Советы постороннего: несколько пожеланий Федеральному канцлеру

У нас не должно быть иллюзий. Россия «потеряла» Германию в 2014 году или даже еще раньше. Сегодня, семьдесят три года после окончания второй мировой войны и через двадцать восемь лет после воссоединения, в Германии выросло целое поколение, которое не считает, что немцы чем-то обязаны русским. Объем российско-германской торговли составляет сегодня меньше половины торговли Германии с Польшей. После начала кризиса на Украине, возвращения к прошлому в двусторонних отношениях уже не будет. Москва и Берлин расходятся по многим фундаментальным вопросам мировой политики. Кроме того, Федеративная Республика всегда была, есть и останется дисциплинированным членом НАТО и Евросоюза: она никогда не позволит себе инициировать какие-то шаги в отношении России, если другие члены этих двух объединений будут считать такие шаги опасными, рискованными или несвоевременными. Короче говоря, у нас нет никаких оснований надеяться на прорыв в германо-российских отношениях только на том основании, что в Берлине появилась новая правительственная коалиция.

Тем не менее, новая коалиция в Берлине — всегда новый шанс. И не только для самой Германии, но и для ее международных партнеров, включая и Россию. Ведь ФРГ — не просто одна из европейских стран. Федеративная Республика — главный мотор европейской интеграции, заметный (и подчас активно фрондирующий) участник Североатлантического Альянса. Именно у Берлина самые высокие ставки и самые широкие возможности во взаимодействии с Москвой. Нынешняя правительственная рокировка в любом случае не совершит чуда в отношениях Европейского союза и России. Но она, как представляется, способна обозначить новый этап в этих отношениях, сменив многолетний негативный тренд на позитивный.

У нас не должно быть иллюзий. Россия «потеряла» Германию в 2014 году или даже еще раньше. Сегодня, семьдесят три года после окончания второй мировой войны и через двадцать восемь лет после воссоединения, в Германии выросло целое поколение, которое не считает, что немцы чем-то обязаны русским. Объем российско-германской торговли составляет сегодня меньше половины торговли Германии с Польшей. После начала кризиса на Украине, возвращения к прошлому в двусторонних отношениях уже не будет. Москва и Берлин расходятся по многим фундаментальным вопросам мировой политики. Кроме того, Федеративная Республика всегда была, есть и останется дисциплинированным членом НАТО и Евросоюза: она никогда не позволит себе инициировать какие-то шаги в отношении России, если другие члены этих двух объединений будут считать такие шаги опасными, рискованными или несвоевременными. Короче говоря, у нас нет никаких оснований надеяться на прорыв в германо-российских отношениях только на том основании, что в Берлине появилась новая правительственная коалиция.

Тем не менее, новая коалиция в Берлине — всегда новый шанс. И не только для самой Германии, но и для ее международных партнеров, включая и Россию. Ведь ФРГ — не просто одна из европейских стран. Федеративная Республика — главный мотор европейской интеграции, заметный (и подчас активно фрондирующий) участник Североатлантического Альянса. Какая другая страна больше заинтересована в преодолении нового раскола европейского континента? В предотвращении ядерной или конвенциональной войны в Европе? В противостоянии национализму, популизму и протекционизму на пространстве от Лиссабона до Владивостока?

Лиана Фикс:
Времена «особых» отношений между Германией и Россией остались в прошлом

Не умаляя значение других европейских столиц, нельзя не признать очевидного: именно у Берлина самые высокие ставки и самые широкие возможности во взаимодействии с Москвой. Нынешняя правительственная рокировка в любом случае не совершит чуда в отношениях Европейского союза и России. Но она, как представляется, способна обозначить новый этап в этих отношениях, сменив многолетний негативный тренд на позитивный.

Перечислим несколько конкретных предложений для нового кабинета, которые могли бы содействовать такой смене тренда. Список, конечно же, далеко не полный, эклектичный и в чем-то субъективный. Но главное — ни одна из предлагаемых идей не выглядит принципиально нереализуемой. Конечно, реализация этих скромных предложений еще не будет означать преодоления кризиса между Россией и Евросоюзом, но первый заметный шаг в этом направлении будет сделан.

Итак, какие существенные для России новации могла бы содержать внешняя политика нынешней германской правительственной коалиции?

1. Активизация роли Германии в урегулировании украинского кризиса. При всем уважении к ведущимся российско-американским консультациям по этому вопросу, представляется весьма сомнительным, чтобы при нынешнем состоянии отношений между Москвой и Вашингтоном двусторонний формат оказался продуктивным. К тому же, в отличие от нормандского формата, двусторонний трек не имеет официального статуса, а США вообще не являются участником Минского процесса (и, добавим в скобках, для США украинский кризис объективно не так важен, как для Европы). Германия могла бы взять на себя задачу вдохнуть новую жизнь в Минский процесс, включая скорейшее проведение четырехстороннего саммита участников процесса.

