Сможет ли лев дружить сразу с драконом и орлом?

Сегодня растёт напряжённость в отношениях Сингапура одновременно и с КНР, и с США в связи со стремлением обеих стран изменить политическое поведение партнёра и добиться соблюдения собственных геополитических и экономических интересов. Город-государство долгое время избегал зависимых отношений, активно развивая связи с Индией, Японией и странами Юго-Восточной Азии. Однако Пекину и Вашингтону, конкурирующим порой уже за гранью соперничества, подобная самостоятельность в пределах желаемой сферы влияния сегодня представляется совершенно недопустимой. Дальнейший нажим с любой стороны и неизбежная ответная реакция визави могут привести к дестабилизации обстановки на всём Индо-Тихоокеанском пространстве.

В китайских СМИ и блогосфере часто встречается критика курса Сингапура за развитие связей с Вашингтоном, особенно в области военно-политической безопасности. Кроме того, преференциальный режим сингапурско-тайваньского партнёрства категорически не устраивает Поднебесную. Совершенно точно, что Пекин будет стараться помешать американским планам использования города-государства в качестве одного из опорных пунктов стратегии «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» и создания проблем для Морского шёлкового пути XXI в. Вместе с тем насколько подобные меры затронут благосостояние и повседневную жизнь сингапурцев, зависит исключительно от благоразумности и твёрдости избранного руководства.

Сегодня растёт напряжённость в отношениях Сингапура одновременно и с КНР, и с США в связи со стремлением обеих стран изменить политическое поведение партнёра и добиться соблюдения собственных геополитических и экономических интересов. Город-государство долгое время избегал зависимых отношений, активно развивая связи с Индией, Японией и странами Юго-Восточной Азии. Однако Пекину и Вашингтону, конкурирующим порой уже за гранью соперничества, подобная самостоятельность в пределах желаемой сферы влияния сегодня представляется совершенно недопустимой. Дальнейший нажим с любой стороны и неизбежная ответная реакция визави могут привести к дестабилизации обстановки на всём Индо-Тихоокеанском пространстве [1].

Точка роста или кипения?

Екатерина Арапова:
Индо-Тихоокеанская экономическая структура: американский ответ ВРЭП?

В качестве отправной точки для роста напряжённости можно назвать ноябрь 2016 г., когда китайские власти конфисковали девять бронемашин, которые Сингапур пытался переправить через Гонконг для участия в учениях на острове Тайвань. В то же время Пекин в резкой форме заявил о недопустимости для своих зарубежных партнёров официальных обменов с тайбэйской администрацией, включая развитие военных связей в любом виде. Такой шаг трудно расценить иначе как демонстрацию недовольства качеством отношений с Сингапуром, во многом вызванного слишком независимой политической позицией, идущей вслед за исключительно прагматичными экономическими интересами.

Провозглашенная действующим китайским руководством инициатива «Пояс и путь» была воспринята сингапурскими деловыми кругами положительно — появились новые возможности для раскрытия потенциала города-государства как логистического, финансового и технологического центра, находящегося на пересечении крупных транспортных артерий. В то же время власти КНР неоднократно отмечали особую роль Сингапура в реализации инициативы ввиду успешной истории партнёрства, этнической и культурной общности.

Объём двусторонней торговли между Китаем и Сингапуром в последние три года держится на уровне 120 млрд долл. с профицитом в пользу первого в 10–12%. Порядка четверти всех китайских инвестиций в страны, где реализуются проекты в рамках инициативы «Пояс и путь», осуществляются с участием сингапурских партнёров — активно используются банки, фонды, консалтинг, экспертиза, транспортные компании, технологические решения. На Китай приходится и не менее трети всех зарубежных инвестиций крупнейшей сингапурской компании «Temasek».

Серьёзную роль в двусторонних отношениях играют связи внутри диаспоры, ключевое значение в поддерживании контактов имеет провинция Гуандун, откуда родом значительное количество этнических китайцев — граждан Сингапура. Так, сегодня в городе-государстве насчитывается уже более 600 «семейных фондов», а граждане КНР только за 2022 г. открыли 500 различных компаний.

