Россию как ключевого партнера в рамках реализации глобальной инициативы «Один пояс, один путь». Особый интерес для Пекина имеют логистические возможности, которые предоставляет Россия, в частности использование Северного морского пути (СМП), который приобретает все большее значение по мере изменения климатических условий и развития арктических проектов. Параллельно Китай проявляет заинтересованность в углублении сотрудничества в сфере энергетики, особенно с учетом значительного опыта России в освоении арктических территорий и реализации сложных инфраструктурных проектов в условиях вечной мерзлоты [3]. Подобная кооперация не только укрепляет экономические связи между двумя странами, но и создает прочную основу для устойчивого геоэкономического партнерства.

Российская сторона, несмотря на осторожный интерес к возможному улучшению отношений с США, продолжает отдавать приоритет углублению взаимодействия с Китаем. Это обусловлено не только экономическими выгодами, но и объективной близостью стратегических интересов — обе страны заинтересованы в формировании многополярного мира, укреплении роли международных организаций, в которых ограничено влияние США и ЕС, а также в создании новых механизмов экономического регулирования, не зависящих от твердой руки Вашингтона. На этом фоне подтверждается роль российско-китайского стратегического сотрудничества, которое формирует долгосрочную архитектуру безопасности и экономического взаимодействия в Евразии.

В настоящее время направления российско-китайской кооперации охватывают широкий спектр отраслей, включая:

1. Торгово-экономическое взаимодействие. Китай по-прежнему сохраняет статус крупнейшего торгово-экономического партнера России, обеспечивая устойчивый спрос на российские энергоносители, металлы, лесоматериалы и сельскохозяйственную продукцию. Вместе с тем Китай пытается диверсифицировать импорт, что объясняет снижение поставок в начале 2025 г. В то же время Россия постепенно наращивает экспорт не только сырьевых товаров, но и продовольствия, высокотехнологичного оборудования, продукции военно-промышленного комплекса и химической промышленности. Совместные промышленные кластеры, создаваемые в приграничных регионах, формируют новые цепочки добавленной стоимости, способствуя углублению экономической интеграции.

2. Энергетическое сотрудничество. Одним из самых масштабных «флагманских» проектов остается газопровод «Сила Сибири», который стал символом новой эпохи энергетического партнерства между странами [4]. Кроме того, продолжается реализация совместных проектов по добыче углеводородов на арктическом шельфе, а также по строительству современных атомных энергоблоков в КНР с участием Госкорпорации «Росатом». Энергетическая кооперация охватывает и перспективные направления — развитие водородной энергетики, создание инфраструктуры для поставок сжиженного природного газа, а также совместные исследования в области возобновляемых источников энергии.

3. Финансово-инвестиционное сотрудничество. В условиях санкционного давления со стороны Запада Россия и Китай последовательно увеличивают использование национальных валют во взаимных расчетах — сегодня более 80% торговых операций между двумя странами осуществляется в рублях и юанях [5]. Китайские банки и инвестиционные фонды активно участвуют в финансировании крупных инфраструктурных проектов на территории России, таких как, например, Ямал СПГ — крупнейший инвестиционный проект России за последние пять лет, активно реализующийся при участии китайских компаний. Китайской компании CNPC принадлежит 20% акций, а Фонду Шелкового пути — 9,9% в проекте. Условием вхождения в проект было привлечение финансирования, которое предоставил синдикат из китайских банков, возглавляемый Государственным банком развития Китая. Совокупный объем инвестиций составил порядка 20 млрд долл. Стоит выделить реализацию крупного инвестиционного проекта «Запсибнефтехим» в Тобольске, который требовал привлечения большого объема финансирования. Sinopec и Фонд Шелкового пути привлекли со стороны китайских банков большую часть финансирования проекта, стоимость которого составила 9,5 млрд долл. Sinopec также участвовала и в других проектах «СИБУР», например, в 2013 г. приобретя 25%+1 акцию Красноярского завода синтетических каучуков, большая часть продукции которой продается на рынке КНР. Арктик СПГ-2 — проект компании «Новатэк» по добыче природного газа и по производству сжиженного природного газа на Гыданском полуострове. 10-процентные доли участия в проекте были приобретены китайскими CNOOC и CNODC (дочерние компании CNPC). Стоимость сделок не уточняется, однако по экспертным оценкам с китайской стороны, она составляет порядка 25 млрд долл.

