Сербия и Хорватия: диалог с обременениями

В начале августа широкий резонанс в балканских и мировых СМИ получило заявление президента Республики Сербии Александра Вучича, в котором он сравнил Республику Хорватию с гитлеровской Германией, пояснив, что в обоих государствах речь заходила об «окончательном решении» национального вопроса. Безусловно, это сравнение не могло не спровоцировать предположения о грядущем охлаждении отношений между Сербией и Хорватией, а также повышении общей «взрывоопасности» в регионе. Однако при более внимательном рассмотрении ситуации можно убедиться, что поводов для беспокойства, помимо заявлений политиков из различных государств бывшей Югославии, не так много, а отношения между двумя государствами не находятся на стадии существенного обострения.

Куда большую озабоченность вызывает очередной кризис в рамках косовского урегулирования. И в этом случае любые слова политиков стоит расценивать не как попытку привлечь внимание к себе лично, к внутри- или внешнеполитической проблеме или позиции по ней, а как вызов интереса к тому, что может иметь реальное продолжение, вызывающее опасение.

Необходимо отметить, что большинство нерешённых между Сербией и Хорватией вопросов так или иначе корнями уходят в событиях периода 1991-1995 гг. и связаны с вооружёнными конфликтами, разгоревшимися на территории бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославии в то время.

Помимо исторического прошлого, регулярному обострению риторики служит отчасти связанный с ним «сезонный фактор», которого в ближайшем будущем избежать, скорее всего, не удастся, но не стоит и преувеличивать его значение. Любое памятное мероприятие, воспринимаемое по-разному в Сербии и Хорватии, всегда провоцировало и, возможно, будет провоцировать жёсткие заявления с обеих сторон.

В начале августа широкий резонанс в балканских и мировых СМИ получило заявление президента Республики Сербии Александра Вучича, в котором он сравнил Республику Хорватию с гитлеровской Германией, пояснив, что в обоих государствах речь заходила об «окончательном решении» национального вопроса. Безусловно, это сравнение не могло не спровоцировать предположения о грядущем охлаждении отношений между Сербией и Хорватией, а также повышении общей «взрывоопасности» в регионе. Однако при более внимательном рассмотрении ситуации можно убедиться, что поводов для беспокойства, помимо заявлений политиков из различных государств бывшей Югославии, не так много, а отношения между двумя государствами не находятся на стадии существенного обострения.

Александр Крылов:
Победа А. Вучича: мандат на перемены

Этот август в принципе не отличался спокойствием на сразу нескольких внешнеполитических направлениях деятельности Сербии. Помимо обмена заявлениями с Хорватией, причины которого будут рассмотрены ниже, некоторая напряжённость появилась и на черногорском треке. В конце июля патриарх Сербский Ириней сделал неожиданное заявление, в котором фактически поставил знак равенства между положением сербского меньшинства в нынешней Черногории и в т.н. «Независимом государстве Хорватия» (марионеточное государство, созданное при поддержке немцев в ходе Второй мировой войны); а положение Сербской православной церкви было уравнено с ситуацией в период Османской империи. Некоторая эскалация напряжённости имела место после участия представителя Вооружённых сил Черногории в праздновании годовщины операции «Буря» в Хорватии, что также привело к обмену нотами протеста и резким заявлениям представителей правящей и оппозиционных сил коалиции в самой Черногории, Сербии и Хорватии. Влияние сербского фактора на предстоящие выборы руководства Боснии и Герцеговины также не снижают градус риторики как внутри страны, так и в регионе в целом. Однако необходимо подчеркнуть, что любая из этих ситуаций не имела последствий более серьёзных, чем заявления и комментарии.

Куда большую озабоченность вызывает очередной кризис в рамках косовского урегулирования. И в этом случае любые слова политиков стоит расценивать не как попытку привлечь внимание к себе лично, к внутри- или внешнеполитической проблеме или позиции по ней, а как вызов интереса к тому, что может иметь реальное продолжение, вызывающее опасение. Не углубляясь в подробное рассмотрение данной проблемы, обозначим, что отношения между Белградом и властями непризнанной республики в последнее время изобиловали, по самой мягкой оценке, кризисными и потенциально взрывоопасными событиями — убийство 16 января сербского политика Оливера Йовановича и отсутствие какого-либо прогресса в расследовании данного преступления, брутальное задержание главы Кабинета по Косово и Метохии Марко Джурича в конце марта, провокации против местных жителей сербской национальности, споры вокруг государственного имущества, расположенного на территории Косово и прочие. Общей напряжённости способствует и демонстративное невыполнение властями «Республики Косово» обязательств по юридическому оформлению Устава Объединения сербских общин (органа местного самоуправления сербского меньшинства в Косово), манёвры KFOR вблизи границ компактного проживания сербского меньшинства, а также неопределённость в отношении решения проблемы в целом. Слухи о возможном обмене территориями между Сербией и непризнанной республикой, а также возможное подписание «юридически обязывающего соглашения» между Белградом и Приштиной будоражат как сербские, так и косовские элиты и общественность, способствуя возникновению взаимных обвинений в недостатке патриотизма, избытке национализма, отрицательной роли политиков в развитии событий, которые привели к нынешней ситуации.

