США, Китай, Россия: умножение сдерживания

Текущее состояние международных отношений демонстрирует устойчивую тенденцию к умножению задач сдерживания у трех ключевых мировых центров военной силы — США, Китая и России. У каждого из них увеличивается число противников. Причем рост их числа, равно как и градуса конфронтации, берет свое начало из относительно благоприятной обстановки 1990-х и начала 2000-х годов, когда и Вашингтон, и Пекин, и Москва находились в гораздо более благоприятных внешних условиях: число соперников было ничтожным, тогда как плотность партнерских связей — беспрецедентной.

США на рубеже ХХ и ХХI веков практически не имели соперников среди крупных держав. Отношения с Россией определялись сетью договоров в области контроля над вооружениями. Их было трудно назвать безоблачными, но даже подобие конфронтации эпохи холодной войны вообразить себе было тогда весьма сложно. Спустя каких-то двадцать лет ситуация для США изменилась весьма радикально. Китай воспринимается как мощный и долгосрочный соперник по всем азимутам. Речь и о военно-политическом, и об экономическом, и даже об идейном соперничестве. И хотя США хотели бы, чтобы соперничество с КНР было контролируемым, тем более с учетом тесной связи двух экономик, задача сдерживания Китая становится приоритетом на десятилетия вперед. Россия из ослабленного и крайне осторожного партнера превратилась в жесткого и бескомпромиссного противника по мере ущемления ее интересов на постсоветском пространстве, восстановления экономики и ВПК. Вашингтон пытается контролировать эскалацию, но может оказаться в состоянии войны с Россией с маловероятным, но растущим риском обмена ядерными ударами. «Ось зла» (КНДР и Иран), с которой так активно боролись США, лишь укрепилась, а во взаимодействии с Россией и отчасти Китаем будет усиливаться и дальше. Сами Россия и Китай сближаются. До военного союза далеко. Москва и Пекин к нему и не стремятся. Но их взаимодействие стало теснее, а использовать Россию для балансирования Китая США теперь не смогут.

Китайская дипломатия выстраивала крайне осторожную внешнюю политику с конца 1970-х годов. Пекин наиболее последовательно придерживался принципа минимизации противников и максимизации друзей. Во многом он добился своей цели, сумев создать благоприятные внешнеполитические условия для колоссального роста экономики и благосостояния граждан, а также для модернизации армии. Проблема в том, что такой рост КНР даже с учетом отсутствия выраженных амбиций вызывал беспокойство США. Но результаты успешной модернизации теперь становятся проблемой, которую в США считают вызовом безопасности. А значит, Китаю придется жить в условиях реагирования на американскую политику сдерживания. В том числе — на выстраивание антикитайских альянсов. Китай, в свою очередь, выстраивает особые отношения с европейскими союзниками США по НАТО. Здесь Пекину можно было бы учесть российский опыт «особых» отношений с Евросоюзом.

Россия на рубеже веков практически не имела серьезных соперников. Страна была ослаблена последствиями распада Советского Союза и противоречивыми реформами. В Азии отношения с союзниками США — Японией и Южной Кореей — отличались высоким уровнем без тех отягощений, которые оставались в вопросах европейской безопасности. Сегодня против укрепившейся России на Украине воюет практически весь коллективный Запад, поставляя Киеву вооружения и боеприпасы, обеспечивая Украину финансами, разведданными, военными специалистами. Экономические отношения надолго подорваны санкциями. Токио и особенно Сеул заняли более осторожную позицию, но все же вынуждены идти в фарватере Америки.

В сухом остатке все три державы по разным причинам оказались в ситуации умножения задач сдерживания, расширения конфронтации, необходимости решать вопросы своей безопасности с использованием силы или угрозы ее применения. Былые экономические связи не сдерживают политические противоречия. И судя по всему, мы только в начале обострения. Три крупнейших военно-политических центра одновременно столкнулись с ухудшением внешнеполитических условий, тогда как еще двадцать лет назад все трое находились в значительно более мирном окружении. От способности тройки контролировать соперничество и от результатов такого соперничества по-прежнему зависит судьба будущего мироустройства.