4. Технологическое партнерство. Несмотря на санкции, наложенные США, Китай остается важнейшим технологическим партнером России. Совместные проекты охватывают такие области, как развитие телекоммуникационной инфраструктуры, создание цифровых платформ для трансграничной торговли, внедрение систем интеллектуальной логистики и цифровой таможни. Особую роль играет сотрудничество в сфере информационной безопасности и совместная разработка программного обеспечения, позволяющего снизить зависимость от западных технологий [6].

Механизмы дедолларизации КНР в рамках стратегии интернационализации юаня. Доклад РСМД и Российско-китайского научно-исследовательского центра цифровой экономики

Таким образом, к 2025 г. российско-китайские отношения трансформируются из прагматичного партнерства, основанного на взаимной выгоде, в полноценное стратегическое партнерство, построенное на глубоком совпадении интересов в ключевых вопросах международной политики, экономики и безопасности. В условиях продолжающегося давления со стороны США и обострения глобальной конкуренции за технологическое лидерство Москва и Пекин выстраивают новый формат сотрудничества, ориентированный на устойчивое развитие и совместное противостояние внешним вызовам. Такой формат партнерства предполагает не только расширение экономических и технологических связей, но и формирование общей повестки в международных организациях, совместную работу по созданию альтернативных финансовых механизмов и координацию усилий по формированию справедливой системы глобального управления.

Политическое и экономическое сотрудничество России и Китая в условиях многополярного мира

Политические отношения между Россией и Китаем к 2025 г. можно охарактеризовать как «всеобъемлющее партнерство и стратегическое взаимодействие в новую эпоху». Этот высокий статус был официально закреплен в совместном заявлении лидеров двух стран в марте 2023 г., что отражает принципиально новый уровень двусторонних связей и долгосрочную стратегическую направленность развития российско-китайского сотрудничества. Важно подчеркнуть, что этот статус предполагает не только расширение политического диалога, но и углубленную координацию по всем ключевым международным вопросам, включая безопасность, экономику и глобальное управление.

Особая роль в политическом взаимодействии отводится регулярным контактам на высшем уровне. В течение 2024 г. президент России Владимир Путин и председатель Китая Си Цзиньпин провели три полноформатные встречи, что демонстрирует высокий уровень доверия и взаимопонимания между лидерами. Эти встречи включали переговоры на саммите Шанхайской организации сотрудничества в Астане, где обсуждались вопросы региональной безопасности и экономического развития, а также двусторонние консультации в Пекине, посвященные перспективам сотрудничества в торгово-экономической, научно-технической и гуманитарной сферах. Кроме того, важной темой переговоров стала координация позиций России и Китая по вопросам реформирования Совета Безопасности ООН, укрепления взаимодействия в рамках БРИКС+ и повышения роли глобального Юга в мировой политике [7].

Важным шагом к дальнейшему политическому сближению стало подписание совместного заявления по вопросам глобального управления в 2024 г. В этом документе Россия и Китай впервые консолидировано выступили против информационной гегемонии Запада, обозначив готовность развивать альтернативные глобальные платформы влияния, включающие новые каналы стратегических коммуникаций, независимые международные информационные агентства и совместные цифровые инфраструктуры. В этом контексте концепция многополярного мира перестала быть лишь теоретическим постулатом и трансформировалась в реальный инструмент защиты государственного суверенитета и национальной идентичности обеих стран, что особенно актуально на фоне санкционного и информационного давления со стороны западных государств.