2. Подготовка нового «энергетического плана» для Европы. В последнее время обсуждение энергетических проблем в Европе свелось к полемике вокруг проекта «Северный поток —2» и украинского газового транзита. Однако, энергетическая повестка дня в Европе потенциально гораздо шире. Она могла бы включать, например, перспективы энергетического сотрудничества между Евросоюзом и Евразийским экономическим союзом, вопросы стандартов, энергобезопасности и энергоэффективности, подготовку кадров и обмен опытом. Далеко не все эти сферы политически токсичны, а во многих из них Германия является бесспорным лидером.

3. Повышение гибкости режима европейских санкций в отношении России. Понятно, что в данный момент санкции ЕС никто не отменит. Однако можно было бы поставить более скромную задачу — модифицировать механизм их применения. Исторический опыт показывает, что санкции — тем более двусторонние — не работают, если у каждой из сторон нет возможности оперативно реагировать даже на относительно небольшие подвижки в поведении другой стороны. В середине 2016 г. идею модификации санкционного механизма высказывал тогдашний министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер, и за два года она нисколько не утратила актуальности.

Андрей Кортунов:
Россия и Европейский cоюз: четыре сценария на будущее

4. Создание Группы управления кризисами НАТО — Россия. Деятельность Совета Россия — НАТО, как известно, была заморожена со стороны НАТО в 2014 г. и до сих пор так и не была возобновлена в полноценном формате. В силу целого ряда причин восстановление этого формата вряд ли произойдет в ближайшем будущем. С другой стороны, нужны срочные шаги по стабилизации военно-политической обстановки в Европе, по созданию гарантий против возникновения конфликта из-за ошибки, случайности, непреднамеренной эскалации и пр. Создание ad hoc механизма позволило бы снять остроту проблемы и выиграть время до «перезагрузки» Совета.

5. Подключение Германии к спасению Договора РСМД. Этот договор, подписанный СССР и США в 1987 г., носит двусторонний характер, и формально Берлин не имеет к нему никакого отношения. Сегодня судьба Договора оказалась под вопросом, и шансы на его сохранения тают буквально на глазах. Если ДРСМД прекратит свое существование, то первыми негативные последствия этого ощутят на себе европейцы. Не будет большим преувеличением сказать, что Договор РСМД — слишком важное дело, чтобы оставлять его на исключительное усмотрение Москвы и Вашингтона. Германия могла бы занять здесь более активную позицию, например, предложив проведение на своей территории российско-американского саммита, посвященного исключительно проблеме спасения ДРСМД.

6. Сохранение общеевропейских пространств. Несмотря на происходящее углубление раскола Европы по оси Восток-Запад, пока удается сохранять единые общеевропейские пространства в таких областях как наука, образование и культура. Германия традиционно играла большую роль в этих областях. Она принимает больше студентов из России, чем любая другая страна Европы. В Германии находятся самые значительные в ЕС российская и русскоязычная диаспоры. Германия всегда была центром притяжения для российских музыкантов, художников и писателей. В нынешних трудных условиях эту гуманитарную роль Берлина стоило было бы еще более усилить. Например, ФРГ могла бы выступить с инициативой либерализации визового режима Шенгенской зоны или вообще отмены виз для студентов, ученых и деятелей искусства и культуры из России.

7. Разработка новой «дорожной кары» по развитию ОБСЕ. Сегодня Берлин настойчиво борется за место непостоянного члена Совета Безопасности ООН в 2019 — 2020 гг. При всей важности этой цели, она не должна отодвигать на задний план германской политики задачу укрепления Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Именно председательство Берлина в ОБСЕ в 2016 г. положило начало структурированному диалогу по военно-политическим вопросам, который сегодня стал одним из наиболее продуктивных форматов коммуникации между Востоком и Западом в Европе. ОБСЕ по-прежнему остро нуждается в политической поддержке со стороны Германии.

Можно ли представить вышеперечисленные предложения как пагубную политику «умиротворения» России? Нанесут ли они непоправимый ущерб базовым ценностям немецкой внешней политики? Потребуют отказа от других внешнеполитических приоритетов или существенного перераспределения ресурсов? Приведут к возникновению сложных проблем между Германией и ее союзниками? Едва ли кто-либо, находящийся в здравом рассудке и трезвой памяти, даст на эти вопросы утвердительные ответы.