Интересной инициативой представляется сотрудничество на уровне местных властей Сингапура с Сучжоу, Тяньцзинем, Чунцином и инновационным «городом знаний» Гуанчжоу. Стоит также отметить и независимую позицию местного бизнеса в контексте ограничений со стороны США в отношении китайских производителей микрочипов. Сингапур намерен сохранить не менее 5% мирового рынка полупроводниковых пластин и свободу выбора партнёров [2].

Александр Королев:
АСЕАН в мире глобальных слонов

В апреле 2019 г. Си Цзиньпин принимал в Доме народных собраний премьер-министра Сингапура Ли Сяньлуна. Лидеры подписали пять соглашений о сотрудничестве в сфере торговли, реализации совместных проектов и совершенствования нормативной базы взаимодействия. Сингапурские финансовые компании внесли в Фонд Шёлкового пути 500 млн долл. на строительство инфраструктуры в Юго-Восточной Азии. «Город льва» крайне заинтересован в китайском капитале и доступе на внутренний рынок КНР. При этом существенное экономическое значение имеет рост числа обслуживаемых в порту китайских судов, пользующихся также услугами логистических и сервисных компаний [3].

Львёнок, который не станет вожаком

Вместе с тем масштабные планы по усилению влияния Пекина в регионе и настойчивые методы реализации постепенно приводят к укоренению у сингапурского руководства мнения о необходимости защиты национальных интересов. Ещё в 2004 г. Пекин представил вариант решения «дилеммы Малаккского пролива», предусматривающий усиление контроля над данной зоной благодаря расширению сферы ответственности НОАК. В частности, предполагалось создать военные объекты на искусственных и укреплённых островах в Южно-Китайском море, а также обеспечить постоянное патрулирование особо важных для Пекина районов силами ВВС и ВМС. Сегодня можно с уверенностью сказать, что данная программа практически полностью выполнена. Однако сингапурские власти испытывают смешанные чувства, поскольку военная активность Китая может негативно сказаться на благосостоянии «города льва», отпугнув других зарубежных партнёров. У входа в Малаккский пролив неоднократно обнаруживались китайские подводные лодки, ведущие скрытое наблюдение за судоходством. Вероятно, Пекин в ближайшее время доведёт до стадии реализации и намерения по увеличению присутствия в Индийском океане через создание нескольких пунктов базирования за рубежом.

В этой связи Сингапур принимает меры по укреплению своей обороноспособности, сохранению контроля над территориальными водами и исключительной экономической зоной. Состояние бюджета страны позволяет оснащать вооружённые силы передовой военной техникой. ВВС Сингапура имеют в своём составе более 100 единиц модернизированных тактических истребителей F-15 и F-16. C 2030 г. планируются и современные ударные самолёты F-35. ВМС располагают двумя подводными лодками шведской постройки, прошедшими глубокую модернизацию. Ожидается также вступление в строй субмарин германского проекта 219, не уступающих передовым мировым стандартам. В качестве узлов интегрированной системы командования и управления вооружёнными силами выступают шесть фрегатов типа «Формидэбл». Каждый корабль имеет зону ответственности радиусом 200 морских миль, бортовые боевые управляющие системы создают в сумме полную информационную картину происходящего на обширном морском и воздушном пространстве, что существенно сокращает время реагирования на возможные инциденты.

Иван Тимофеев:
Политическая философия: атрибут сверхдержавы

Вооружённые силы Сингапура, по мнению экспертов, способны эффективно оборонять национальную территорию, а также проецировать силу на большие расстояния, используя самолёты-заправщики, системы обнаружения и управления, а также амфибийные подразделения. Конечно, сингапурские военные при этом понимают, что в случае масштабного конфликта в регионе не продержатся долго, на чьей бы стороне ни выступили.