В 2025 г. вскоре после телефонного разговора В. Путина и Д. Трампа и встречи в Эр-Рияде высших должностных лиц США и России состоялся разговор глав государств России и КНР по инициативе российской стороны. Это крайне важный факт, который свидетельствует о доверительных отношениях, когда российская сторона держит в курсе своих китайских партнеров относительно вопросов и решений, принятых в ходе американо-российского диалога. Это позволяет также судить о взаимном доверии двух лидеров и о том, что надежды американцев посеять раздор и недоверие между Москвой и Пекином реальной возможности не имеют.

Дополнительный импульс политическому партнерству придала встреча председателя Китая Си Цзиньпина с секретарем Совбеза России Сергеем Шойгу, состоявшаяся 28 февраля 2025 г. в Пекине. Этот визит стал не только символическим подтверждением прочности российско-китайских отношений, но и практическим шагом по углублению взаимодействия в области безопасности и обороны. В ходе переговоров Си Цзиньпин подчеркнул, что уже дважды в 2025 г. провел личные консультации с В. Путиным, что подчеркивает интенсивность и регулярность диалога на высшем уровне. Сергей Шойгу, в свою очередь, отметил, что политический диалог между странами находится на беспрецедентно высоком уровне за всю историю российско-китайских отношений.

Хей Синг Цо:
Продолжится ли рост Китая?

Экономическое сотрудничество между Россией и Китаем остается системообразующей основой двусторонних отношений. По данным Главного таможенного управления Китая, по итогам 2024 г. объем товарооборота между странами достиг рекордных 244 млрд долл. США, что стало абсолютным максимумом за всю историю двусторонней торговли. Причем позитивная динамика сохраняется даже в условиях глобальной турбулентности, вызванной санкциями и геополитической нестабильностью. Показательно, что структура торговли постепенно меняется: если ранее основой экспорта из России в Китай были преимущественно углеводороды и металлы, то в 2024 г. растет доля высокотехнологичной продукции и совместных проектов в стратегических отраслях, таких как авиастроение и атомная энергетика. Среди знаковых примеров — реализация проекта по строительству новых блоков АЭС «Тяньвань» с участием «Росатома».

Несмотря на сохраняющиеся вызовы, связанные с украинским кризисом и международными санкциями, Россия укрепляет свои позиции как ключевой энергетический партнер Китая. По итогам 2024 г. доля российского экспорта нефти в Китай превысила 20%, а поставки природного газа по трубопроводам заняли около 40% общего импорта Китая в этом сегменте [8]. Таким образом, энергетическое партнерство приобретает долгосрочный и стратегический характер, что особенно заметно на фоне нарастающего энергетического кризиса в Европе и ограничений на поставки энергоносителей со стороны западных стран.

К числу наиболее значимых инфраструктурных и инвестиционных проектов, укрепляющих экономическое взаимодействие России и Китая, можно отнести:

1. Строительство газопровода «Сила Сибири-2», решение по которому ожидается в 2025 г. В случае реализации проект станет важнейшим элементом долгосрочной энергетической стратегии России в Восточной Азии.

2. Расширение транспортного коридора Благовещенск — Хэйхэ, включая модернизацию автомобильного моста, развитие прилегающих логистических узлов, а также создание новых транспортно-логистических кластеров в рамках сопряжения ЕАЭС и ОПОП. Этот проект играет ключевую роль не только в двусторонней торговле, но и в формировании полноценного Евразийского транспортного коридора.

3. Развитие совместных инвестиционных фондов, таких как Российско-Китайский инвестиционный фонд (РКИФ), который активно финансирует проекты в области сельского хозяйства, логистики, высоких технологий и зеленой энергетики. В частности, в 2024 г. РКИФ принял участие в запуске нескольких крупных агропромышленных кластеров на территории Дальнего Востока России, ориентированных на экспорт продукции в Китай.

Реализация такого количества масштабных долгосрочных проектов и регулярные контакты на высоком уровне показывают, что российско-китайские отношения в 2025 г. представляют собой сбалансированную и многоуровневую систему взаимодействия, охватывающую политическую, экономическую, оборонную и гуманитарную сферы. Углубленная координация внешнеполитических позиций, совместные усилия по реформированию и созданию альтернативных глобальных институтов, а также создание новых механизмов глобального управления позволяют заключить о формировании своеобразного российско-китайского стратегического «дуэта», способного оказывать серьезное влияние на будущую архитектуру международных отношений.