Минимизация числа врагов и умножение числа друзей — базовый принцип дипломатии, существовавший на протяжении веков. Простота самого принципа с лихвой компенсируется сложностью его практической реализации. В международных отношениях цена дружбы может оказаться слишком высокой, ограничивая свободу маневра, тогда как открытая вражда доводит до предела существующие противоречия, радикально решая их в пользу той или иной стороны.

Иван Тимофеев:
Мир не рухнет: что будет с Россией, Китаем, США и Евросоюзом в 2024 году

Советовать дипломату расширять союзы и сужать конфронтацию — все равно, что рекомендовать биржевому игроку покупать акции, когда те дешевы, а продавать — когда дороги. Очевидно, что минимизация числа соперников позволяет сберегать ресурсы, концентрировать их на задачах внутреннего развития, не разрываться на несколько фронтов. Но также очевидно, что соперничество может оказаться более предпочтительным, нежели уступки требованиям противоположной стороны, особенно если речь о принципиальных вопросах. Еще больше ситуация осложняется тем, что страны могут соперничать в одних сферах и оставаться партнерами в других. Тогда настройка баланса сотрудничества и соперничества становится еще сложнее. Переход международных отношений в крайние формы всеобъемлющего соперничества вполне возможен — история полна таких эпизодов. В подобных ситуациях ключевой задачей становится не столько сохранение остатков дружбы, сколько подготовка к предстоящей войне, которую стороны могут считать неизбежной, включая ведение войны чужими руками, вступление в конфронтацию в удобный момент.

В сухом остатке шансов больше у того, кто найдет оптимальный баланс союзников и соперников, сумеет сохранить ресурсы, а если конфронтация неизбежна — выдержать ее, выйти победителем, использовать результаты победы.

Текущее состояние международных отношений демонстрирует устойчивую тенденцию к умножению задач сдерживания у трех ключевых мировых центров военной силы — США, Китая и России. У каждого из них увеличивается число противников. Причем рост их числа, равно как и градуса конфронтации, берет свое начало из относительно благоприятной обстановки 1990-х и начала 2000-х годов, когда и Вашингтон, и Пекин, и Москва находились в гораздо более благоприятных внешних условиях: число соперников было ничтожным, тогда как плотность партнерских связей — беспрецедентной.

Андрей Кортунов:
Станет ли Россия младшим партнером Китая?

США на рубеже ХХ и ХХI веков практически не имели соперников среди крупных держав. Отношения с Россией определялись сетью договоров в области контроля над вооружениями. Их было трудно назвать безоблачными, но даже подобие конфронтации эпохи холодной войны вообразить себе было тогда весьма сложно. Ключевой проблемой безопасности для США стал радикальный исламизм в его террористической ипостаси, причем Россия активно помогала США в их борьбе с международным терроризмом, а Китай попросту не мешал. КНДР и Иран формировали «ось зла», чьи ядерные амбиции Вашингтон пытался сдерживать санкциями. И здесь Москва и Пекин если не помогали американцам, то, по крайней мере, пытались найти оптимальную формулу решения обеих ядерных проблем на базе Совета Безопасности ООН.

