США и Китай: создание механизмов безопасности и частичная стабилизация

Состоявшиеся в середине ноября в режиме видеоконференции переговоры президента США Джозефа Байдена и председателя КНР Си Цзиньпина не стали началом периода разрядки в американо-китайских отношениях. Эта задача не ставилась ни одной из сторон.

Обе страны договаривались о правилах игры в контексте развернувшегося между ними острого соперничества. Дж. Байден вполне откровенно охарактеризовал основные задачи переговоров, заявив о необходимости создать «предохранительное ограждение» (guardrails) чтобы не допустить перерастания конкуренции в прямой конфликт, «преднамеренный или непреднамеренный».

Важнейшим итогом переговоров можно считать согласие сторон рассмотреть возможность диалога по вопросам стратегической стабильности. Правда статус и цели подобного диалога пока не ясны.

Для сторон было важно обозначить друг другу «красные линии» и договориться о создании каналов коммуникации, чтобы спокойно пройти через предстоящий непростой период.

Судя по всему, переговоры в немалой степени состояли из обозначения позиций сторон, при этом КНР обращала особое внимание на недопустимость провокационных действий в районе Тайваня. США изложили полный список своих претензий к Пекину, касающихся прав человека, Тайваня, а также ситуации в Синьцзяне, Тибете и Гонконге, а также других проблем, связанных с соблюдением прав человека внутри КНР.

Торговая тематика не занимала центрального места в повестке переговоров.

Возобновление диалога по стратегической стабильности, скорее всего, не означает перехода в обозримом будущем к работе над конкретными соглашениями по контролю над вооружениями. Скорее всего, диалог будет развиваться медленно, на протяжении многих лет будет вращаться вокруг вопросов методологии, уточнения базовых подходов и понятий и будет прерываться в периоды обострения американо-китайских отношений.

В целом в новых условиях вызывает сомнения сама принципиальная возможность создания устойчивого механизма контроля над вооружениями с установлением равных количественных ограничений для США, России и Китая, учитывая отношения «почти союза» между Москвой и Пекином и их враждебность США.

Вместе с тем это не отменяет необходимости работы над новыми, альтернативными подходами к вопросам обеспечения стратегической стабильности. Вполне возможно, что данные обсуждения затянутся на долгие годы — как раз до того времени, когда китайский ядерный потенциал вплотную приблизится к потенциалу России и США.

Состоявшиеся в середине ноября в режиме видеоконференции переговоры президента США Джозефа Байдена и председателя КНР Си Цзиньпина не стали началом периода разрядки в американо-китайских отношениях. Эта задача не ставилась ни одной из сторон.

Обе страны договаривались о правилах игры в контексте развернувшегося между ними острого соперничества. Дж. Байден вполне откровенно охарактеризовал основные задачи переговоров, заявив о необходимости создать «предохранительное ограждение» (guardrails) чтобы не допустить перерастания конкуренции в прямой конфликт, «преднамеренный или непреднамеренный».

Чжао Хуашэн:
Создавать ли Китаю и России союз?

Важнейшим итогом переговоров можно считать согласие сторон рассмотреть возможность диалога по вопросам стратегической стабильности. Правда статус и цели подобного диалога пока не ясны.

Установление общих рамок для углубляющегося соперничества и придание ему относительно предсказуемого характера отвечает интересам сторон именно сейчас. Следующий год обещает быть весьма важным и непростым для Китая и США с внутриполитической точки зрения.

Соединенным Штатам в 2022 г. предстоят промежуточные выборы в палату представителей. Вместе с тем на данный момент американский президент и Демократическая партия сталкиваются с нарастающими внутренними вызовами: замедлением восстановления экономики, высокой инфляцией, по-прежнему высокой поляризацией общества. Исход выборов будет иметь важное значение для способности администрации Дж. Байдена проводить дальнейшие намеченные экономические преобразования. Пока что положение демократов выглядит не слишком устойчивым.

С другой стороны, КНР в феврале 2022 г. должна провести важное международное мероприятие — Зимние Олимпийские игры в Пекине. Кроме того, в октябре 2022 г. Китай ждет важнейшее за несколько лет политическое событие — 20-й съезд Коммунистической партии. Съезд сформирует новые руководящие органы КПК, и, как ожидается, продлит пребывание Си Цзиньпина на высших партийных постах на третий срок, вопреки установившейся более 30 лет назад неформальной традиции.