Влияние геополитических факторов: роль США и перспективы в 2025 г.

2025 год несет новые вызовы для российско-китайского тандема. Возвращение Дональда Трампа в Белый дом привело к возобновлению политики «разделяй и властвуй» по отношению к Москве и Пекину. Новая администрация США, вероятно, может предложить России «частичную нормализацию» в обмен на ослабление ее сотрудничества с Китаем, особенно в сфере высоких технологий и военно-промышленного комплекса.

Китайская сторона рассматривает подобные шаги как стратегическую угрозу, подчеркивая, что долгосрочная стабильность в Евразии невозможна без тесного российско-китайского взаимодействия. Вместе с тем в экспертных кругах Китая не исключают, что Москва может воспользоваться ситуацией, чтобы диверсифицировать свои внешнеполитические связи, не разрывая при этом стратегическое партнерство с Пекином.

На этом фоне важным элементом будущего диалога становится совместная работа над альтернативными расчетными системами, дедолларизации в двусторонней торговле и развитие совместных механизмов обеспечения кибербезопасности. Можно констатировать, что к 2025 г. российско-китайский политический диалог вступил в качественно новый этап, когда многополярность уже не просто концепция, а сложившаяся реальность международных отношений. В этих условиях Москва и Пекин вынуждены не только укреплять двустороннюю повестку, но и адаптироваться к изменяющейся структуре глобальной власти. Важно понимать, что фундамент российско-китайского партнерства сформирован объективной потребностью обеих стран в противодействии западной санкционной политике [9], совместном развитии стратегических секторов (энергетика, технологии) и общей заинтересованностью в стабильности Евразии.

Экономика представляет собой опору двусторонних отношений, но к 2025 г. она также сталкивается с новыми вызовами. С одной стороны, Россия и Китай фиксируют рекордные объемы торговли и инвестиций — за первые два месяца 2025 г. товарооборот превысил 40 млрд долл. США, что на 18% выше аналогичного периода 2024 г. [10]. С другой стороны, санкционные режимы со стороны США и ЕС требуют постоянного поиска новых форматов взаимодействия.

Одним из перспективных направлений становится развитие совместных технологических платформ — создание российско-китайских кластеров в сфере микроэлектроники, программного обеспечения и искусственного интеллекта.

Кроме того, важнейшим элементом экономического партнерства становится расширение расчетов в национальных валютах. Министр иностранных дел России Сергей Лавров отметил, что к концу 2024 г. доля российско-китайских расчетов в национальных валютах составила 95%. Это позволяет минимизировать валютные риски и снижает зависимость от западных финансовых систем, таких как SWIFT.

Россия может стремиться к балансировке своей внешнеэкономической политики, используя временное потепление в отношениях с США для привлечения западных технологий и инвестиций. Однако такой сценарий рассматривается в Китае как маловероятный в условиях сохраняющегося давления санкций и геополитической конфронтации.

Гуманитарное сотрудничество и «мягкая сила»: роль культурной дипломатии

Александра Янькова, Кристина Кондакова, Вероника Смирнова:
Пекин vs Вашингтон: тарифная дуэль

Важным элементом двусторонней повестки остается гуманитарное сотрудничество, которое к 2025 г. приобретает дополнительное значение на фоне глобальной информационной конфронтации. Россия и Китай активно продвигают взаимное уважение культурных традиций и отказ от идеологических клише.

В 2025 г. стартовал «Год культуры» России в Китае, сопровождаемый масштабной программой мероприятий — от гастролей Большого театра до встречных выставок современного китайского искусства в Москве. Одновременно расширяются программы академического обмена: в российских вузах обучается более 40 тыс. китайских студентов, а в университетах Китая — около 15 тыс. россиян.

В условиях информационных войн и попыток Запада дискредитировать российско-китайское партнерство, гуманитарная сфера становится площадкой для формирования позитивного образа обеих стран. Совместные медиапроекты — от документальных фильмов до молодежных блог-платформ — ориентированы на продвижение альтернативного западному взгляда на историю, культуру и современную политику.