В подобных условиях проблемы сербско-хорватских отношений уходят на второй план для сербского руководства и населения, которое продолжает активно посещать Хорватию в этом сезоне, причём число сербских туристов стабильно растёт. Если обратить внимание на проблемы, находящиеся в центре внимания хорватских СМИ, то, судя по заголовкам, первой «околосербской» новостью, теряющейся на фоне сонма внутриполитических и внешнеполитических тем, является отнюдь не позиция сербского руководства по какому-либо вопросу, а несостоявшееся выступление сербской рок-группы «Баяга и инструктори» на одном из хорватских фестивалей. Однако нельзя не признавать, что для Сербии и Хорватии тема отношений между ними и их народами, а также непростая история их развития является в широком смысле частью не только внутриполитической, но и внешнеполитической повестки. Редкие выборы в двух странах даже на муниципальном уровне не обходятся без упоминания конфликтов начала 90-х гг., что, однако, не влияет на развитие отношений в целом.

Необходимо отметить, что большинство нерешённых между Сербией и Хорватией вопросов так или иначе корнями уходят в событиях периода 1991-1995 гг. и связаны с вооружёнными конфликтами, разгоревшимися на территории бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославии в то время. У сторон отсутствует единый взгляд на обстоятельства создания и ликвидации непризнанной Республики Сербская Краина на территории Хорватии, количество жертв конфликтов среди мирного хорватского и сербского населения, права беженцев, возможность компенсации ущерба и т.д. «Отголоски войн» мультиплицируются во внутриполитической повестке, когда речь заходит о положении ветеранов Отечественной войны в Хорватии (такой термин используется для событий 1990-х гг. в этой стране), поисках пропавших без вести с обеих сторон, экономическом состоянии пострадавших от войны территорий. Неудивительно, что позиции руководства Сербии и Хорватии по большинству вопросов являются диаметрально противоположными. Так, даже в ходе недавней встречи со своей хорватской коллегой президент Сербии заявил, что обе стороны «ни в чём не согласны по вопросам прошлого», добавив при этом, что «по вопросу будущего конфликт интересов отсутствует». Однако с тех пор обе стороны не раз обменялись гораздо менее оптимистическими заявлениями.

Александр Крылов:
Косово в 2018 году. Старые проблемы и новые вызовы

Если не судить об отношениях двух государств только по заявлениям, можно признать, что определённого прогресса в них удалось достичь. Учитывая тот факт, что обмен послами между Республикой Хорватией и тогда ещё Союзной Республикой Югославией состоялся только в начале 2000-х гг., а первый визит президента Хорватии тогда уже не в Югославию, но ещё Сербию и Черногорию — в 2003 г., то можно отметить, что за последние 15 лет отношения стали более структурированными; встречи глав государств и правительств — более регулярными; а слова о намерении развивать диалог и стремиться компромиссу теперь звучат чаще. Оптимизм наблюдателей возрос благодаря встрече президента Сербии Бориса Тадича и президента Хорватии Иво Йосиповича в 2010 г. Нельзя говорить об этой встрече как о прорыве в отношениях между двумя странами, но не стоит и умалять её значения в учреждении традиции регулярных встреч лидеров двух государств. Это событие также указало на поддержку Хорватией евроинтеграционного курса Сербии и на компромисс двух стран по некоторым региональным вопросам (например, отношениям внутри Боснии и Герцеговины). Несмотря на то, что каждая встреча Б. Тадича и И. Йосиповича неоднозначно воспринималась в каждом из государств, особенно представителями правой оппозиции и ветеранами боевых действий, данному процессу способствовал один важный аспект, которого диалог лишён сейчас. В отличие от Колинды Грабар-Китарович и Александра Вучича, которые сейчас возглавляют, соответственно, Сербию и Хорватию, Б. Тадич и И. Йосипович, а также политические силы (Демократическая партия, возглавляемая Б. Тадичем, и Социал-демократическая партия, от которой избирался И. Йосипович), которые они представляли, не могли быть напрямую связаны с ответственностью за руководство или соучастие в принятии политических или иных решений в рамках вооружённого противостояния сербов и хорватов. Данное обстоятельство давало руководителям обеих стран больше свободы действий, хотя от обвинений в предательстве со стороны праворадикалов это не спасало. Сейчас же в комментариях встреч двух президентов или отношений Сербии и Хорватии в целом часто можно встретить напоминания о том, что ныне правящие в этих странах партии «Хорватское демократическое содружество» и «Сербская прогрессивная партия» в прошлом вели себя куда более непримиримо и радикально. В Хорватии ХДС находилась у власти c 1990 г. по 2000 г. и выступала с крайне националистических позиций, а большинство членов правящей «Сербской прогрессивной партии», включая её нынешнего руководителя и президента Сербии Александра Вучича, в те годы состояли в «Сербской радикальной партии», до сих пор находящейся на крайне правых националистических позициях. Этот факт А. Вучичу часто припоминают политические конкуренты и СМИ.

Исходя из вышесказанного, можно говорить о проблеме исторического наследия двусторонних отношений и прошлого правящего класса двух стран. И речь в данном случае идёт не только о лидерах двух стран, которые регулярно высказываются о желании улучшить отношения (так, в феврале оба президента обещали прорыв в ближайшие 100 дней), но и о высшем и среднем уровне сербской и хорватской бюрократии. Многие из них начинали свою карьеру или добивались первых политических успехов в 1990-е гг., когда патриотическая по форме, но антихорватская (в Сербии) или антисербская (в Хорватии) по сути риторика была неотъемлемой составляющей «хорошего политического тона», и нельзя сказать, что подобные взгляды отдельных политиков остались полностью в прошлом. Так, нынешний министр обороны Сербии Александр Вулин, в 1990-е гг. занимавший высокие посты в партии супруги Слободана Милошевича Миры Маркович «Югославские левые», не раз жёстко высказывался в отношении Хорватии в последние два года, особо подчёркивая различные взгляды двух стран на события Второй мировой войны. Это и привело к объявлению его персоной нон грата в Хорватии. Не обходят тему Второй мировой и в Хорватии. Так, бывший министр культуры и бывший член «Хорватского демократического содружества» Златко Хасанбегович выступил против демонтажа мемориальной таблички, содержащей девиз «За Родину — готовы» (в оригинале: «Za dom — spremni»), со здания, расположенного вблизи лагерного комплекса Ясеновац, где в ходе войны содержали и уничтожали сербов, евреев и цыган.

Помимо исторического прошлого, регулярному обострению риторики служит отчасти связанный с ним «сезонный фактор», которого в ближайшем будущем избежать, скорее всего, не удастся, но не стоит и преувеличивать его значение. Любое памятное мероприятие, воспринимаемое по-разному в Сербии и Хорватии, всегда провоцировало и, возможно, будет провоцировать жёсткие заявления с обеих сторон. Как нет оснований сомневаться в том, что годовщина завершения операции «Буря» будет торжественно отмечаться в Хорватии и впредь, так едва ли в Сербии будут прекращены мемориальные церемонии, посвящённые погибшим, пропавшим без вести и изгнанным с мест своего жительства в ходе тех же событий сербам. Так, 29 сентября 2018 г. и, вполне возможно, спустя десятилетия, в Сербии будет отмечаться годовщина гибели последнего народного героя Югославии Милана Тепича — майора Югославской народной армии, взорвавшего склад с боеприпасами, чтобы тот не достался силам хорватской самообороны. А в Хорватии 3 мая и через, возможно, 10 и 20 лет будут продолжать отмечать завершение операции «Молния», результатом которой стало возвращение контроля Загреба над западной Славонией и многочисленные жертвы среди сербского мирного населения. Риторика стороны, для которой праздник соседа является поводом для скорби, легко предсказуема. Примеров подобных «сезонных» обострений, связанных с конкретными датами, можно привести немало. Необходимо также понимать, что «сезонные» заявления не грозят серьёзным ухудшением отношений, но способны затормозить двусторонний диалог или свести на нет ранее достигнутые результаты.

Подводя итог, можно с уверенностью говорить о наличии «исторического» и «сезонного» факторов в отношениях Сербии и Хорватии. Именно эти факторы способствуют замедлению поиска диалога, но при этом не уходят дальше заявлений отдельных политиков. Стремление к компромиссу как минимум в областях, касающихся будущего сотрудничества, является очевидным. Нельзя забывать, что и Брюссель, и члены ЕС подталкивают стороны к переговорному процессу. О возможном консенсусе по болезненным историческим вопросам, однако, говорить пока слишком рано. При этом и здесь заметны «жесты доброй воли». Так, например, в ходе последнего визита в Загреб Александр Вучич передал хорватской стороне большой объём документов, ранее вывезенных в Сербию из Хорватии. Помимо этого, не стоит забывать о факторе национальных меньшинств, которые также являются инструментом внешней политики Загреба и Белграда. Несмотря на наличие спорных вопросов (представленность хорватского меньшинства в Скупщине Сербии, право сербского меньшинства на использование кириллической письменности в Хорватии и т.д.), данные проблемы не используются для обострения политической повестки. В данном случае можно с оптимизмом воспринять позицию Милорада Пуповца, одного из политических лидеров сербского меньшинства в Хорватии, которая заметно мягче высказанной А. Вучичем точки зрения. Иными словами, не стоит относиться к перспективам сербско-хорватского диалога с завышенными ожиданиями, однако, переоценивать важность заявлений руководства двух стран, а тем более отдельных политиков, также не следует. В контексте сложившейся в настоящее время ситуации в регионе сербско-хорватский диалог в целом и тем более трудности на пути примирения нельзя назвать основными пунктами повестки дня обеих стран. Неизвестно, сколько поколений политиков и граждан должно смениться для установления полного взаимопонимания в отношениях между этими двумя странами, однако, успех диалога при его пусть и нескором, но последовательном развитии возможен.