Экономическая ситуация в Китае также остается непростой в связи с несколькими отраслевыми кризисами (недвижимость, энергетика, цифровая индустрия), вызванными как объективными причинами, так и недавними регулятивными реформами. Страна также сталкивается с постепенным замедлением постковидного роста, хотя ее экономическая динамика остается значительно выше американской.

В этих условиях для сторон было важно обозначить друг другу «красные линии» и договориться о создании каналов коммуникации, чтобы спокойно пройти через предстоящий непростой период.

Андрей Кортунов:
Почему Россия поддержала Китай в тайваньском вопросе

Судя по всему, переговоры в немалой степени состояли из обозначения позиций сторон, при этом КНР обращала особое внимание на недопустимость провокационных действий в районе Тайваня. США изложили полный список своих претензий к Пекину, касающихся прав человека, Тайваня, а также ситуации в Синьцзяне, Тибете и Гонконге, а также других проблем, связанных с соблюдением прав человека внутри КНР.

Торговая тематика не занимала центрального места в повестке переговоров. Тем не менее Дж. Байден в очередной раз напомнил своему китайскому коллеге о важности соблюдения условий «Торговой сделки первой фазы». Это соглашение, заключенное США и КНР еще накануне пандемии в январе 2020 г., должно было стать первым шагом в превращении начавшейся летом 2018 г. торговой войны между странами. Оно подразумевало частичное снятие ранее введенных в отношении китайских товаров дискриминационных тарифов и отказ от введения новых в обмен на ряд уступок с китайской стороны. Помимо всего прочего, китайцы обещали в течение двух лет увеличить импорт американской продукции на 200 млрд долларов, в том числе за счет продукции машиностроения, энергоносителей и сельскохозяйственного сырья.

Эти обязательства не могли быть выполнены в условиях последующего кризиса, сокращения спроса на ряд ключевых товаров американского экспорта в США (например, гражданские самолеты) и временного снижения цен на энергоносители. В 2019 г. американский экспорт товаров в КНР составлял 105 млрд долларов, а в 2020 г. — 123 млрд. За январь-июль 2021 г. американский экспорт в КНР вырос к уровню аналогичного периода 2019 г. на 34% — до 72 млрд долларов. Достигнутый рост был существенным, но все же существенно отставал от плановых показателей в соответствии с условиями сделки.

В 2020–2021 гг. США, не разрывая соглашение, неоднократно указывали КНР на необходимость его выполнять. Китай со своей стороны отмечал, что делает для этого все возможное.

О заключении «Торговой сделки второй фазы», которое прекратило бы торговую войну и дало бы возможность отменить введенные с двух сторон дискриминационные тарифы, уже нет и речи. Но, по крайне мере, стороны, очевидно, намерены «не раскачивать лодку» и фиксируют ситуацию в ее нынешнем виде.

Андрей Кортунов:
Между пленумом ЦК КПК и «саммитом демократий»

Важнейшим достижением переговоров стало принципиальное согласие Китая рассмотреть возможность переговоров с США по вопросам стратегической стабильности. Известие об этом было оглашено американской стороной в достаточно расплывчатых выражениях: советник Дж. Байдена Джейк Салливан заявил, что два лидера решили «посмотреть на то, чтобы начать двигаться вперед в обсуждении стратегической стабильности».

За такой формулировкой может скрываться практически все, что угодно. Китай и США имеют длительный опыт экспертных консультаций по вопросам стратегической стабильности, которые велись в эпоху президентства Барака Обамы. Эти консультации не привели к раскрытию китайцами информации по их ядерным программам и потенциалу и вообще не сопровождались предметным разговором по поводу возможностей контроля над вооружениями. Тем не менее они позволили согласовать подходы к терминологии и некоторым принципиальным аспектам возможного диалога.

Возобновление диалога по стратегической стабильности, скорее всего, не означает перехода в обозримом будущем к работе над конкретными соглашениями по контролю над вооружениями. Скорее всего, диалог будет развиваться медленно, на протяжении многих лет будет вращаться вокруг вопросов методологии, уточнения базовых подходов и понятий и будет прерываться в периоды обострения американо-китайских отношений.

В целом в новых условиях вызывает сомнения сама принципиальная возможность создания устойчивого механизма контроля над вооружениями с установлением равных количественных ограничений для США, России и Китая, учитывая отношения «почти союза» между Москвой и Пекином и их враждебность США.

Вместе с тем это не отменяет необходимости работы над новыми, альтернативными подходами к вопросам обеспечения стратегической стабильности. Вполне возможно, что данные обсуждения затянутся на долгие годы — как раз до того времени, когда китайский ядерный потенциал вплотную приблизится к потенциалу России и США.