***

Таким образом, российско-китайские отношения в 2025 г. продолжают развиваться по модели «прагматичного симбиоза», где политическая и экономическая взаимозависимость дополняется растущим культурным взаимопониманием. Даже при условии временного потепления в отношениях России и США стратегический выбор Москвы и Пекина в пользу многополярного мира остается неизменным [11].

Вместе с тем новая архитектура международных отношений, первым шагом на пути к построению которой стала специальная военная операция, сформировала десять приоритетных направлений двустороннего сотрудничества:

1. увеличение масштабов торговли благодаря развитию электронной торговли и других инновационных инструментов;

2. углубление взаимодействия в сферах цифровой экономики;

3. всестороннее развитие взаимодополняющей логистической системы;

4. приоритет использованию национальных валют;

5. укрепление сотрудничества на финансовых рынках;

6. укрепление партнерства в сфере энергетики и обеспечение взаимной и глобальной энергетической безопасности;

7. взаимовыгодное снабжение базовыми товарами и минеральными ресурсами;

8. обеспечение технологического лидерства России и Китая;

9. достижение более высокого уровня промышленной кооперации;

10. сотрудничество в сельском хозяйстве в целях обеспечения продовольственной безопасности России и Китая.

Представляется, что Москва и Пекин, укрепляя взаимную координацию и учитывая при этом возможное сближение России и США, в 2025 г. продолжат руководствоваться обозначенными выше приоритетными направлениями двустороннего стратегического сотрудничества.

1. Lu Wei and Xu Weishen. The impact of the new round of financial sanctions against Russia by the United States and the West: implications and suggestions for my country to build a prevention system, Northern Economy, 北方经济. 2024, (10).

2. Li Ze, “Analyzing the China-US-Russia Relationship from the Perspective of Strategic Triangle”, Foreign Affairs Review (外交评论), 2024 (2).

3. Yi Xinlei, “Reflections on Arctic Geopolitics: Criticism and Reconstruction”, Russian Studies (俄罗斯研究)，2024 (05).

4. Xu Bin, “Market Transformation and Sino-Russian Natural Gas Cooperation Mechanism: A Case Study of the “Power of Siberia” Pipeline”, Russian Studies (俄罗斯研究). 2020, (05).

5. Li Guanghui, Hou Jing, Tang Yushuang, “China-Russia economic and trade cooperation in the new era: current situation, problems and countermeasures“, Development research (发展研究), 2024 (11).

6. Jia Linan, “US Financial Sanctions amidst the context of US-China Strategic Competition: Evolution and Response Strategies”, Asia-Pacific Security and Maritime Affairs (亚太安全与海洋研究), 2025 (01).

7. Zhang Yan, Wu Haosong, “BRICS countries to strengthen nuclear energy cooperation”, Foreign Nuclear News (国外核新闻). 2024, (11).

8. Li Hongxun; Zhao Ying; Zhou Zilu, “Vulnerability Analysis of Imported Natural Gas Transportation in China”, Journal of China University of Petroleum (中国石油大学学报(社会科学版)). 2024, (02); Yuan Siyuan; Chen Linshan; He Zhengguo, “Analysis on the Influence and Countermeasures of China’s Oil Import under the Background of Russia-Ukraine Conflict”, China Journal of Commerce (中国商论). 2023, (09).

9. Li Xing, Analysis of the Current Situation and Future Prospects of US-Russia Relations, Journal of Guizhou Provincial Party School (贵州省党校学报). 2024, (04).

10. Liu Junmei, Ying Yuxi, “The Impact of American and Western Sanctions on the Russia’s Economy — An Analysis Based on the Perspective of Fiscal Revenue and Expenditure”, Siberian Studies (西伯利亚研究). 2024, (03).

11. Peter Devine; Sumit Joshi; Ahmed Saber Mahmud, “Alliance formation in a multipolar world”, Journal of Economic Behavior & Organization, Volume 223, 2024.