Пока значительным подспорьем для военного потенциала города-государства является содействие Вашингтона. Так, с 2013 г. на военно-морской базе Чанги на ротационной основе размещены американские боевые корабли прибрежной зоны. С 2015 г. с авиабазы Пайя Лебар осуществляют патрульные вылеты противолодочные самолёты P-8 ВМС США. База активно используется американцами и как транзитный пункт. Кроме того, в стране построен один из наиболее крупных пирсов в Юго-Восточной Азии, способный принимать американские авианосцы и универсальные десантные корабли. Сингапурские военные регулярно проходят переподготовку в США, а также участвуют в совместных с американцами и союзниками учениях, в том числе «РИМПАК» и «Малабар» [4].

Тем не менее они не отказываются и от совместных манёвров с китайскими военными. В июне 2022 г. министр обороны Хуан Юнхун объявил о возобновлении программ обменов и тренировок с НОАК после двухлетней паузы, вызванной пандемией COVID-19.

Гибкость — выражение свежести бытия [5]

Китай воздерживается от прямого военного давления на Сингапур, прежде всего потому, что не заинтересован в эскалации. Кроме того, Пекин способен эффективно добиваться целей и без использования силы или угроз. В частности, для поставки сырья и готовых товаров всё активнее используются альтернативные транспортные маршруты в обход Малаккского пролива — например, через Центральную Азию, Индокитай и Россию. Новые китайские порты в районе Шанхая и Гуанчжоу постепенно забирают значительный объём переработки грузов, лишая сингапурские компании прибыли. Кроме того, результатом реализации концепции «Сделано в Китае — 2025» стало сокращение закупок сингапурской высокотехнологичной продукции из-за выхода китайских аналогов на международные рынки. Негативное воздействие на экономику финансового центра ЮВА оказали и события в Гонконге, на который приходится 7% товарооборота Сингапура. Негативный вклад внесла и пандемия — по карантинным соображениям торговые суда компаний из КНР по возможности избегали заходов в «город льва».

Иван Тимофеев:
Китайский взгляд на мир: возможна ли игра с ненулевой суммой?

В китайских СМИ и блогосфере часто встречается критика курса Сингапура за развитие связей с Вашингтоном, особенно в области военно-политической безопасности. Кроме того, преференциальный режим сингапурско-тайваньского партнёрства категорически не устраивает Поднебесную. Совершенно точно, что Пекин будет стараться помешать американским планам использования города-государства в качестве одного из опорных пунктов стратегии «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» и создания проблем для Морского шёлкового пути XXI в. Вместе с тем насколько подобные меры затронут благосостояние и повседневную жизнь сингапурцев, зависит исключительно от благоразумности и твёрдости избранного руководства.

Как остроумно подметил Ли Сяньлун во время встречи с Си Цзиньпином на полях саммита АТЭС в Бангкоке в ноябре 2022 г., «рост Китая в принципе неостановим, но при условии сохранения дружеских отношений это принесёт только развитие и процветание любой стране региона и всего мира». Возможно, если сингапурским властям удастся быть беспристрастными и бескорыстными, то, действительно, сотрудничество принесёт только пользу.

1. Имеется в виду, прежде всего, макрорегион Южной, Юго-Восточной и Северо-Восточной Азии, а не американское понимание «Индо-Тихоокеанского региона».

2. Однако такое свободолюбие не помешало официальному Сингапуру ввести санкции против России после начала СВО, в том числе на поставку электронной продукции, и попасть в список недружественных стран.

3. Ba Alice D, “China’s “Belt and Road” in Southeast Asia: Constructing the Strategic Narrative in Singapore”, Asian Perspective, 43:2, Spring 2019, pp. 249–272.

4. Chan Irene. Reversing China’s Belt-and-Road Initiative—Singapore’s Response to the BRI and Its Quest for Relevance. East Asia. September 2019. volume 36, issue 3. pp. 185-204.

5. Лао Цзы. «Дао дэ цзин».