Спустя каких-то двадцать лет ситуация для США изменилась весьма радикально. Китай воспринимается как мощный и долгосрочный соперник по всем азимутам. Речь и о военно-политическом, и об экономическом, и даже об идейном соперничестве. Китай трудно сравнивать с СССР времен холодной войны. Но во всех трех перечисленных измерениях он представляет собой альтернативу американской политике. И хотя США хотели бы, чтобы соперничество с КНР было контролируемым, тем более с учетом тесной связи двух экономик, задача сдерживания Китая становится приоритетом на десятилетия вперед. Россия из ослабленного и крайне осторожного партнера превратилась в жесткого и бескомпромиссного противника по мере ущемления ее интересов на постсоветском пространстве, восстановления экономики и ВПК. Вражда с ней требует многократного увеличения вложений в поддержку Украины, наращивания присутствия в Европе, модернизации ядерного потенциала с учетом заблаговременного появления у Москвы новых ракетных систем. Режим контроля над вооружениями разорван в клочья. Вашингтон пытается контролировать эскалацию, но может оказаться в состоянии войны с Россией с маловероятным, но растущим риском обмена ядерными ударами. В руках у КНДР — как ядерное оружие, так и его носители. Сокрушить Северную Корею теперь сложнее. Вражда с Россией и соперничество с Китаем дает возможность Пхеньяну выйти из изоляции. То же касается Ирана. Обострение отношений США с Россией и КНР на руку Тегерану в деле преодоления изоляции и блокады. «Ось зла», с которой так активно боролись США, лишь укрепилась, а во взаимодействии с Россией и отчасти Китаем будет усиливаться и дальше. Сами Россия и Китай сближаются. До военного союза далеко. Москва и Пекин к нему и не стремятся. Но их взаимодействие стало теснее, а использовать Россию для балансирования Китая США теперь не смогут.

Китайская дипломатия выстраивала крайне осторожную внешнюю политику с конца 1970-х годов. Пекин наиболее последовательно придерживался принципа минимизации противников и максимизации друзей. Во многом он добился своей цели, сумев создать благоприятные внешнеполитические условия для колоссального роста экономики и благосостояния граждан, а также для модернизации армии. Проблема в том, что такой рост КНР даже с учетом отсутствия выраженных амбиций вызывал беспокойство США. В итоге Пекин столкнулся с тем, что в Вашингтоне решили действовать на опережение, сдерживая Китай, пока возможности для такого сдерживания остаются в арсенале американской внешней политики. Возможно, руководство КНР предпочло бы и дальше пользоваться благами глобального мира и жить в условиях минимального соперничества. Но результаты успешной модернизации теперь становятся проблемой, которую в США считают вызовом безопасности. А значит, Китаю придется жить в условиях реагирования на американскую политику сдерживания. В том числе — на выстраивание антикитайских альянсов. Здесь американская дипломатия будет пытаться сделать ставку в том числе на Индию. Впрочем, Индия слишком крупная и мощная страна, чтобы играть пассивную роль. Китай, в свою очередь, выстраивает особые отношения с европейскими союзниками США по НАТО. Здесь Пекину можно было бы учесть российский опыт «особых» отношений с Евросоюзом.

Иван Тимофеев:
Трамп или Харрис: есть ли разница для Китая?

Наконец, Россия на рубеже веков практически не имела серьезных соперников. Страна была ослаблена последствиями распада Советского Союза и противоречивыми реформами. Политические отношения с Западом постепенно ухудшались с конца 1990-х, но все же не доходили до критического уровня и компенсировались высоким уровнем экономического сотрудничества. В Азии отношения с союзниками США — Японией и Южной Кореей — также отличались высоким уровнем без тех отягощений, которые оставались в вопросах европейской безопасности. Сегодня против укрепившейся России на Украине воюет практически весь коллективный Запад, поставляя Киеву вооружения и боеприпасы, обеспечивая Украину финансами, разведданными, военными специалистами. Экономические отношения надолго подорваны санкциями. Токио и особенно Сеул заняли более осторожную позицию, но все же вынуждены идти в фарватере Америки.

В сухом остатке все три державы по разным причинам оказались в ситуации умножения задач сдерживания, расширения конфронтации, необходимости решать вопросы своей безопасности с использованием силы или угрозы ее применения. Былые экономические связи не сдерживают политические противоречия. И судя по всему, мы только в начале обострения. Ведь настоящая схватка двух ключевых соперников — США и Китая — еще впереди. Можно долго спорить о том, что является первопричиной умножения сдерживания — ошибки дипломатов или объективные факторы, порождающие соперничество. Важен результат. Три крупнейших военно-политических центра одновременно столкнулись с ухудшением внешнеполитических условий, тогда как еще двадцать лет назад все трое находились в значительно более мирном окружении. От способности тройки контролировать соперничество и от результатов такого соперничества по-прежнему зависит судьба будущего мироустройства.

Впервые опубликовано на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай».