В предстоящие выходные исполняется 100 лет со дня окончания одной из самых жутких трагедий в истории человечества — Первой мировой войны. Достоверно описывая ее начало, историк Кристофер Кларк рассказывает о том, как несколько добропорядочных европейских лидеров, не ведая, что творят, привели свои страны к войне, которая унесла жизни 40 миллионов человек. Сегодня мы сталкиваемся с аналогичными рисками ложных представлений и ошибочного восприятия действий, которые усугубляются опасностью применения ядерного оружия, способного убить миллионы людей не за четыре года затяжной окопной войны, а за считанные минуты. Сможем ли мы предотвратить перерастание одного инцидента в чудовищную катастрофу?
В предстоящие выходные исполняется 100 лет со дня окончания одной из самых жутких трагедий в истории человечества — Первой мировой войны. Достоверно описывая ее начало, историк Кристофер Кларк рассказывает о том, как несколько добропорядочных европейских лидеров, не ведая, что творят, привели свои страны к войне, которая унесла жизни 40 миллионов человек. Сегодня мы сталкиваемся с аналогичными рисками ложных представлений и ошибочного восприятия действий, которые усугубляются опасностью применения ядерного оружия, способного убить миллионы людей не за четыре года затяжной окопной войны, а за считанные минуты. Сможем ли мы предотвратить перерастание одного инцидента в чудовищную катастрофу?
Тем, кто считает, что мы слишком сгущаем краски, предлагаем рассмотреть следующий сценарий. Представим, что в 2019 году Россия проводит на своей территории, граничащей с НАТО, крупные военные учения. Самолет наблюдения НАТО случайно приближается к воздушному пространству России и сбивается российской ракетой класса «земля-воздух». НАТО объявляет тревогу и стягивает силы. Обе стороны болезненно воспринимают недавнее развертывание ядерного оружия, последовавшее за прекращением действия Договора о ликвидации ракет средней и меньше дальности (ДРСМД). Россия и НАТО спонтанно обмениваются ультиматумами — каждая из сторон указывает на свой ядерный потенциал и готовность его использовать при угрозе своим жизненно важным интересам. Европа оказывается на грани вооруженного конфликта с применением обычных видов вооружений, и риск его перерастания в ядерный более чем реален.
Сегодня мы наблюдаем воочию, насколько реалистичны все элементы этого гипотетического сценария, вероятность которого повышается новыми угрозами, в частности киберрисками для систем раннего предупреждения и управления и контроля. Эти риски могут возникнуть в любой момент кризиса и породить ошибочные представления и непреднамеренные сигналы, способные подтолкнуть страны к военным действиям. Все это происходит на фоне неопределенности на большей части евроатлантического региона. Она вызвана кризисами на Украине и в Сирии, наплывом беженцев, выходом Великобритании из Евросоюза, а также возникновением новых технологий и появлением во многих странах Евро-Атлантики лидеров, от которых пока неизвестно чего ожидать.
Что можно сделать, чтобы предотвратить катастрофу?
Когда лидеры со всей Европы соберутся 11 ноября в Париже, чтобы отметить 100-летие со дня окончания Первой мировой войны, руководители стран, обладающих ядерным оружием — президенты Дональд Трамп, Владимир Путин, Эммануэль Макрон и премьер-министр Тереза Май, — должны подтвердить свою приверженность тому, что в ядерной войне не может быть победителей, и она никогда не должна быть развязана. Заявление об этом, сделанное в разгар холодной войны руководителями Советского Союза и Соединенных Штатов, приветствовали тогда все европейские страны. Такой жест сегодня показал бы, что лидеры ядерных стран признают свою ответственность за совместные действия по предотвращению ядерной катастрофы и создание основы для других практических мер по снижению риска использования ядерного оружия, включая решение текущих проблем с ДРСМД и продление СНВ-III до 2026 года.
Продолжает сохранять актуальность задача восстановления доверия между Россией, Соединенными Штатами и НАТО, что необходимо для решения основных проблем безопасности евроатлантического региона. Это делалось на протяжении всей холодной войны и должно быть продолжено сегодня. Начало процессу может положить указание глав государств своим правительствам возобновить взаимовыгодный диалог по урегулированию кризисов, что особенно важно в условиях отсутствия доверия.
На протяжении всей холодной войны диалог по антикризисному управлению использовался не для передачи политических сигналов, а служил важным инструментом регулирования «повседневной» потенциально опасной военной деятельности. Сегодня лидеры не должны лишать себя этого важного инструмента. При надлежащем использовании механизм антикризисного управления может сыграть важную роль в недопущении развития кризиса до ситуации, когда непреднамеренное столкновение вооруженных сил станет свершившимся фактом, а у руководителей будут считанные минуты на оценку ситуации и принятие рокового решения о применении ядерного оружия.
Всем войнам прошлого присуща одна черта: все, кто тогда был облечен властью, потом никак не могли понять, как такое могло случиться и произойти столь стремительно? На следующей неделе в Париже, спустя 100 лет после того, как по всей Европе замолчали пушки, лидеры могут сделать первые важные шаги, чтобы не допустить начала новой разрушительной войны.
Десмонд Браун, министр обороны Великобритании (2006–2008), вице-председатель фонда «Инициатива по снижению ядерной угрозы» и председатель Сети европейских лидеров.
Игорь Иванов, министр иностранных дел Российской Федерации (1998–2004) и секретарь Совета Безопасности Российской Федерации (2004–2007), президент Российского совета по международным делам.
Вольфганг Ишингер, Чрезвычайный и Полномочный Посол Германии, председатель Мюнхенской конференции по безопасности и профессор политики безопасности и дипломатической практики в Школе управления Hertie в Берлине.
Сэм Нанн, сенатор США от Демократической партии (1972–1996), сопредседатель фонда «Инициатива по снижению ядерной угрозы».
